Жуковский и его произведения». М., 1883), в кото¬рых на биографическом материале прослеживается духовное станов¬ление Жуковского, формирование его философии жизни и человека, столь многое определявшей в развитии Жуковского-прозаика.

Особым вкладом в исследование творчества Жуковского и его прозы, в частности, стало описание бумаг писателя, поступивших в Импера¬торскую публичную библиотеку, публикация его дневников и писем к А. И. Тургеневу, сделанные И. А. Бычковым в конце 1880-х — начале 1900-х гг. (Бумаги Жуковского; Дневники; ПЖТ), и издание в 1902 г. Полного собрания сочинений Жуковского (в 12 т.) под редакцией А. С. Архангельского. Это было основой научного подхода к творче¬скому наследию первого русского романтика, в том числе и к его прозе.

8 Москвитянин. 1853. Кн. 2. № 2. Отд. 1. С. 75—166 (отдельный оттиск вышел в этом же году в Москве).

На необходимость ее серьезного изучения одним из первых указал на рубеже XIX—XX вв. Н. С. Тихонравов, справедливо усматривавший в ней «материал для его (Жуковского. — И. А.) характеристики как человека и писателя»9. Своего рода откликом на призыв ученого стала статья П. Н. Сакулина, представляющая собой предисловие к изданию прозы Жуковского, вышедшему в Петрограде в 1915 г.10

Работа В. И. Резанова «Из разысканий о сочинениях В. А. Жуков¬ского» (СПб./Пг., 1906—1916. Вып. 1—2), к сожалению, была только начата. Однако значение ее трудно переоценить. С точки зрения рас¬сматриваемых нами проблем оно заключается прежде всего в система¬тизации ранних прозаических сочинений Жуковского (1801—1806 гг.), в том числе и неопубликованных. Методологическое значение для нас приобретает стремление исследователя включить прозу Жуковского в общий процесс его творческого развития, в литературный контекст эпохи.

Исследование А. Н. Веселовского «В. А. Жуковский. Поэзия чув¬ства и «сердечного воображения»» (СПб., 1904) явилось закономерным продолжением и своего рода обобщением всех достижений в жуков-сковедении XIX в. Работа, безусловно, не потеряла своего значения и сегодня, на нее опираются ведущие литературоведы XX и XXI вв. Более того, она звучит в настоящее время предельно актуально прежде всего в связи с тем, что А. Н. Веселовский, рассматривавший творче¬ство Жуковского как отражение определенного типа сознания, одним из первых и немногих ученых XIX в. указал на принципиальное зна¬чение соотнесенности нравственно-философских, эстетических и рели¬гиозных исканий писателя, что чрезвычайно важно для уяснения эсте¬тики и поэтики его прозы, особенно 1830—1840-х гг. Вместе с тем, ученый поставил один из сложнейших вопросов творчества Жуков¬ского — о его художественном методе. Как известно, А. Н. Веселовский исходит из утверждения его сентименталистской природы. В XX в. эта проблема встанет особенно остро в отношении ранней прозы Жуков¬ского, а следовательно, генезиса и логики развития отечественной прозы в целом.

Чрезвычайно важное значение для исследования прозы писателя имеют работы представителей так называемой формальной школы литературоведения — Б. М. Эйхенбаума, Ю. Н. Тынянова, В. М. Жир¬мунского. Посвященные проблемам теории стиха, интерпретирующие

9 Тихонравов Н. С. В. А. Жуковский // Тихонравов Н. С. Сочинения. М., 1889. Т. 3. Ч. 3. С. 386.

10Жуковский В. А. Проза. Пг., 1915. С. VII—XLII.

■3

Жуковского как родоначальника одного из двух стилей в русской лирике XIX в. — «напевного, эмоционального», противостоящего «пластиче¬скому, вещественно-логическому, понятийному»11, эти исследования впервые ставили такие принципиальные для понимания Жуковского-прозаика вопросы, как стиховое слово и слово прозаическое, функция ритма в стихе и в прозе, взаимодействие поэзии и прозы и др.

Вопрос о художественном методе Жуковского вновь становится актуальным в XX в. благодаря Ц. С. Вольпе, который, рассматривая главным образом поэзию, утвердил важнейшее положение общеме¬тодологического характера о психологизме писателя как выражении его романтизма12. Оно принципиально для понимания прозы Жуков-ского, причем как ранней, так и поздней. Не менее принципиальным для нас является подход исследователя к романтизму Жуковского как к общественно-эстетической системе.

Чрезвычайно важна для определения философско-эстетических основ прозы Жуковского, ее места как в его собственном творческом развитии, так и в становлении русской прозы книга Г. А. Гуковского «Пушкин и русские романтики»13, которая стала новым этапом в осмыс¬лении творчества писателя. В ней впервые по существу был поставлен вопрос о значении романтизма Жуковского. Г. А. Гуковский, вслед за А. Н. Веселовским, обращается к универсальной проблеме творчества писателя — к его поэтике «невыразимого», которая нашла свое прелом¬ление не только в стихах, но и в прозаических произведениях, опреде¬ляя их «генетическую близость». Через «идею стиля», через наблюдения над природой слова исследователь выходит на проблему субъективно¬сти, лиризма, поэтичности и связанного с этим психологизма как орга-ничного свойства художественных произведений Жуковского, важней¬шего принципа их построения.

1960—1980-е гг., обозначенные в советском литературоведении пре¬дельным интересом к русскому романтизму, дали свои плоды и в изу¬чении творчества Жуковского. В свет вышли монографии М. Я. Бес-сараб, Р. В. Иезуитовой, И. М. Семенко, а также работы Т. Л. Вла-сенко, Л. И. Кашкиной, Н. Г. Корниенко, С. А. Матяш. На первом плане в них идеи системности и закономерной эволюции творческого пути Жуковского. Дискуссионными остаются вопросы о художествен-

11 Жирмунский В. М. Мелодика стиха (по поводу книги Б. М. Эйхенбаума «Мело-дика стиха». Пб., 1922) //Жирмунский В. М. Теория литературы. Поэтика. Стили¬стика. Л., 1977. С. 62.

12 См.: Вольпе Ц. Жуковский // История русской литературы. М.; Л., 1941. Т. V. С. 355—391.

13 Гуковский Г. Л. Пушкин и русские романтики. М., 1965.

i

ном методе писателя и о значении его поздних произведений. Вопрос о сентименталистской эстетике и поэтике прозы Жуковского поднима¬ется в работах И. М. Семенко и Н. В. Фридмана. Его решение приво¬дило к парадоксальному противопоставлению романтической поэзии Жуковского его же сентименталистской прозе. «Проза Жуковского, — пишет И. М. Семенко, — оказывается архаичнее его стихов (…) В прозе Жуковский не стал романтиком» (СС 2. Т. 1. С. 36)14. Эту точку зре¬ния по существу разделяет Н. В. Фридман, утверждавший, что «про¬заические произведения Жуковского (…) выдержаны в духе традиции карамзинских чувствительных повестей (…) Проза Жуковского (…) ни в коей мере не подготовила прозу Пушкина»15. Эволюция Жуковского-прозаика и его роль в развитии русской прозы первой трети XIX в., как видим, не берутся во внимание, что, безусловно, сужало представление о творчестве Жуковского в целом, о масштабе его вклада в становление отечественной словесности.

В то же время ряд исследователей, признавая безусловность вли¬яния Карамзина и литературных традиций сентиментализма на Жуковского-прозаика, не были склонны понимать его как прямое сле¬дование карамзинистам. Новаторство писателя не только в поэзии, но и в прозе отмечают в своих работах Р. В. Иезуитова, Н. Н. Петрунина, В. Ю. Троицкий. Н. Н. Петрунина, например, считает, что такие про¬заические сочинения Жуковского, как «Марьина роща», ряд лириче¬ских миниатюр, начало исторической повести «Вадим Новогородский», «Три сестры» и «Три пояса», «осложняют сентиментальную традицию, впитывая опыт преромантической поэзии и утверждая новую моди¬фикацию лирической прозы»16. «Имеется достаточно оснований для пересмотра широко бытующего мнения, что его (Жуковского. — И. А.) роль в развитии русского романтизма исчерпывается областью поэзии. Жуковский в какой-то мере оказался первооткрывателем новых путей и в романтической прозе», — отмечает Р. В. Иезуитова17. Исследования Н. Н. Петруниной и Р. В. Иезуитовой подчеркивали необходимость рассмотрения прозы Жуковского как органической части его творче-ства и в связи с этим важность постановки проблемы взаимодействия поэзии и прозы как определяющего фактора эстетики и поэтики худо¬жественного наследия писателя.

14 Точку зрения И. М. Семенко поддерживает и немецкая исследовательница X. Айхштедт (см.: Eichstadt).

15 Фридман Н. В. Проза Батюшкова. М., 1965. С. 165.

16 Петрунина Н. Н. Проза 1800—1810-х годов // История русской литературы: В 4 т. Л., 1980—1984. Т. 2. С. 63.

17 Иезуитова Р. В. Жуковский: Итоги и проблемы изучения// РЛ. 1983. № 1. С. 20.

Настоящей же точкой отсчета для полного издания прозы Жуков¬ского следует считать трехтомную коллективную монографию «Библи¬отека В. А. Жуковского в Томске» (Т. 1—3. Томск, 1978—1988) и труды томских филологов Ф. 3. Кануновой, А. С. Янушкевича, Э. М. Жиля-ковой, Н. Б. Реморовой. О. Б. Лебедевой, где была убедительно доказана необходимость и важность системного подхода к творче¬скому наследию Жуковского, с которого, как справедливо указывает Ф. 3. Канунова, «начинается в литературе XIX века блестящая пле¬яда классиков (…), отличающихся подлинным универсализмом мыш¬ления, в творчестве которых были неразрывно слиты поэзия и фило¬софия, история и педагогика, эстетика и естествознание. С Жуковского в XIX веке начинается именно тот путь русской литературы и русского литератора, вершину которого означит деятельность Толстого, писа¬теля, историка, философа, проповедника, педагога»18. В этом плане принципиальной для данного издания представляется мысль о том, что проза Жуковского являет собой сложную, динамичную систему, выстраиваемую автором на определенной этико-онтологической кон¬цепции мира и человека.

Именно изучение библиотеки Жуковского наиболее полно рас¬крыло склонность Жуковского к философским, нравственно-этическим, а в последние годы и к нравственно-религиозным исканиям. «Традици¬онные представления об общественной индифферентности поэта, о его эстетической неподготовленности, неразвитости философских и исто¬рических воззрений вряд ли могут удовлетворить сегодня», — пишет А. С. Янушкевич. Творческую индивидуальность Жуковского ученый видит в «органичном синтезе мыслителя и художника» (Янушкевич. С. 8). Здесь — истоки принципиального, не прекращавшегося в тече¬ние всего творческого пути, интереса Жуковского-поэта к эпосу и к прозе, а также корни эволюции Жуковского-прозаика.

Следует отметить, что в последнее время усилилось внимание к эпическим и прозаическим опытам Жуковского19. Между тем разговор

18 Канунова Ф. 3. Некоторые проблемы идейного и творческого развития

B. А. Жуковского (на основе новых материалов поэта) // БЖ, 11,4.

19 Назовем некоторые из исследований: Разумова Н. Е. «Дон Кихот» в перево¬де В. А. Жуковского // ПМиЖ. Томск, 1983. Вып. 10. С. 14—28; Петрунина Н. Н. Жуковский и становление новой русской прозы // РЛ. 1983. № 3. С. 250—251; Она же. Жуковский и пути становления русской повествовательной прозы // Ж. и рус¬ская культура. С. 45—79; Маркович В. М. Балладный мир Жуковского и русская фантастическая повесть эпохи романтизма // Ж. и русская культура. С. 138—165; Багно В. Е. Жуковский — переводчик «Дон Кихота» // Ж. и русская культура.

C. 293—310; Троицкий В. Ю. Значение поэзии Жуковского в развитии русской ро-

о Жуковском как о прозаике в науке заканчивается, по сути, отдель¬ными произведениями, написанными в период с 1797 г. по 1811 г. Более поздней прозе Жуковского — 1810—1840-х гг., когда писатель постепенно отказывается от использования художественного вымысла и обращается к реальности, к «поэзии мысли» как к основному содер¬жанию прозы, в плане исследования не повезло. Она до сих пор прак¬тически не привлекала специального внимания ученых.

Основной текстологической трудностью при подготовке прозы Жуковского к изданию было отсутствие автографов и последней воли автора, т. к. многие произведения не вошли в С 5 — в последнее при¬жизненное собрание сочинений писателя. Кроме того, прижизненные публикации нередко имеют значительное количество опечаток и гру¬бых