Скачать:TXTPDF
Полное собрание сочинений и писем в 20 томах. Том 8. Проза 1797-1806 гг.

твоя пред любовию к отечеству. Изобретем, рассмотрим вернейшие средства избавить и отмстить за его оскорбления, за его бедствия; каж¬дый из нас в своем кантоне наслаждается почтением, привязанностию и доверием братьев своих. Мужественные обитатели Швица восстанут при воззвании Вернера; им недоставало только оружия; теперь они его имеют. Друзья наши в Швице вооружены также. Вернер уже пове¬литель двухсот воинов! Они уже клялись нам; они не изменят своим клятвам!

В Ури, в стенах Альторфа, где присутствие тирана увеличивает и питает ужас, где ужасная твердыня, им воздвигнутая, кажется, навсегда утвердила его могущество, мне было труднее обрести сообщников. Во всех сердцах пылает огнь свободы, но многочисленная стража Гес-лерова, но сии подлые сообщники его преступлений неусыпно стара¬ются открывать, наказывать малейшие ее движения. Еще не дерзаю я положиться на верность обитателей Альторфа: они трепещут; они изне¬могают под железным бичом, их угнетающим, они видят секиру казни, беспрестанно подъятую; они обременены оковами и не дерзают их сбросить. Народ альторфский не восстанет на Геслера, но и не будет защищать его. Пойдем с оружием в Альторф; в селах, его окружающих, нашел я сто верных товарищей, готовых умереть со мною; они воо-ружены, они неустрашимы: сего довольно. Говори, Мелькталь, изве¬сти нас о успехах твоих в Ундервальде, да назначим непременный час, непременную минуту, в которую мы должны совокупить силы наши, в которую мы должны погибнуть или отмстить за Швейцарию».

— Друзья, — восклицает Мелькталь с невольным исступлением, — я не смел надеяться, чтобы вы были ополчены такою силою, но был уве¬рен в успехе. Сто пятьдесят юных воинов готовы уже в Ундервальд. Ныне я их всех видел. Они избрали меня предводителем; они горят сра¬зиться. Друзья! Не станем терять ни минуты; сею же ночью обступим стены Альторфа, соединим воинов своих в самом граде. Народ будет вспомоществовать нам. Мы накажем тирана; я исторгну очи его так, как он исторгнул очи моего родителя… Но я заблуждаюсь. Простите несчастнейшему из сынов. Пойдем. Завтра, несмотря на мрак ночи, на снег, покрывающий землю и затрудняющий шествие; завтра, при вос¬ходе дня, будем мы на площади альторфской, и сражение отчаянное, кровопролитное, предаст крепость во власть нашу, или мы погибнем.

— Так, мы погибнем, — ответствует ему Вернер спокойно, — и поги¬бель сия, славная для нас, будет бесполезна нашему отечеству. Или не

ПРОЗА 1801 ГОДА —

слышишь ты, Мелькталь, что говорил нам Вильгельм: сто союзников наших из кантона Ури рассеяны в селах; потребно время для того, чтобы собрать их; а четыре тысячи телохранителей всегда окружают тирана. Народ альторфский, сдавленный бременем присутствия Геслерова, его стражею, его воинами, не дерзнет соединиться с нами. Слабые войска наши, пришедшие в беспорядок, не успеют вступить в город и погибнут бедственно. Три кантона слишком слабы, чтобы ниспровергнуть сие могущество Геслера, которое опирается на колосс Империи, которое ограждено крепостями, почти неприступными. Продолжительная их осада даст время Германии ополчить на нас свои воинства. Поверь моей опытности! Или ты думаешь, что мы одни воспламенены огнем свободы? Или ты думаешь, что Цирих, Люцерн, обитатели гор Цуга, Глариса и Аппенцеля не трепещут, подобно нам, при виде оков? Не сомневайся: великодушные сии народы жаждут независимости; некогда, сердце мое предвещает мне, они соединятся с нами, составят с нами республику, ужасную для народов и почитаемую царями земными. Приблизим сие время славы, пошлем от себя полномочных в Люцерн, Цуг и Цирих; распространим всюду возмущение; назначим день, священный день, в который бы в один час во всей Швейцарии все друзья свободы низло¬жили врагов ее. Тогда мы возгремим, тогда Альторф за нас ополчится; и Геслер, узрев себя, окруженного грозными воинствами, побледнеет среди своего могущества и погибнет прежде, нежели его посланные успеют возвестить о его опасности императору.

Вернер умолк, и Мелькталь ропщет; Мелькталь хочет опровергать Вернера, как Вильгельм начинает говорить, и оба внимают ему в мол¬чании.

— Я хвалю неустрашимость твою, Мелькталь, я извиняю кипящую твою дерзость, но она была бы нам пагубна. Я чту мудрость твою, Вернер, но она подвержена своим опасностям. Горе тем возмущениям, которые требуют времени и которых тайна не хранится в малом числе сердец благородных! Единое заблуждение, единое слово, малейшие превратности могут разрушить здание, воздвигнутое веком. Нужно найти одного только изменника в многочисленных городах, которых ты хочешь присоединить к нам, и все пропало, и отечество наше опять в оковах, и смерть пожрет избраннейших сынов его. Нет! Сохраним в сердцах своих наши великие предприятия. Нас довольно для того, чтобы возвратить свободу; и между тем как знамя независимости будет веять на утесах Швица, Ури, Ундервальда, мы, или наши чада, узрим обитателей других кантонов, текущих сражаться и отдыхать под ним. Вернер, время действовать; но, Мелькталь, еще несколько дней укроти себя. Вот начертание действий наших. Ундервальд и Швиц воору¬

ПРОЗА 1801 ГОДА —

жены. Триста пятьдесят воинов готовы, говоришь ты, в сих кантонах за нами следовать: назначь им не город, не село, но долину пустынную, уединенную, в которую бы разными путями могли они собраться и устремиться в путь совокупно. Между тем как заботы сии будут утруж¬дать тебя, я возвращусь в Ури и вместе с мужественным Форстом, единственным из сообщников моих, которому я поверил свои пред¬приятия, соберу, если возможно, всех врагов неволи, которые клялись мне победить или умереть со мною. Форст пойдет за ними в Мазерен, Урзерен и даже на самые горы, с которых низвергается Аара, Тессин, Рейн и Рона12. Один останусь я в Альторфе, где посланный от Форста возвестит мне минуту выступления его воинства. При сем известии я воспалю костер, сложенный руками моими на вершине той горы, на которой находится моя хижина. Едва узрите вы развевающее пламя сие, Мелькталь и Вернер, то идите, каждый с своими сообщни¬ками, к месту совокупления; оттоле, соединясь, устремитесь прямо к Альторфу. Я измерил время и расстояние; Форст13 с своими воинами из Ури, Вернер с своими из Швица, Мелькталь с своими из Ундервальда почти в одно время явятся на юге, на востоке и севере Альторфа. Я там буду, неустрашимые друзья мои! Буду один посреди народа, который гласом моим возбудится к свободе. Я произнесу громко сие священное имя; оно будет для нас криком сражения. Вы произнесете его, вступая. Народ, изумленный, узрев и Ундервальд, и Ури, и Швиц, спешащие к нему на помощь, народ тогда, внимая одному только негодование и ненависти к Геслеру, приобщит силу свою к вашей. Мы обступим крепость, в которой тиран слабо защищаться будет. Скоро узрите вы знамена наши, водруженные на сих стенах ужасных, и вся Швейцария, подвигнутая сею первою победою, придет требовать от нас чести союза.

Тель умолк, и Мелькталь со слезами восторга обнимает героя; сам Вернер убежден, сам Вернер согласуется. Три избавителя Швейца¬рии, не связуя больше друг друга клятвами, ненужными для великих душ их, идут в путь свой. Мелькталь возвращается в Станцу, Вернер и Тель опять находят свой челнок, переплывают успокоившееся озеро, и достигши другого берега, разлучаются: Вернер идет по дороге в Швиц, Вильгельм по дороге в Альторф.

Он идет по берегу озера; он хочет прежде, нежели возвратится к своей Эдме, посетить друзей своих в Альторфе и возвестить им свои предприятия. Солнце всходило уже, когда он достиг города. Он всту¬пает в него, приходит на площадь, и первый предмет, поразивший его взоры, было длинное копье с воткнутою на нем шапкою, украшен¬ною золотом. Вокруг копия многочисленная стража ходила в молчании

ПРОЗА 1801 ГОДА —

и, казалось, с почтением охраняла сей новый знак могущества. Виль¬гельм приближается в изумлении; видит народ альторфский, с низо-стию простирающийся пред сею шапкой, и вооруженных стражей, железом копья пригибающих к самой земле головы тех, которые уни¬жались. Едва удерживая свое негодование, он останавливается при сем зрелище; не верит глазам своим; в безмолвии, неподвижно, опершись на великий лук свой, смотрит он на пресмыкающихся, и презрение изо-бражается в пылающих его взорах.

Сарлем, повелевающий стражею, Сарлем, которого зверская рев¬ность старается превзойти самые повеления тирана, скоро приме¬чает сего человека, который один посреди преклоняющегося народа гордо подъемлет чело свое. Он летит к нему, и взирая на него очами, горящими от ярости, говорит: «Кто бы ты ни был, трепещи, чтобы я не наказал тебя за сию медлительность повиноваться повелениям Геслера. Или не знаешь ты провозвещенного закона, обязующего жителей альторфских поклоняться с почтением сему знаку его могу¬щества!»

— Я не знаю его, — ответствует Вильгельм, — и никогда не думал, чтобы могущество могло довести кого-нибудь до такого безумия! Но подлость народа сего все извиняет! Я оправдываю Геслера; он дол¬жен почитать нас невольниками; он должен презирать людей, кото¬рые столь низки, что повинуются сим недостойным прихотям; что ж до меня, я преклоняюсь только пред Богом!

Дерзновенный! — восклицает Сарлем. — Ты будешь наказан за свое неповиновение: пади на колена и обезоружь руку, на тебя подъятую.

— Моя собственная рука наказала бы меня, — ответствует Тель, смо¬тря на него, — если б я способен был повиноваться.

При сих словах и при знаке, поданном жестоким Сарлемом, толпа стражей бросается на Вильгельма. У него исторгают лук, лишают его стрел. Окруженного блестящими мечами, которые все устремлены на его сердце, его влекут в чертоги губернатора.

Спокойный посреди стражей, не внимая грубым их угрозам, сложив руки на грудь, Вильгельм является тирану. Он взирает на него оком неустрашимым; не прерывая, внемлет словам Сарлема, его обвиняю¬щего, и в грозном молчании ожидает вопросов Геслера.

Его вид, его чело, его неустрашимое спокойствие удивляют, воз¬мущают губернатора. Невольный ужас, тайное предчувствие, кажется, говорят ему, что пред ним мститель Швейцарии. Он боится поднять на него взоры, он колеблется вопрошать его; наконец, говорит изменив¬шимся голосом: «Что понудило тебя не повиноваться моим повелениям и не воздать должного знакам моего могущества? Говори, защищайся,

21-5108

323

ПРОЗА 1801 ГОДА —

я хочу простить тебя!» При сих словах Тель смотрит на него с гордою улыбкою.

— Накажи меня, — говорит он, — и не требуй от меня признания. Ты никогда не слыхал истины; ты не можешь снести ее.

— Я хочу слышать ее из уст твоих, я хочу от тебя узнать свои ошибки и свои должности!

— Я не научаю злодеев, но ужас, который вселяет в меня их при¬сутствие, не лишает меня мужества; я нетрепетно могу воспоминать о их преступлениях и возвестить им ожидающую их участь. Внимай мне, Геслер, внимай,

Скачать:TXTPDF

твоя пред любовию к отечеству. Изобретем, рассмотрим вернейшие средства избавить и отмстить за его оскорбления, за его бедствия; каж¬дый из нас в своем кантоне наслаждается почтением, привязанностию и доверием братьев