кивот Господен, говоря: «Которое колено будет вождем Израиля?» И Господь отвечал: «Кровь Иуды вопиет о мщении; да будет Иуда вашим полководцем».
Но прежде обнажения мечей убийственных они спросили потомков Вениамина: «Для чего между вами сии ужасы? Выдайте преступников, да накажем их; да истор-гнем зло из сердца Израиля».
Жестокосердые сыны Вениаминовы, которым известно было собрание в Масскфе, известна торжественная клятва разрушить стены Гаваона, приготовились к обороне и думали, что бесстрашные могут не быть справедливыми: они отвергли увещания своих братий, презрели долг священный, ополчились, притекли с оружием к Гава-ону от всех городов колена Ваниаминова, не ужасаясь превосходства сил, готовые одни сразиться с целым народом. Число их простерлось до двадцати пяти тысяч, воо-руженных мечами, не считая семи сот гаваонцев, неустрашимых, искусно сражав-шихся обеими руками, столь метко бросающих пращи, что всякий с удивительной верностью мог попасть в волос, едва приметный. Воинство Израиля, избравши пол-ководцев, приступило к стенам Гаваона в надежде без труда их разрушить. Но вени-
4oi
— ИЗ ЧЕРНОВЫХ И НЕЗАВЕРШЕННЫХ РУКОПИСЕЙ —
амитяне81 вышли прогиву них в порядке; устремились; опрокинули, погнали их с бешенством: все рассыпалось: смерть и ужас пали на сынов Израильских. Неустра-шимые гибли тысячами; обширные поля Рамы усыпались трупами8’2. Как пустыня песчаная Элафы83 покрывается тучами насекомых, которых пламенный ветер нано¬сил и в один день умерщвлял их.
Двадцать две тысячи воинов Израиля исчезли; но друзья их не покорились уны-нию; сила и мужество им оставались: наутро собрались они опять на прежнем месте, готовые к новому нападению, надеясь больше на силу и мужество, нежели на спра-ведливость стороны своей. Но прежде сражения они предстали пред лицо Господне, плакали до вечера и вопрошали о судьбе войны с Вениамином: он отвечал им: «Идите, сражайтесь; ваш долг зависит ли от случая?»
Сыны Израиля пошли к стенам Гаваона; опять устремились на них вениами-тяне, опять рассыпалось их воинство, и осьмнадцать тысяч воинов погибло. Тут весь народ еще раз предстал пред Господом, простерся и плакал поднесь до вечера и сжигал жертвы. «Бог отцов наших, — восклицали они в горести, — ужели народ твой, столько раз помилованный и спасенный, погибнет, стремясь исторгнуть зло из своего сердца?» Потом, окружив кивот ужасный, они вопрошали Всемогущего устами Финееса, сына Элеазарова84: «Пойдем ли против братий наших или оста¬вим в мире Вениамина?» Милосердный удостоил их ответа: «Идите, — оказал Он, — не полагайтесь более на число ваших воинов; полагайтесь на Господа: Он дает и отнимает мужество: завтра предам Вениамина в ваши руки».
В минуту ощутили они в сердцах своих действие сего обещания. Холодная, но постоянная неустрашимость заступила место их буйства и дерзости; новый свет оза¬рил сынов Израиля; не спеша готовятся они к сражению, идут в порядке, без иссту¬пления, желая победы, не ужасаясь смерти. Часть воинов скрывается за горою Гава-онскою; оставшиеся идут прямо к городу, заманивают далеко от стен его сынов Вениаминовых. Они стремятся за ними без осторожности, обольщенные прежними успехами, не думая сражаться, а только убивать своих противников; преследуют с яростью воинство, которое отступает и влечет их за собою; они приходят на распу¬тье и восклицают: «Мужайтесь, падут враги Вениаминовы. Безумцы, ослепленные ничтожным успехом трепещите, ангел мщения с мечом погибели парит над вами».
Воины, сокрывшись за горою, числом десять тысяч, выходя в порядке из своей засады, стремятся к Гаваону, окружают его; стены падают пред ними, ожесточен¬ные без жалости умерщвляют жителей; бросают огонь в развалины; страшный дым, волнуясь, подъемлется. Между тем сыны Вениамина узрели черный дым, ужасный знак победы. Они воскликнули, обратились, вениамитяне содрогнулись, полки Израиля грозные расширились, подвиглись, ударили на их воинство, кото¬рое поколебалось, и, бросив глаза на Гаваон, узрело с ужасом вихри дыма. Тогда вострепетали сыны Вениаминовы. Рука Всемогущего их постигла. Они рассеялись, в беспорядке побежали к пустыне. Победители устремились за ними в бешенстве, умерщвляли, топтали их ногами, другие, вступивши в город, без пощады побивали жен, детей и старцев. В сей день убийства и ужаса почти все колено Вениаминово, числом двадцать шесть тысяч человек, пало от меча Израилева. Осьмнадцать тысяч погибли в своем бегстве от Менухи до востока горы Гаваонской; пять тысяч на пути к пустыне; две тысячи близ Гаваона, остаток на стенах города, который обращен в пепел и которого жители, жены и мужи, старцы и дети, самые скоты побиты без сожаления и пощады: о мщение беспримерное! Страна сия, прежде цветущая, пре¬
— ИЗ ЧЕРНОВЫХ И НЕЗАВЕРШЕННЫХ РУКОПИСЕЙ —
лестная, оживленная и обильная, теперь пожата мечом и пламенем, обратилась в ужасную и бесплодную пустыню, покрытую пеплом и костями.
Шесть сот воинов, единственный остаток несчастного колена, спаслись от яро¬сти Израиля и удалились на утес Реммонский85: там скрывались они четыре месяца, поздно оплакивая преступление своих братий, страшную судьбу, их постигшую.
Но победители, увидя кровь, пролитую их семейством, скоро почувствовали рану, сердцу их нанесенную. Народ, собравшись перед храмом Бога сил, воздвигнул алтарь, на котором воспалили жертву благодарения и славы, потом возвысил голос, оплакал свою победу, оплакав прежде свое поражение. «Бог Авраама, — восклицали они в печали сердца, — где, где твои обещания? Целое колено угасло в Израиле!» О смертные, слепые и несчастные! Глаза ваши не видят прямого блага; напрасно хотите святыней оправдать свои страсти. Ваше наказание в погибельных крайно¬стях, к которым они приводят; небо карает ослепленных, исполняя их обеты безу¬мные, несправедливые.
ПЕСНЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Сыны Израиля, оплакав зло, причиненное их гневом, подумали о том, как бы опять восстановить потомство Иакова86 в совершенной целости. Сожалея о судьбе шести сот вениамитян, удалившихся на утес Реммонский, они сказали: «Что сделать для сохранения сего последнего, драгоценного остатка от колена, почти угасшего между нами?» Они клялись перед лицом Господа, в Масскфе, говоря: «Никто из нас да не смешает крови своей с кровью Вениамина». И чтобы уклониться от сей жесто¬кой клятвы, помышляют о новых убийствах. Они исчислили воинство, дабы узнать, все ли сохранили торжественный обет явиться с оружием к стенам Гаваона: все яви¬лись, кроме обитателей Явеса Галаадского87. Сия отрасль потомков Манасеи88, кото¬рую пролитие крови братий ужасало больше, нежели их преступление, не захотели вооружиться мечами наказания, забыв, что предательство и нарушение долга вино¬внее невольной жестокости. Увы! Смерть, ужасная смерть была наградою сих состра-дательных. Десять тысяч человек от воинства Израилева исполнили сей приговор бес-человечный: «Подите, — сказали им, — истребите Явес Галаадский; да погибнут его жители, мужи и жены, старцы и младенцы, все, кроме дев, которых приведите в стан Израильский; да отдадим их в супруги сынам Вениамина». Так сей народ немилосерд-ный хотел изгладить ужасное злодейство другим еще ужаснейшим, подобясь оным железным ядрам, летящим с громом из машин раскаленных; сразив, они упадают и вдруг подъемлются с новым стремлением: целые ряды гибнут и в прах обращаются.
Между тем, когда кровавый приговор совершился, Израиль послал вестни¬ков мира на утес Реммонский к сынам Вениамина: они возвратились к своим бра¬тьям. Их возвращение было нерадостно и неторжественно; их образ печален, взоры потуплены; лица покрыты стыдом и раскаянием: и весь Израиль, в унынии, вопиял горестно при виде сих несчастных остатков благословенного колена, о котором ска¬зал Иаков: «Вениамин — волк-хищник, утром пожрет добычу, а на вечер с другими разделит похищение».
Десять тысяч воинов, посланных к Явесу, возвратились, но дев, пришедших с ними, было только четыреста, их отдали вениамитянам, как добычу, нарочно для них похищенную. Какой брак для робких и невинных дев, которые видели поги¬бель отцов, братий и матерей своих, которые принимают узы любви и счастия из рук,
26-5108
— ИЗ ЧЕРНОВЫХ И НЕЗАВЕРШЕННЫХ РУКОПИСЕЙ —
дымящих кровью их близких! Пол прелестный, всегда лишенный свободы или само¬властный, всегда боготворимый либо утесненный, совершенное равенство есть залог твоего и нашего счастия.
Между тем двести человек, сынов Вениаминовых, не имели супруг, и сей народ, жестокий в самой жалости, расточительный на кровь своих братий, может быть, уже думал о новых злодействах, как один старец, уроженец Левоны, сказал старейшинам: «Сыны Израиля, внемлите словам одного из братий ваших. Когда устанете убивать невинных? Приближается день торжественного праздника в Силоме. Скажите вени-амитянам: сокройтесь в виноградники, девы Силомские89 выйдут плясать при звуке флейт: окружите их; всякий изберет себе жену, похитит ее, и возвратитесь с ними в страну Вениаминову.
И когда придут к нам с жалобами отцы и братья похищенных, мы скажем: «Будьте к ним сострадательны, смягчитесь из любви к нам и к самим себе; они ваши братья». Мы не можем преступить своей клятвы, не можем смешать крови своей с кровью Вениамина, мы одни будем виновны, если несчастное колено совсем исчезнет и не оставит потомства».
Сыны Вениамина повиновались совету, пришли, и когда молодые девушки Силомские вышли за город плясать при звуке флейт, они устремились и окружили их. Робкие бегут, рассыпаются, ужас следует за невинной радостью; каждая прон-зительным воплем зовет подруг своих на помощь; виноградные лозы раздирают их одежды, земля усыпана их украшениями. Бегство оживляет их образ и стремле¬ние похитителей. Куда бежите вы, прелестные? Спасаясь от гонителя, вы спешите навстречу к другому, который лишает вас свободы. Каждый похищает себе подругу, и, стараясь ее успокоить, ужасает больше своими ласками, нежели насилием. Но весь народ стекается на крик и стенания; отцы и матери, пронзив толпу, стремятся на помощь к дочерям своим; похитители противятся; наконец, старейшины возвышают свой голос, и народ, сожалеющий о судьбе вениамитян, берет с живостью их сторону.
Но родители, раздраженные обидою дочерей своих, наполнили воздух своими укоризнами. «Как! — восклицали они с негодованием, — дочери Израиля примут неволю и рабство перед глазами Всевышнего. Вениамин поступит ли с нами, как и моавитянин?90 Где же свобода твоя, народ священный?» — Колеблясь между спра-ведливостью и состраданием, сыны Израиля произнесли, наконец, приговор: девы Силомские должны были возвратить себе свободу и сами решить судьбу свою. Похи-тители, принужденные повиноваться, отпускают их с сожалением и стараются пре-клонить юные сердца прелестных другими сильнейшими средствами. Все они выры-ваются и бегут толпами; юноши их преследуют, простирают к ним руки, восклицают: «Девы Силомские, будете ли счастливы с другими? Ужели недостойны смягчить вас остатки несчастного Вениамина?» — Но многие из них, любившие и любимые, тре-петали от радости, видя себя на свободе. Акса, нежная Акса, устремившись в объятия своей матери, которая спешила к ней навстречу, бросает быстрый взгляд на Эльма-сина, прелестного юношу, жениха своего, который с исступлением горести и бешен-ства летел спасти свою невесту. Эльмасин видит ее, простирает к ней свои