без перевода. Так, выражение «и своя милыя хоти красныя Глебовны свычая и обычая» (в переводе 1800 г. — «все милые прихоти, обычаи и приветливость прекрасной своей супруги Глебовны») Жуковский в автографе передал: «О красной Глебовне, милом своем желании, свычае и обычае», а в исправленной копии, печатаемой нами, — «О свычае и обычае милой супруги своей Глебовны красныя»; фраза в издании 1800 г.: «Се Урим кричат под саблями Половецкими», где неверно прочтенные слова «у Рим», то есть «у <города> Римова» поняты как собственное имя «Урим» с объяснением: «Один из воевод или из союзников князя Игоря, в сем сражении участвовавший», — Жуковский понял иначе и вместо «Урим» написал сначала (в черновике) «Роман», а затем в копии внес поправку: «Вот и у Роменя кричат…» — поняв, очевидно, «Рим» правильно, как название города, но неточно передав его. Фраза «великому хръсови влъком путь прерыскаше», опущенная в переводе издания 1800 г. с примечанием «Не вразумительно», передана Жуковским: «К Херсоню великому волком он путь перерыскивал»; слово «Хиновьскыя (то есть Половецкие) стрелки» в плаче Ярославны, оставленное непереведенным, понято Жуковским как «стрелы ханские» (в другом месте слово «Хинови» — половцам — в фразе: «и великое буйство подасть Хинови» переведено в издании 1800 г. и у Жуковского как «Хану»).

Сопоставление подобных переложений Жуковского с современными чтениями, а также с поправками, предложенными Пушкиным, — см. в указанном выше издании «Рукою Пушкина», а также в некоторых современных изданиях «Слова о полку Игореве» — Академии наук СССР, в серии «Литературные памятники», под ред. В. П. Адриановой-Перетц, М.—Л., 1950, стр. 372–374; Гослитиздата, под ред. В. В. Водовозова, М., 1954. Следует еще отметить, что в диалоге Гзака с Кончаком во время преследования Игоря вторая реплика, вследствие простой описки, ошибочно приписана Жуковским Гзаку вместо Кончака. В печатном тексте 1800 г. мы читаем в подлиннике: «Рече Кончак ко ГзЪ аже сокол к гнЪзду летит, а вЪ соколца опутаевЪ красною дЪвицею», и в переводе: «Кончак Гзаку ответствовал: естьли сокол к гнезду полетел, то мы опутаем соколика красною девицею». Жуковский ошибочно перевел в черновике: «Гзак в ответ Кончаку: Если сокол ко гнезду долетит…» и т. д., и это чтение идет через все дальнейшие рукописи; в наст, издании оставлено без исправления.

Текст Жуковского перепечатывается в ряде современных изданий «Слова о полку Игореве» как одно из лучших поэтических переложений «Слова» на современный русский язык.

Разрушение Трои (из «Энеиды» Виргилия)*

Написано в мае-июне (?) 1822 г. (помета на черновой рукописи — ГПБ, № 30, л. 3. — «Начато 12 мая 1822 в Павловске»). Впервые напечатано в отрывках: в альманахе «Полярная звезда» на 1823 г. под заглавием «Смерть Приама. Отрывок из II песни «Энеиды». С латинского»; в «Полярной звезде» на 1824 г., под заглавием «Приступ к чертогам Приама. Из II песни «Энеиды». Полностью — в 3-м издании «Стихотворений В. Жуковского», 1824. Перевод второй песни «Энеиды», эпической поэмы в 12 песнях Публия Вергилия Марона.

Источниками «Энеиды» являлись гомеровские поэмы «Илиада» и «Одиссея», а также «киклические» поэмы (об окончании Троянской войны) и древнеримские народные предания. Герой поэмы — троянский вождь Эней, сын Анхиза и богини Венеры (Афродиты), с несколькими троянскими воинами и сыном Асканием (Иулом) избегнувший гибели при падении Трои. Сюжет поэмы, построенный по образцу гомеровских поэм, охватывает странствия Энея, пребывание его у Дидоны, царицы Карфагена, его прибытие в Италию и войны с италийскими владетелями, давшие ему и его потомству власть над Италией. Эней является, по Вергилию, родоначальником рода Юлиев, из которого происходят Юлий Цезарь и Октавиан Август. Вергилий утверждает, таким образом, божественное происхождение Августа в соответствии с культом императоров в Риме.

Переведенная Жуковским вторая песнь поэмы содержит рассказ Энея, после ночного пира во дворце Дидоны, о падении и гибели Трои. Перевод сделан Жуковским с латинского подлинника и представляет значительное явление в литературе своего времени. «Энеида» Вергилия, оказавшая столь большое влияние на западноевропейскую поэму эпохи Возрождения и классицизма и русскую поэму XVIII века, передавалась до этого по-русски не гекзаметрами, а прозой или александрийским стихом; таков был перевод В. П. Петрова, выполненный в 1781–1786 гг. и далекий от подлинника. Перевод Жуковского обладает высокими художественными достоинствами и может считаться лучшим образцом русского героического гекзаметра наряду с переводом «Илиады» Гнедича. В общем, он довольно точен, хотя Жуковский местами сжал текст, отчего в его переводе 794 стиха вместо 804 стихов подлинника. Соблюдены встречающиеся в девяти случаях у Вергилия неполные стихи, вызванные тем, что автор «Энеиды» умер, не успев обработать поэму; соблюден в переводе и римский колорит, довольно заметный у Вергилия (в именах божеств, мифах). Однако характерные для Вергилия тонкие звуковые и ритмические оттенки гекзаметров в зависимости от смысла и характера текста Жуковским не везде сохранены, и его гекзаметры в значительной мере унифицированы.

Дева закланная. — Ифигения, дочь Агамемнона. Была принесена в Жертву Фебу (Аполлону) при отплытии греков из Аргоса в Трою; по предсказанию Дельфийского оракула, попутный ветер боги даруют после принесения человеческой жертвы.

…с тех пор как преступный сын Тидеев и с ним Улисс… — Диомед, сын Тидея, вместе с Одиссеем (Улиссом) похитил из троянского акрополя Палладиум — изображение богини Паллады (Тритоны), присутствие которого в Трое охраняло город от гибели; похищение было совершено по наущению самой Паллады, покровительствовавшей грекам и желавшей гибели Трои.

Некогда Азия стены Пелопсовы… — то есть войска Трои (Азия) будут осаждать города греков, потомков Пелопса — Аргос, Микены.

…в Ахилловой броне… — Энею является тень Гектора в Ахилловой броне потому, что Гектор, убив на поединке друга Ахилла Патрокла, по обычаю надел на себя его доспехи, которые Ахилл дал Патроклу для боя с Гектором; видение тени Гектора напоминает Энею эпизоды, изображенные в «Илиаде».

Троя пенатов своих тебе поверяет… — пророческое указание на то, что Энею суждено основать новое государство и возродить Трою, то есть стать родоначальником основателей Рима; Пенаты — по римской мифологии боги домашнего очага.

…лики богов побежденных… — Вместе с троянцами побеждены и их боги-покровители.

…видел Гекубу и сто невесток ее… — У Приама и Гекубы было пятьдесят сыновей; но здесь, помимо жен сыновей, говорится вообще о женщинах во дворце Приама.

То ли Ахилл… сделал с Приамом-врагом? — Имеется в виду эпизод в «Илиаде» (песнь XXIV), когда Приам пришел в ставку Ахилла, чтобы просить его выдать для погребения тело убитого Гектора.

Тиндарова дочь — Елена Спартанская, жена Менелая, похищение которой Парисом стало причиной Троянской войны.

…предстала мать… — Имеется в виду мать Энея Афродита (Венера), покровительница Елены и троянцев.

…Тритона-Паллада… страшной Горгоной блистая… — Голова Медузы Горгоны, имевшая свойство обращать в камень всякого, кто на нее смотрел, укреплена была на щите Афины Паллады.

…зреть и однажды погибель своих… — Троя уже однажды, при отце Приама Лаомедонте, была взята и сожжена Гераклом.

Тут несказанное… совершилося чудо… — Пророчество богов о великой судьбе, ожидающей Иула (Аскания) (то есть о судьбе его потомков — рода Юлиев).

О Эней, о сладостный друг… — Речь тени Креузы, обращенная к Энею, является пророчеством богов о его будущем.

Там в Гесперии, где волны лидийского Тибра… — Указание на место, где будет основан Рим.

…невеста-царевна — Лавиния, дочь царя Латина, которая должна, став женою Энея, принести ему власть над Лапиумом.

…великая матерь бессмертных… — Имеется в виду фригийская (троянская) богиня Кибела, пожелавшая при гибели Трои взять Креузу к себе; таким образом, Иул и его потомство связывались, по толкованию Вергилия, помимо греко-римских, с азиатскими божествами. Культ Кибелы был в правление Августа установлен и в Риме как символ его власти над Азией.

Отрывки из «Илиады»*

Из песней VI, XVII, XVIII, XIX, XX. Написано в 1828 г. Впервые напечатано в альманахе «Северные цветы на 1829 год», СПб., 1828, стр. 76-119. В первой публикации текст сопровождался следующим примечанием, опущенным потом в 5-м издании: «Сей перевод сделан по некоторым особенным причинам. Переводчик, не знающий по-гречески, старался только угадывать Гомера, имея перед глазами немецкие переводы «Илиады» — Фоссов и Штольбергов. Сей опыт его не должен быть сравниваем и не может выдержать сравнения с переводом Н. И. Гнедича, который передает нам самого Гомера, вслушиваясь в природный язык его. Здесь, так сказать, один отголосок отголоска. Стихи, напечатанные курсивом, принадлежат самому переводчику: они служат соединением отрывков, вполне переведенных из «Илиады» и заимствованных из VI, XVII, XVIII, XIX и XX песней».

Отрывки из «Илиады» в переводе Жуковского появились ровно за год до выхода в свет перевода, выполненного Н. И. Гнедичем, и последний, по словам Пушкина (в письме к П. А. Вяземскому, около 25 января 1829 г.), сердился на Жуковского и, в особенности, на издателя «Северных цветов» А. А. Дельвига, «как откупщик на контрабанду». Перевод Жуковского, сделанный не с греческого подлинника, потому что Жуковский не знал древнегреческого языка, а с немецких переводов XVIII века, не мог, конечно, равняться по значению с переводом Гнедича: это был лишь эксперимент, основанный на опытах Жуковского в гекзаметрических переводах с немецкого («Аббадонна», 1814) и латинского («Цеикс и Гальциона», 1819; «Энеида», 1822). Впоследствии, переводя в 40-х гг. «Одиссею» и вернувшись в конце жизни к «Илиаде», Жуковский в корне изменил методику переводческой работы. Тем не менее Гнедич, учитывая поэтический дар и переводческое мастерство Жуковского, мог по справедливости видеть в нем соперника. Жуковский ограничился напечатанными в «Северных цветах» отрывками и на много лет отошел от «Илиады».

Источниками текста для перевода служили Жуковскому, как отмечено выше, немецкие переводы: ученого-эллиниста и поэта-переводчика Иоганна Фосса (1751–1826), вышедший в 1781 г. и считавшийся в начале XIX века классическим по выполнению, и Фридриха-Леопольда Штольберга (1750–1819); известен ему был также более старый перевод, принадлежащий одному из крупнейших поэтов английского классицизма Александру Попу (1688–1744), вышедший в 1725 г. Переводы Фосса и Попа были известны Жуковскому уже в 1810 г., как это видно из письма его к А. И. Тургеневу (см. т. IV наст. изд., стр. 472). Впоследствии Жуковский, начав переводить отрывки «Илиады», отказался от обращения к переводу Попа, подчинявшего Гомера требованиям классицизма XVIII века, и обращался лишь к более точным немецким переводам.

В переводе «Илиады» 1828 г. Жуковский дает местами точный перевод отрывков текста, местами — пересказ с переводом лишь немногих пассажей; отрывки в четырех местах соединяются стихами, сочиненными самим Жуковским для связи и понимания рассказа и содержащими краткий пересказ непереведенных песен поэмы. Первый отрывок, кончая словами: Мнили они, он погибнет; мы вечно его не увидим, содержит 99 стихов, соответствующих стихам 390–502 VI песни в переводе