в бедной
лачужке
Встречу такой красоты он волшебством иль делом
бесовским
Счел и воскликнул: «С нами господь и пречистая
дева!»
«Я не бес, — засмеявшись, сказала Ундина, — не
бойся;
Милости просим, отец; войди, здесь добрые люди».
Патер вошел и ласково всем поклонился; приятен
Был он лицом; веселая кротость сияла во взорах.
Но по складкам длинного платья его, с
распущенных
Белых волос и седой бороды катилися градом
20 Капли: его промочило дождем. В боковую каморку
Тотчас его отвели, чтоб раздеть; а старушка с
Ундиной
Начали мокрое платье сушить на огне.
С благодарным
Чувством услуги старик принимал; он, надев
рыбаково
Верхнее платье, довольно потертое, вышел, и
Все за столом перед светлым камином уселись;
старушка
Гостю сама уступила почетный стул, а Ундина
В ноги ему свою скамейку подвинула. Рыцарь,
То увидя, шепнул ей шутливое слово; но с важным
Видом она отвечала: «Он божий служитель; не
40 Этим шутить». Поужинав, добрым вином
подкрепивши
Силы свои, священник рассказывать начал,
каким он
Образом свой монастырь, лежащий близ моря,
вчерашним
Утром покинул. «Я был к епископу нашему в город
Послан, — сказал он, — Хотя и есть но изгибу залива
Путь, но морем ближе; и я с гребцами надежными
лодку
Нанял; с богом мы съездили; нынче ж поутру в
Поплыли путь; по сделался ветер противный; а к
ночи
Буря — и буря, какой мне ни разу видать не
случалось;
Ветром вырвало весла из рук у гребцов; беспомощно
50 Были мы преданы морю, которого волны, как щепку,
Наш челнок подымали с хребта на хребет; и несло
нас
Прямо сюда; сквозь туман и сквозь пену чернел в
отдаленьи
Этот берег: уж были мы близко; по бедную лодку
Нашу так и кружило; вдруг поднялась и на нас
повалилась
С страшным шумом большая волна; и сам я не
знаю,
Лодку ль она опрокинула, я ли выпал из лодки,
Только я вдруг очутился в воде. Господь не
дозволил
Мне погибнуть… я был принесен невредимо на этот
Остров». — «Да, остров, — сказал со вздохом рыбак,
но давно ли
60 Был он твердой землею? Как же не скажешь, что
С нашим потоком бурлит заодно?» — «И сам я
подумал
Что-то подобнее, — патер сказал, — когда я тащился
Берегом вашим впотьмах, предо мною мелькнула
Я по ней и пошел; но эта тропинка исчезла
Вдруг перед лесом; ее перерезал поток. Тут
сверкнул мне
В вашей хижине свет, и тотчас сюда повернул я.
Слава господу богу! меня он спас, да и к добрым
Людям еще мне путь указал; но зато уж отныне,
Кроме вас, никого на земле не встречать мне;
70 В этом углу весь мир для меня заключен».
«Почему же?»
Рыцарь спросил. «Да кто ж, — ответствовал патер,
узнает,
Скоро ли кончится эта война беспорядочных
стихий?
Я же стар, и силы мои, конечно, иссякнут
Прежде, чем этот разлившийся бурный поток; да
Может и то, что день ото дня все шире и шире,
Глубже и глубже он делаться будет, и вы
Так далеко от земли отодвинетесь в море, что в
людях
Даже и память об вас совсем пропадет; и тем
легче
Может это случиться, что вас от земли заслоняет
80 Лес дремучий; поток же, я видел, так дик и
порывист,
Так широк, что и крепкому судну не будет
возможно
Силы его одолеть». — «Сохрани нас господь и
помилуй»,
Крест сотворивши, сказала старушка. «Чего же,
Так испугалась? — рыбак возразил. — Не то же ли
С нами, что было? Чудное дело желанья людские!
Разве не все одни мы здесь жили? Ни разу во
столько
Лет не ходила ты дале опушки нашего леса.
Кроме меня, старика, и Ундины, кого ты видала?
Ныне же стало у нас и людно: господь бог послал
нам
80 Добрых гостей на житье. Пускай совсем разлучится
Остров наш с твердой землею и люди о нас
позабудут,
Нам же прибыль». — «Что правда, то правда,
сказала старушка,
Только, признаться, мне как-то страшно подумать,
что вечно
Нам уж с людьми не сойтись, что земле навсегда
мы чужие».
То услыша, Ундина прижалась к рыцарю, жаркой
Ручкой стиснула руку ему и, уставивши глазки,
Полные острых лучей, на него, нараспев
прошептала:
«Ты останешься с нами, ты останешься с нами».
Рыцарь молчал; он был очарован каким-то
виденьем;
100 Был глубоко в себя погружен и, Ундиной,
желанным,
Найденным счастием жизни полный в душе, не
расслушал
Слов Ундины, проказницы резвой, сидевшей с ним
Миг настал роковой: священник своими словами
Все сомненья решил; все дале и дале за темный
Лес убегал обитаемый свет; а остров цветущий,
Где так сладко жилось, все свежей, зеленей, все
приютней
Сердцу его становился: невеста, как чистая роза,
Там расцветала; и к ним как будто бы свыше был
послан
Божий священник: то явно было не случай.
К тому же
110 Рыцарь заметил, как строго старик поглядел на
Ундину
В ту минуту, когда, позабыв о служителе церкви,
Так беззаботно она к нему приласкалась.
Ундину
Сильной рукой обхвативши, рыцарь встал и
воскликнул:
«Честный отец, мы жених и невеста; во имя
господне
Благослови нас, если дадут позволение эти
Добрые люди». Рыбак и старушка весьма изумились,
Правда, им часто входило на мысль, что такая
Рано иль поздно случиться должна; но об этом
молчали
Даже друг с другом они; и в это мгновение было
120 Вовсе нежданным для них предложение рыцаря.
Долго
Слова ему отвечать они не умели. Ундина ж
Вдруг присмирела, задумалась, глазки потупила в
землю.
Тою порою священник, спросясь с стариком и
старушкой,
Начал готовить венчальный обряд; старушка,
очистив
Наскоро горницу ту, где жила с рыбаком, отыскала
Две восковые свечи, которые были во время
Оно на свадьбе ее зажжены; а рыцарь из звеньев {7}
Цепи своей золотой отделил два кольца, чтоб с
невестой
Было чем обручиться. Все устроив, священник
130 Брачные свечи зажег и сказал жениху и невесте:
«Дайте руку друг другу». Ундина, как будто
проснувшись,
Робко взглянула на рыцаря, вся покраснела и, руку
Давши ему, стыдливо и трепетно стала с ним рядом.
Кончив венчальный обряд, новобрачных отец их
Перекрестил; старики ж молодую жену и
Гульбранда
Обняли с чувством родительским, громко рыдая.
Но в этот
Миг священник сказал: «Вы странные люди! не
сами ль
Вы говорили, что этот остров безлюден, что, кроме
Вас четверых, не живет никого здесь? А я в
продолженье
140 Службы все видел, что кто то в это окошко, в
широком
Белом платье, седой и длинный, глядел; за
дверями,
Верно, стоит и теперь он и ждет, чтоб впустили».
«Спаси нас
Дева пречистая, божия матерь», — сказала
старушка;
Молча рыбак покачал головою; а рыцарь к окошку
Бросился: не было там никого; но что-то в потемках,
Видел он, белой струею мелькнуло и скрылось.
«Отец мой,
Ты ошибся», — сказал он священнику. Все
беззаботно
С этим словом кругом огонька по-прежнему сели.
Глава VII
О ТОМ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ В СВАДЕБНЫЙ ВЕЧЕР
1 Смирно стояла Ундина во все продолженье обряда;
Но лишь только он кончился, вдруг, как будто
волшебной
Силой какой, что ни было в ней и причуд и
беспутных
Выдумок, все забродило и вспенилось; вдруг
принялася
Всех тормошить, старика, старушку и рыцаря, не
был
Даже и сам священник оставлен в покое. Суровым
Словом хотела хозяйка шалунью унять, как бывало;
но рыцарь
С значащим взглядом назвал ее своею женою;
Та замолчала. И сам он, однако, таким поведеньем
10 Не был доволен; но тут ни его увещанья, ни ласки,
Ниже упреки — ничто помочь не могло. Унималась,
Правда, она на минуту, когда замечала досаду
Рыцаря; нежно тогда к нему прижимаясь, ручонкой
Милой своею трепала его по щеке и шептала
На ухо слово любви с небесной улыбкой; но снова
С первою взбалмошной мыслию то ж начиналось, и
пуще,
Нежели прежде. Священник сказал напоследок:
«Ундина,
Резвость такая забавна, но в эту минуту
приличней
Было бы вам, новобрачной, подумать о том, как с
душою
20 Данного богом супруга свою сочетать христиански
Душу». — «Душу? — смеясь, закричала Ундина.
Такое
Слово приятно звучит; но много ли в этом приятном
Звуке смысла? А если кому души не досталось,
Что тому делать? Еще сама я не знаю, была ли,
Есть ли душа у меня?» Оскорбленный глубоко,
Строго взглянув на нее, замолчал; испугавшись,
Ундина
С детским смиреньем к нему подошла и шепнула:
«Послушай,
Добрый отец, не сердися, мне это так грустно, так
грустно,
Что и сказать не могу я; не будь же со мною,
незлобным,
Робким созданьем, так строг; напротив того, с
снисхожденьем
Выслушай то, что хочу исповедать искренним
сердцем».
Видно было, что тяжкая тайна лежала на сердце
Ундины;
Что-то хотела сказать, но вдруг побледнела и
горько,
Горько заплакала. Все на нее с любопытством
смотрели;
Что творилося с нею, не ведал никто. Напоследок
Слезы обтерла она и священнику, в сильном
волненьи
Сжавши руки, сказала: «Отец мой, не правда ль,
ужасно
Душу живую иметь? И не лучше ль, скажи мне,
не лучше ль
Вечно пробыть без души?..» Она замолчала,
уставив
40 Острый, расстроенный взор на священника. Все
поднялися
С мест, как будто дичася ее; не дождавшись ответа,
С тяжким вздохом она продолжала: «Великое бремя,
Страшное бремя душа! при одном уж ее ожиданьи
Грусть и тоска терзают меня; а доныне мне было
Так легко, так свободно». Она опять зарыдала,
Скрыла в ладони лицо и, свою наклонивши
головку,
Плакала горько, а светлые кудри, скатясь на
Лоб и на жаркие щеки, повисли густым покрывалом.
50 С строгим лицом подошел к ней священник.
«Ундина, — сказал он,
Именем господа бога тебе говорю: исповедуй
Душу свою перед нами, и, если таится в ней злое,
Бог милосерд, он помилует». Тихим, покорным
младенцем
Стала она перед ним на колена, и, руки сложивши,
Набожно к нему глаза подняла, и крестилась, и, имя
Божие славя, твердила, что не было зла никакого
В сердце ее. Священник сказал, обратяся к
Гульбранду:
«Рыцарь, вам поверяю я ту, с которою ныне
Сам сочетал вас: душою она беспорочна, но много
60 Чудного в ней. Примите мой добрый совет:
осторожность,
Твердость, любовь; остальное на власть милосердого
бога
С верой оставьте». Сказав, новобрачных священник
Перекрестил и вышел; за ним рыбак и старушка,
Также крестясь и молитву читая, вышли. Ундина
Все еще на коленях стояла в молчаньи; когда же
Все удалились, она потихоньку лицом обернулась
К рыцарю, кудри раздвинула, мало-помалу, как
будто
В чувство входя, головку свою подняла и уныло
Очи лазурные, полные слез, на него устремила.
70 «Милый, ты верно, также покинешь меня,
прошептала
Робко она, — но чем же я, бедная, чем виновата?»
Руки ее так призывно, так жарко к нему поднялися,
Взоры ее так похожи на небо прекрасное стали,
Голос ее так глубоко из сердца раздался, что
Все позабыл и в порыве любви протянул к ней
объятья;
Вскрикнула, вспрыгнула, кинулась к милому в руки
Ундина,
Грудью прильнула ко груди его и на ней онемела {8}.
Глава VIII
О ТОМ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ НА ДРУГОЙ ДЕНЬ СВАДЬБЫ
1 Свежий утренний луч разбудил новобрачных;
блаженством
Ясные очи Ундины горели; а рыцарь в глубокой
Думе молчал про себя; всю ночь он видел какой-то
Странный, мучительный сон: все снилось ему, что
хотели
Бесы его обольстить под видом красавиц, что в
змеев
Адских красавицы все перед ним обращались.
Проснувшись
В страхе, он начал смотреть недоверчиво: тут ли
Ундина?
Нет ли в ней какой перемены?.. Но было все тихо,
Буря кончилась; полный месяц светил, и Ундина
10 Сном глубоким спала, положивши горячую щеку
На руку; вольно дышала она, и сквозь сон, как
журчанье,
Шепот невнятный бродил по жарко раскрывшимся
губкам.
Видом таким успокоенный, рыцарь заснул, но в
другой раз
Тот же сон! наконец засияла заря, и проснулися
оба.
Сон рассказавши, рыцарь просил, чтоб Ундина
простила
Страх безрассудный ему. Вздохнувши, прекрасную
руку
С грустью она ему подала, и ни слова; но сладкий,
Полный глубокой любовию взгляд, какого дотоле
Рыцарь в лазоревых глазках ее не встречал,
безответно
20 Выразил все. С довольным сердцем он встал и к
домашним
Вышел; все трое сидели молча, на лицах их видно
Было, что тяжко тревожило их ожиданье
развязки;
Видно было, что внутренне бога священник молил:
да поможет
Им защититься от козней врага. Но как скоро
явился
С ясным лицом новобрачный, то вмиг и у них
просияли
Души и лица; рыбак и старушка заплакали; к небу
Взор благодарный поднял
