подведет, что их обоих к черту турнут.
Входит Баркасов и вслед за ним — посетители Софочка Крутецкая.
Посетитель. Товарищ Баркасов… Минуточку…
Баркасов. Слушайте, меня к телефону…
Посетитель (Слоняеву). Дожал, кажется, его. Дрогнул.
Баркасов (в трубку). Слушаю… Понимаю… Завтра в двадцать один час?.. Есть. Договорились… (Вешает трубку.)
Посетитель. Товарищ Баркасов, вы только взгляните на эти бумаги, из которых видно, что все мои кролики…
Духоявленский (заслоняя посетителя). Алексей Гаврилыч, вот отношение в главк. Мы перепечатали. Подпишите.
Посетитель. Товарищ Баркасов…
Баркасов (просматривая отношение). Я же вам сказал, что эти фразы лишние. Вы что, хотите меня подвести? Исправьте.
Духоявленский. Виноват. Недоглядел. Машинистка перепутала.
Посетитель. Товарищ Баркасов, вот эти бумаги…
Баркасов. Завтра, завтра зайдите. Я сейчас занят.
Посетитель. Нет, до завтра я никак не могу, товарищ Баркасов. До завтра они не выдержат.
Баркасов (проведя рукой по глазам). Кто? Что не задержит?
Посетитель (идя к выходу вслед за директором), До завтра, товарищ Баркасов, они все могут окочуриться.
Духоявленский. Товарищ Тройкина, еще раз перепечатайте это отношение в главк.
Баркасов и вслед за ним Тятин входит в кабинет.
Посетитель останавливается в дверях. Баркасов, схватившись рукой за сердце, беспомощно опускается в кресло.
Тятин. Что с тобой? Тебе худо?
Тятин. Доктора, доктора… Ему худо…
Посетитель. Вызвать по телефону?
Баркасов. Пустяки… Сердце немного… Не надо врача…
Тятин. Ну нет, как же без врача… (Посетителю.) Попросите сюда доктора. Он там, в санитарной тройке… Вторая дверь направо… (Посетитель уходит.)
Баркасов. Да уверяю тебя, все прошло.
Посетитель (снова появляясь). Сейчас врач придет… Ну как, товарищ Баркасов, легче вам? Уже можете на мою бумагу взглянуть, из которой вам сразу станет ясно, что кролики за вами запланированы? Входит врач в белом халате. Тятин закрывает дверь кабинета, вытеснив посетителя в коридор.
Баркасов. Извините, доктор, мы зря потревожили вас…
Тятин. Нет уж, доктор, проверьте больного. Сердце у него что-то. Чуть не упал.
Доктор. Ну-те вашу руку… Сейчас… Так… Ничего… Пульс нормальный… Небольшие перебои… Ничего особенного…
Доктор. Нервное переутомление. В отпуск надо идти.
Баркасов. Нет, в отпуск я сейчас…
Тятин. В отпуск он сейчас категорически не может.
Доктор. Тогда вот что я вам скажу…
Тятин. Алексей Гаврилыч, прислушайся к голосу науки. А я уж запишу, что доктор скажет.
Баркасов. Только, доктор, в пределах моих возможностей.
Доктор. Потребую самое малое — выслушать краткую лекцию о гигиене труда.
Баркасов (сухо). Ну уж это в другой раз, доктор.
Доктор. Все-таки в двух словах скажу. Ведь разумное отношение к своей работе — это, батенька мой, кардинальный вопрос нашего времени, это основа производительности труда.
Тятин (жмурясь). Мы все сейчас должны, засучив рукава…
Доктор. Не возражаю. Но и при штурмовщине следует разумно относиться к своему телу. Человек способен удивительно много работать. Отдых его может быть весьма кратким. Но этот отдых должен быть правильным, ритмичным…
Тятин. Не знаю, если я переутомился — сразу на диван и, как говорится, немного храповицкого.
Доктор. Но это не всегда достигает цели. При значительном нервном перераздражении мозг продолжает работу, и полного отдыха не получится.
Баркасов. А как же в таком случае поступить?
Доктор. В этом случае нужно резко переключить свое внимание. Ну, допустим, в театр сходить.
Тятин. Не знаю. Не думаю…
Доктор. А вот медицина за вас думает. Впрочем, я случайно назвал театр. Это может быть все — понянчили ребенка, послушали радио, почитали занимательную книгу. Все, что по-настоящему займет ваше внимание, — это и будет вашим отдыхом.
Баркасов. Это верно. Помню, я готовился к государственным экзаменам. По двадцать часов в сутки занимался. А в перерывах бежал к реке, купался либо играл в волейбол. И возвращался к книгам без тени утомления.
Доктор. Вот вы правильно поняли мои слова. И теперь я со спокойной совестью покидаю вас… Что опять за сердце беретесь? Сердце у вас здоровое. Забудьте о нем, не думайте.
Баркасов. Да оно бьется — как его забыть?
Доктор. Вот я и говорю: сходите в кино, в театр. И тогда ваше излишнее внимание к сердцу переключается на иные интересы… Желаю здравствовать… (Направляется к выходу.)
Тятин (негромко). Доктор, простите, а куда ему лучше сходить? В оперетту, чтоб было посмешней? Или в драму?
Доктор. Да и то и другое хорошо.
Тятин. И что ему — одному пойти или, например, в компании?
Доктор. Нет, одному-то, конечно, нехорошо. Допустим, неважная пьеска — вот и не отвлекся. И поговорить не с кем. Лично я про себя скажу. У нас в поликлинике. Сотрудница. Любительница театров. Берет она меня под руку и ведет. Шутим, острим с ней. И прямо скажу: душой отдыхаю… Ну, еще раз желаю здравствовать. (Уходит.)
Тятин. Доктор-то нам попался какой-то особенный.
Баркасов. Нет, он вещи говорил разумные.
Тятин. Где же разумные? Сходите, говорит, в театр с одной сотрудницей. При чем тут сотрудница, если человек, как говорится, с катушек падает.
Баркасов. Это он к примеру сказал.
Тятин. Отвлекитесь, говорит, переключитесь!.. Да ты что опять за сердце берешься? Перебои?
Баркасов (просматривая бумаги). Немножко. Пустяки.
Тятин. А все-таки, Алексей Гаврилыч, ты выполни предписание науки. Сходи, понимаешь, в театр. Может, и верно на пользу пойдет. Сейчас тебе болеть — зарез для всего учреждения.
Баркасов. Да нет у меня времени для театров.
Тятин. Нет уж, сделай милость, не отказывайся. Конечно, медицина дело темное, но черт его знает, может, и в самом деле эта процедура тебе поможет. А?
Баркасов. Вряд ли пойду… Иван Силыч, попроси сюда делопроизводителя. Боюсь, что он опять бумагу в главк не так сочинит… (Углубляется в работу.)
Тятин входит в канцелярию. За ним посетитель.
Посетитель. Ну как, лучше директору? Можно к нему?
Тятин. Нет, еще нельзя. (Делопроизводителю.) Антон Антоныч, директор просит отношение на подпись.
Посетитель. Тогда я, пожалуй, схожу еще в одно учреждение, где у меня не взяли кроликов. А через часок я снова к вам. (Уходит.)
Духоявленский. Товарищ Крутецкая, отнесите эту бумагу директору. А то он меня что-то не переваривает.
Софочка (подкрасив губы). Сейчас… (Идет к выходу.)
Тятин (негромко). Софья Васильевна, дельце у меня к вам… Вот какая вредная история случилась. Доктор, понимаете, посоветовал нашему Алексею Гавриловичу в театрах бывать. Так уж вы иной раз не откажите разделить с ним это грустное путешествие…
Софочка. Да, но почему вы мне говорите об этом?
Тятин. Зная вашу симпатию к нему, я…
Софочка. Моя симпатия к нему — в высшем смысле! Но я вовсе не собираюсь устраивать какие-нибудь там…
Тятин. Зная ваш высокий моральный облик, я и обращаюсь к вам…
Софочка. Но мое или ваше желание — недостаточно! Тут надо, чтобы сам товарищ Баркасов…
Тятин. Так вы же знаете, какой он. Ежели его не подтолкнуть на эту врачебную процедуру, то он сам и не подумает об этом. Он забывает про себя.
Софочка. Право, не знаю. Хорошо. Попробую.
Тятин. Попробуйте, голубушка. А то в эти ответственные дни ему никак нельзя болеть… Сейчас я в оперетку позвоню, чтобы они два билетика на сегодня прислали… Оба выходят из канцелярии. Софочка Крутецкая входит в кабинет директора.
Софочка (подавая бумагу). Как вы себя чувствуете?
Баркасов. Спасибо. Сейчас лучше.
Софочка. Алексей Гаврилович, говорят, что вам доктор посоветовал в театрах бывать?
Баркасов. Да, представьте себе — велел ходить по театрам… (Читая отношение.) Вот теперь правильно.
Софочка. Как раз я собиралась в театр… и если вы… то я буду очень рада… с вами пойти…
Баркасов. Благодарю вас, Софья Васильевна. Какнибудь непременно пойдем… Вот я подписал отношение в главк…
Софочка. Но я как раз сегодня собиралась…
Баркасов. Нет, сегодня я никак не могу. (Схватившись рукой за сердце.) А верно, может, нам сегодня пойти? (Еще раз приложив руку к сердцу.) Да, пожалуй, надо сегодня пойти… Благодарю вас, Софья Васильевна…
Софочка. Тогда я сейчас… Только узнаю… (Убегает.)
Духоявленский. Товарищ Слоняев, если вы исправили подсчет, то отнесите директору. Пусть он сам проверит.
Слоняев. Иду-с… (Собирает бумаги в папку.)
Софочка (войдя в канцелярию, склоняется к машинистке.) Ты знаешь, Настенька, Баркасов пригласил меня в театр. Настя. Ну? Не может быть! Как странно! Он всегда на меня смотрел. А тут вдруг…
Софочка. Тем не менее он меня пригласил в театр на сегодня… Делопроизводитель прислушивается к разговору. Сотрудницы умолкают, Слоняев входит в кабинет директора.
Баркасов. Исправили подсчет?
Слоняев. Исправил, товарищ директор.
Баркасов. Потом проверю. Ступайте… Погодите, я хотел вас спросить… Ну, как вы вообще живете?
Слоняев (сумрачно). Товарищ директор, я исправил ошибку и впредь буду внимателен. Что касается «танцующей свинки», то…
Баркасов. К-какой свинки?.. (Проведя рукой по глазам.) Да, что-то мне опять нездоровится. Какой-то туман в голове… Вот поэтому я и хотел поговорить с вами… Как вы проводите время?
Слоняев. Если вы думаете, что я… то это злостная клевета… Я почти не пью…
Баркасов. Ах, я не об этом! Я спрашиваю: как вы развлекаетесь? В чем состоит ваш отдых?
Слоняев. Культурные развлечения, товарищ директор. Книги. Разнообразное чтение.
Баркасов (смеясь). Врете ведь! Но я спрашиваю вас не как директор. Просто мне интересно узнать, как сейчас отдыхают люди…
Слоняев. Благодарю вас за доверие, товарищ Баркасов.
Баркасов. Что у вас на сегодня задумано? Расскажите.
Слоняев. Ну, приду домой. Покушаю, конечно. А вечером, может быть, зайду к одной знакомой. Чтонибудь принесу ей…
Баркасов. То есть что принесете?
Слоняев. Ну, пирожные, тортик. Или цветы…
В кабинет входит Тятин. Взяв папку с бумагами, собирается уйти. Однако, услышав последние фразы, задерживается в дверях. Тятин. Прислушайся к жизни, Алексей Гаврилыч. Я сам, понимаешь, когда ходил в женихах, непременно с коробочкой конфет являлся. Без этого меня хмуро встречали. (Уходит.)
Слоняев (вдохновенно). Вот я и говорю вам, товарищ директор: без этого прямо хоть не являйся! Женщины, Алексей Гаврилыч, любят знаки внимания. Иная сама недурно зарабатывает, а принесешь ей пару цветочков — и она приходит в полный восторг. И уж тут, как говорится…
Баркасов. Гм… Ну, спасибо. Ступайте…
Слоняев возвращается в канцелярию.
Софочка (шепотом). Настя, а что мне мужу сказать?
Настя. М-да, твой Юрий всегда жутко переживает, если у тебя что-нибудь такое…
Софочка. Юрий прямо с ума сойдет, если вдруг Баркасов за мной зайдет!
Настя. А ты не говори ему, что с Баркасовым в театр идешь. Скажи, что идешь со мной.
Софочка. А как же Баркасов?
Настя. Нет, ты не понимаешь. Ты приходи ко мне.
Баркасов зайдет за тобой тоже ко мне. И ты преотлично пойдешь с ним в театр.
Софочка. А верно, я ему твой адрес дам…
Настя. Ясно. Мой адрес напиши ему на записке.
Духоявленский прислушивается к разговору. Софочка направляется в кабинет директора.
Софочка (положив записку на стол). Вот я тут написала…
Баркасов. То есть что написали? (Смущенно.) Ах, это! Благодарю вас, Софья Васильевна.
Софочка убегает. В кабинет директора входит Тятин с большой коробкой конфет.
Тятин. Ну вот, браток, снаряжу тебя сейчас в путьдорогу… Эта коробка конфет «Жар-птица» осталась у нас, понимаешь, еще со дня восьмого марта. Правда, коробка немного почата, но не слишком заметно… Вот я ее в твой портфель положу…
Баркасов. Ах, не надо мне этого.
