прошлом году мы прихворнули, но ничего, как говорится — бог миловал.

А что касается нашей дальнейшей литературной работы, то мы задумали написать еще две забавные книжонки. Одна на этот раз — из области нашей личной жизни в свете медицины и философии. Другая историческая — сатира на тупость, с эпиграфом из Кромвеля: «Меня теперь тревожат не мошенники, а тревожат дураки».

Но, конечно, мы еще не знаем, когда возьмемся за эти наши новые сочинения.

На «Возвращенную молодость» у нас ушло три года. И эту сочиняли два года без перерыва. Так что надо теперь отдохнуть и поразвлечься.

Вообще, если что-нибудь интересное мелькнет в нашей жизни, тогда мы сделаем перерыв в работе, а если нет — тогда мы вскоре приступим к первому сочинению, еще более забавному, чем это.

А эту Голубую книгу мы заканчиваем у себя на квартире, в Ленинграде, 3 июня 1935 года.

Сидим за письменным столом и пишем эти строчки. Окно открыто. Солнце. Внизу — бульвар. Играет духовой оркестр. Напротив серый дом. И там, видим, на балкон выходит женщина в лиловом платье. И она смеется, глядя на наше варварское занятие, в сущности не свойственное мужчине и человеку.

И мы смущены. И бросаем это дело.

Привет, друзья.

1934–1935

ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ

Комедия в одном действии

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Горбушкин, заведующий кооперативом.

Жена Горбушкина.

Брат жены.

Бананов, перекупщик.

Сосед.

Неизвестный.

Красноармеец.

Ломовик.

Квартира Горбушкина. Стол. Картины на стене. Висячая лампа под шелковым абажуром. Горбушкин с женой сидят за самоваром. Горбушкин просматривает газету.

1

Горбушкин (читая). Ого… Эва как… Фу-ты, фу-ты… Ишь ты, как.

Жена. Ну, чего еще?

Горбушкин (читает). Фу-ты, фу-ты… Ого, ого, ого… Ух ты, ух ты, ух ты.

Жена. Да говори ты толком — чего еще?

Горбушкин (читает). Ухты… ух ты… М-да… Вот так да… Угу.

Жена. Ну, мне буквально дурно делается от твоего мычанья. Ну?

Горбушкин. Вот и ну — высшая мера наказания за расхищение народного имущества.

Жена. А ты-то при чем? Ты-то чего крякаешь?

Горбушкин. А я разве сказал, что я при чем? Дура какая. Вообще говорю: за расхищение — высшая мера.

Жена. А чего ты расхищаешь-то? Подумаешь! Раз в год какое-нибудь гнилье принесет и после этого газеты читать не может — ему высшая мера снится.

Горбушкин. Я вообще говорю. Вот, мол, говорю, вышел революционный декрет.

Жена. Декрет! Другие заведующие несут, несут, несут— ставить некуда.

Горбушкин. А я не несу — я, по-вашему, розы нюхаю? Дура какая. А это что? А это чего? А на тебе чего? (Глядит в газету.) Ух ты, ух ты, ух ты…

Жена. Немного домой принес — в этом пороку нету. Другие на сторону продают и то без криков газеты читают.

Горбушкин. А сахар? Сахар-то я на сторону продал? (Опять смотрит в газету.) Ух ты, ух ты, ух ты.

В передней звонок. Разговор.

Жена. К нам кто-то пришедши.

Горбушкин. Кто же это приперся с утра пораньше? Уж не братец ли ваш, подлец? (Прячет сыр.)

Жена. Братец попозже собирался.

Горбушкин. Ах да, это Бананов. Он мне деньги принес… за сахар… Ух ты, ух ты, ух ты.

Жена (роняет вилку). Нет, не он. Вилка упавши. Должно быть, дама сейчас явится — я в эту примету глубоко верю.

Входит красноармеец. Жена Горбушкина ахает. Горбушкин, наливая чай, забывает закрыть кран самовара. Паника и замешательство.

2

Красноармеец. Извините, граждане. Не пугайтесь… Я от следователя послан. Гражданин Горбушкин… который тут?

Горбушкин показывает рукой на жену. Жена показывает на мужа.

Замешательство.

Жена. Вот они… Они — Горбушкин.

Красноармеец. Тогда будьте любезны, пойдемте со мной. Только следователь велел спешно. Вот повестка.

Жена. Следователь?!

Горбушкин. Ух ты, ух ты, ух ты. (Дрожащими руками берет повестку, читает.) Бре… бре… кру… Не могу глядеть, буквы прыгают… Бре… бре… кру… П… п… п… по… делу… по делу…

Жена. По делу?!

Горбушкин. Вот я тебе говорил… я тебе говорил. А ты не верила… (Смотрит на газету.) Ух ты, ух ты… (Мечется по комнате.)

Красноармеец. Велели к десяти.

Горбушкин (торопливо одевается. Сует руку не в тот рукав.) Ух ты, ух ты…

Жена. Возьмите хотя немного несъеденных продуктов. Кулек-то захватите.

Горбушкин (застегивает пальто — верхнюю пуговицу на нижнюю петлю.) Я г… г… готов… Ведите меня, товарищ. (Идет к выходу.)

3

Жена (одна). Что ж это, батюшки-светы!.. (Мечется по комнате, вытаскивает сверток из-за картины, опять прячет.) Куда ж это я теперича дену?

Телефонный звонок.

Где ж это опять звонят?.. Ах да… Але… я… але… Это, братец, вы стоите у телефона? Гришу-то это самое, понимаете… Да нет, хуже… Ну да, да… Только сейчас. Не знаю. Ничего не знаю. Только скорей являйтесь. (Снова берет сверток из-за картины.) Ну куда ж это мне деть? (Убегает.)

Входит перекупщик Бананов с деньгами в руках.

4

Бананов. Эва, собака, как роскошно живет. А плачется, ворюга. Деньги ему — вынь и положь. Сам небось хапнул сахар, а мне за него плати. Обидно. (Кашляет.) И ждать заставляет по полчаса. (Присаживается на стул.) Продуктов-то, продуктов-то насыпано! Мать честная! Небось трескает без устали… А мне деньги носи. (Подходит к столу. Кушает, осторожно озираясь.) И таким иродам письма пишут. (Читает брошенную повестку.)

«Срочно. Гражданину Горбушкину… Прошу вас явиться для дачи свидетельского показания по делу Щукина. Следователь Кемин». Скажите, пожалуйста, такого арапа еще в свидетели вызывают… А я ему зря ходи… Пущай тогда сам приходит. (Идет к выходу. Возвращается.) Продуктов-то! (Снова ест, снова идет к выходу и опять возвращается, намазывает хлеб маслом. Запихивает в рот.)

Входит жена Горбушкина со свертком и руках.

5

Жена (испуганно). Ах!.. Это кто?.. Кто это?!

Бананов (жуя бутерброд). Кхм… кхм…

Жена. Кто это? Я кричать буду.

Бананов (прожевывая). Кхм. Извиняюсь… Это самое… сейчас скажу… Комок в горле застрял…

Жена. Что вам надо?

Бананов. Извиняюсь. Комок в горле — нервная спазма схватила… Я к Григорию Иванычу — Бананов… Но поскольку Григорий Иваныч…

Жена. Ах, вы знаете… Да, да… арестован Григорий Иваныч.

Бананов. А-арес-тован… Как арестован? Ну… Я уж пойду тогда… Я думал совсем напротив. Я думал по делу… свидетель… Ох ты черт…

Жена. И что теперича делать — ума не приложу.

Бананов. Да, это у них бывает… Сначала, знаете, свидетель, а после и не свидетель… Это часто бывает… Ну, я пойду, пойду. Ох ты черт… (Поспешно уходит.)

6

Жена (ставит стул на стол. Прячет сверток за лампу.) Сюда, что ли, деть…

Входит сосед.

Сосед. Кхм, кхм…

Жена. Ктой-то? Кто это?

Сосед. Да что вы, Анна Васильевна, пужаетесь. Соседа уж своего узнавать перестали?

Жена. Ах, это вы… извиняюсь.

Сосед. Куда ж это вы, я извиняюсь, на потолок полезли?

Жена. Да это я так… Поглядеть — чего там делается… Паутина.

Сосед. Да, от таких делов полезешь… Вижу — ведут вашего супруга. Дай, думаю, зайду — успокою даму. Обыска-то еще не было?

Жена (встревоженно). Обыска? Нет, не было.

Сосед. Ну, тогда будет.

Жена. Батюшки мои, неужели же будет?

Сосед. А как же, Щукина помните? Ну, который проворовался. Обыск и, говорят, полная конфискация имущества.

Жена. Полная конфискация?!

Сосед. Да вы оставьте беспокоиться. Я же специально пришел вас успокоить. Дама вы, так сказать, в цветущем возрасте… Можете еще нравиться. На вас, пожалуй, еще жениться могут. Мало ли чего бывает…

Входит брат жены.

7

Брат (торопливо). Ну чего? Ну? По какому делу? (Соседу.) А этот еще чего?

Жена. Это сосед наш.

Сосед. Решил маленько успокоить даму. Вижу — повели голубчика. Ну, думаю, дама теперь чересчур встревожена… Пойду, думаю, успокою.

Брат (сестре). Дело-то какое, я говорю?

Жена. И сама, братец, не знаю.

Брат. Ну, бросьте свои дамские штучки. «Не знаю»! Ну, припомните, чего у него было.

Жена. И прямо, братец, сама теряюсь. Было. Конечно, было. Сахар и туалетное мыло… Наверное, конечно… мало ли…

Брат. Это плохо. Это тогда плохо. Тогда надо чего-нибудь спешно сейчас придумывать.

Сосед. Это, я так понимаю, полная конфискация имущества может сейчас произойти.

Брат. Чего? Конфискация? Ну да, я же и говорю. Тут надо на полных парах гнать. Сейчас же кругом все имущество продавайте. (Тянет коврик, на котором стоят сосед и сестра. Свертывает.)

Жена. Неужели же, братец, кругом все имущество продавать?

Сосед. Тут, я так понимаю, вам надо подчистую все продавать. Рафинад, для примеру, я себе возьму.

Брат. Сахар в продажу не поступает. Я на себя сахар беру. (Подходит к телефону.) Але. Семьсот шестнадцать — тридцать два.

Сосед. Тогда, может, из текстильного товару?

Брат (сестре). Нюша, покажите им быстро пальто и костюмы. Им костюмы в аккурат будут. Только быстро у меня. Быстро!

Горбушкина показывает костюмы.

Сосед (рассматривает на свет). Костюмы — это, конечно, мало интересу. Хотелось бы чего-нибудь такое более вечное… Сколько за это сильно поношенное тряпье на круг хотите?

Брат (в телефон). Але. Федор Палыч? Да, это я… Чего? Именно так. Кругом все продается. Полная спешная распродажа. Ну да, разная обстановка. Да, и шкапы. И картины, и картины. Чего? Чьих кистей? Каких кистей? Кистей? Кистей, кажись, нет. (Смотрит на картину.) Нету, картина без кистей. Ну, обыкновенная рама, и кистей, знаете, нету. Чего? А, это. (Сестре.) Он говорит: какие-то кисти.

Жена (сердито). Какие кисти? Нет у меня кистей.

Брат. Але. Кистей у вдовы нету. Чего? Ах, это. A-а. (Сестре.) Он говорит: чьих кистей? Ну, какие мастера?

Жена. Да какие кисти? Без кистей!

Сосед. Нет, это так прежние буржуазные классы гуманно выражались: чьи кисти. Кто, одним словом, картины красил? Смех, ей-богу.

Жена. А пес их знает, кто их красил.

Брат. Фамильи. Он фамильи спрашивает. Только быстро отвечайте.

Жена. Ай, я не могу про это думать… Этот, как его, на «ой» фамилья. Или, погоди, на «ух»…

Сосед. Ахов? Чехов?

Брат (в телефон). На «ух» фамилья начинается.

Жена. Или, погоди, — на «ай».

Брат. На «ай» начинается. Айвазовский? Ну да, этот, Айвазовский. Одним словом, на одной картине чудная сухая березовая роща — метров сорок сухих березовых дров, а на другой, извиняюсь, простая вода. За рощу не меньше трехсот, а за воду — сговоримся. Значит, ждем вас, Федор Палыч.

Сосед. Ну, я забираю этот товар, Анна Васильевна. А насчет супруга вы оставьте беспокоиться. Я на это так завсегда гляжу. Меня, например, лично это никогда не пугает… Только бы, думаю, не высшую меру. Высшую меру я, действительно, с трудом переношу, а остальное как-нибудь утрясется.

Брат. Деньги-то он, бродяга, уплатил? Чего он вам зубы заговаривает?

Сосед. Уплатил, уплатил. Не сомневайтесь. (Уходит.)

Брат. Давайте сюда деньги-то. Чего вам в руках держать-то.

Жена. Да ничего… Я бы подержала.

8

Брат. Тут надо, для примеру, очень все спешно провернуть. Тут надо — полная быстрота. Сейчас этот небель возьмет. Этот — шкапы. Этот пущай — костюмы. Я тоже чего-нибудь возьму. Уж не оставлю вас по мере возможности. Помогу, чем могу.

Жена. Да уж спасибо, братец. Только как же это так? Ну, это прямо имущество на глазах уплывает.

Брат. А вы, сестра, не можете много понимать. Человек засыпавшись по такому важному делу. Неисчислимые убытки, может быть, государству нанесены. Тут нам с вами одной минуты зевать нельзя. Тут надо совершенно ударно