и неврастениками.
Как правило, неврастении сопутствуют десятки болезней, от которых больные не могут освободиться в течение долгих лет. Разговор об этих болезнях не в плане нашей книги, тем не менее мы скажем о них несколько слов.
Часто заболевание многих органов вызвано тем внутренним самообманом, самовнушением и тем отсутствием природной логики, которое характерно именно при больной психике.
Человек с больной и ослабленной психикой подвергается такому количеству самых разнообразных болезней, что перечислить их нет никакой возможности.
Но чаще всего болезненным явлениям подвергаются желудок, сердце и органы секреций.
Больной часто годами лечится от своих заболеваний водами, диетой, каплями и всякими процедурами, что иной раз только ослабляет орган и как бы укрепляет его в болезненном состоянии. Местное лечение таких болезней всегда вредоносно — оно потакает слабой психике и утверждает ложное представление. Тут вся суть в нервах и в переутомленных мозговых центрах, а не в самих органах.
Такие первоначальные ложные представления возникают, конечно, и у здоровых, но здоровый человек как бы не обращает внимания на случайное мгновенное расстройство. И тогда это расстройство проходит. Если же обратить внимание, прислушаться к этому или — что всего хуже — испугаться, тогда болезненное явление со всей силой возвращается и утверждается в ослабленной психике.
Избежать этих ложных болезней можно, собственно, единственным средством. Избежать можно тем поведением, которое при этом имеет здоровый человек, то есть на это не следует обращать внимания.
И сложность этого излечения состоит в том, что возникший болезненный процесс не следует подавлять или вытеснять, как это обычно делается. Его попросту следует лишить внимания.
И в этих тонких подразделениях следует внимательно разобраться. Приведем пример.
Если у человека возникло сердцебиение и он испугается — сердцебиение усилится. Если человек скажет себе, что он не желает этого сердцебиения, то есть будет его подавлять, оно не исчезнет. Но если он скажет себе, что это вздор, что это случайность и это пройдет, причем если это будет сказано с полной уверенностью и внимание от него будет отвлечено на что-нибудь иное, тогда сердцебиение действительно проходит, ибо оно, если так можно сказать, зародилось в психике.
Точно так же дело нередко обстоит и с легочной астмой, и с желудочными расстройствами, и с расстройствами секреции. Такие болезни чаще всего возникают от неправильной и ложной работы ослабленной психики.
И сложность излечения их состоит еще в том, что больной почти всякий раз думает, что на этот раз у него болезненное явление на самом деле, а не нечто воображаемое. Тем более что признаки болезни и все явления далеко не воображаемые. Воображаемое лишь начало, вернее — не воображаемое, а ложное. И поверить в ложность болезни почти всегда трудно, однако можно. И, убедившись в этом раз, можно уже с легкостью освободиться от нее в дальнейшем. Такая болезнь исчезает так же мгновенно, как и возникает.
На этом, повторяю, построены все «чудесные исцеления» — излечение хромых, слепых, паралитиков, глухих, «одержимых» и так далее.
Малодушие и слабость воли не позволяют верить в свои силы, однако малодушие склонно верить в чужую силу-вот причины могущества «старцев», знахарей и «святых».
Стало быть, в вопросах здоровья самовнушение играет чрезвычайную роль. Причем это самовнушение нельзя рассматривать в том поверхностном смысле вот, мол, человек сознательно внушил себе ту или иную болезнь или склонность. Это самовнушение, повторяю, происходит не в пределах разумности, это самовнушение формируется в том малоизученном мире, который носит название «подсознательного».
В этом мире, то есть за порогом сознания, создаются, повторяю, не только многие болезни и недомогания, но создаются и основные склонности, привычки, характер и даже подчас вся судьба.
Гете, как мы говорили, утверждал, что даже смерть зависит часто от воли человека. Это надо понимать в том смысле, что в подсознательной психике человека создается твердое убеждение, к которому и стремится человек. И, изменив эти представления, можно тем самым изменить свои склонности, стремления и даже весь характер и продолжительность жизни.
До некоторой степени странно, что этот удивительный мир, от которого зависит почти все или очень многое, так мало изучен.
Почти до последнего времени люди, говоря о бессознательном, приписывали ему нечто таинственное и непостижимое.
Шопенгауэр, например, назвал это даже «исчадием нашего таинственного существа». Он писал:
«Переработка материала (у художника) обыкновенно происходит в темной глубине. Отсюда происходит то, что мы не можем дать отчета о происхождении наших глубочайших мыслей: это исчадие нашего таинственного существа».
Однако это «таинственное» вовсе не следует рассматривать как действительно таинственное и мистическое. Это прежде всего, несомненно, физиологическая деятельность мозга, вернее — деятельность тех участков мозга, которые, видимо, не в такой мере еще развиты, для того чтобы деятельность эта была равносильна деятельности сознательной части мозга. Быть может, этой деятельности принадлежит будущее. Быть может, первые проблески сознательной жизни человека начинались так же и были так же похожи на бессознательное. И, быть может, гениальный человек — это тот человек, у которого в большей степени развиты эти участки мозга.
Во всяком случае, нет сомнения, что гениальный человек часто выводит за порог сознания именно те мысли и идеи, которые рождаются не в пределах обычной разумности.
Творчество (в особенности гениальность), как известно, необычайным образом связано с «бессознательным».
Как часто приходится читать признания больших художников в том, что в их работе играет огромную роль бессознательное.
И Гете, и Толстой, и многие величайшие писатели, художники и даже ученые считали бессознательное неотъемлемой частью творчества. Некоторые из них даже стремились искусственным путем вызвать деятельность своего подсознания.
История искусства знает небезынтересный опыт в этой области. Это трагикомичная история о том, как один художник, не надеясь на свое сознательное восприятие вещей, решил перед работой подвергнуться гипнозу.
Этот художник (Вирц, 1806-1865, Бельгия) писал картину казни преступника. Для более правдивой передачи страдания казнимого художник перед одной казнью попросил загипнотизировать себя и внушить, что казнят именно его. Ему хотелось не только свое поверхностное сознание, но и всю глубину своей психики привлечь к творческой работе.
Художника поместили на месте казни и загипнотизировали. Обманутое сознание и покорное ко всему подсознание вызвали в человеке такое реальное страдание и такой ужас смерти, что загипнотизированный начал бороться с «палачом», а потом жалким голосом умолял поскорее покончить с ним.
Разбуженный художник долгое время не приходил в себя и после этого опыта захворал тяжелым нервным расстройством.
Картину же казни преступника он, поправившись, написал со всем блеском.
Этот случай, конечно, не в достаточной мере определяет деятельность подсознания. Но он характерен как пример желания художника привлечь к своему творчеству всю глубину своей психики.
Между прочим, знаменитый немецкий философ Шеллинг (1775-1854), говоря о подсознании (интуиции), предсказывал даже исчезновение наук, вернее-«вытеснение наук непосредственным знанием, полученным интуитивным путем».
Свою мысль Шеллинг основывал на том, что огромное большинство величайших научных открытий было сделано интуитивно и даже значительно раньше, чем были отысканы доказательства.
Нам известно хотя бы несколько теорем, доказательства которых мы не знаем до сего времени. Они были открыты подсознанием.
XVI (к стр. 171)
Скорость работы нашего организма, как мы говорили, зависит всякий раз от цели и устремления. Без цели и устремления движение как бы прекращается или сводится к минимуму.
Весьма часто человек, исполнив тот или иной труд или намерение, умирает или долгое время находится в упадке.
И наоборот — человек, у которого есть планы дальнейших работ, есть цель и устремление, часто продолжает жить, несмотря даже на слабое и разрушенное здоровье.
Конечно, большинству людей нашей страны не приходится .говорить о «цели жизни». Высокая цель — борьба за социализм, за лучшую жизнь, без угнетения капиталом — несомненно, создает правильную и усиленную работу всего тела. И тут, казалось, нет даже нужды понимать механику этого дела.
Тем не менее благодаря неумелому руководству над своим телом, а также благодаря неправильному отдыху или отсутствию отдыха человек ставит себя иной раз в упадочное положение, и тогда ему просто необходимо знать весь принцип работы нашего организма. В общем, принцип такой:
Движение приостанавливается, если нет устремления. Движение возрастает, чем ярче и сильнее устремление.
У одного это устремление — большая и высокая цель, у другого — поиски славы, богатства, удовлетворение тщеславия, у третьего, наконец, как будто устремлений вовсе нет, но это устремление, попросту в силу низменности натуры, разбито на ряд мелких животных устремлений, вплоть до удовлетворения своего аппетита и любовных стремлений.
В сущности, нет человека, который не имел бы устремлений. А если случится, что человек потерял эти устремления,- он по большей части погибает.
Замечательную историю мне рассказали несколько лет назад.
Эта история о том, как человек, потеряв цель и устремление, создал это искусственным путем и что из этого вышло.
Года три назад я был в Одессе. И вот на трамвае поехал осматривать окрестности.
На какой-то остановке кондуктор объявляет: «Башня Ковалевского».
Действительно, недалеко от остановки, почти на берегу моря, стояла огромная кирпичная башня, в шесть или семь этажей. Это было безобразное кирпичное здание, похожее на огромную водопроводную каланчу.
Тут же, в трамвае, я услышал рассказ об этой башне.
Оказывается, года за четыре до революции один богатый человек, крупный коммерсант, выстроил эту башню на своем участке земли без всякой видимой надобности — просто так, глядеть на море.
Это был чрезвычайно богатый человек, человек, прославившийся в свое время кутежами, развратом и швырянием денег.
К 40 годам он, однако, пресытился своей богатой жизнью. Он все испытал. И, кажется, ничего не осталось такого, чего он не видал.
Его богатство давало ему обеспеченную жизнь. Он ездил за границу, в Египет и в Америку. Но с каждым годом желаний у него становилось все меньше меньше.
И наконец у него не оказалось никаких стремлений, даже самых элементарных.
Ему ничего не хотелось. Никаких желаний не было. И он впал в жесточайшую меланхолию.
Он купил под Одессой дом и землю и приехал сюда, чтобы пожить у моря отдохнуть. Но отдых не удавался. Пресыщение было столь велико, что даже отдых был ему в тягость.
Он попробовал было заняться благотворительностью, но это оказалось скучным и неинтересным.
Наконец кто-то из знакомых посоветовал ему построить новый дом. Дома он строить не стал, но решил построить высоченную башню, с которой можно было бы любоваться морем.
Почти год он затратил на это дело. Почти год он работал, хлопотал, заказывал, горячился, спорил. Жизнь была заполнена. Снова он чувствовал себя хорошо и радостно. Меланхолия исчезла. Но вот наконец башня была готова. На другой день, после того как все мелочи были закончены, Ковалевский бросился вниз с верхнего этажа башни. Он разбился насмерть.
Эта замечательная история необычайно характерна. Она чрезвычайно обнажает, так сказать, механику движения. Создав искусственным образом цель и достигнув ее, человек покончил с собой. Мне вспоминается письмо Л. Н. Толстого к Фету. Фет строил дом в
