знаю то лишь, что услышалДа на картинах видел. Да и техЯ не люблю разглядывать. ДушаСтыдливая мешает. Если скромностьВ невинности тебя не убедит,Так объясни ж, отец, каким же могЯ развратиться способом. Иль ФедраТакой уже неслыханной красы?Иль у меня была надежда с ложемНа твой престол, ты скажешь? Но ведь этоБезумие бы было, коль не глупость.Иль быть царем: так сладостно для тех,Кто истинно разумен? Ой, смотри.Здоров ли ум, коли корона манит.Я первым быть меж эллинов горелНа играх лишь, а в государстве, право ж,И на втором нам месте хорошо…Средь избранных, конечно. Там досуг,Да и в глаза опасность там не смотрит,А это слаще, царь, чем твой престол.Теперь ты все уж знаешь. За себяТакого же другого, к сожаленью,Я не могу подставить, чтоб порукойТебе служил. Пред Федрою живойМне также спор заказан. Ты легко быНашел тогда виновных. А теперьХранителем клянусь тебе я клятвыИ матерью-землей, что никогдаЖены твоей не трогал, что ееЯ не желал и что о ней не думал.И пусть умру бесславно и покрытыйПозорным именем, ни в море я,Ни на земле пускай успокоеньяИ мертвый не найду, коль это ложно…Замучена ли страхом, умерлаОт собственной руки она, не знаюИ больше говорить не смею. НоНеправая из дела вышла чистой,А чистого и правда не спасла.
КорифейТы опроверг отлично обвиненье,И клятвою ты истину венчал.
ТесейНу чем не волхв и не кудесник? РаньшеСрамил отца, а после гнев егоСмирением уступчивым и лживымПытается, как маг, заворожить.
ИпполитЯ одному, отец, теперь дивлюсь — Изгнанию.Зачем не смерти ищешь?Будь на твоем я месте, так обидчикКазнен бы был за честь моей жены.
ТесейО, это слишком мягко, сын мой. КазниНемедленной от нас себе не жди.Преступнику конец поспешный — милость.Нет, ты, вдали от родины скитаясь,Вымаливая хлеб, но будешь жить.Вот должное преступнику возмездье.
ИпполитО небо! Или срока оправдаться,Или угла покуда мне не дашь?
ТесейЗа Понтом бы — когда бы: мог, за граньюАтлантовой. Ты мерзок мне, пойми.
ИпполитКак? Без суда? Без клятвы? Без допроса?И даже без гаданий — приговор?
ТесейПисьмо — твоя улика, и не нужноТут жребия. А птицы в небесахНа этот раз меня не занимают.
ИпполитО боги! Уст ужели и теперьНе разрешите мне? Ведь эта клятваМне стоит жизни… Нет… я не хочу…Ведь этот грех мне не вернул бы веры.
ТесейО лицемер! Ты изведешь меня…Вон из дому без всяких промедлений!
ИпполитКуда ж? О, горе! Кто ж откроет дверьИзгнаннику с таким ярмом позорным?
ТесейА как узнать? И соблазнитель женИным мужьям бывает милым гостем.
ИпполитДа кто же я?.. Сжимают горло слезы.Так низко пасть пред миром, пред тобой…
ТесейНе поздно ль ты разнежился? ПокаПреступником ты не был — было плакать,
ИпполитВы, стены, камни, вы заговорите!Скажите же ему, что я невинен.
ТесейСсылаешься ты тонко на немыхСвидетелей,
(показывая труп)вот и еще один.
ИпполитКогда бы сам я встретился с собой,Над этою бы я заплакал мукой.
ТесейДа, сам себе ты был всегда кумир;Родителей бы лучше почитал ты.
ИпполитО, мать моя… О, горькое рожденье,Внебрачное! Не дай бог никому.
Тесей
(слугам)Гей! Взять его. Вы не слыхали разве,Что приговор над ним произнесен?
ИпполитБеда тому, кто до меня коснется.
(Тесею.)Душа горит, так сам и изгоняй.
ТесейИ сделаю с ослушником. НималоЕго при том, поверь, не сожалея.
(Уходит.)
ИпполитДа, решено, и крепко. Есть ли мукаСильнее той, когда ты знаешь всеИ ничего открыть другим не можешь?
(К статуе Артемиды.)Тебя зову, Латоны дочь, милейДля сердца нет тебя, о дева, тыМоих охот и спутница и радость!Закрытый нам и славный город отчий,И земли Эрехтея, говорюИ вам прости последнее. И тыПрости, моя Трезенская равнина,Для юных сил твоя отрадна гладь —Ее глаза в последний раз ласкают…Вы, юности товарищи, приветСкажите мне и проводите друга…Что бы отец ни говорил, а вамУж не найти другого, чище сердцем.
(Уходит со свитой.)
СТАСИМ ТРЕТИЙ
ХорСтрофа 1Если я в сердце, как боги велики, помыслю,Муки смолкают и страх,Но и желание верить в могучую неба поддержкуТает, когда о делах и о муках раздумаюсь наших.Вечно — сегодня одно, а завтра другое…Жребии смертных, что спицыБыстрых колес, там мелькают.Антистрофа 1Я у тебя, о судьба, благодатных даров бы молила,Чуждое сердце забот.Я не хотела бы видеть глубокую сущность творений,Но и в потемках коснеть но хотела бы я суеверных.Солнце хочу я встречать веселой надежды:Благословляя сегодняИ уповая на завтра.Строфа 2Разум мутится, и нет у сердца крылатой улыбки.Эллады звезда золотаяС неба ее на чужие поля закатиласьГневною волей отца. ГладиТрезена родного, от вас,Дикие чащи, от вас,Где, золотою звездою венчанный,Царь с Артемидой за ланью гонялся.Антистрофа 2Брызги с копыт и колес взметая, венетские кониБерегом мчаться не будут;Залы и портик чертога безмолвны, и струныЛиры, и песни молчат. ДереваДевы над сочной травойУж не украсит венок,Но по тебе не одна, что надеждуВ сердце лелеяла дева, вздыхает.ЭподДни мои слезами мукаИпполитова наполнит,Жизнь не в жизнь нам больше будет.Мать, зачем его носила?Иль затем, чтоб сердце гневомПротив бога запылало?Вы ж, три сестры, три Хариты,[169]зачем из отчизныНашу безвинную радость из отчего дома берете?
ЭПИСОДИЙ ЧЕТВЕРТЫЙ
Приближается вестник.
КорифейНо вижу я из свиты ИпполитаИдущего сюда. Как мрачен он!
ВестникГде я царя найду Тесея, жены?Скажите мне — он во дворце теперь?
КорифейОн из дворца сейчас сюда выходит.
Показывается Тесей.
ВестникТесей, тебе и гражданам твоим,И в Аттике, и из Трезена вести несу.Они должны вас потрясти.
ТесейКакие же? Или одно несчастьеГотовится обоим городам?
ВестникНет Ипполита больше… Хоть и видитОн солнце, но минуты сочтены.
ТесейКак умер он? От мести ли супруга,Чей дом он, как отцовский, осквернил?
ВестникЕго разбили собственные кони, —Проклятие разбило, что к отцуТы обратил, седых морей державцу.
ТесейО небо! Да, я точно им рожден,Внимавшим мне из моря Посейдоном.Но как погиб, скажи мне, этот муж,Поправший честь и пораженный правдой?
ВестникБлиз берега, где волны набегаютИ плещутся морские, лошадейМы чистили и плакали — узналиМы от людей, что Ипполита, царь,В изгнанье ты отсюда усылаешьИ здесь уже не жить ему. ПришелИ сам он следом. С нашей песней грустнойОн и свои соединяет слезы.Без счета их, ровесников, тудаЗа ним пришло. Тогда, оставив плакать,Он нам сказал: «Не надо унывать,Словам отца повиноваться надо.Живей, рабы, живее запрягайте:Трезена нет уж боле для меня».И загорелось дело — приказатьОн не успел, — уж лошади готовы.Тут ловко он вскочил на передокИ с ободка схватил проворно вожжи,Но кобылиц сдержал и, к небесамВоздевши руки, стал тогда молиться:«О Зевс, с клеймом злодея жизни вовсеНе надо мне. Но дай когда-нибудь,Останусь я в живых иль не останусь,Чтобы отец мой понял, как он дурноСо мною поступил». Стрекало онЗатем приняв, кобыл поочередноКасается. Мы ж около вожжейУ самой побежали колесницы,Чтоб проводить его. А путь емуЛежал, Тесей, на Аргос, той дорогой,Которая ведет на Эпидавр.Но вот, когда мы выехали в полеПустынное, с которого холмыК Саровскому спускаются заливу,Какой-то гул подземный, точно гром,Послышался оттуда отдаленный,Вселяя страх, и кобылицы вмигНасторожились, вытянувши шеи,А мы вокруг пугливо озирались…И вот глаза открыли там, где берегПрибоем волн скалистый убелен,Огромную волну. Она вздымаласьГорою прямо дивной, постепенноЗастлав от нас Скирона побережье.И дальний Истм, и даже ЭпидавраОт глаз она закрыла скалы. ВотЕще она раздулась и, сверкая,Надвинулась и на берег метнулась.И из нее явилось, на манерБыка, чудовище. Ущелья следомОкрестные наполнил дикий рев…И снова, и ужасней даже будтоБык заревел. Как выдержать глаза,Не знаю я, то зрелище сумели?Мгновенно страх объемлет кобылиц…Тут опытный возничий, своемуИскусству верный, вожжи намотавши,Всем корпусом откинулся — гребецЗаносит так весло. Но кобылицы,Сталь закусив зубами, понесли…И ни рука возничего, ни дышлоИ ни ярмо их бешеных скачковОстановить уж не могли. ПопыткуПоследнюю он сделал на песокПрибрежный их направить. Но у самойЧудовище являлось колесницы,И четверня шарахалась в смятеньеНазад, к высоким скалам, — и тогдаБык молча следовал за колесницей,И надвигался он все ближе, ближе…Вот наконец отвесная стена…Прижата колесница. КолесоТрещит — и вдребезги… и опрокинутЦарь с колесницей. Тут смешалось все:Осей обломки и колес, а царьНесчастный в узах повлачился тесныхСвоих вожжей, — о камни головойОн бился, и от тела оставалисьНа остриях камней куски живые.Тут не своим он голосом кричит:«Постойте ж вы, постойте, кобылицы!Не я ли вас у яслей возрастил?Постойте же и не губите — этоПроклятие отца. О, неужельНевинному никто и не поможет?»Отказа бы и не было. Да былиМы далеко. Уж я но знаю, какОн путы сбил, но мы едва живогоЕго нашли на поле. А от зверяИ кобылиц давно простыл и след.В ущелиях ли, где ль они исчезли,Ума не приложу. Хоть я, конечно,В твоих чертогах царских только конюх,Но я бы не поверил никогдаПро сына твоего дурному слову,Пускай бы, сколько есть на свете жен,Хоть все повесились. И писем выше,Чем Ида, мне наоставляли гору.Я знаю только, царь, что ИпполитНевинен и хороший человек.
КорифейУвы! Увы! Опять удар, и меткий!Да, от судьбы, как видно, не уйти.
ТесейМне пострадавший все же ненавистен,И сладостны мне были вести мук.Но я родил его, и узы кровиСвященные я помню, потому —Ни радости, ни горю здесь не место.
ВестникНо как же быть теперь? Оставить там,Чтоб из твоей нам, царь, не выйти воли?Коль смею я советовать, не будьТы так жесток, владыка, к мукам сына.
ТесейСюда его несите… ЗаглянутьВ глаза ему хочу и волей бога,И этой карой страшной уличитьХочу его во лжи и злодеянье.
Вестник уходит.
СТАСИМ ЧЕТВЕРТЫЙ
ХорО Киприда, суровую душу людейИ богов железную волюТы, богиня, сгибаешь.И над черной землею с тобой,И над влагой соленой и звучной,Как радуга, яркий ЭротНа быстрых крылах пролетает…И если он бурный полетНа чье-нибудь сердце направит,То дикое пламя мгновенноОт золота крыльевТам вспыхнет любви и безумья,А чары егоИ в чаще, и в волнах таимыхЗверей укрощают, и всё,Что дышит в сиянии солнца,И люди емуПокорны. Твоя, о Киприда,Весь мир наполняет держава.
ЭКСОД
Артемида появляется в вышине.
АртемидаВнемли: тебе я говорю,Сын благородного Эгея,Тебе, божественная дочь Латоны.Как ты мог, безумный,Веселье в сердце ощутить?Я говорю тебе — судом,Судом неправым ты убилТобой рожденного. ЖеныСловами ложными окован,Неясный грех ты обратилВ мир поразившее злодейство…Потемок Тартара теперьЖелай для
