ни разу не запнувшись.Теперь от скачек отучил меня вот этот самый,Я занялся сложеньем слов и мыслей изощренных.И доказать могу, что сын отца дубасить вправе.
СтрепсиадЛошадничай, свидетель Зевс! Уж лучше заведу яТебе четверку лошадей, чем от побоев сдохну!
ФидиппидМеня от речи ты отвлек, я к мысли возвращаюсь,И вот о чем тебя спрошу: меня дитятей бил ты?
Стрепсиад
Да, бил, но по любви, добра тебе желая.
ФидиппидЧто же,А я добра тебе желать не вправе, точно так жеИ бить тебя, когда битье — любви чистейшей признак?И нечему твоя спина свободна от побоев,Моя же — нет? Ведь родились свободными вы оба?Ревут ребята, а отец реветь не должен? Так ли?Ты возразишь, что лишь с детьми так поступать пристало.Тебе отвечу я: «Ну, что ж, старик — вдвойне ребенок».Заслуживают старики двойного наказанья,Ведь непростительны совсем у пожилых ошибки.
СтрепсиадНо нет обычая нигде, чтоб сын отца дубасил.
ФидиппидА кто обычай старый ввел, тот не был человеком,Как ты да я? Не убедил речами наших дедов?Так почему же мне нельзя ввести обычай новый,Чтоб дети возвращать могли родителям побои?А порку, что досталась нам, до нового законаЗабудем лучше и простим за давностию срока.Возьмите с петухов пример и тварей, им подобных,Ведь бьют родителей у них, а чем они отличныОт нас? Одним, пожалуй, тем, что жалоб в суд не пишут.
СтрепсиадПо если петухам во всем ты: подражать желаешь,Дерьма не щиплешь почему, не дремлешь на насесте?
ФидиппидНу, это, друг, совсем не то, Сократ со мной согласен.
СтрепсиадИ все-таки не бей! Потом винить себя же будешь.
ФидиппидС чего же?
СтрепсиадКак теперь меня, потом тебя обидит,Когда родится, твой же сын.
ФидиппидА если не родится?Так, значит, бит я даром, ты ж в гробу смеяться будешь?
Стрепсиад
(к зрителям)Боюсь, ровесники мои, что говорит он дельно.Должны мы в этом уступить, как видно, молодежи.И поделом: кто был неправ, пусть на себя пеняет.
ФидиппидТеперь ты эту мысль развей!
СтрепсиадСовсем меня угробишь!
ФидиппидБыть может, с тем, что претерпел, сейчас ты примиришься?
СтрепсиадДа как же? Научи меня.Ты чем меня утешишь?
ФидиппидЯ мать свою отколочу, как и тебя.
СтрепсиадЧто слышу? Вот дерзость, прежних всех страшней!
ФидиппидЧто, если словом кривдыТебя сумею убедить,Что матерей законно бить?
СтрепсиадКогда и это превзойдешь,Тогда осталось мне одно —С откоса вниз тебя столкнутьС Сократом вместеИ с проклятой Кривдой!
(Обращаясь к хору.)Вы всем моим несчастьям,Облака, виной. Вам,Облака, я вверил все дела мои!
КорифейНет, нет, в своих несчастьях виноват ты сам:На ложный путь направил ты дела свои!
СтрепсиадНо прежде так со мной не говорили вы?Слепого дурня, старика морочили?
КорифейМы поступаем так же всякий раз, когдаПогрязшего встречаем в преступлениях.Его в пучину бедствий повергаем мы,Чтобы богов бояться научился он.
СтрепсиадЖестоко, Облака мои, но правильно.Я денег тех, что задолжал, не должен былПрисваивать.
(К сыну.)Теперь же, милый мальчик мой,Пойдем, Сократа с Хэрефонтом мерзостнымПобьем! Обоих нас они опутали.
ФидиппидНо обижать как смею я наставников?
СтрепсиадСмелей, смелее! Чти лишь Зевса старого!
ФидиппидСказал же, старый филин:«Зевса старого»! Да есть ли Зевс?
СтрепсиадДа, есть!
ФидиппидДа нет же, нет! ЦаритКакой-то Вихрь, а Зевса он давно изгнал.
СтрепсиадНет, не изгнал! Хотя и сам я думал такИ в Вихрь поверил. Слепота несчастная!За бога принял я пустые выдумки!
ФидиппидС самим собой безумствуй и неистовствуй!
(Уходит.)
СтрепсиадАх, я дурак! Ах, сумасшедший, бешеный!Богов прогнал я, на Сократа выменял.
(Обращаясь к статуе Гермеса на орхестре.)Гермес, голубчик, не сердись, не гневайся,Не погуби, прости по доброте своей!От хитрословий этих помешался я.Пошли совет разумный, в суд подать ли мнеНа негодяев, отомстить ли иначе?
(Прислушивается.)Так, так, совет прекрасный: не сутяжничать,А поскорее подпалить безбожников лачугу.
(К слуге.)Ксанфий, Ксанфий! Поспеши сюда!Беги сюда, топор возьми и лестницу,И на мыслильшо поскорей вскарабкайся,И крышу разбросай, любя хозяина,И опрокинь стропила на мошенников!А мне подайте факел пламенеющий!Ксанфий выполняет приказание.Сегодня же заставлю расплатиться ихЗа все грехи. Заплатят, хоть и жулики!
(Лезет па крышу с факелом.)
(высовывается из окна)Ай-ай-ай-ай!
Стрепсиад
(на крыше)Пылай, мой факел! Жги горючим пламенен!
УченикЧто делаешь, старик?
СтрепсиадКак что? Я с крышеюМыслильни вашей тонкий диалог веду.
(изнутри)Ай-ай! Кто дом наш поджигает?Горе нам!
СтрепсиадТот самый, у кого накидку выкрали!
Второй ученикПогубить нас! Погубишь!
СтрепсиадЭто — цель моя.Пусть не обманет лишь топор надежд моихИ сам не упаду я, шею вывихнув.
(высовываясь из окна)Голубчик, стой!На крыше что ты делаешь?
СтрепсиадПарю в пространствах, мысля о судьбе светил.
О, горе мне, беда мне! Задыхаюсь я.
(в доме)И мне несчастье! Жарюсь, как на вертеле!
СтрепсиадЗачем восстали на богов кощунственно?Как смели за луною вы присматривать?(Спускается с крыши. Слуге.)Коли, руби, преследуй! Много есть причин,А главное, они богов бесчестили!
Дом рушится.
ХорУходите отсюда скорее! Наш хорПоработал сегодня на славу.
Хор и актеры покидают орхестру.
МИР
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Два раба Тригея.
Тригей, земледелец.
Дочь Тригея.
Гермес, бог.
Полемос (Война).
Ужас, прислужник Полемоса.
Гиерокл, толкователь прорицаний.
Торговец оружием.
Сын Ламаха.
Сын Клеонима.
Лица без слов: Ирина, богиня Мира; Жатва и Ярмарка, сопровождающие богиню Мира;
горшечник; копейщик; панцирщик и другие ремесленники, изготовляющие военное снаряжение.
Хор земледельцев.
Диор перед домом виноградаря Тригея. Двое рабов замешивают корм в хлеву.
Первый рабЖивее! Теста поскорей жуку подай!
Второй рабБери, корми проклятого! Чтоб сдохнул он!Чтоб слаще корма никогда не жрать ему!
Первый рабЕще лепешку из добра ослиного.
Второй рабБери еще! Куда же делось прежнее?Все скушал?
Первый рабНет, свидетель Зевс, схватил, сглотнул,Меж лап загнав, с чудовищною жадностью.Меси покруче, пожирней замешивай!
Второй раб
(к зрителям)О мастера золотари! На помощь мне!Не то я задохнусь в вонище этакой.
Первый рабРаспутного мальчишки нам помет подай!Нам захотелось нежного.
Второй рабПожалуйста!
(К зрителям.)В одном грехе зато не упрекнуть меня:Не скажут, что у печки пекарь кормится.
Первый рабОй-ой-ой-ой! Еще подай, еще подай! Меси еще!
Второй рабНе буду! Нет! Свидетель Феб!Мне эту лужу мерзкую не вычерпать!
Первый рабСтащу ему, пусть на здоровье лопает!
(Тащит корыто.)
Второй рабЧтоб он пропал, свидетель Зевс, и ты за ним!
(К зрителям.)Прошу вас, если знаете, скажите мне,Где нос бы мне купить, в котором дырок нет?Не видано поденщины чудовищней,Чем эта: корм давать жуку-навознику!Свинья или собака — те помет сырьемГотовы жрать. А этот зверь заносчивыйВоротит морду, к пище не притронется,Пока не раскатаю, не скручу и кормЛепешечкой подам, как бабы любят есть.Ну, что же, жрать он кончил? Погляжу тишком,Дверь приоткрывши, чтоб не увидал меня.
(Заглядывает в дверь.)Ну, лопай, трескай, брюхо набивай едой,Пока не разорвешься ненароком сам!Да, ну и жрет, проклятый! Как силач-борец,Налег на корм и челюстями лязгает,И головою вертит, и ногами мнет.Так скручивает корабельщик снасть свою,Когда для барок толстые канаты вьет.Тварь гнусная, прожорливая, смрадная!Кто из божеств всевышних произвел его,Не знаю. Но не Афродита, думаю,И не Харипт также.
Первый рабКто же?
Второй рабЗевс родил,Из кучи, не из тучи, громыхнув грозой.
Первый рабТеперь, пожалуй, спросит кто из зрителей,Заносчивый молодчик: в чем же драмы суть?И жук при чем? А этому молодчикуЗаезжий иониец объясненье даст:«Я понял, на Клеона намекают здесь:Навоз в Аиде, дескать, поедает он…»Бежать мне нужно и жуку напиться дать.
Второй рабЯ объясню, в чем дело, детям: маленьким,Подросточкам и взросленьким мужчиночкам,Мужчинам расскажу великовозрастным.Мужчинищам великовозрастнейшим всем.Хозяин наш взбесился, но особенно,Не так, как вы, иначе и по-новому.День целый в небо он глядит, разинув рот,И Зевса кроет руганью отборною.«Эй, Зевс, — кричит он, — чем же это кончится?Оставь метлу! Не то Элладу выметешь».Слышится голос Тригоя. Вот, вот!Молчите! Голос слышится хозяина.
Тригей
(за сценой)О Зевс! Ты что с народом нашим делаешь?Ты, как стручки, все города повылущил.
Второй рабВот-вот она, напасть! Об этом речь моя!Образчик перед вами помешательства.Как только началось его безумие,Себе вопрос он задал, вы послушайте:«Как прямиком залезть мне к Зевсу на небо?»Тут лестницу он смастерил ледащую,Чтобы по ней вскарабкаться, и шлепнулся,И дырку на затылке проломил себе.Вчера ж, невесть откуда, приволок домойС коня величиной жука этнейскогоИ конюхом к жуку меня приставил. СамЕго он гладит, словно жеребеночка:«Пегасик мой! Краса моя пернатая!Взлети, примчи меня к престолу Зевсову!»Но погляжу, что там внутри он делает.(Вбегает в дом и тотчас же выбегает в ужасе.)Беда, беда! Соседи, поспешите, эй!Хозяин мой меж небом и землей повис:Сев на жука верхом, парит он в воздухе.
Тригей
(появляясь над крышей дома верхом на навозном жуке)Тпру-у, стой! Тпру-у, стой! Тише шаг, мой жучок,Горячиться нельзя, выступая в поход!Юной силой гордясь, не гарцуй, не кичись,А сперва разойдись, жар почувствуй в костях,Сухожилья расправь ветровеющих крыл!Но в лицо не дыши мне, тебя я молю:Если будешь ты вонью меня обдавать,То тогда оставайся уж лучше в хлеву!
Второй рабГосподин и владыка! С ума ты сошел!
ТригейЗамолчи! Замолчи!
Второй рабНо куда же гребешь ты, воздушный пловец?
ТригейЯ для блага всей Греции начал полет,Небывалый задумал я подвиг свершить.
Второй рабНо зачем же лететь? Ты в своем ли уме?
ТригейВ благоречье молчите! Ни жалоб, ни слез!Не вопить — ликовать наступила пора,Горожанам язык за зубами держать,Все навозные ямы и нужники всеЗапечатать и новым покрыть кирпичом,И зады заклепать до отказа!
