«Рек¬вием» в отд. изд. Мюнхен, 1963; Соч., 1. С. 361; «Но¬вый мир». 1964. № 6. С. 174 в статье А. Синявского «Раскованный голос» (к 75-летию А. Ахматовой). Пол¬ностью впервые — в статье Г.П. Струве «Дневник чита¬теля» — «Русская мысль». Париж. 1970.15 октября. С. 4, по неисправному списку; то же — Соч., 3. С. 94—95. Строки:
1: 5: 7:
Нет, не зря мы вместе бедовали Не напрасно ль чистой я осталась Вместе с вами я в ногах валялась
Впервые по автографу — «Памяти Анны Ахматовой». С. 28, публикация Л.К. Чуковской; строка 7: «Вместе с вами я в ногах валялась». Так же «Узнают голос мой…». С. 279—280. Печ. по автографу РГАЛИ (РТ 103, л. 31 об.). Дата в этом автографе — 1961, исправление в строке 12:
Там, где мой народ [когда-то] к несчастью был.
Уточнение даты — по времени чтения нового стихо¬творения Л.К. Чуковской 21 июня 1961 г.: «Да, когда мы с ней еще сидели одни, она прочитала мне новую строфу в «Поэме» и новое страшное — о «кровавой кукле пала¬ча». (Ч у к о в с к а я, 2. С. 463).
В РТ 114, л. 235 (РГАЛИ) — другая редакция сти¬хотворения. Отличия в строках:
4: И спокойно продолжают путь 7: Вместе с ними я в ногах валялась
Строки 9—12 были использованы в качестве эпигра¬фа к поэме «Реквием» в 1962 г. по совету Л.З. Копелева, когда «Реквием» впервые был отпечатан на машинке, (см. об этом: Ч у к о в с к а я, 2. С. 561).
110 «Хозяйка румяна, и ужин готов…» Впер¬вые — «Я — голос ваш…». С. 302, публикация В.А. Черных. Печ. по автографу РГАЛИ (РТ 103, л. 21 об.), где записано сразу после текста «Царско¬сельской оды» и перед заключительными строками сти¬хотворения «Всем обещаньям вопреки…», имеющего дату — 4 августа 1961. Комарове. Возможно, двусти¬шие также записано в августе 1961 г., однако создано оно, очевидно, раньше, так как на Ордынке у Ардовых Ахматова жила в начале 1961 г. (до 6 февраля) и затем с 20 июня по 24 июля 1961 г. В августе Ахматова нахо¬дилась в Комарове.
111 «Как жизнь забывчива, как памятлива смерть…». Впервые — БО 2. С. 96, публикация М.М. Кралина по автографу в РТ 109, где следует после записи: «3-го мая умерла Марта Андреевна Голубева». Далее — моностих в кавычках, как цитата. Печ. по авто¬графу РГАЛИ (РТ 103, л. 11), запись от 15 июля 1961 г.: «Сегодня День св. Владимира и 120 годовщина смерти Лермонтова. Сейчас прошел серый мрачный вихрь с лив¬нем. Захолодало. Сделалось что-то вроде осени — заду¬манные стихи оборвались. Образовалась какая-то необъят¬ная пустота внутри сознания. («Как жизнь забывчива, как памятлива смерть…») (Комарове-)». Датируется условно по времени наиболее ранней из найденных нами записей. В РТ 104 моностих записан рядом с другим моностихом: «Ромео не было, Эней, конечно, был», среди записей ноября 1962 г. В РТ 110, л. 207—207 об. среди записей 1964 г. — попытка превратить моностих в четверостишие или в про¬изведение большой формы:
Как жизнь беспамятна, как памятлива смерть… С тех самых странных пор, как существует что-то, Ее неповторимая дремота В назначенный вчера сегодня входит дом.
См. также незавершенный набросок «Беспамятна лишь жизнь, — такой не назовем…». Марта Андреевна Голубе¬ва (1909—1963) — исскуствовед, третья жена Н.Н. Лу¬нина, умерла 3 мая 1963 г.
Почти в альбом («Услышишь гром и вспом¬нишь обо мне…»). Впервые — журн. «Огонек». 1964.
№ 10. С. 4, в цикле «Трилистник московский» (2. «Без названия» («Среди морозной праздничной Москвы…»), 3. «Еще тост» («За веру твою! И за верность мою!..»). Варианты строк 5—6: «И так случится в тот московский день, // Когда навеки город я покину…» Тот же цикл в кн. «Бег времени». С. 400—401; окончательный текст, дата после третьего стихотворения цикла «1961—1963». Печ. по кн. «Бег времени», дата — по автографу РГАЛИ (РТ 101, л. 17 об.). Варианты строк в этом автографе:
2: Подумаешь: — она дождя желала…
5: [И это будет] Случится это в тот московский день,
8: Свою меж вас [навек] еще оставив тень.
В автографе РТ 106, л. 26 об. (РГАЛИ) загл. «Почти в альбом» относится к циклу из двух стихотворений: I. «Услышишь гром…», II. «… и третье, что нами владеет всегда…». Даты под первым — Комарове 1961, под вто¬рым — 12 июня 1962. Ленинград. Варианты строк:
2: Подумаешь — она дождя желала; 5—6: И так случится в тот московский день, Когда навеки город я покину.
В РТ 110, л. 48 об. стихотворение «Почти в аль¬бом» имело номер V, затем зачеркнутый, что означало на¬мерение Ахматовой включить его в цикл «Мнимый год», который первоначально состоял из стихотворений: I. «Предвесенняя элегия», П. «Взоры огненней огня…», III. «То полиная метель» («Какое нам в сущности дело…»), IV. «Зов (Arioso dolente)» («И в предпослед¬ней из сонат…»), V. «Почти в альбом», VI. «В Зазерка¬лье» («Красотка очень молода…»), VII. «Еще тост» («За кротость твою и за верность мою!..»). Под № VIII стихотворение не записано, без номеров — «При непо¬сылке поэмы» («Приморские налеты ветра…») и «За¬пад клеветал и сам же верил…».
В дальнейшем название цикла и его состав измени¬лись («Полночные стихи»).
Притин — полуденное солнцестояние, край неба, в переносном значении — цель (здесь: смерть). См. в сти¬хотворении Н. Гумилева «Христос»:
…Солнце близится к притину, Слышно веянье конца, Но отрадно будет Сыну В Доме Нежного Отца.
(Гумилев Н. Т. 1.С. 97.)
В стихотворении О. Мандельштама «Чуть мерцает призрачная сцена…» (1920):
…Из блаженного, певучего притина К нам летит бессмертная весна…
(Мандельштам О. Т. 1. С. 148.)
113 «Угощу под заветнейшим кленом…» Впер¬вые — «Новый мир». 1969. № 5. С. 57, публикация В.М. Жирмунского по автографу РНБ, то же — БП. С. 305. Печ. по автографу РНБ. Уточнение даты — по местоположению в РТ 103 (РГАЛИ). В РТ 101, л. 14 (РГАЛИ) — первая строфа как самостоятельное четверо¬стишие (после четверостиший «Бег времени» и «Памяти Анты») в иной редакции; две первые строки:
Под заветнейшим призрачным кленом Угощу я беседой простой.
Дата — 1961. Комарово.
В РТ 103, л. 20 об. (РГАЛИ) эта же редакция под¬вергнута правке, превратившей его в окончательный текст четверостишия. На той же и соседней страницах — черно¬вой автограф «Царскосельской оды» с датой — 3 августа 1961 г.
114 Царскосельская ода. Девятисотые годы. Впер¬вые — журн. «Новый мир». 1963. № 1, без эпиграфа, под-загол. Девяностые годы, дата — 1961. Варианты строк:
6: В «Кипарисный ларец», 9: Здесь ни Темник, ни Шуя
В кн. «Бег времени». С. 433—435 — окончательный текст, подзагол.: Девятисотые годы, эпиграф из стихотворения Н. Гумилева «Заблудившийся трамвай», дата — Комаро¬ве 1961. Печ. по кн. «Бег времени», дата — по автографам РГАЛИ и спискам.
В РТ 103, л. 3 и 21, 20 об., 21 об. записаны черновые наброски и полный текст ранней редакции с правкой. Пер¬воначальное загл.: «Выцветшие картинки» — зачеркнуто, вписано новое: «Безымянный переулок». Первое загл. ста¬ло подзагол., затем было вычеркнуто. Первоначально эпиг¬раф: «Ты поэт местного, царскосельского значения, н.п .» — ироническое высказывание Н.Н. Пунина. За¬тем вписан второй эпиграф — «А в переулке забор доща¬тый. Н.Г.».
Варианты строк:
6: В «Кипарисный ларец»;
Вместо 9—12:
[Не напрасно с вокзала Я сегодня спешу, И не хуже Шагала Я тебя опишу.]
[Возвращаясь с вокзала Как в одну из Валгалл, Так тебя описала, Как свой Витебск — Шагал.]
Первоначально далее следовала строфа 6: «Так мне хочется, чтобы…» Затем слева на л. 20 об. вписаны стро¬фы 4 и 5. Исправление строк:
14 18 20 32 39 40 42 43
[И ругались не так]
Лили [призрачный] матовый свет
[Тут мелькал] Промелькнул силуэт
[Там гадала гостям]
Пили [царскую] допоздна водку
[Заедая] Заедали кутьей.
Этот [призрачный] царственный мир
И на розвальнях правил.
В рукописи кн. «Бег времени» 1962 г. — строка 42: «Этот царственный мир».
В списке Фонтанного Дома — загл.: «Царскосельс¬кая ода (Безымянный переулок)». Два эпиграфа, второй: «Ты поэт местного, царскосельского значения. Н. Пу-нин». Дата — 3 августа 1961. Комарово.
В кипарисный ларец. — Отсылка к названию книги И. Анненского «Кипарисовый ларец». В первоначальном варианте, где название было выделено кавычками, этот на¬мек был более открытым. А тому переулку… — Безы¬мянному переулку в Царском Селе, где в 1890-е — начале 1900-х гг. в доме Шухардиной, на углу Широкой улицы и Безымянного переулка, жила семья Горенко. Здесь не Тем¬ник, не Шуя. — Темник — город Темников, районный центр Мордовской области. Шуя — районный центр Ива¬новской области. По именам этих городов назывались в России знатнейшие боярские роды: Темниковы, Шуй-ские. Однако в контексте оды эти названия означают либо глухие уголки провинции, либо содержат намек на лагеря (ГУЛАГ), располагавшиеся в этих местах. Как свой Ви¬тебск — Шагал. — Выдающийся русский художник Марк Захарович Шагал (1887—1987) изображал свой родной город Витебск на многих картинах и рисунках. В набросках воспоминаний о Модильяни Ахматова писала о Париже 1910-х годов: «…а вокруг бушевал недавно победивший кубизм, оставшийся чуждым Модильяни. Марк Шагал уже привез в Париж свой волшебный Витебск …». Ахма¬това была знакома и встречалась в 1960-е годы с дочерью Шагала Идой Марковной. Тут еще до чугунки… — т. е. до 1837 г., когда открылась первая в России Царскосельс¬кая железная дорога. В одном из набросков автобиографи-ческой прозы Ахматова писала: «Дом Шухардиной. … этому дому было сто лет в девяностых годах 19-ого века, и он принадлежал купеческой вдове Евд. Ив. Шухарди¬ной … Старики говорили, что в этом доме «до чугун¬ки», т.е. до [18]38 г., находился заезжий двор или трактир. Расположение комнат подтверждает это» (РНБ). Пили допоздна водку. — Первоначальный вариант — «Пили царскую водку» содержал намек на царскую монополию по продаже водки. Ахматова заменила ее по совету молодых друзей-поэтов, химиков по образованию. В частности, Е.Б. Рейн объяснил Ахматовой, что «царская водка» — химический термин, обозначающий смесь кислот соляной и азотной, которая растворяет золото и платину. «Но это мне совершенно ни к чему, — сказала Ахматова, — эти ваши химические дела». Но, видимо, многозначная «цар¬ская водка» не была забыта Ахматовой, дня через четыре она решила заменить эпитет «царская» каким-нибудь дру¬гим. «Вот вы и придумайте», — сказала она. Я ей приду¬мал наречие «допоздна». Наверное, в рукописях можно отыскать ту, раннюю редакцию с «царской водкой». При¬знаюсь, что теперь «царская водка» мне кажется иногда лучше опубликованного варианта» (Ахматовские чтения. М., 1992. Вып. 3. С. 108). Великан-кирасир — по-ви¬димому, царь Александр III. Такое пояснение Ахматова дала Л.К. Чуковской в январе 1962 г.: «Анна Андреевна объяснила мне: великан-кирасир —
