— «Поэме без героя», поэме «Реквием» и цикле «Полночные стихи»; о послед¬нем: «Зато по поводу «Полночных стихов» Берковский в Комарово и Анатолий Найман — всюду говорили очень мудрено и таинственно. Это Carmen о любви, но любовь ни разу не названа, и соединено с ужасом запретное™, о пре¬одолении которого было бы просто нелепо мечтать. Все диктует смычок из «Адажио» Вивальди, в «Зове» бьют часы из другого века… Оттого, что не названы ни любовь, ни все ее привычные атрибуты, неожиданно все становится гораздо обнаженнее (Вл. Муравьев). Пример того, как в лирике слова призваны скрывать, а не открывать. Дей¬ствительно, автор утверждает, что много больше боится про¬говориться (выдать себя) в драматической ремарке, в по¬луделовой прозе и вообще где угодно, но не в лирике. Там, по мнению автора, еще никто себя не выдал». Carmen — (лат.) — песня, стихотворение, пророчество, заклинание, лирическая формула.

Возможно, поводом к созданию стихотворения послу¬жил цикл стихотворений Анатолия Наймана «Исчезнове¬ние» (см. строку 7: «Твоя мечта — исчезновенье…»). Arioso dolente — нежное ариозо (и т.) — название и тема одной из частей 31-й сонаты Бетховена (опус 110).

Цикл А. Наймана «Исчезновение», который Ахма¬това иногда называла «Уничтожение», упоминается также в дневниковой записи — письме Найману от 19 января 1966 г.

165 В Зазеркалье. Впервые — кн. «Бег времени». С. 404, под № 3 в цикле «Полночные стихи. Семь стихот¬ворений». Печ. по кн. «Бег времени».

В РТ 110, л. 49 — (РГАЛИ) под № VI в цикле «Мнимый год» — «Полночные стихи». Загл. и эпиграф вписаны позже, варианты пунктуации: точка в конце стро¬ки 2, в строках 5, 6, 11 — тире:

5: Ты — подвигаешь кресло ей,

6: Я — щедро с ней делюсь цветами,

11: Ужасное. Мы — в адском круге.

12: Иль это вовсе и не мы?

Дата — 5 июля 1963. Комарово.

В РТ 111, л. 16 об. (РГАЛИ) — автограф ранней редакции с правкой. Загл. — «Нечто музыкальное». Ва¬рианты строк:

1: [Та гостья] очень молода Красотка

3: [Мы больше не одни] [и эта] третья Вдвоем нам не бывать, та

Вместо 9—12:

А помнишь, были мы людьми Еще вчера, еще недавно… Подумать только, как бесславно Во что-то превратились мы.

Дата — 4—5 июля 1963. Комарово.

В этой же тетради на л. 38 об. под № III записаны первая строка стихотворения: «Красотка очень молода» и последняя строфа в ее окончательной редакции. В РТ 115, л. 17 стихотворение записано, по-видимому, по памяти: описка в строке 1: «Красотка очень хороша» (исправлено: «молода»). В строке 4: «Нас не оставит никогда» — ис¬правлено: «не покинет». Дата — 1963.

…та, третья… — Впервые образ «третьей», не ос¬тавляющей героев вдвоем, возникает в отрывке:

Но мы от этой нежности умрем

Эпиграф из оды 26 кн. 3 Горация — обращение к богине любви Венере. Первоначально стихотворение су¬ществовало без эпиграфа, однако ряд первых слушателей цикла «Полночные стихи», в частности Л.К. Чуковская, не поняли его. В РТ 110, л. 73—73 об. (22 октября 1963 г.) Ахматова записывает: «Добилась, почему Лида не пони¬мала «Семь стихотворений», т.е. не считала их циклом. Она решила, что «Красотка» — кто-то, и не знала, что такое «Адажио» Вивальди. ••• решила дать латинский эпиграф (может быть, из Горация), который разъяснит, кто такая «Красотка» (Ш-е)». Из этого уточ-нения можно сделать вывод, что «Красотка» — Любовь, или Богиня любви.

В Зазеркалье. — Образы зеркальных отражений ши¬роко распространены в русской поэзии Серебряного века. Для понимания зашифрованного смысла стихотворения может быть существенно знакомство с дневниковой запи¬сью от 14 августа 1963 г. в рабочей тетради Ахматовой (РТ 111, л. 48 об.) под загл. «Может быть вместо письма» — и обращенной, по-видимому, к А.Г. Найману: «Нам дано знать друг о друге много, вероятно, даже боль¬ше, чем нужно…» (см. коммент. к стихотворению «Пред¬весенняя элегия»). По мнению Л.К. Чуковской, слово «За¬зеркалье» вошло в поэзию Ахматовой после чтения ею по-английски повести Льюиса Кэррола (1832—1898) «АНсе through the looking glass» (пер. на русск. яз. в 1924 г. под загл. «Алиса в Зазеркалье»). Эту английскую книгу дал в дорогу Л.К. Чуковской при эвакуации из Москвы К.И. Чуковский, чтобы она читала ее детям. Ахматова пе¬речитывала английский текст в поезде в ноябре 1941 г. «—Вы не думаете, — спросила меня Анна Андреевна, — что и мы сейчас в Зазеркалье?» (Ч у к о в с к а я, 1. С. 239).

В январе 1942 г. слово «Зазеркалье» было использовано Ахматовой в одной из строф «Поэмы без героя», — см. запись Л.К. Чуковской: «… я корыстно обрадовалась: она пишет о Зазеркалье, а это мое слово. В пути я читала Люше вслух «Алису в Зазеркалье» и потом, в Ташкенте уже, го¬ворила NN, что мы утратили чувство времени, лето после зимы, и что мы тут как в Зазеркалье» (Ч у к о в с к а я, 1. С. 380). В апреле 1963 г. Ахматова записала в РТ НО, л. 7 об. новую редакцию стихотворения 1957 г. «Все, кого и не звали, — в Италии…», строка 3 которого «Я оста¬лась в моем Зазеркалий…».

166 Еще тост. Впервые — журн. «Огонек». 1964. № 10. С. 4, в составе цикла «Трилистник московский» (пер¬вое в цикле «Почти в альбом», второе — «Без названия»). Текст из 10 строк, строка 2: «За то, что мы в этом с тобою краю». В кн. «Бег времени». С. 401 — та же редакция без последних двух строк, даты — 1961—1963 — относятся ко всему циклу «Трилистник московский». Строка 7: «За то, что все плыло, беззвучно скользя». Печ. по автографу РСАДИ (РТ ПО, л. ИЗ). Дата — по черновому автографу в той же тетради, л. 49 об. В РТ НО, л. ИЗ исправления и варианты строк:

1: За [кротость] веру твою и за верность мою, 2: За то, что мы [оба в родимом] краю За то, что мы [в этом проклятом] краю, мы оба в проклятом 10: Хоть прочно туда [замурована] дверь

заколочена

Вместо даты — знак вопроса. Другая редакция из восьми строк («За кротость твою…») впервые — БО 1. С. 293, без даты, по автографу РГАЛИ. В РТ НО, л. 49 об. — под № VII, загл. цикла «Мнимый год» в наи¬более полной черновой авторской редакции из 14 строк (семь двустиший). После загл. в автографе обозначено посвяще¬ние — шесть точек со знаком вопроса. Варианты и исправ¬ления строк:

1: За кротость твою и за верность мою, 2: За то, что мы в страшном с тобою краю, 3: [Что мы] [Пусть мы] Пускай заколдованы, прокляты мы 6: Воздушней цепочек, [и… крепче оков]

[синее снегов] длиннее мостов, 7: За то, что [все плыло] плывет все, беззвучно скользя,

И в трубке жил голос, похожий на твой… И все это [было наверно] Москвой

[вместе зовется]

там называлось За то, что над нами стрясется потом, За третие что-то над явью и сном.

Две строки «Ив трубке жил голос похожий на твой» и далее — записаны после первоначального варианта фи-

значено, что их надо вставить после строки 8. Ниже, перед датой, вставлен новый вариант последнего двустишия:

После текста подпись: «А.» — и полная дата.

ВРТШ.л. 21 (РГАЛИ) — из десяти строк.

После 8:

нала: «За третие что-то над явью и сном».

Стрелкой обо

И все это снится еще и теперь,

Но крепко туда замурована дверь…

1: За кротость твою и за верность мою, 2: За то, что мы в страшном с тобою краю, 3: Что мы заколдованы, прокляты мы,

5: И не было в небе [московских] узорней крестов, 6: Воздушней цепочек [и крепче оков], синее снегов 7: За то, что все плыло, беззвучно скользя, 9: За то, что над нами стрясется потом, 10: За третие что-то над явью и сном.

Дата — 6 июля 1963. Комарово (утро). В рукописи кн. «Бег времени» цикл имел название «Московские акварели», замененное на «Трилистник московский»; то же — в РТ НО, л. 112 при подготовке публикации в журн. «Огонек». На л. 112 и 112 об. — состав цикла «Трилистник московский»: «Почти в аль¬бом», «Еще тост» и «Среди морозной…» (Без назва¬ния).

167 и последнее. Впервые — «Литературная газе¬та». 1983. 5 октября. В составе цикла под загл. «Из цикла «Полночные стихи». В кн. «Бег времени». С. 406—407, под № VII в цикле «Полночные стихи. Семь стихотворе¬ний» с датой — 23—25 июля 1963. Печ. по кн. «Бег вре¬мени».

В автографе ранней редакции в РТ ПО, л. 56 (РГАЛИ) первоначальное название «Простые рифмы» исправлено на «И последнее», под № VII в цикле «Мнимый год». Ис-правления и варианты строк:

5: Днем перед нами [облаком] ласточкой кружила, 8: Обоих сразу. В разных городах. — 9: И [ничьему] никаким не внемля [славословью]

славословьям, 10: Перезабыв [старинные] все прежние грехи 11: К [бессонному] бессоннейшим припавши [изголовью]

изголовьям,

12: [Шептала нам преступные стихи] [Твердила нам проклятые стихи] Бормочет окаянные стихи.

В РТ 111, лл. 31—31 об. — ранняя редакция под загл. «Простые рифмы». Варианты строк:

1: Была над нами, как луна над морем, 4: [Но имени] Но радостью ни разу не назвал. 5: Днем перед нами облаком кружила 6: Улыбкой расцветала на устах 8: Обоих сразу в разных городах. 9—12: [И та рука, запятнанная кровью,

Обоим нам мерещится во сне…

Так это называется — любовью?

…………………….]

Ее рука, запачканная кровью, Напоминала темные грехи, Она ж, припавши жадно к изголовью, Нам [говорила]бормотала наши же стихи.

На л. 30 об. другой вариант последней строфы:

И ничьему не внемля славословью И наши как бы позабыв грехи, Так жарко приникала к изголовью И бормотала наши же стихи.

Дата на л. 31 слева — 23 июля 1963 (утро. Комаро¬во). В той же тетради на л. 38 — чистовой автограф с пос¬ледующей правкой, без загл. Дата — 23—25 июля 1963. Комарово. Правка в строках:

5: [Она пред] Днем перед нами облаком кружила 8: Обоих сразу. В разных городах. — 9: И ничьему не внемля славословью 10: Перезабыв [старинные] все прежние грехи, 11: [К бессонному припавши изголовью]

К бессоннейшим припавши изголовьям 12: [Шептала нам преступные] стихи. Бормочет окаянные

В той же тетради на л. 39 об. в составе цикла «Пол¬ночные стихи» под загл. «Эпилог» (обозначено первой и последней строками).

107 «Стряслось небывалое, злое…» Впервые — «Встречи с прошлым». Вып. 3. М., 1978. С. 389, публи¬кация Е.И. Лямкиной по автографу РГАЛИ. Печ. по ав¬тографу РГАЛИ (РТ 111, л. 23). Уточнение времени напи¬сания — июль? — по местоположению в тетради. В пер¬вой строфе правка:

1: [Случилось … злое] 2: [И это страшнее всего] 3: