эпохи революція неизб?жна. Она является соціальной необходимостью; положеніе становится революціоннымъ.
Изучая генезисъ и развитіе революціонныхъ потрясеній, мы находимъ въ трудахъ нашихъ историковъ въ глав?: „Причины Революціи”, поразительную картину положенія общества наканун? событій. Тамъ, — и нищета народа, и отсутствіе общественной безопасности, и принудительныя м?ры правительства, и ужасные скандалы, выводящіе на св?тъ гнусные пороки общества, и новыя идеи, стремящіяся проявиться и непрерывно сталкивающіяся съ несостоятельностью представителей стараго режима. Изучая эту картину, мы приходимъ къ заключенію, что революція д?йствительно была неизб?жна, и единственнымъ исходомъ было вступленіе на путь возстанія.
Разсмотримъ, наприм?ръ, положеніе общества до 1789 года. Крестьянинъ жалуется на подати и налоги и таитъ въ своемъ сердц? непримиримую вражду къ сеньору, монаху, скупщику, кулаку, интенданту. Буржуа жалуется на потерю муниципальныхъ свободъ и изливаетъ на короля ц?лый потокъ проклятій.
Народъ поноситъ королеву, возмущается разсказами о поступкахъ министровъ и безпрестанно повторяетъ, что налоги невыносимы и подати разорительны, урожаи плохи и зимы суровы, съ?стные припасы дороги и кулаки ненасытны, деревенскіе адвокаты съ?даютъ жатву крестьянина и л?сники разыгрываютъ изъ себя царьковъ, почта плохо организована и чиновники слишкомъ л?нивы… Словомъ, вс? жалуются, все не ладно. „Это не можетъ итти такъ дальше, это кончится скверно!” — говорятъ со вс?хъ сторонъ.
Но отъ этихъ мирныхъ разсужденій до возстанія — далеко; между ними лежитъ ц?лая пропасть, та пропасть, которая отд?ляетъ у большей части людей разсужденіе отъ д?йствія, мысль отъ воли, желаніе отъ поступка. Какъ перешагнули черезъ эту пропасть? Какъ эти люди, которые вчера еще, покуривая трубку, спокойно жаловались на свою судьбу, ругали жандармовъ и въ то же время униженно кланялись имъ, — р?шились взяться за дубины и пошли громить дворцы сеньора, этой грозы вчерашняго дня? Благодаря какимъ чарамъ эти люди, которыхъ жены презирали и справедливо называли трусами, превратились въ героевъ, идущихъ подъ пулями и картечью завоевывать свои права? Какимъ чудомъ эти слова, которыя столько разъ произносились и умирали въ воздух? подобно безц?льному звону колоколовъ, превратились въ д?йствія?
Отв?тъ очень простъ.
— Работа меньшинства, работа непрерывная и продолжительная, произвела это превращеніе. См?лость, самоотверженность, способность жертвовать собой такъ же заразительны, какъ трусость, покорность и паника.
Какія формы приметь агитація? — Да самыя разнообразныя, вс?, которыя будутъ продиктованы ей обстоятельствами, средствами, темпераментами. То мрачная и суровая, то задорная, но всегда см?лая, то коллективная, то чисто индивидуальная, она пользуется всякими средствами, вс?ми явленіями общественной жизни, чтобъ пробуждать мысль, распространять и формулировать недовольство, возбуждать непримиримую ненависть къ эксплоататорамъ, выставлять въ см?шномъ вид? правителей, доказывать ихъ слабость и, главнымъ образомъ, всегда и везд? пробуждать см?лость и духъ возстанія.
II.
Когда въ стран? готовится революція, но духъ возстанія недостаточно силенъ въ массахъ, чтобъ проявляться бурными манифестаціями, мятежами и возстаніями, — меньшинство только д?йствіемъ можетъ пробудить см?лость и стремленіе къ независимости, безъ которыхъ немыслима ни одна революція.
Люди, см?лые и неподкупные, которые не довольствуются одними словами, не примиряются съ разладомъ между словомъ и д?ломъ, предпочитаютъ тюрьму, ссылку и смерть — жизни, противор?чащей ихъ принципамъ, люди, говорящіе: „надо см?ть, чтобъ поб?дить”, — вотъ т? одинокіе „передовые”, которые начинаютъ битву гораздо раньше, ч?мъ массы достаточно возбуждены, чтобъ открыто поднять знамя возстанія и итти съ оружіемъ въ рукахъ завоевывать свои права.
Среди жалобъ, разговоровъ и теоретическихъ споровъ, вырывается вдругъ какой-нибудь поступокъ, вызванный крайнимъ возмущеніемъ, поступокъ индивидуальный или коллективный, который служитъ яркимъ показателемъ господствующихъ стремленій. Возможно, что вначал? массы относятся къ нему безразлично. Преклоняясь передъ см?лостью отд?льныхъ лицъ или ц?лой группы, он? прислушиваются къ р?чамъ благоразумныхъ и осторожныхъ людей, которые сп?шатъ объявить этотъ поступокъ „безуміемъ” и сказать, что „горячія головы, безумцы, погубятъ все д?ло”. Они разсчитали, эти благоразумные и осторожные люди, что ихъ партія, спокойно продолжая свою работу, черезъ сто, дв?сти, можетъ быть, триста л?тъ, завоюетъ весь міръ, — и вдругъ врывается что-то неожиданное: неожиданное, т. е. то, чего не ожидали они, эти благоразумные и осторожные. Кто хоть н?сколько знакомъ съ исторіей и не лишенъ способности отдавать себ? отчетъ въ своихъ мысляхъ, прекрасно знаетъ, что теоретическая пропаганда революціи неизб?жно переходитъ въ д?йствіе гораздо раньше, ч?мъ того хотятъ теоретики; но все же, благоразумные теоретики возмущаются поступками безумцевъ, предаютъ ихъ ана?ем? и изгоняютъ изъ своей среды. Однако, эти безумцы находятъ тайное сочувствіе въ народ?, который восторгается ихъ см?лостью и готовъ сл?довать ихъ прим?ру. Большей частью, они идутъ умирать въ тюрьмы и на каторгу, но сейчасъ же являются новые безумцы, которые продолжаютъ ихъ работу. Бурныя проявленія нелегальнаго протеста, поступки, вызванные возмущеніемъ и жаждой мести, — все учащаются.
Оставаться индифферентнымъ теперь уже невозможно. Люди, которые вначал? даже не задумывались надъ т?мъ, чего хотятъ „безумцы”, принуждены теперь дать себ? въ этомъ отчетъ, выяснить ихъ идеи и стремленія и стать на ту или другую сторону. Поступки этихъ „безумцевъ” привлекаютъ всеобщее вниманіе, и въ н?сколько дней д?лаютъ больше, ч?мъ тысячи брошюръ. Новыя идеи проникаютъ въ сознаніе и завоевываютъ все больше и больше сторонниковъ.
Пропаганда д?йствіемъ пробуждаетъ духъ возстанія и зарождаетъ смелость. — Старый режимъ съ его судьями, полицейскими, жандармами и солдатами казался непоколебимымъ, но и Бастилія была неприступна въ глазахъ безоружнаго народа, собравшагося подъ ея высокими ст?нами, укр?пленными заряженными пушками, готовыми открыть огонь. Но вскор? зам?чаютъ, что установленный режимъ не такъ силенъ, какъ это казалось. Одного см?лаго поступка было достаточно, чтобъ разстроить въ н?сколько дней правительственную машину, чтобъ поколебать этотъ колоссъ. Одинъ см?лый порывъ поставилъ вверхъ дномъ ц?лую провинцію, и грозныя войска должны были отступить передъ горстью крестьянъ, вооруженныхъ камнями и дубинами. Народъ зам?чаетъ, что чудовище не такъ страшно: н?сколько энергичныхъ усилій, и оно погибнетъ. Надежда зарождается въ сердцахъ и, — зам?тьте это, — если отчаяніе вызываетъ иногда мятежи, то только надежда, надежда поб?дить, создаетъ революціи.
Правительство пытается устоять; оно не хочетъ показать своей слабости и безумно свир?пствуетъ. Но, если раньше репрессіи могли убивать энергію угнетенныхъ, то теперь въ эпохи возбужденія, он? производятъ обратное д?йствіе. Репрессіи вызываютъ новые взрывы, новые протесты, индивидуальные или коллективные; он? доводятъ возставшихъ до героизма и понемногу революціонныя д?йствія усиливаются и распространяются.
Революціонная партія растетъ благодаря притоку новыхъ элементовъ, которые раньше относились къ ней враждебно или же прозябали въ полной индифферентности. Въ правительств? и среди правящихъ и привилегированныхъ классовъ произошелъ разладъ: одни стоятъ за упорное сопротивленіе, другіе высказываются за уступки, третьи, наконецъ, готовы отказаться на время отъ своихъ привилегій, чтобъ успокоить непокорныхъ, въ надежд? въ скоромъ будущемъ окончательно подавить возстаніе. Связь между правительствомъ и привилегированными классами порвана.
Правители могутъ, конечно, обратиться къ посл?днему средству: приб?гнуть къ б?шенной реакціи. Но теперь уже поздно; борьба отъ этого станетъ только ожесточенн?е, а грядущая революція зальется кровью. Съ другой стороны, мал?йшая изъ уступокъ со стороны правящихъ классовъ ободряетъ возставшихъ, такъ какъ она сд?лана слишкомъ поздно, в?рн?е, вырвана силой. Народъ, который раньше удовлетворился бы этой уступкой, зам?чаетъ, что врагъ сдается; онъ предвидитъ поб?ду и чувствуетъ какъ растетъ его сила; люди, которые раньше подъ бременемъ нищеты и страданій ограничивались одними вздохами, гордо подымаютъ голову и см?ло идутъ къ завоеванію лучшаго будущего.
Наконецъ, разражается революція, и ч?мъ ожесточенн?е была борьба, т?мъ бурн?е будетъ революція.
Направленіе, которое приметъ революція, зависитъ, конечно, отъ всей суммы разнообразныхъ обстоятельствъ, которыя подготовили наступленіе катаклизма. Но оно можетъ быть опред?лено заран?е по сил? революціонныхъ д?йствій, совершенныхъ въ подготовительный періодъ различными партіями.
Такая то партія тщательно выработала теоріи, пропов?дуюмыя ею, и активно пропагандировала перомъ и словомъ свою программу. Но ея стремленія не были достаточно подкр?плены д?лами, которыя являлись бы осуществленіемъ ея основныхъ идей и принциповъ. Она не предприняла ничего р?шительнаго противъ своихъ самыхъ опасныхъ враговъ, не коснулась учрежденій, которыя ей предстояло разрушить; она была сильна созданной ею теоріей, но у нея не было д?лъ; она не сум?ла пробудить духа возстанія и направить свои д?йствія противъ того, чему долженъ быть нанесенъ р?шительный ударъ въ моментъ наступленія революціи. И вотъ, эта партія осталась мен?е изв?стной; съ ея именемъ не связаны д?ла, слухъ о которыхъ дошелъ бы до самыхъ отдаленныхъ хижинъ; ея стремленія не проникли въ народныя массы, не прошли черезъ горнило толпы и улицы, не нашли себ? ясной формулы, выраженной н?сколькими словами, ставшей лозунгомъ всего народа.
Писатели, представители этой партіи, изв?стны читателямъ, какъ мыслители, но у нихъ н?тъ ни репутаціи, ни способностей людей д?ла; въ тотъ день, когда толпа устремится на улицу, она пойдетъ за т?ми, чьи теоретическія идеи, можетъ быть, и мен?е ясны, стремленія мен?е благородны, но которые усп?ли показать себя въ д?л?.
Та партія, которая вела бол?е широкую агитацію и проявила больше жизни и см?лости, станетъ во глав? движенія въ тотъ моментъ, когда надо будетъ д?йствовать, когда надо будетъ произвести революцію. Но, если у нея не хватило см?лости заявить о себ? революціонными д?йствіями въ подготовительный періодъ, если у нея н?тъ достаточной силы уб?жденія, чтобъ внушить отд?льнымъ индивидуумамъ или группамъ чувство самоотреченія и непреодолимое желаніе привести въ исполненіе свои идеи, — если бы это желаніе существовало, оно перешло бы въ д?йствіе гораздо раньше, ч?мъ народъ устремился бы на улицу, — если знамя ея не стало знаменемъ народа и стремленія ея недостаточно осязаемы и понятны, — эта партія не будетъ им?ть возможности привести въ исполненіе ни одного пункта своей программы. Она будетъ поб?ждена активными партіями.
Вотъ что намъ говоритъ исторія о періодахъ, предшествующихъ революціямъ. Революціонная буржуазія прекрасно поняла это: стремясь уничтожить монархическій режимъ, она не пренебрегала ни однимъ изъ способовъ агитаціи, чтобъ пробудить духъ возстанія. Французскій крестьянинъ прошлаго в?ка инстинктивно понималъ это, когда онъ боролся за уничтоженіе феодальныхъ правъ. Интернаціоналъ придерживался т?хъ же принциповъ, когда онъ стремился пробудить въ сред? городскихъ рабочихъ духъ возстанія и направить его противъ естественнаго врага наемника, — хищника, который захватилъ въ свои руки орудія и средства производства.
III.
Интересно и необходимо было бы изучить т? средства агитаціи, которыми пользовались въ различныя эпохи революціонеры, чтобъ ускорить наступленіе революціи, уяснить массамъ значеніе грядущихъ событій, указать народу его главныхъ враговъ и пробудить въ немъ духъ см?лости и возстанія. Мы знаемъ прекрасно, почему такая то революція была неизб?жна, но только инстинктивно мы можемъ объяснить себ? процессъ зарожденія революціи.
Въ Пруссіи главный штабъ издалъ для арміи ц?лый научный трудъ о томъ, какъ подавлять народныя возстанія, дезорганизовывать мятежи, вносить разладъ въ среду борцовъ и разс?ивать ихъ силы. Теперь хотятъ наносить сразу в?рные удары, душить народъ по правиламъ. Изученіе, о которомъ мы только что говорили, могло бы дать отв?тъ на этотъ трудъ и на многіе другіе, разбирающіе т?
