кроме большой его поэмы – «Демон»; пьес пять новых, которые подарил он редактору «Отечественных записок» перед отъездом своим на Кавказ… Наследие не огромное, но драгоценное! «Отечественные записки» почтут священным долгом скоро поделиться ими с своими читателями. Лермонтов немного написал – бесконечно меньше того, сколько позволял ему его громадный талант[11]. Беспечный характер, пылкая молодость, жадная впечатлений бытия, самый род жизни, – отвлекали его от мирных кабинетных занятий, от уединенной думы, столь любезной музам; но уже кипучая натура его начала устаиваться, в душе пробуждалась жажда труда и деятельности, а орлиный взор спокойнее стал вглядываться в глубь жизни. Уже затевал он в уме, утомленном суетою жизни, создания зрелые; он сам говорил нам, что замыслил написать романическую трилогию, три романа из трех эпох жизни русского общества (века Екатерины II, Александра I и настоящего времени)[12], имеющие между собою связь и некоторое единство, по примеру куперовской тетралогии, начинающейся «Последним из могикан», продолжающейся «Путеводителем в пустыне» и «Пионерами» и оканчивающейся «Степями»…[13] как вдруг —

Младой певец

Нашел безвременный конец!

Дохнула буря, цвет прекрасный

Увял на утренней заре!

Потух огонь на алтаре!..[14]

Нельзя без печального содрогания сердца читать этих строк» которыми оканчивается в 63 № «Одесского вестника» статья г. Андреевского «Пятигорск»: «15 июля, около 5-ти часов вечера, разразилась ужасная буря с молниею и громом: в это самое время, между горами Машукою и Бештау, скончался – лечившийся в Пятигорске М. Ю. Лермонтов. С сокрушением смотрел я на привезенное сюда бездыханное тело поэта»…[15]

Друзья мои, вам жаль поэта:

Во цвете радостных надежд,

Их не свершив еще для света,

Чуть из младенческих одежд,

Увял! Где жаркое волненье,

Где благородное стремленье

И чувств, и мыслей молодых,

Высоких, нежных, удалых?

Где бурные любви желанья,

И жажда знаний и труда,

И вы, заветные мечтанья,

Вы, призрак жизни неземной,

Вы, сны поэзии святой?

Быть может, он для блага мира

Иль хоть для славы был рожден;

Его умолкнувшая лира

Гремучий, непрерывный звон

В веках поднять могла. Поэта,

Быть может, на ступенях света

Ждала высокая ступень.

Его страдальческая тень,

Быть может, унесла с собою

Святую тайну, и для нас

Погиб животворящий глас,

И за могильною чертою

К ней не домчится глас времен —

Благословения племен![16]

Примечания

1

Статью о первом издании романа (1840) см.: наст. изд., т. 3, с. 78–150.

2

Лермонтов погиб на дуэли 15 июля 1841 г. (по ст. стилю).

3

Белинский имеет в виду прежде всего Н. А. Полевого, который в статье «Несколько слов касательно приговора русским поэтам и прозаикам в «Отечеств<енных> записках» («Сын отечества», 1840, т. II, с. 663670) резко полемизировал с высокой оценкой творчества Лермонтова. Белинский отвечал Полевому в статье «Журналистика» (наст. изд., т. 3, с. 415–419). О том, что Лермонтов еще не может претендовать на титул «великого поэта», заявлял О. И. Сенковский (см.: «Библиотека для чтения», 1840, т. XLIII, отд. VI, с. 1–11).

4

Алкид (Геракл) – герой древнегреческой мифологии – еще младенцем задушил двух змей, посланных богиней Герой, чтобы убить его. Уничтожение Лернейской гидры – второй подвиг взрослого Геракла.

5

Среди первых стихотворений Лермонтова, появившихся в печати, критик особенно выделял «Песню про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» («Литературные прибавления к «Русскому инвалиду», 1838, № 18, от 30 апреля).

6

«Черствый педант» – С. П. Шевырев, писавший (в рецензии на «Стихотворения М. Лермонтова»), что в поэзии Лермонтова «вам слышатся попеременно звуки то Жуковского, то Пушкина, то Кирши Данилова, то Бенедиктова; примечается не только в звуках, но и во всем форма их созданий… трудно нам доискаться того, что собственно принадлежит повому поэту…» («Москвитянин», 1841, № 4, с. 527). Отзыв об этой рецензии см. в письме Белинского В. П. Боткину от 9 апреля 1841 г.

7

Имеется в виду единственный прижизненный поэтический сборник Лермонтова («Стихотворения М. Лермонтова». СПб., 1840); в него вошли 26 стихотворений и две поэмы («Песня про царя Ивана Васильевича…» и «Мцыри»).

8

См. аналогичный тезис в статье о первом издании романа – наст. изд., т. 3, с. 78–150.

9

Критик цитирует элегию В. А. Жуковского «На кончину ее величества королевы Виртембергской» (1819).

10

В данной цитате есть небольшая неточность.

11

Белинский не мог знать, что неопубликованное наследие Лермонтова было весьма значительным – и не только за счет ранних стихотворений. При жизни Лермонтова увидело свет не более 40 его стихотворений, но написано им было около 400. Краевский действительно располагал автографами Лермонтова, и после смерти поэта большинство его неизданных произведений публиковалось в «Отечественных записках», в том числе такие шедевры, как «Парус», «Утес», «Сон» («В полдневный зной в долине Дагестана…»). Краевскому удалось опубликовать лишь отрывки из поэмы «Демон» («Отечественные записки», 1842, № 6); полностью «Демон» был напечатан лишь в 1856 г. в г. Карлсруэ.

12

Можно предположить, что об этом замысле Лермонтов рассказал Белинскому во время их встречи в Ордонанс-гаузе, приблизительно датируемой 14 апреля 1840 г. (см.: В. А. Мануйлов. Лермонтов и Краевский. – ЛН, т. 45–46, с. 370; об этой встрече Белинский писал В. П. Боткину 16 апреля 1840 г.). П. К. Мартьянов передал рассказ М. П. Глебова о беседе с Лермонтовым по дороге к месту дуэли (Глебов был секундантом Лермонтова). Лермонтов говорил, что «выработал уже план… двух романов: одного из времен смертельного боя двух великих наций, с завязкою в Петербурге, действиями в сердце России и под Парижем и развязкой в Вене, и другого – из кавказской жизни, с Тифлисом при Ермолове, его диктатурой и кровавым усмирением Кавказа, персидской войной и катастрофой, среди которой погиб Грибоедов в Тегеране…» (П. К. Мартьянов. Дела и люди века, т. II. СПб., 1893, с. 93–94; о замысле Лермонтова написать роман «из времен Екатерины II, основанный на истинном происшествии», свидетельствует А. М. Меринский – «М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников», М., «Художественная литература», 1972, с. 133).

13

Имеется в виду пенталогия Ф. Купера, открывающаяся романом «Зверобой, или Первая тропа войны». Однако критик не подозревал о существовании этого романа, написанного в один год с данной рецензией (1841), а на русский язык переведенного только в 1848 г. Примечательно, что после свидания с Лермонтовым в Ордонанс-гаузе Белинский сообщал В. П. Боткину в письме от 16–21 апреля 1840 г.: «Я был без памяти рад, когда он сказал мне, что Купер выше В<альтера> Скотта… Я давно так думал…» (см. также: Панаев, с. 136–137).

14

«Евгений Онегин», гл. 6, строфа XXXI.

15

Обстоятельства гибели Лермонтова являлись запретной темой для русской печати вплоть до 1858 г.

16

Критик неточно цитирует XXXVI–XXXVII строфы шестой главы «Евгения Онегина». В XXXVI строфе пропущена 11-я строка: «И страх порока и стыда…». В XXXVII строфе 13-я строка читается: «К ней не домчится гимн времен».