железо, глину, серебро, и медь,
и золото сумевший одолеть,
отторгнут от горы был не руками!
Великий Бог тем сном царю дал знать,
чего в годах грядущих ожидать!
И верен этот сон и толкованье.
Мы выполнили царское желанье»!
Навуходоносор поднялся с трона,
«Ты самый мудрый в царстве и законно
здесь будешь главным, – так промолвил он.
Велел всемерно славить Даниила
внести дары, сложить к его ногам,
гадателей простить, отправить с миром.
И так сказал Навуходоносор,
закончив свой короткий приговор:
«Ваш Бог есть Бог Богов, царей Владыка!
Он открывает тайны всех времён!
Ты смог поведать тайну о великом,
и, значит, что с тобой сегодня Он»!
Возвысил Даниила царь над всеми.
Всю область Вавилонскую отдал,
чтоб Даниил судил здесь и решал –
немалое, безрадостное бремя.
Был мягким человеком Даниил,
и власть свою он сразу невзлюбил.
Главою Вавилонских мудрецов.
Почётный это титул от владыки –
Но Даниил просил царя смиренно
отдать дела большой его страны
друзьям своим, что так ему верны
и будут править мудро и бессменно.
И царь его желанье утвердил,
и при дворе оставлен Даниил.
************************************
1 Предъявленное мудрецам требование рассказать содержание забытого сна не представляло, по мнению Навуходоносора, чего-нибудь невозможного. Приписывая себе уменье открывать при содействии богов тайное и сокровенное, они, очевидно, могли узнать теми или другими путями и виденное им сновидение. И потому Навуходоносор считал себя в праве, назначая мудрецам в случае неисполнения ими своего требования обычное у вавилонян наказание, — рассечение на куски (Иез 16:40; 23:47).
Как первая в преемственном ряду всемирных империй, вавилонская монархия изображается под видом головы; как отличавшаяся, особенно при Навуходоносоре, величием и блеском, она — золотая голова.
Символический образ непосредственно следующего за вавилонским государством — две серебряных руки, сходящиеся в одной груди, указывает одновременно и на его двухсоставность, и единство. Такова была мидо-персидская империя, единая и нераздельная, при двух входящих в ее состав народностях. История мидо-персидского царства не отличалась свойственным вавилонской монархии величием и блеском, почему оно и называется «низшим ее». Третье в преемственном ряду царство, уступает двум первым по внешнему блеску (медное туловище истукана). Подобным характером отличалось царство греческое. Его основатель — Александр Македонский прошел до пределов земли, господствовал над областями, народами и властителями, заставил землю умолкнуть пред собою.
Четвертое царство представлено под образом железных голеней и частью железных, частью глиняных ног истукана. По словам пророка Даниила, это значит, что, обладая всесокрушающею силою, оно будет так же хрупко, как глина. Более оснований понимать под ним римскую монархию: ей принадлежат качества четвертого царства Даниила. Своей всесокрушающей на первых порах силой, всемирными опустошительными завоеваниями она превзошла все предшествовавшие государства. Но первоначально единое неразрывно целое и потому твердое, как железо, римское царство перешло затем в период хрупкости, самораспадения, начавшееся с момента покорения разных народов. Вошедшие в его состав разнообразные народности не сплачивались воедино, и тем больше расширялись пределы государства, тем более входило в него элементов глиняных, содействовавших не упрочению власти, а ее ослаблению путем постоянных возмущений и многочисленных междоусобных войн. «Обращая в римских граждан галлов и египтян, африканцев и гуннов, испанцев и сирийцев, как могли императоры ожидать, — говорит блаж. Августин, — что такого рода разноплеменная толпа будет верна интересам Рима, который их преследовал?»
На время существования четвертой монархии (камень ударил в ноги истукана) приходится появление нового царства, представленного под образом камня. Божественное по происхождению («Бог небесный воздвигнет царство»), вечное («во веки не разрушится»), само по себе неразрушимое, по отношению к земным царствам всесокрушающее, оно постепенно превратится в царство вселенское («камень, разбивший истукана, сделался великою горою и наполнил всю землю». Все эти признаки указывают на царство мессианское, основанное Богом небесным, явившееся в дни римского царства, сокрушившее своею высшею духовно-нравственною силою грубую силу языческого мира и наполнившее собою всю землю.
В лице Даниила, открывшего и объяснившего сон, Навуходоносор признал не обыкновенного мудреца, изучившего халдейскую мудрость, а человека одаренного высшим божественным ведением . Подобный взгляд он высказал тем, что воздал пророку божеские почести, на что указывает и еврейский глагол «сагад» = поклонился и воскурение пред ним фимиама. По мнению блаж. Иеронима и Иосифа Флавия, Навуходоносор поклонился в лице Даниила обитающему в нем Богу, которого он признал высшим из всех богов.
Звание «главы вавилонских мудрецов» было для Даниила, кажется, только почетным титулом, но не сообщало ему прав действительной настоящей власти. По крайней мере из дальнейшей истории видно, что он стоит в стороне от халдеев: последние неоднократно являются во дворец по зову царя, но между ними нет пророка. Номинальная принадлежность Даниила к касте халдеев вполне естественна, так как она была строго замкнутою и не допускала в свою среду иностранцев; мало того, по свидетельству Диодора, звание халдея переходило от отца к сыну.
Даниил, глава третья
Золотой истукан и печь, раскаленная огнем; Принудительное идолопоклонство; Обвинение и испытание трех мужей Иудейских; Приговор и приведение его в исполнение; Молитва Авденаго; Чудесное избавление; четвертый муж — Ангел; Навуходоносор прославляет Бога.
Навуходоносор царит над миром.
Дотла разрушен Иерусалим. 1
И в честь побед, для славы на Деире
огромный истукан поставлен им. 2
На шестьдесят локтей вознёсся в небо,
на шесть локтей раздался в ширину,
сияньем затмевает он луну
и в даль глядит торжественно и слепо —
вознесенный над целою страной… 3
И царь послал гонцов во все пределы
собрать сатрапов, судей, воевод,
всем областным правителям велел он
с вельможами отправиться в поход,
и быть ко дню открытия святыни
в Деире, где поставлен истукан,
и перед ним разбить свой лёгкий стан.
Наутро, всем, избавясь от гордыни,
к кумиру подойти и ждать приказ.
Глашатай доведёт его в тот час.
Настало утро. Тихо и прохладно.
Лишь истукан под солнцем засиял,
когда глашатай громко и понятно
слова приказа царского сказал:
«Народы, племена, все царства люди,
как только разнесётся трубный звук,
свирель, цевница, гусли вступят в круг,
симфония и цитра с ними будут,
падите, преклонитесь перед ним,
пред истуканом царским золотым.
Кто почесть истукану не окажет,
то лучше б и не жил на свете он.
В печь огненную связанным он ляжет
тотчас в ней будет заживо сожжён.
И вот труба пронзительно запела,
свирель, цевница, гусли вместе с ней…
И море очарованных людей
пред идолом склонилось и осело.
Лицом к земле увидела заря
рабов покорных грозного царя.
Но вот к царю посланцы из Халдеев.
идут с доносом, злобы не тая.
пренебрегают волею царя:
«О, царь! Живи во веки! Повеленье
ты дал, чтоб каждый, услыхав сигнал,
пред истуканом, поклонившись, пал
с благоговеньем, страхом и смиреньем.
Кто ритуалом смеет пренебречь,
тот будет брошен в огненную печь.
Но есть мужи, которым дал ты блага,
поставил над делами всей страны:
Седрах, Мисах и с ними Авденаго.
Они приказам царским не верны.
Они, о, царь, богам твоим не служат,
и презираем ими истукан,
который нам для поклоненья дан.
И царский им кумир совсем не нужен.
Все наши боги – звук для них пустой,
для них, что камень идол золотой»!
Навуходоносор разгневан очень.
Виновников велел он привести.
и выявить их тайные пути.
Их привели, и вопросил владыка:
«Зачем нарушен вами мой указ?
Не с умыслом ли вы, в который раз,
богам не послужили многоликим,
А истукану – дерзости предел,
не поклонились так, как повелел?
Но всё немедля может проясниться:
как только вы услышите трубу,
свирель и цитру, гусли и цевницу
свою решите сами вы судьбу –
падите, поклонитесь истукану,
которого народам сделал царь.
Я дал вам власть. Адвенго не бунтарь,
Седрах с Месахом силой, мною данной,
достойно правят все пятнадцать лет,
и лучше их начальников здесь нет.
Но если вы не склонитесь смиренно
пред истуканом царским золотым,
то в печь, в огня гудящую геенну,
вас бросят в назидание другим.
Какой же Бог избавит вас от смерти?
Спасёт ли чудо от руки моей
в печи горящих заживо людей?
Лишь пепел в ней останется, поверьте!
Уж лучше вам одуматься теперь,
И отвечали трое Иудеев:
«Нам нечего сказать царю в ответ.
Наш Бог спасти от смерти нас сумеет,
как много раз спасал от разных бед.
Но, если в этот раз того не будет,
то знай, о, царь, служить твоим богам
по нашей вере невозможно нам.
Мы знаем, что наш Бог нас не забудет.
И кланяться не станем посему
мы золотому чуду твоему»!
Царь Вавилонский ярости исполнен,
Он печь велел разжечь и ровно в полдень
связать и бросить в пламя наглецов.
Печь раскалить в семь раз сильней, чем прежде.
И самых сильных воинов своих
направил он мужей связать троих,
лишив их на спасение надежды.
И в праздничных одеждах трёх друзей
связали, чтобы сжечь их поскорей.
И перед устьем печи раскалённой,
а в ней пылали и дрова и нефть,
три палача – убийцы изощрённых,
нашли свою мучительную смерть.
Они в огонь бросали Иудеев,
но печь по приказанию царя,
раскалена, пылала, как заря,
и пламя охватило, не жалея,
старательных питателей своих,
оставив только головни от них.
Седрах, Мисах и друг их Авденаго
упали, крепко связанные, в печь.
До лютой смерти им теперь полшага.
Ничто друзей не сможет уберечь.
И Авденаго стал молится Богу.
Среди огня он громко возгласил:
«Благословен Ты Боже, дай нам сил
найти в огне спасения дорогу.
Ты не лишай нас милости Твоей
во имя всех возлюбленных людей:
во имя Авраама, Исаака,
Израиля – святого Твоего.
Не предавай Ты нас во имя знака
священного Завета Своего.
Ты говорил, что их умножишь семя,
как звёзд на небе, как песок морской.
Избавь от смерти силой неземной.
Ведь Божьей славы наступает время.
Пусть все познают – Ты единый Бог
Лишь Ты один явить нам чудо смог»!
А между тем, печь пуще раскаляли –
смолу и нефть, и паклю и дрова
царёвы слуги щедро добавляли,
крича проклятий мерзкие слова.
Локтей на сорок девять взвился пламень
над печью. И ярился, и сжигал
Халдеев перед устьем доставал,
что в гибели своей виновны сами.
И тут, чтоб жизнь безгрешную сберечь,
Господень Ангел опустился в печь.
И пламя жаркое он выбросил наружу,
в печи навёл прохладный ветерок.
И сделал так, чтоб стало там не хуже,
чем утром на скрещении дорог.
Тогда все трое радостно воспели
благословенье Богу и хвалу,
и милость Божью славили в пылу —
любовью к Богу их сердца горели.
И этот, обращённый к Богу хор,
услышал царь Навуходоносор.
В печи огненной
Царь изумился, встал, сказал вельможам:
«В огонь мужей мы бросили троих,
но там, в печи, в какой-то миг, похоже,
Они ведь были связаны в одеждах,
теперь они свободно ходят там
и гимны распевают – слышу сам,
живые, невредимые, как прежде.
А тот, что с ними виден через дым,
ведь он по виду славный Божий сын»!
Царь подошёл к печи, лицом белея:
«Всевышнего рабы, ко мне, сюда! –
по именам позвал он Иудеев, –
Ваш Бог сильнее моего суда!»
Седрах, Мисах и верный Авденаго
тогда спокойно вышли из огня,
предстали пред царём при свете дня.
И окружили их, дрожа от страха,
сатрапы и советники царя.
Смотрели, ничего не говоря.
И усмотрели то, что над телами
мужей в печи огонь бессилен был,
не охватил их жгучими крылами,
одежды их ничуть не опалил.
Их волосы свежи и ароматны,
патиш-хитоны, корбланы чисты. 4
И, словно им добавил красоты
чудесный подвиг их невероятный.
И грозный царь всем повторил тогда:
«Их Бог сильнее моего суда!
Благословен вовек Бог Иудейский!
Он Ангела направил своего
и
