год, ночной порою…»
Под осень, в блеске красоты,
Моя звезда владеет мною, —
Так ныне мне восходишь Ты.
13 декабря 1899
«Давно мы встретились с тобою…»
Давно мы встретились с тобою, —
Манил в аллеи за собою
С тех пор прошли года. Забыты
Мгновенья страсти. Чудный свет,
Где мы цвели, далек, — и смыты
Воспоминанья юных лет.
Теперь зима. Дыханье юга
От нас сокрыто хладной мглой,
Но ты, далеких дней подруга,
Манишь, как прежде, за собой…
Возьми меня опять с собою,
Верни утраченное мной
И верь, я буду жить тобою
И умирать с тобой одной!..
19 декабря 1899
«Как сон молитвенно-бесстрастный…»
Как сон молитвенно-бесстрастный,
На душу грешную сошла;
И веют чистым и прекрасным
Ее прозрачные крыла.
Но грех, принявший отраженье,
В среде самих прозрачных крыл
Греховным помыслам открыл.
25 декабря 1899
«Когда с безжалостным страданьем…»
Когда с безжалостным страданьем
В душе проходит тоскованьем
Прошедших дней младая тень.
Душа болит бесплодной думой,
И давит, душит мыслей гнет:
Еще безрадостней придет.
26 декабря 1899
«Где ты паришь теперь…»
Где ты паришь теперь,
О, девственная тень…
Мне жаль тебя, поверь,
Мой лучезарный день!..
О чем вздыхал тогда,
О чем мечтал я так,
Что лучшие года
Умчались, как призра́к?..
О, девственная тень,
Открой свою мне дверь!..
О, лучезарный день,
Мне жаль тебя теперь!..
27 декабря 1899
«Что было год назад? всё то же…»
Веселые годы,
Счастливые дни,
Как вешние воды,
Умчались они!..
Что было год назад? всё то же:
Всё та же мертвенность души;
Но та душа была моложе, —
Теперь открылся мир тревоги,
И ум трезвей на жизнь взглянул,
Открылись новые дороги,
Но я по старой повернул…
Она одна — мой путь привычный,
Быть может, трудный и больной,
Но я пойду стопой обычной,
3 января 1900
«Как мимолетна тень осенних ранних дней…»
Как мимолетна тень осенних ранних дней,
Как хочется сдержать их раннюю тревогу,
И этот желтый лист, упавший на дорогу,
И этот чистый день, исполненный теней, —
Затем, что тени дня — избытки красоты,
Затем, что эти дни спокойного волненья
Несут, дарят последним вдохновеньям
Избыток отлетающей мечты.
5 января 1900
«О, не смотри в глаза мои с укором…»
О, не смотри в глаза мои с укором,
Не призывай к безмолвию и сну!
Я знаю, друг, за этим темным взором
Таится страсть за прежнюю весну…
Весна была! В небесных сферах дальных
Горели звезды; их затмила ты
Сверканьем глаз веселых и печальных,
Что ярче звезд, превыше красоты…
О, не смотри в глаза мои с укором
И дай вкусить былого торжества!
Ты знаешь, друг, за этим гордым взором —
И жизнь, и смерть, и облик божества!
5 января 1900
«Усталым душам вдруг сдается…»
Усталым душам вдруг сдается,
Взглянув на лоно прошлых дней,
Что жизнь приниженно смеется
Над отраженьем их теней;
Посмотрит в те воспоминанья, —
И отшатнется, и замрет,
Почуяв скудное желанье
Но те желания — не живы,
И прежней искренности нет
Там, где так глухо, некрасиво
6 января 1900
«В часы недавнего паденья…»
В часы недавнего паденья
Душа внезапно поняла
Всю невозможность возвращенья
Всю невозможность прежней силы,
Что так давно обоих нас
В одну мечту соединила
И обняла в последний раз…
Увы! притворство невозможно,
И ты, как я, должна понять,
Что всё волненье будет ложно,
И остается — вспоминать…
16 января 1900
«Я умирал. Ты расцветала…»
Я умирал. Ты расцветала.
И вдруг, взглянув на смертный лик,
В чертах угасших угадала,
Что эта смерть — бессильный крик…
Смири же позднюю тревогу;
И я под осень дней моих,
Смешаюсь с прахом остальных…
27 января 1900
«Приветный Лель, не жду рассвета…»
Приветный Лель, не жду рассвета,
Скажи мне, Лель, не солнце ль это
За краем мертвенной земли?
Зачем же, Лель, ты будишь рано
Нас, не готовых в сонный час
Принять богиню, из тумана
Зарю несущую для нас?
Нам, бедным жителям миров,
Не оценить и не измерить
Его божественных даров.
Оно взойдет, потоком света
Нас, полусонных, ослепит,
И лишь бессмертный дух поэта
К нему в объятья отлетит…
29 января 1900
«Ты не даешься и не исчезаешь…»
Ты не даешься и не исчезаешь…
Так ты неуловим? Так ты доступен
Одним глазам, виденье роковое!?..
Нисходит сумрак ночи бледной,
Но сон — тревожен. Мой покой
Тревожит песнью молодой…
Исчезни, вставши из могилы,
Едва забытый бледный лик!..
Но — нет!.. Он манит… нежный… милый…
Бросает в ночь призывный клик!..
Он мне протягивает длани,
Он мой!!.. К нему спешу, стремлюсь,
Сейчас схвачу одежды ткани,
И с ним в объятьях понесусь…
Манит…
Напрасные усилья!..
Неуловимый, он скользит,
Слабеют разум, сердце, крылья…
· · · · ·
Ночная мгла, как прежде, спит.
31 января 1900
«Прощай. В последний раз жестоко…»
Прощай. В последний раз жестоко
Я обманул твои мечты…
Мое раскаянье глубоко
Затем, что мне простила ты…
Когда бы ты, как прежде было,
О муках сердца своего
В своем посланьи говорила, —
Я не сказал бы ничего…
Но эти строки про́сты, кратки,
Влекут меня, как всякий раз,
Решить лазурные загадки
Твоих неотразимых глаз…
3 февраля 1900
«Утро брежжит. День грозит ненастьем…»
Утро брежжит. День грозит ненастьем.
Будет время надышаться счастьем,
Чуять всё, чем божий мир прекрасен…
Одного не даст душе природа,
И у бога нет довольно власти,
От прошедшей, вечно сущей страсти…
12 марта 1900
«В ночи́, исполненной грозою…»
В ночи́, исполненной грозою,
В средине тучи громовой,
Исполнен мрачной красотою,
Витает образ грозовой.
То — ослепленная зарницей,
Внемля раскатам громовым,
Юнона правит колесницей
Перед Юпитером самим.
20 марта 1900
«Мы все уйдем за грань могил…»
Мы все уйдем за грань могил,
Но счастье, краткое быть может,
Того, кто больше всех любил,
В земном скитаньи потревожит.
Любить и ближних и Христа —
Для бедных смертных — труд суровый.
Любовь понятна и проста
Душе неведомо здоровой.
У нас не хватит здравых сил
К борьбе со злом, повсюду сущим,
И все уйдем за край могил
Без счастья в прошлом и в грядущем.
1 апреля 1900
«До новых бурь, до новых молний…»
До новых бурь, до новых молний
Раскройся в пышной красоте
Всё безответней, всё безмолвней
В необъяснимой чистоте.
Но в дуновеньи бури новом
Что в этом хаосе громовом
Могу в глаза твои взглянуть.
14 апреля 1900
«Он шел на отдых. Новый день…»
Развеял утреннее знамя,
Но медленно сходила тень
На потухающее пламя.
Он шел бледнеющей стезей
На смерть, — и новый день навстречу.
Они сошлись, вступили в бой,
И долго, долго длилась сеча.
Святое пламя унеслось
В отдохновенную обитель,
Победы знамя развилось, —
Но пал со страхом победитель.
Затем печальна и грустна
Восходит новая денница:
В победном сне затаена
Им побежденная десница.
16 апреля 1900
«Мы не торопимся заране…»
Мы не торопимся заране
Огни ненужные зажечь,
Уже милее прежних встреч —
В вечернем встретиться тумане.
И пусть докучливая мать
Не будет наших разговоров
Дозором поздним нарушать.
Уйдем от материнских взоров,
И пусть прервется речи нить.
Так сладко в час очарованья
Твои волненья и молчанья
И тайные мечты следить.
29 апреля 1900
«Когда отдамся чувствам страстным…»
Когда отдамся чувствам страстным,
Меня влечет на знойный юг
Слагать стихи к ногам прекрасным
Ты всё былое предала,
И страстный вздох не потревожит
Давно спокойного чела…
Или грустишь с тоской бывалой
И предаешь наедине
Слезам ответ мой запоздалый
И часто плачешь обо мне?
Ужели в страстных сновиденьях
Не восставал тебе виденьем
В тиши томительной ночной?
Апрель 1900
«На юге Франции далекой…»
На юге Франции далекой,
Встречая пышную весну,
Тебя лелеющий — одну.
Апрель (?) 1900
После грозы
Под величавые раскаты
Далеких, медленных громов
Встает трава, грозой примята,
И стебли гибкие цветов.
Приводит влажные листы,
Под ярким солнечным сияньем
Блестят зеленые кусты.
Всеохранительная сила
В своем неведомом пути
Природу чудно вдохновила
3 июня 1900
«Облит последними лучами…»
Облит последними лучами,
Чудесно вечереет день.
Идет с вечерними тенями
На душу пламенная тень.
Кто вознесет ее из тени,
Пока огонь горит в крови,
В твои тоскующие сени,
На чистый жертвенник любви?
17 июня 1900
«Была пора — в твоих глазах…»
Была пора — в твоих глазах
Огни безумные сверкали:
Ты обрела в моих словах
Свои заветные печали.
Теперь их смысл тобой забыт.
Слова воскреснут в час победный,
В их колыбели заповедной.
20 июня 1900
«Пророк земли — венец творенья…»
Пророк земли — венец творенья,
Подобный молньям и громам,
Свои земные откровенья
Грядущим отдавал векам.
Толпы́ последних поколений,
Суровой А́нглийской страны.
Но мы, — их предки и потомки, —
Земли ненужные обломки
На тайной грани лучших лет.
21 июня 1900
«Они расстались без печали…»
Они расстались без печали,
Забыты были счастья дни;
Но неутешно тосковали
И снова встретились они.
Уже увядшей красоты;
И эти жалобные струны
Будили старые мечты.
Но были новые свиданья
Так безмятежно холодны;
Их не согрел огонь желанья,
Ни говор плачущей струны.
Меж ними тайны не лежали,
Всё было пусто и мертво;
Они в скитаньи угасали
И хоронили божество.
10 июля 1900
На небесные поля,
Мраком древнего Эреба
Преисполнена земля.
Вознесясь стезею бледной
В золотое без конца,
Стану, сын покорно-бедный,
В осиянности творца.
В душу скорбную слетит,
Лучезарный бога промысл
Утолит и осенит.
Вознесусь душой нетленной
На неведомых крылах.
Сердцем чистые блаженны —
Узрят бога в небесах.
25 июля 1900
«Порою вновь к твоим ногам…»
Порою вновь к твоим ногам
Меня влечет души смиренье.
Я с благодарностью отдам
Избыток властного презренья.
Не доверяйся страстным снам:
Пройдет короткое мгновенье —
Я с новой силою воздам
И власть и должное презренье.
18 августа 1900
Загол[12]
В Дельфийском храме новый бог
Над камнем Пифии священной
Возвысил голос, — и не мог
Великих тени без числа
Могилы вскрыли на дороге,
И мудрость древняя легла
На незапятнанном пороге.
Великим те́ням пробил час,
И храма рухнула святыня,
Хранимый мудростью поныне.
Века прошли — и не могла
Повергнуть в прах чужая сила
И сединами убелила.
21 августа 1900
«В седую древность я ушел, мудрец…»
Revertitur in terram suam unde erat,
Et spiritus redit ad Deum, qui dedit illum.
Amen.[13]
В седую древность я ушел, мудрец.
Эллада холодна. Безмолвствует певец.
Эллада умерла, стяжав златой венец
И мудрости, и силы, и свободы.
Ту мудрость я передаю уму.
Ту силу я провижу и пойму.
Но жизнь души свободной не уйму —
В холодном мраке эллинских могил
Я ум блуждающий напрасно укрепил.
Но пролил в сердце жар глубокий.
И первый зов души мне будет приговор.
Седеющих веков меня покинет взор,
И в мир вернусь один — для песни одинокой.
27 августа 1900. Шахматово
Прислушайся к земле в родных полях:
Тебя овеет чуждыми страна́ми,
Но вместе родственный обнимет некий страх:
Ты ощутишь шаги, следящие за нами.
О, друг мой, не беги родной своей земли,
Смотри: я жду таинственной пришлицы
И каждый час могу следящую вдали,
Но близкую всегда, принять в мои темницы.
13 сентября 1900
«Вложив безумство вдохновений…»
In nova fert animus mutatas dicere formas corpora…
Ovidius. Metamorphoses[14]
Вложив безумство вдохновений
Я шел в толпе, бесстрашный гений,
Миры познавший до конца.
Моей природой вдохновляясь,
Олив и рощи и сады,
Ветвями до полу склоняясь,
Роняли влажные плоды.
И вновь рожденный смертным — ныне
Я смутно помню блеск венца
В моей тюрьме, в моей пустыне,
В моем бессильи — до конца.
14 сентября 1900. Петербург
«Под вечер лет с немым вниманьем…»
Под вечер лет с немым вниманьем
В былое смутно погружен,
Я буду жить воспоминаньем,
Лелея жизни прошлой сон.
И вновь мне будет близко время,
Когда, в предчувствии беды,
Ума живительное семя
Взростило смелые плоды.
На молодых весенних грезах
Подстережет меня недуг,
Для опочившего на розах
18 сентября 1900
К.М.С.
Порою в воздухе, согретом
Воспоминаньем и тобой,
Необычайно хладным светом
Горит прозрачный камень твой.
Гаси, крылатое мгновенье,
Чтоб он воспринял отраженье
Ее ласкающих очей.
19 сентября 1900
Артистке
Позволь и мне сгорать душою,
Мгновенье жизнь торжествовать
И одинокою мечтою
В твоем бессмертьи ликовать.
Ты несравненна, ты — богиня,
