—
Моя заветная святыня,
Моя пророческая даль.
Позволь же мне сгорать душою
И пламенеть огнем мечты,
Твои небесные черты.
15 октября (?) 1900
«Там жили все мои надежды…»
Там жили все мои надежды,
Но душу осенил покой, —
Смежились дремлющие вежды.
Где грозовые тучи шли,
Слеза последняя иссохла.
Душа смирилась и заглохла
В убогом рубище земли.
А прежде — небом ночи звездной
Она росла, стремилась вдаль,
И та заветная печаль
Плыла, казалось, лунной бездной.
22 ноября 1900
«Была и страсть, но ум холодный…»
Была и страсть, но ум холодный
Ее себе поработил,
И, проклинающий бесплодно,
В могильном мраке я бродил.
И час настал. Она далёко.
И в сновиденьях красоты
Меня не трогаешь глубоко,
Меня не посещаешь ты.
О, я стремлюсь к борьбе с собою,
К бесплодной, может быть, борьбе…
Когда-то полная тобою
Душа тоскует — о тебе!
9 декабря 1900
Поэма философская Первые три посылки
Ты еси Петр, и на сем камени созижду церковь мою.
Еванг. Матфея, XVI.18
Introibo ad altare Dei.
Ad Deum, qui laetificat
juventutem meam.[15]
Мне сердце светом озарил
Ты, мой задумчивый учитель,
Ты темный разум просветил,
Эллады мощный вдохновитель.
Меня ведешь из вечной тьмы.
I
Здесь на земле единоцельны
И дух и плоть путем одним
Бегут, в стремленьи нераздельны,
И бог — одно начало им.
Он сотворил одно общенье,
И к нам донесся звездный слух,
Что в вечном жизненном теченьи
И с духом плоть, и с плотью дух.
И от рожденья — силой бога
Они, исчислены в одно,
Бегут до смертного порога —
Вселенной тайное звено.
9 декабря 1900
II
Вечный дух — властитель вышний тела —
Божеству подвластен, как оно.
Их союз до смертного предела —
Власти тайное зерно.
Вечен дух — и преходящим телом
Правит, сам подвластный божеству:
Власть в общеньи стала их уделом,
В ней — стремленье к естеству.
Их союз — к природной духа власти,
К подчиненью тела — их союз.
И бегут в едино спло́ченные части
Силой вышних, тайных уз.
10 декабря 1900
III
Дух человеческий властен земное покинуть жилище,
Тело не властно идти против велений души.
Сила души — властелин и могучий даятель закона,
Сила телесная вмиг точно исполнит закон.
Так-то объемлемый дух его же обнявшему телу
Властно законы дает, тело наполнив собой.
Тело же точно и вмиг души исполняет законы,
В жизненной связи с душой, вечно подвластно душе.
10 декабря 1900
Е.А. Баратынскому
Так мгновенные созданья
Поэтической мечты
Исчезают от дыханья
Посторонней суеты.
Баратынский
Тебе, поэт, в вечерней тишине
Мои мечты, волненья и досуги.
Близь Музы, ветреной подруги,
Попировать недолго, видно, мне.
Придет пора — она меня покинет,
Настанет час тревожной суеты,
И прихоть легкая задумчивой мечты
В моей груди увянет и застынет.
16 декабря 1900
После битвы
Я возвращусь стопой тяжелой,
Паду средь храма я в мольбе,
Но обновленный и веселый
Навстречу выйду я к тебе.
Взнеся хвалу к немому своду,
Освобожденный, обновлюсь.
Из покаянья на свободу
К тебе приду и преклонюсь.
И, просветленные духовно,
Полны телесной чистоты,
Постигнем мы союз любовный
Добра, меча и красоты.
16 декабря 1900
«Не нарушай гармонии моей…»
Не нарушай гармонии моей —
В ней всё светло и всё духовно.
Когда и ты душой ответишь ей,
С тобой мы связаны любовно.
Но если ты погасишь свет,
Смутишь на миг затишье моря,
Тогда — прощай. Любви меж нами нет —
Одно сухое, горестное горе.
18 декабря 1900
«Когда я одинок и погружен в молчанье…»
Когда я одинок и погружен в молчанье,
Когда чужая речь давно мне не слышна,
Я чувствую в груди немое трепетанье,
И близким прошлым полнится она.
Когда я одинок, и голоса чужие
Не слышны, не нужны, и чужды, и темны,
Я чувствую в себе призвания былые,
И прошлого изгибы мне видны.
Не нужно мне грядущих, настоящих —
Всех пошлых сил, истраченных в «борьбе».
Я полн заветов дней моих давящих,
Подобных прошлой, может быть, судьбе.
3–4 января 1901
«Я никогда не понимал…»
Я никогда не понимал
Искусства музыки священной,
В ней чей-то голос сокровенный.
Я полюбил в ней ту мечту
И те души моей волненья,
Что всю былую красоту
Волной приносят из забвенья.
Под звуки прошлое встает
И близким кажется и ясным:
То для меня мечта поет,
То веет таинством прекрасным.
17 января 1901
«Ты — думы вечной, вдохновенной…»
Ты — думы вечной, вдохновенной
С твоей улыбкой сокровенной
На незапятнанном челе!
Ты — откровение и тайна,
О, подаривший мне случайно
Первоначальных лет счастливых
Остывший жар, потухший свет,
Ты всё еще на темных нивах
20 января 1901
«Благоуханных дней теченье…»
Благоуханных дней теченье
Сменяют тяжкие года,
Но этих прошлых дней значенье
Неизгладимо никогда…
На омертвелых лепестках, —
Мечта пророчески откроет
И в зимний день — цветистый прах.
22 января 1901
«Часто в мысли гармония спит…»
Часто в мысли гармония спит
И не льется словесной волною.
И молчанье бесцельно таит
Непонятный упрек над собою.
Только чувствовать, верить, узрев,
Но сказать, — не услышишь ответа…
Точно песня, весь мир облетев,
Возвратилась, ничем не согрета.
23 января 1901
«Я сходил в стремнины горные…»
Я сходил в стремнины горные,
Видел долы и леса.
Над мечтой моей упорною
Загорались небеса.
Ночи шли путями звездными,
Ярким солнцем дни текли
Над горами и над безднами,
Где томился я в пыли.
Где сходил в стремнины горные,
Где в долинах и лесах
Воскрешал мечтой упорною
Давней жизни мертвый прах…
7 февраля 1901
«Я понял смысл твоей печали…»
Я понял смысл твоей печали,
Когда моря из глубины
Светила ночи возвращали
В их неземные вышины.
Когда внезапным отраженьем
Небесных тел в земных морях
Я был повержен в изумленье, —
Ты опечалена природой —
Общеньем моря и светил,
И, без надежды на свободу,
Устрашена согласьем сил.
11 февраля 1901
Последняя часть философской поэмы
Ты, о, Афина бессмертная
С неумирающим Эросом!
Бог бесконечного творчества
С вечно творящей богинею!
О, золотые родители
Всевдохновенных детей!
Ты, без болезни рожденное,
Ты, вдохновенно-духовное,
Мудро-любовное детище,
Умо-сердечное — ты!
Эроса мудро-блаженного,
Мудрой Афины божественной,
В вечном общеньи недремлющих,
Ты — золотое дитя!
11 февраля 1901
«Так — одинокой, легкой тенью…»
Так — одинокой, легкой тенью
Перед душою, полной зла,
Свои благие исцеленья
Она однажды пронесла.
7 марта 1901
«Пять изгибов сокровенных…»
Пять изгибов сокровенных
Добрых линий на земле.
К ним причастные во мгле
Пять стенаний вдохновенных.
Вы, рожденные вдали,
Мне, смятенному, причастны
Краем дальним и прекрасным
Переполненной земли.
Пять изгибов вдохновенных,
Восемь, девять, средний храм —
Пять стенаний сокровенных,
Меж десяткой и девяткой,
С черной, выспренней загадкой,
С воскуреньями богам.
10 марта 1901
«Вчера я слышал песни с моря…»
Вчера я слышал песни с моря
И плески волн о южный брег,
Душа, в смятеньи песням вторя,
К полудню направляла бег.
Так — невозможного искала,
И лишь далеко ввечеру
Сознаньем поздним разгадала
Волны певучую игру.
Но вновь перед вечерним светом
Она болит из глубины
И чует в сумраке согретом
Загадку песни и волны.
19 марта 1901
В сияньи дня прольется мне.
Его пророческое слово
Находит отзвук в старине.
То старый раб в чертогах ясных
Находит признаки теней
Победоносных и прекрасных
Во всем величии царей.
19 марта 1901
«Отзвучала гармония дня…»
Отзвучала гармония дня —
Замирают последние песни…
Ты, душа, порожденье огня,
В наступающем мраке воскресни.
На границе печалей дневных,
На границе вечерних веселий,
Загорайся огнем новоселий
По краям облаков грозовых.
19 марта (?) 1901
«Он уходил, а там глубоко…»
Он уходил, а там глубоко
Уже вещал ему закат
К земле, оставленной далеко,
Его таинственный возврат.
8 мая 1901
«Завтра рассвета не жди…»
Завтра рассвета не жди.
Завтра никто не проснется.
Ты и мечты не буди.
Услышишь, как кто-то смеется.
Только с дороги сойди.
Жалобным смехом смеется.
Громко кричит: «Отойди!»
Он — сумасшедший. Не жди
Завтра рассвета. Никто не проснется.
Ты же и в спящей мечте
Разгадку найди.
8 мая 1901
«Ты ли это прозвучала…»
Ты ли это прозвучала
Над темнеющей рекой?
Или вправду отвечала
Мне на крик береговой?
13 мая 1901
<Два стихотворения>
«Не часто, не всегда, с мольбой и чутким страхом…»
Не часто, не всегда, с мольбой и чутким страхом
Смотрю в твои глаза и чую прошлый день…
Тоскую и молюсь над погребенным прахом,
А всё объемлю лучшей жизни тень…
Не часто, не всегда, но, верь, душа не лживо
Поет твои мечты, к твоим стопам плывет…
И знай — о, знай! — тогда, что трепетно и живо
Она тебя мани́т, тоскует и зовет…
Ответь единый раз болезненному крику,
Послушай только раз безумный бред ночной, —
И ты поймешь душой, зачем темно и дико
Грядущий день зарю выводит за собой…
13 мая 1901
«Поверь, и я, далекий света…»
Поверь, и я, далекий света,
Давно мечтавший об ином,
К тебе приближусь до рассвета, —
Мы ночь в объятьи проведем.
В одном объятьи и молчаньи…
Когда заря начнет вставать, —
Исчезнем в смертном содроганьи,
И будут души неразлучны,
И будут сплочены тела,
Как будто вдруг — светло и звучно
Дышала песнь — и умерла.
13 мая 1901
«Через песчаные пустыни…»
И к мидианке на колени
Склоняю праздную главу.
Владимир Соловьев
Через песчаные пустыни,
Лелея долгую мечту,
Я нес в далекие святыни
Мою духовную лепту.
Ни человек, ни зверь, ни птица
Не помешали мне идти.
Одно дитя — отроковица
Мне повстречалась на пути.
И вечно-женственным прикован,
Смущен, — и брошена лепта,
И ослеплен, и очарован,
Но за блаженными брегами
Туда приду, горя мольбами,
И там явлюсь — в ряду с богами
И сопричисленный богам.
20–21 мая 1901
«Вечереющий день, догорая…»
Вечереющий день, догорая,
Отступает в ночные края.
Посещает меня, возрастая,
Неотступная Тайна моя.
Бесконечно земная волна,
Затерявшись средь здешнего шума,
Не исче́рпает жизни до дна?
Неужели в холодные сферы
С неразгаданной тайной земли
Отошли и печали без меры,
И любовные сны отошли?
Умирают мои угнетенья,
Утоляются горести дня,
Только Ты одинокою тенью
Посети на закате меня.
11 июля 1901
Предтечи вечного сиянья,
Неугасимого огня.
Ал. Гиппиус
Розы в лазури. Пора!
Вон пламенеет закат.
«Поздно. До завтра простимся, сестра». —
«Будь же сча́стлив. До завтра, о, брат».
И разошлись. В вышине
Розы с лазурью слились.
Смотрит он: в темной лесной глубине
Тени недвижно и странно сплелись.
Кто-то вблизи пролетел —
Лес зашатался вокруг.
Он крикнул, — и он онемел.
Слышится: «Здравствуй, друг».
«Розы в лазури. Пора!» —
«Сосен краснеют стволы». —
«Кто знает, завтра с утра
Будешь ли жив и далек от хулы?»
Внемлет он. «Ты ли, сестра?»
И зрит — заалело вокруг.
Вздрогнули тихо листы:
Силу лазурных роз.
Он долго в лесу ликовал,
И призрак в мечтах возрос.
Назавтра: «Здравствуй, сестра». —
«Был ли ты счастлив, брат?»
Розы в лазури. Пора!
Вон пламенеет закат.
И ныне, будто вчера,
Увижу, как розы горят.
1 августа 1901
Поляна в Прасолове
«Нас старость грустная настигнет без труда…»
Нас старость грустная настигнет без труда,
Мы немощны теперь, и нет у нас желанья.
С тех пор, как умерла подруга, — никогда
Не полнится душа тревогой ожиданья.
Та жизнь прошла для нас, чудес и бед полна,
Оставив по себе одни воспоминанья.
Печальная, наш мир покинула она,
И в этой пустоте всё памятна весна,
Где каждый вздох хранит ее существованье.
3 августа 1901
Разверзаются туманы,
Буревестник на волне,
Пролетают ураганы
В бесконечной вышине.
Дух безумца поражен:
Из неволи, из смятенья
В лоне Вечного Отца,
Близ Тебя, в лазури бледной
Жаждет нового конца…
Лишь одна страна в тумане
(Буревестник на волне) —
Беспокойное желанье
Вместе с богом — в вышине.
6 августа 1901
«Наступает пора небывалая…»
Наступает пора небывалая.
В освященные ризы одет,
Вознесу я хвалы запоздалые, —
Не раздастся ли свыше ответ.
Пламя алое в сумраке носится,
Потухают желанья в крови.
Вижу — к вышнему небу возносится
Безначальная дума Любви.
17 августа 1901
«Всё бесконечней, всё хрустальней…»
Всё бесконечней, всё хрустальней
Я различил за нивой дальней
Мою осеннюю печаль.
Но, как тогда она витала,
В моей душе рождая сны,
Так ныне мирно отдыхала
Вблизи от милой стороны.
И я мечтал, уже свободный
Былой печальной суеты,
В другой душе, с моею сродной,
Смирить печальные мечты.
21 августа 1901
«Синие горы вдали…»
Синие горы вдали —
Память горячего дня.
В теплой дорожной пыли —
Призрак бегущий коня.
Церковь в лесистой глуши —
Только листы шелестят.
Стоны ли бедной души
Успокоенья хотят?..
2 сентября 1901
Поляна в Прасолове
«Внемлю голосу свободы…»
Внемлю голосу свободы,
Гулу утренней земли.
Там — вдали —
