и поучения Будды, сборники «Дхармапада» и «Джатака».
«Дхармапада», то есть «Путь истины», представляла собой подборку буддийских притч. Этими притчами, которые собраны с 563 по 483 год до н. э., и по сей день руководствуются буддисты всего мира, черпая в них вдохновение. Особенно это касается последователей тхеравады. «Джатака» – это собрание повествований о предыдущих воплощениях самого Гаутамы Будды. Слово «джатака» по своему значению наиболее близко русскому слову «житие». Это назидательные истории, эпизоды из бытности Будды бодхисаттвой, припоминаемые и излагаемые им самим с целью нравственного наставления своих последователей.
В ходе своих бесчисленных реинкарнаций Будда воплощался во всевозможные обличья. Он был женщиной и мужчиной, животным и птицей, рыбой и духом, и, конечно, бодхисаттвой. Причем, считается, что бодхисаттва может приходить в этот мир не только в образе человека, но и животного и вообще кого угодно. Но всегда, в любом случае, это существо – эталон благородства, нравственности и самопожертвования.
Также в «Джатаках» перечисляются Десять Добродетелей, благодаря которым человеку становится по силам достичь состояния будды. Это следующие добродетели: мудрость, великодушие, терпение, энергия, отказ от иллюзий, правдивость, доброта, решительность, нужный настрой и собственно добродетель как основа всего поведения.
И наконец, Абхидхарма-питака – это своеобразные тексты философского и психологического содержаниям которых излагается буддийское понимание устройства жизни и приводятся доводы в его пользу.
В настоящее время существуют три варианта «Типитаки»: палийская – священная для буддистов тхеравады на Шри-Ланке, а также в Бирме, Камбодже, Лаосе, Таиланде; а два махаянских варианта – на китайском и тибетском языках. Китайская «Типитака» почитается буддистами Китая, Японии, Вьетнама и Кореи, тибетская – на Тибете, в Монголии и среди российских народностей, исповедующих буддизм. Махаянские «Типитаки» во многом совпадают, перекликаются и гармонично дополняют друг друга.
Кроме вышеназванных священных буддийских текстов было написано еще невероятное их множество, что правильнее всего будет связать с распространением буддизма по планете и, особенно, с возникновением огромного количества новых направлений. Причем каждая школа настаивает на подлинности своих книг, напрямую связывая их происхождение с именем самого Будды. Примером могут послужить «Праджняпарамита-сутры» – «Поучения о совершенной мудрости», поскольку махаянская традиция, в жизни которой они играют колоссальную роль, считает их откровениями самого Будды Шакьямуни. Эти откровения, из-за трудности понимания их последователями, якобы были положены на хранение современниками Будды во дворце нагов (змей). Затем, спустя долгое время, когда люди стали готовы их принять, величайший буддийский мудрец Нагарджуна вернул их в мир.
Интересный факт – в общем и целом буддийская традиция считает буддийские сутры проповедями самого Будды. Причем махаянисты признают как палийский канон тхеравады, так и свои собственные сутры. Махаяне вообще не свойственно отделять так называемые подлинные сутры от неподлинных. Она утверждает, что все сутры выражают суть буддийского учения. Однако тхеравадины признают священным только палийский канон.
Тем не менее, несмотря на лояльность махаяны, возникла необходимость разделять сутры на некие группы, и причиной тому послужила все та же несхожесть истолкования учения, несхожесть между сутрами. В итоге все сутры были разделены на две группы: сутры «окончательного значения» – нитартха и сутры, «требующие интерпретаций» – нейартха. В первую группу вошли сутры, в которых Будда прямо и однозначно провозглашает свое учение, во вторую – те, в которых Великий Учитель говорит аллегориями, иносказательно, приспосабливаясь к уровню людей, не готовых его принять. И те и другие сутры были объявлены подлинными, опровержение же данного утверждения считалось грехом.
Несмотря на то что выход из затруднительного положения, казалось бы, был найден, тем не менее нельзя сказать, что проблема иссякла. По мере возникновения новых направлений в буддизме те сутры, которые ранее были отнесены к сутрам «окончательного значения» одной школой, другая школа признавала только «требующими интерпретаций».
Но и это еще не все. Со временем в буддизме сформировалась позиция, называемая «ипостасью двух ночей». Согласно ей, от ночи просветления до ночи паринирваны Будда на самом деле вообще не произнес ни единого слова! Однако его чистое сознание, схожее с чистым зеркалом, отражало проблемы всех приходивших к нему людей и дарило им безмолвный ответ. Ответ, который они, в итоге, воплотили в виде сутр. Соответственно, суть всех сутр весьма условна, потому что имеет смысл только в контексте того индивида, который и вызвал их к жизни (человека и его личной текущей проблемы).
Священные книги махаяны написаны на санскрите и включают в себя мифологию и философские элементы. Важный момент в них – это мысль, что Будда Шакьямуни был не единственным буддой, что и до него, и после него были и будут другие полностью просветленные. Махаянские тексты рассказывают о великих бодхисаттвах, жертвующих собственным блаженством в нирване ради спасения всех живых существ. Каждый бодхисаттва олицетворяет собой отдельное добродетельное качество. Например, великий бодхисаттва Авалокитешвара, изображениями которого изобилуют буддийские храмы, олицетворяет собой сострадание. Иногда Авалокитешвару изображают с тысячами рук, на каждой из которых находится глаз. Эти глаза бодхисаттвы – образное подтверждение того, что он способен видеть всех живых существ и служить им, облегчая их страдания. Буддийские тексты говорят, что Авалокитешваре было поручено освободить всех живых существ из пут сансары. Пытаясь выполнить поручение, великий бодхисаттва растратил все свои силы и от отчаяния разрыдался. Его слезы, упавшие на землю, превратились в прекрасные цветы лотосов. Из этих лотосов родились два других бодхисаттвы – Белая Тара и Зеленая Тара, предназначением которых было помочь Авалокитешваре осуществить задуманное.
Что касается самой Тары, то в буддийских источниках можно прочитать красивую легенду о том, как однажды она, явившись в виде простой девушки, спасла измученного и изголодавшегося путника от неминуемой смерти. С одной стороны, эта легенда выступает подтверждением того факта, что ни мощь сострадания, ни состояние просветления вообще ни в коей мере не зависят от пола живого существа (мы знаем, что во все времена в разных странах мира, а в Индии особенно, проблема дискриминации женщин занимала одно из ведущих мест). С другой – в легенде явственно прослеживалась идея о невежестве тех, кто думает, что сострадающее или просветленное существо можно определить по внешнему виду.
Другой бодхисаттва – Манджушри – олицетворяет мудрость. Манджушри обычно изображают с мечом в руке, которым он разрубает невежество.
«Алмазная сутра», еще один известнейший буддийский текст, говорит, что бодхисаттва – идеал махаяны – из сострадания возвращается в царство сансары, ради того чтобы помочь другим на их пути. Отсюда напрашивается следующий вывод: даже буддизм, в котором, по большому счету, каждый сам за себя, не исключает того, что однажды некое высшее существо может встретиться нам на пути и помочь в наших бедах, если мы будем правильно устремлены. Очень обнадеживающий момент…
Одно небезынтересное замечание относительно «Алмазной сутры»: в религиозных текстах Древнего Египта присутствуют так называемые «Алмазные скрижали» (тоже тексты) Тота, которого еще называют Гермесом Трисмегистом.
Идеализм «Алмазной сутры» вполне обоснован. Держа ориентир на самоотверженных бодхисаттв, человек обретал возможность научиться не зацикливаться на собственной персоне, преодолевать индивидуализм, который, как мы помним, есть иллюзия и главная помеха на пути к освобождению во всех его видах.
Еще один буддийский текст, о котором хотелось бы упомянуть, носит название «Лотосовая сутра», или «Лотос Истинного Закона» (Саддхарма пундарика). Многими буддистами махаяны эта сутра считается последним поучением Будды Шакьямуни, поэтому она занимает особое место в каноне этого направления. В «Лотосовой сутре» изложено учение об «искусных методах», к помощи которых прибегал сам Будда, чтобы воодушевить своих учеников или потенциальных учеников в их стремлении к просветлению. В ней говорится и о том, что, хотя и существует масса способов достижения цели, на самом деле все эти способы представляют собой лишь разные аспекты одного и того же пути. Этот единый путь носит название Пути Бодхисаттвы Махасаттвы, или Великого Существа, и считается доступным для всех живых существ в соответствии с их способностями. Поэтому, подчеркивается в «Лотосовой сутре», не имеет значения, насколько человек способен понять буддийские принципы, находясь в начале своего пути. Главное – чтобы в его сознании, в его сердце присутствовали две вещи: желание меняться к лучшему и жажда освобождения. Обязанность подвести ученика к конечному понимаю истины целиком и полностью ложится на плечи учителя.
В этот момент у многих потенциальных учеников может возникнуть вполне логичный вопрос: «А где же такого высокопрофессионального учителя взять?» Мудрые говорят: «Когда ученик будет готов – учитель придет». Будем надеяться, что это правда…
По ходу повествования «Лотосовая сутра» разворачивает перед читателями неповторимую картину разнообразных воплощений самого Будды, показывает, как близок он к тому, чтобы войти в мир блаженства нирваны, но, тем не менее, из-за любви и сострадания ко всем живым существам продолжает и продолжает играть роль бодхисаттвы. И вот Будда открывает своим последователям великую истину, заключающуюся в том, что все живые существа, так или иначе, но обязательно придут к пониманию истинности буддийского учения. Они сумеют избавиться от глупости и самообмана, которыми страдают даже некоторые буддисты, и увидеть правду такой, какая она есть.
Священные тексты тхеравады разительно отличаются от аналогичных текстов махаяны. Тхераваде свойственны четкие формулировки, которые в традиции махаяны сложно отыскать. Конечно, четкая формулировка сравнительно легка для понимания, что способствует однозначной трактовке (или хотя бы не слишком многозначной) и, соответственно, причисляет тексты к сутрам «окончательного значения». Тем не менее, как мы уже упоминали, позиция тхеравадинов, с точки зрения махаянистов, явно проигрышная. В «Лотосовой сутре» (не станем забывать, что она написана махаянистами) неоднократно подчеркивается «близорукость» тхеравадинов в том смысле, что из-за своей жажды личного спасения они забывают про всех остальных людей, страдающих в сансаре. В махаянских текстах критикуется желание последователей тхеравады пополнять ряды архатов и пратьекабудд[25 — Пратьекабудда – существо, которым становится человек, достигший просветления, но предпочитающий не проповедовать дхарму другим людям.]. Однако не будем забывать, что, как бы не критиковали махаянисты последователей тхеравады, они не менее активно, чем последние, стремились совершенствовать себя на духовном пути. Что же до критики как таковой, то вряд ли сам Будда Шакьямуни тратил бы на нее драгоценное время человеческой жизни, отнимая его тем самым у бесценных духовных практик.
Хотелось бы сказать и несколько слов о такой важной для каждого буддиста книге, как «Тибетская книга мертвых». Поскольку существует один, наиболее важный момент буддизма, который касается всех без исключения – и монахов и мирян, и тхеравадинов и махаянистов, – это вопрос отношения к смерти. Представление о смерти и процесс умирания занимает особое место в буддийском учении, поскольку и то и другое напрямую связано с понятием реинкарнации и непосредственно влияет на будущее человека.
Люди Запада традиционно боятся смерти. Этот страх, как и любой страх вообще, ведет к болезненным состояниям. Буддисты смотрят
