шести занят судьбами магических миров в целом или, по крайней мере, большими и длинными программами в них разворачивающимися; он хорошо знает их историю и часто живет в ней, на долгие годы отрываясь от текущих внешних событий. Его мудрость огромна, и к нему в трудных ситуациях с трепетом приходят советоваться практикующие маги больших чисел (вплоть до шестидесяти девяти = 3х23), со страхом нарушая его уединение и почтительно взирая на древние свитки, фолианты и инкунабулы его таинственной библиотеки.
Магу сорока шести открыты многие судьбы и тайны; однако он — человек знания, а не практических действий, и в этом заключается присущее ему противоречие, символизируемое двойкой в разложении 46 = 23х2. Он не занимается никакой магией, хотя она буквально клубится вокруг него. Он не откажет в совете никому из тех, кто сможет к нему обратиться, но это удается далеко не каждому, потому что сверхъестественный страх охватывает любое существо, приближающееся к его замку (вариант: служебному кабинету), заставляя полностью умолкнуть на пороге, и только крайняя нужда и большая чистота намерений позволяет незваному гостю произнести свою просьбу; последний к тому же отлично чувствует, что полученный совет будет чрезвычайно сложно, но столь же необходимо выполнить.
46 = 33 + 13 — злая судьба (13) приводит бывшего царя (33) за советом к мудрому волшебнику.
СОРОК СЕМЬ — магические умения; магические инструменты; технические средства управления движением точки сборки; рамка, лоза, маятник.
47 = 46 + 1 — если в сорока шести проявляется магическое знание, точнее его фундамент: основные законы магических миров, их история и судьбы конкретных магов, то сорок семь — это откровение магических умений, средств манипулирования магической реальностью или, говоря проще, магических инструментов. Собственно говоря, единственная цель, которой добивается маг, используя магические инструменты, это перемещение своей точки сборки, и если на восьмом уровне ее движение и удержание осуществлялись с большим трудом и часто лишь с помощью учителя, то на девятом уровне маг берет соответствующее управление на себя; важно понимать, что ими он пользуется исключительно с целью уточнения движения точки сборки, следствием которого и является изменение реальности — а сами по себе, без прямого участия мага, любые инструменты бессильны, а действия бессмысленны.
К числу (хорошо известных читателю) магических инструментов относятся авторучка (перо), бумага, чернила, зеркала, человеческая речь, особенно заклинания, гербовая печать, копировальное устройство, печатный станок, радиопередатчик и приемник, телескоп, телефон, (ковер-самолет, веник и мусорное ведро, бронетранспортер, лазер, компьютер, видеомагнитофон, атомная бомба и волшебная палочка. Однако маг сорока семи пользуется ими совсем не так, как средний человек; последний, впрочем, интуитивно ощущает магические качества вышеперечисленных предметов, которые действительно несколько сдвигают ему точку сборки и изменяют магическую реальность, давая ощущение власти над миром. Таковы чувства клерка-делопроизводителя, ощущающего себя Лордом-Хранителем Печати; обывателя на толстом ковре-самолете в гостиной, улетающего на нем, особенно с помощью видео, в волшебную страну; школьника, играющего за экраном компьютера, или программиста, получающего деньги примерно за то же самое.
Итак, сорок семь символизирует магические инструменты как средство сдвигания точки сборки; в этом и ни в чем другом заключается, например, значение хорошей скрипки для музыканта, и крайне наивно искать ее секрет в особенностях древесины деки, хотя последняя, несомненно, играет большую роль в тембре звучания. Однако сорок семь вовсе не означает овладения искусством обращения с магическими инструментами; скорее наоборот, это первое знакомство с ними, первые опыты и эксперименты, чаще всего неуклюжие и нередко неудачные и откровенно опасные, например, первые декреты новой власти, еще не освоившейся у кормила.
Для мага сорока семи характерно несколько жесткое и формальное отношение к своим инструментам (сказывается неделимость ни на три, ни на пять), он их использует, не очень задумываясь о том, что они все-таки магические и в некотором роде живые — соответствующее откровение приходит позже, в пятидесяти, пятидесяти пяти и числах, кратных сорока семи. Соответственно, он их плохо чувствует и никогда не может заранее сказать, сработает магический инструмент или нет, заговорит волшебное зеркало или иголка или нет, а если да, то можно ли положиться на их слова. Вообще все простые числа отличаются известной грубостью и неразвернутостью своего значения; это колонны, на которых стоит здание Пирамиды чисел, и чем больше простое число, тем позже и медленнее раскрывается, оформляется и цивилизуется его принцип — однако числам, в отличие от людей, торопиться некуда.
47 = 35 + 12 — космический учитель дает одухотворенной жизни магические инструменты.
47 = 34 + 13 — чиновник (34), злоупотребляя своей административной властью, несправедливо (13) выносит подчиненному выговор в приказе (47).
47 = 21 + 26 — компьютерный вирус (47) как отчаянное средство борьбы с тотальной тиранией (26) компьютеров, душащих непосредственную жизнь и духовность (21).
СОРОК ВОСЕМЬ — практическая магическая техника; приложения высшей математики; магическая астрология; материализация космической энергии и информации; современная цивилизация.
48 = 47 + 1 — утрачивая все обилие магических инструментов сорока семи, сорок восемь оставляет себе только некоторые из них, но зато символизирует уже довольно ловкое, а главное, естественное с ними обращение. На этом уровне происходит непринужденное (хотя и с помощью магических инструментов) обращение к Мировому Разуму (48 = 16х3) — физик рассчитывает на бумаге или компьютере фрагмент плотной кармы Вселенной (на его языке — движения макроскопических твердых тел в гравитационном или электромагнитном поле); или маг-астролог определяет с помощью маятника точное время рождения, посвящение и активные в настоящее время планеты, дома и аспекты человека (который, разумеется, может обо всем этом и не подозревать, но, несомненно, ощутит некоторую естественно-магическую ауру вокруг астролога, увидит в его действиях магический ритуал, а свою натальную карту — как нить парки в лабиринте судеб).
48 = 12х4 — в сорока восьми происходит материализация космической энергии, информации и вообще связи с Космосом. Это возможно только в магической реальности, чего не понимают люди, живущие на уровне обыденных и кармических представлений (т.е. под управлением чисел, не превосходящих тридцати шести); тем не менее маги сорока восьми занимаются вещами, имеющими вполне материально ощутимые последствия, что вводит человечество в сильное заблуждение относительно истинного характера их деятельности. Например, иногда сорок восемь представляет гениального физика, получающего из Мирового Разума символизм, который может быть почти непосредственно применен к описанию так называемых физических процессов (Исаак Ньютон, Альберт Эйнштейн, Эрвин Шредингер). При этом непринужденное владение определенными магическими инструментами и каналами в мировой Разум (микроамперметр, радиотелескоп, дифференциальное и интегральное исчисления, тензорный анализ и т.д.) создает видимость совершенного владения предметом (сказывается поверхностная гармония тройки как делителя сорока восьми) и впечатление строгой красоты и законченности (делимость на шесть). Однако в действительности магические возможности сорока восьми ограничены, в частности, их существенно сужает неделимость на семь, т.е. отсутствие прямой духовности (влияния тонкого плана). Рассказывают, что на вопрос Наполеона, каково же место Бога в созданной Пьером Симоном Далласом небесной механике, последний заявил: «В этой гипотезе я не нуждался». Однако внешняя гармоничность сорока восьми (делимость на три), причастность его к космическим программам (делимость на дюжину). Космическому Разуму и высокой магической технике (делимость на шестнадцать) в совокупности делают это число необычайно догматически замкнутым, и то, что оно терпит полный провал в делах жизненных, духовных и человеческих, не делясь на ни пять, ни на семь, ни на десять, нимало не смущает его адептов. Тем не менее «всеобщая теория всего», которая так манит сорок восемь, на его уровне принципиально недостижима, и даже один-единственный шаг вперед, к сорока девяти, требует полного отказа от привычной ясности, гармонии и высокой магической техники (последняя символизируется шестнадцатью).
48 = 6х8 — магические инструменты (8) строят дом (6) — современная машинно-технократическая цивилизация.
48 = 31 + 17 — маг строит точный гороскоп (48) и этим развязывает тонкий кармический узел (расколдовывает, 31) человека, которого в добрый час (17 — улыбка Фортуны) привела к нему судьба.
СОРОК ДЕВЯТЬ — духовное посвящение, духовная иерархия, эволюционные уровни и планы, иерофант (посвятитель), обряд инициации; крещение.
В сорока девяти магические миры представлены в своем сугубо духовном (49 = 72) варианте; на этом (49 = 48 + 1) этапе дух преодолевает кажущееся всемогущество чисто магических и материальных методов и средств, достигнутое в сорока восьми, и оказывается перед лицом духовной иерархии и духовных иерархов. В сорока девяти продолжается (см. приложения 1 и 3) общая классификация человечества (и вообще всего сущего) по семи уровням, имена которых суть названия чакр: муладхара, свадхистхана, манипура, анахата, вишудха, аджна, сахасрара. Впервые эта классификация вводится в семерке, где, строго говоря, никакого человечества еще нет (оно появляется в десятке); теперь же, в сорока девяти, она уточняется: у каждого уровня появляется семь планов, так же идентифицирующихся именами чакр. Естественное завершение эта классификация получает на этапе трехсот сорока трех (= 73), где у каждого плана появляется семь подпланов; на уровне сорока девяти реально ощутимы лишь планы.
Для сорока девяти характерна большая ограниченность: являясь степенью простого числа (семерки), это число все явления воспринимает в разрезе узко понимаемой духовности; таким образом, в центре внимания здесь оказывается иерархия духовных учителей, вместе с их принадлежностью к тонким, тончайшим и наитончайшим планам — здесь мы быстро уходим за пределы не только Галактики и Метагалактики, но и всей видимой Вселенной.
49 = 72 — сорок девять это второй этап медитации на идее духовности. Если семерка символизирует духовность, с одной стороны, как идею, т.е. концепцию тонкого или высшего в некотором туманном смысле плана, а с другой — совершенно конкретную фигуру практического духовного учителя, знающего (в некоторых случаях), как человеку надо поступать, то сорок девять символизирует следующий по глубине круг идей духовности, где на первый план выступают понятия (духовного) посвящения и иерофанта, т.е. (духовного) посвятителя, и обряд духовного) посвящения. Здесь надо заметить, что само по себе посвящение не связано с семеркой; в принципе квадрат любого числа символизирует некоторое посвящение (соответствующее основанию):
четверка (= 22) (материя) — это посвящение в идею антагонизма,
девятка (= 32) (обряд) — посвящение в идею гармонии,
шестнадцать (= 42) (материальная магия) — посвящение в материю,
двадцать пять (= 52) — посвящение в жизнь,
тридцать шесть (= 62) — посвящение в оформленную жизнь,
сорок девять (= 72) — посвящение в понятие духовности,
шестьдесят четыре (= 82) — посвящение в магию,
сто (= 102) — посвящение в идею человечности,
сто сорок четыре (= 122) — посвящение в космические программы.
Другими словами, квадрат числа символизирует второй этап постижения заложенной в него идеи, и на нем, наряду с глубоким знанием (а иногда и умением; но к сорока девяти, ввиду отсутствия
