о русском народе давно идёт в мире слава именно потому, что ему присущи всечеловечность, всемирная отзывчивость, о чём говорил когда-то Достоевский, но что ещё чётче высказал Тютчев, слова которого были приведены ранее. И русский менталитет, русское понятие о справедливости, которые в дальнейшем будут разобраны подробнее, окажутся востребованными человечеством ради спасения от гибели жизни на Земле. И это относится не только к далёкой перспективе. Предпосылки для мирового лидерства России складываются уже сейчас. И, добавлю от себя к тому, о чём уже писали патриоты, первый шаг на этом пути Россия уже сделала.

Заявка России — альтернатива людоедской глобализации

Российские СМИ, на мой взгляд, не поняли смысла статьи Владимира Путина, в которой он предложил своим коллегам по «Большой восьмёрке» на встрече в Санкт-Петербурге в 2006 году «сосредоточиться на трёх актуальных темах — глобальная энергетическая безопасность, борьба с инфекционными заболеваниями и образование». Не поняли смысла статьи и СМИ стран Запада, однако они почувствовали в ней серьёзный вызов со стороны России. Именно этим, видимо, объясняется новая волна злобных выпадов на Западе против России и лично против Путина.

В чём тут дело? Ведь, на первый взгляд, Путин предложил вернуться к вопросам, неоднократно обсуждавшимся «Группой восьми». Но в действительности его предложение носит принципиально новый характер и содержит скрытую заявку России на мировое лидерство. Чтобы убедиться в этом, надо сравнить два выявившихся ныне подхода к политике глобализации: уже описанный выше западный и формирующийся российский.

Россия на протяжении многих веков проводила свою глобализацию, создавая империю, включавшую не только русские земли (лишь бездарная политика последних Романовых не позволила закрепить за Россией территории на Американском континенте и острова в Тихом океане).

Но эта глобализация проводилась совсем на иных основаниях, чем глобализация по-европейски. Русские не истребляли народы присоединяемых территорий, не торговали рабами, а стремились приобщить эти народы к своей культуре. Это, в частности, служило ещё одним поводом для усиления извечной ненависти Запада к России.

СССР тоже проводил курс на глобализацию, добиваясь справедливости в международных отношениях, отстаивая права угнетённых народов, над которыми господствовали западные колонизаторы. Убеждали мир в искренности советской позиции достижения СССР в развитии экономики и культуры прежних отсталых национальных окраин царской империи.

Советский Союз мог гордиться своими достижения в разных областях жизни, но главное наше ноу-хау заключалось в умении мобилизовать народ и все ресурсы на решение задач, вытекающих из священных для нас понятий справедливости и равенства. Весь мир неизменно поражался дерзновению и грандиозности наших начинаний, начиная от плана ГОЭЛРО и кончая «сталинским планом преобразования природы». Да, в последний период существования СССР в нашей жизни накопилось немало недостатков и противоречий. И всё же более полного воплощения идей справедливости и равенства, чем достигнутое в нашей стране в советский период, мировая история не знала.

Но СССР проиграл (как принято считать, о противоположной точке зрения см. ниже) «холодную войну» и распался. В России в правление Ельцина тон в политике задавала клика либералов, выступавших всего лишь как колониальная администрация, поставленная у руля государства западными хозяевами. Россия всё это время не только не выступала в защиту справедливости в мире, но и для себя признала приоритет международных законов над собственными законами. Многим в мире казалось, что голос России умолк навсегда.

И вдруг — это предложение Путина. В чём же его особенности?

Напомню, о чём спорили прежде, когда заходила речь об обеспечении энергетической безопасности. О том, кому из сильных мира сего достанется наиболее лакомый кусок пирога. Кому, например, пойдут российские энергоресурсы — США, Западной Европе, Китаю? А Путин подчёркивает: ««энергетический эгоизм» — это тупиковый путь… перераспределение энергии, исходя лишь из приоритетов небольшой группы наиболее развитых государств, не отвечает целям и задачам глобального развития. Мы будем стремиться к формированию такой системы энергетической безопасности, которая учитывала бы интересы всего мирового сообщества».

Подобной постановки вопроса в мировой практике после распада СССР ещё не бывало. После долгого перерыва вновь поставлен вопрос о развитии всего человечества, о мире по справедливости. И поставила его именно Россия, никто другой в мире просто не в состоянии так поступить.

Точно так же, учитывая интересы всех людей планеты, Путин ставит и вопросы борьбы с инфекционными заболеваниями, и проблему образования. Что толку, — пишет он, — говорить о внедрении в образование новейших информационных технологий, доступных лишь наиболее развитым странам, если «во многих государствах и регионах по-прежнему остро стоит проблема доступности даже начального образования»? И здесь говорится о новом подходе к образованию как в развивающихся (то есть отсталых) странах, так и «в мире в целом».

Теперь, благодаря позиции нашей страны, мир может убедиться в том, что есть альтернатива людоедской глобализации, проводимой странами Запада. Россия готова вновь выступать от имени всего человечества, руководствуясь принципами справедливости и равенства, и это обеспечит ей широчайшую поддержку в мире.

Это позволяет по-новому оценить и итоги минувшей «холодной войны». Сергей Кугушев справедливо, хотя, может быть, с несколько излишней патетикой, утверждает:

«Россия не проиграла, но первой вошла в «настоящий, некалендарный» XXI век. Здесь мы были и остаёмся первопроходцами… Да, СССР не смог сходу прорваться через индустриальные барьеры в золотое будущее, но мы выстояли. И мы — не жалкие исторические неудачники, не позорно побитое войско, как пытаются убедить нас не только западные, но зачастую отечественные медиумы.

Мы — лучшие, мы соль земли, спецназ Всевышнего, авангард человечества…. Нам не нужен реванш, ибо мы ничего не проиграли, — нам необходимо осознание собственных сил и возможностей.

Мы народ переднего края — вот аксиома для наших лидеров и для нас самих. Когда-нибудь это поймут и наши цивилизационные конкуренты. Поймут, если смогут. И тогда они будут иметь возможность научиться многому у нас. Естественно, если они впредь будут адекватно воспринимать нас. Нас, Русский народ-победитель» («Завтра», 2006,? 32).

В этом с ним согласен профессор Игорь Гундаров, считающий, что социализм советского образца изжил себя, но Проекта, обеспечивающего выход на следующий виток исторического развития, ни у кого не оказалось.

«И не по причине слабости умов, а из-за сложности задачи. Ведь речь идёт о модели цивилизации XXI века. В таком неопределённом положении легко удалось убедить людей, что существуют только два пути развития человечества: отвергнутый авторитарный социализм и его единственная альтернатива — демократический капитализм.

Если это так, то Россия обречена на вымирание. Люди не хотят возвращаться в развитой социализм и умирают в атмосфере демократического капитализма. Но, может быть, существует всё-таки неизвестный науке «третий путь», что позволит двигаться к светлому будущему и одновременно ощущать себя в достойном настоящем?»

По мнению Гундарова, Россия за последние 150 лет сменила семь общественно-экономических формаций.

«В результате ни один народ в мире не располагает таким богатым опытом, дающим возможность сравнивать разные варианты развития и выбирать из них оптимальное сочетание.

И это не проигрыш в «холодной войне», а трудный поиск исторической альтернативы. Россия обречена найти спасительный строй — гуманный, эффективный, справедливый, иначе окажется в Красной книге истории. Иного не дано. В этом — суть национальной идеи. Более того, она же является и цивилизационной миссией российского народа, поскольку после распада СССР мировое сообщество вдруг обнаружило, что оказалось не у порога всеобщей гармонии, а на грани третьей мировой войны… Человечество оказалось перед выбором, осознавая ущербность не только бюрократического социализма, но и демократического капитализма. На повестку дня встал вопрос: «Какой социально-экономический строй должен прийти взамен?» Запад не смог дать на него ответа.

Значит, наконец-то пришло наше время — время тех, кто видит себя не холопом бюрократической номенклатуры или финансового капитала, а хозяином «необъятной Родины своей»» («Наше время», 2006,? 1).

Эту точку зрения можно понять. Перед человечеством встают такие грандиозные, поистине судьбоносные задачи (начиная от задачи выживания, спасения от надвигающейся экологической катастрофы), которые ни одна страна не сможет решить в одиночку. И тот же Сергей Кугушев в другой своей статье напоминает:

«Помните, как весь мир радовался, когда рухнул Советский Союз? Нам тогда объяснили, что социализм, а тем более коммунизм — противоречат природе человека. Зато капитализм подходит человеку в самый раз. Нам говорили: «Своя рубашка — ближе к телу» и ещё сотню таких же избитых истин. А мораль предполагалась одна — каждый думает только о себе. В нормальные времена, может быть, всё так и есть. Но в моменты кризиса, а тем более смертельной опасности и катастрофы все эти истины оказываются ложью. Начинают действовать другие законы: «Один за всех, все за одного», «Сотрудничество вместо конкуренции». Действовать можно в одиночку, а вот выживать и тем более развиваться — только вместе, и как раз Русская цивилизация и накопила в себе уникальный, единственный в мире опыт «жизни вместе»».

Да, на Западе радовались распаду СССР, хоронили социалистический строй. Но радовались недолго, скоро убедившись в правоте предвидения академика Дмитрия Львова: «Капитализм находится на грани кризиса и в ближайшем будущем может оказаться в не менее печальном состоянии, чем социализм, из которого мы без оглядки убегаем» («Труд-7», 05.04.01).

А публицист Эдуард Розенталь подметил очень важную сторону современного этапа мировой истории:

«Мир входит сегодня в качественно новую историческую эпоху, когда нравственный, общечеловеческий подход (это не то же, что «общечеловеческие ценности», «права человека» и пр. — М.А.) берёт верх над идеологиями, а мораль, всё активнее вторгаясь в политику и экономику, сама, вслед за техникой и наукой, превращается постепенно в непосредственную производительную силу. Роль её как регулятора общественного движения непрерывно возрастает. И такие этические категории, как свобода, равенство и братство, уже не являются отвлечённым выражением воли в себе и для себя, что было присуще раннему христианству или категорическому императиву Иммануила Канта (человек должен относиться к ближнему, как к себе самому), но определяется сугубо объективными обстоятельствами. Перед лицом нависших над миром глобальных ядерных, экологических, демографических и прочих угроз людям без чувства локтя просто не выжить» («Независимая газета», 06.11.98).

Ну, а Россия, где понятия равенства и братства никогда не были абстракциями, объективно выдвигается на передний край борьбы за лучшее будущее человечества.

Замечу, что многие деятели на Западе давно видели надежду на спасение мира именно в России. Норвежский полярный исследователь Фритьоф Нансен в книге «Россия и мир», вышедшей в 1923 году, пророчески писал:

«…мне совершенно ясно, что Россия однажды, и причём в скором времени, спасёт Европу, а кроме того, именно из России придёт духовное обновление».

Знаменитый австрийский писатель Стефан Цвейг написал однажды:

«Герои Диккенса мечтают о маленьком домике, тёплом очаге и благополучии своего потомства, герои Бальзака грезят высокими титулами и миллионами, герои Достоевского и Толстого никогда не примирятся на личном только счастье, для них счастье — это счастье всего народа. Всего человечества, они так