мир научных идей и открытий уже в XVII в., особенно во вто¬рой его половине, был богат новыми фактами и обогащениями в познании органического и неорганического миров, которые оставались в какой-то степени вне интересов ученого.
Его задача уже на первом этапе своего научного роста была по-своему значительной. Необходимо было изучить и оценить созданный фундамент знаний о растительном мире, с которого начали выдающиеся систематики XVI, XVII вв., в первую очередь Чезальпино, Каспар Баугин, Юнг, Мо-рисон и Джон Рей. Именно они противоречиво раскрыли черты много¬образия и сходства, «родства» растений на основе их внешнего, а реже вну¬треннего строения, общности организации и воспроизведения.
Немаловажное значение в развитии деятельности натуралиста имела борьба идей и научных представлений в ботанике, способствовавшая мед¬ленному, но ощутимому изменению его взглядов под напором им же об¬наруженных фактов.
Трудно разумеется предположить, что исследования предшественни¬ков Линнея — классиков в области анатомии и физиологии растений ока¬зались вовсе вне его внимания.
Анализ «Философии ботаники» показывает, что Линней изучал труды энциклопедистов XVI в. (Геспера и др.), был знаком с трудами класси¬ков анатомии и физиологии растений и животных (Мальпиги, Грю, Свам-мердам, Левенгук).
Однако, видимо, особенностью целеустремленного гения Линнея была потребность ограничить себя изучением внешних растительных форм, их тончайших различий. Факты позволяют утверждать, что к использованию знаний о внутренней организации растений, их микроскопическом строе¬нии Линней даже в более поздние годы прибегал лишь в самых крайних случаях. В его поразительной по интенсивности работе он не отвлекался
4 Первое естественнонаучное общество, основанное в 1560 г.
351
от главной цели, доступной его гениальной наблюдательности и невероят¬ному трудолюбию: охватить в единой схеме все многообразие известного тогда растительного и отчасти животного мира.
Таково в самых элементарных общих чертах состояние разных обла¬стей биологических наук, на которые опирались знания Линнея и его со¬временников.
Что же касается смены теоретических представлений, то уже в натур¬философской концепции «лестницы существ» при всей ее метафизичности неминуемо возникали идеи связности, направленного развития живых существ. Эти идеи большей частью толковались крайне односторонне и откровенно идеалистически, особенно в указанный период. Все тела при¬роды располагались в виде восходящего ряда — «лестницы», начиная от простых тел и переходя к телам все более сложным. При этом представле¬ния о сложности, качественных различиях были чисто внешними, поверх¬ностными и зачастую ошибочными.
Широкое распространение идеи последовательной статической градации получают в связи с учением Г. Лейбница (1646—1716), согласно которому все в природе совершается путем постепенного перехода; ничто не проис¬ходит скачкообразно. Природа, по Лейбницу, не нарушает закона не¬прерывности никогда и нигде. Все существа образуют одну общую цепь, в которой различные классы и другие подразделения органического мира, подобно звеньям цепи, связаны между собою до такой степени, что ни рас¬судку, ни воображению невозможно найти места, где бы одни из них на¬чинались, а другие кончались. Исходя из тезиса Лейбница о том, что «за¬кон непрерывности» является всеобщим и «в шествии природы нет ни скач¬ков, ни провалов», Боннэ в нескольких работах подробно останавливается на идее «лестницы существ», на которой в виде одной непрерывающейся цепочки расположены все существующие тела природы.
Эту позицию Лейбница, примененную Боннэ к органическому миру, Линней формулирует в гл. II «Философии ботаники» как бесспорную ак¬сиому.
Индуктивный метод анализа природы с его принципом классификации «по сходству или различию», метафизическое и креационистское представ¬ление о том, что «мы насчитываем столько видов, сколько различных форм было создано изначально» (§ 157), что видов столько, сколько различных форм встречается в настоящее время, создали противоречия между фор¬мально-логическими, метафизическими и, по сути дела, искусственными принципами классификации Линнея и результатами его исследований, ведущими в конечном счете к естественной системе.
Все эти противоречия еще не принимали характера большой остроты, как это было впоследствии — в XIX в., но они заставили Линнея сделать большую уступку, выразившуюся в признании того, что «местами благо¬даря скрещиванию, пожалуй, могли возникать новые виды»5.
Одной из причин, заставивших Линнея усомниться в абсолютной не¬изменяемости видов, явились найденные им пелорические цветки среди
5 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 349.
352
цветков льнянки (Linaria vulgaris). Он сделал предположение, что об¬наруженный им цветок с правильным актиноморфным венчиком, т. е. пе-лория, произошел путем гибридизации от линарии с ее неправильными зи¬гоморфными венчиками и что таким образом возник вид, явившийся ре¬зультатом скрещивания старых видов. Поэтому он уделил большое вни¬мание гибридизации и одним из первых получил путем искусственного скрещивания гибрид (Tragopogon pratensis porrifolium), использованный им для научных целей.
Эта обусловленная уровнем фактов половинчатость Линнея, выразив¬шаяся в признании возможности возникновения новых видов в пределах рода в результате скрещивания, нашла свое отражение в ряде работ. Возможность образования с течением времени новых видов Линней весьма ясно сформулировал в работе «О существовании пола у растений», пред¬ставленной на конкурс, объявленный Санкт-Петербургской Академией наук и опубликованной в 1760 г. в трудах Академии.
Данный тезис не был случайностью, а являлся выражением трудностей, к которым привели Линнея его прежние воззрения. Это подтверждается тем, что он повторил его в 1763 г., в «Genera Plantarum», а затем в 12-м из¬дании «Системы природы», опубликованном в 1766 г., где вместо основного своего принципа о невозможности возникновения новых видов («nulla species nova») сделал даже специальную оговорку, что при известных ус¬ловиях могут возникать и новые виды.
Под непосредственным влиянием Линнея в редактируемых им сбор¬никах диссертаций молодых ученых «Amoenitates academicae» были на¬печатаны работы его учеников — Гроберга, Альстрема и других, в кото¬рых также шла речь о возможности возникновения новых видов расте¬ний в пределах рода. Гроберг тоже считал, что виды одного рода могут путем гибридизации давать начало новым видам. Эти высказывания уче¬ников Линнея настолько отражают взгляды самого Линнея на последнем этапе его научной деятельности, что иногда приводятся как его собствен¬ные мнения.
Компромиссная форма решения вопроса, выражавшаяся в том, что высшие таксономические категории (класс, отряд, род)6 созданы в их нынешнем виде творцом, а низшие (вид и разновидность) могут иногда изменяться под влиянием среды и гибридизации, была впрочем, распро¬странена даже среди тех ученых, к которым относится высказывание Энгельса, характеризующее ту эпоху: «Наука все еще глубоко увязает в теологии» 7.
Несмотря на сказанное о Линнее, необходимо, однако, подчеркнуть, что он все же прежде всего был великим исследователем природы, для ко¬торого «опыт является главой вещей». Учение о сотворении и неизменяе¬мости видов принималось им как бесспорное, общепринятое учение, без какого-либо анализа, который был свойствен его учителю Бургаву.
6 «Семейство» как категория было оформлено А. Жюсье как дополнение к систематике Линнея и принято наукой для растительного мира. Латрель применил эту таксоно-мическую категорию в зоологии.
7 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 349. ….- —
353
АНТИТЕЗА: ВЮФФОН—ЛИННЕЙ
В начале своей научной деятельности Бюффон 8 был близок к взгля¬дам Линнея. Он также признавал сотворение и неизменяемость видов. В одном из первых изданий «Всеобщей естественной истории» [Buffon, 1753. Р. 390] он писал, что у животных виды разделены бездной, через ко¬торую природа не может перейти, что «простые, но прекрасные законы при¬роды предписаны творцом, который запечатлел каждый вид неизменными отличительными признаками».
Однако уже в 1755 г. Бюффон в сравнительной анатомии увидел мно¬жество затруднений для признания теории обособленного творчества. Так, он высказывает мысль, что свинья была создана не по оригинальному, особому и совершенному плану, так как она является помесью других животных. У нее, очевидно, есть части тела, которые ею не употребляются; например, крайние пальцы ее конечностей с прекрасно сформированными костями оказываются совершенно для нее бесполезными. Из этого Бюф¬фон делает вывод, что природа, создавая формы своих творений, отнюдь не подчиняется конечным причинам бытия.
Соображения о том, что очень большое число животных построено по общему плану, высказывались им не раз. Он отмечал, что существуют пе¬реходы от человека к четвероногим, от четвероногих к китообразным, от китообразных к птицам, от птиц к рептилиям и от рептилий к рыбам. Он шел, как и Линней, вопреки природе, не от простого к сложному, а от сложного к простому.
Несколько позднее (1766) Бюффон резко выступает против догмата о постоянстве видов. Причины вымирания видов или их изменения в сто¬рону усовершенствования или вырождения он видит в больших переменах, происходящих на суше и на море, в оскудении почвы или, наоборот, в ее обогащении в результате деятельности человека.
Бюффон многократно останавливается на вопросе об изменяемости видов животных. Он не видел ничего невозможного, «ничего, нарушающего порядок природы» в том, что «все животные Нового Света отличаются от животных Старого Света, от которых они некогда получили начало» [Buffon, 1766. Р. 103]. То обстоятельство, что животные одного континента не встречаются на другом континенте, а те, которые там встречаются, сделались меньше, слабее, иногда до неузнаваемости изменились, он ис¬пользует в качестве довода в защиту изменяемости видов.
Господство в науке его времени реакционных идей, прямые нападки на Бюффона клерикальных французских кругов, в частности представи¬телей богословских кафедр Сорбонны, которые составили в 1751 г. (год выхода «Философии ботаники» Линнея) перечень из 16 положений Бюф¬фона, противоречащих священному писанию, вынудили его маскировать свои прогрессивные идеи, прибегать к многочисленным оговоркам, а иногда
8 Бюффон Жорж (Buffon G., 1707—1788) — французский естествоиспытатель, один из самых выдающихся натуралистов XVIII в., создатель многотомного труда «Есте¬ственная история» (1749—1788) в 36 томах, в котором изложена идея о единстве и все¬общем развитии Вселенной. 23 Карл Линней
354
и к прямому отказу от своих трансформистских взглядов. Даже в тех слу¬чаях, когда он откровенно говорил об изменяемости видов животных, Бюф-фон вынужден был делать уступку теологам и признавать на словах их утверждение, что в отличие от животных человек якобы — создание неба, животные же — произведение земли. В переписке с друзьями Бюффон сам отмечал, что он вынужден был прибегать ко всякого рода оговорам, дабы дать удовлетворение Сорбонне.
Однако, несмотря на ошибки и неточности, встречавшиеся в немалом числе в «Естественной истории» Бюффона, его труды способствовали от¬делению естественных наук от богословия и развитию их на новой, научной базе.
Нам представляется глубоко неправильным рассматривать научный и мировоззренческий конфликт, возникший между двумя великими на¬туралистами XVIII в. — Бюффоном и Линнеем, пользуясь двумя крас¬ками: черной (Линней) и белой (Бюффон). Вопрос представляется нам зна¬чительно сложнее. Прежде чем перейти к анализу этпх противоречий, мы считаем необходимым «предоставить слово» третьему всемирно при-знанному натуралисту XVIII в.
