— академику Российской Академии наук Петру Симону Палласу 9.
В докладе, прочитанном им в Петербурге на торжественном заседании в Академии наук 19 октября 1780 г., Палласу предстояло осветить коренные Bdtipocu теоретического характера.
Осторожный Паллас выступал с обсуждением вопросов естествознания, тонко обходя острые углы. Рассмотрение коренных теоретических проблем биологии было в тех условиях делом рискованным, так как речь шла о та¬ких «опасных» вопросах, как видообразование п изменчивость, которые следовало тогда принимать догматически, с креационистских позиций.
Поэтому Паллас облек свое обсуждение в форму анализа противоре¬чий во взглядах Линнея, представлявшего традиционную науку XVIII в., связанную с клерикальными догмами, и Бюффона, критически относив¬шегося к методам Линнея, в частности к анатомическому и функциональ¬ному аналогизированию растений и животных в «Философии ботаники» (гл. III, § 78; гл. V, § 136, 141—143, 146), и высказывавшего ряд про¬грессивных взглядов.
Паллас в очень конкретной форме подверг критике воззрения обоих этих исследователей. «Естественная история, — сказал Паллас, — обо¬гнала в наши дни другие науки. В настоящее время приходится выбирать между двумя великими людьми. Один из них, чрезмерно преданный но¬менклатуре, влюбленный в систему, схоластически искусственную, изу¬чал только внешние формы, пренебрегая анатомией, физиологией, идеей связи всех организованных существ, историей нравов животных; другой — враг этих методов, отвергаемых, как кажется, самой природой, почти не
9 Паллас Петр Симон (1741—1811) — знаменитый немецкий натуралист, путешествен-ник, член Петербургской Академии наук. Выдающийся классик Науки XVIII в. в области зоологии, геологии, систематики, ботаники и др., стоял на позиции истори¬ческого развития органического мира. Однако позже выступал как метафизик, при¬знавая постоянство и неизменяемость видов.
355
(признавал порядка, плана, никакой связи в подлунном мире и отрицал,
]в буквальном смысле слова, сходства, по которым природа, так сказать, сгруппировала свои создания. Он называет ребячеством тот естественно-
I научный метод, который, по меньшей мере, упражняет глаз и которого бес¬пристрастный натуралист не может отрицать и всегда будет принимать
|с удовлетворением. . .» 10.
Паллас указывает далее, что взгляды обоих натуралистов отличались
I крайностями, от которых они в известной мере сами вынуждены были впо-
| следствии отказаться.
Не без тонкой иронии Паллас отметил, что Линней втайне предпо-
I читает своей системе «естественный порядок» и иногда исправляет ее про¬тив собственных правил в угоду законам природы. С другой стороны, Бюф¬фон, отвергнув не только систему Линнея, но и идею естественной си¬стемы, кончил тем, что сам начал устанавливать естественные роды и се¬мейства — всюду, где многочисленность видов стала служить помехой для
| успеха его труда.
Отдавая дань заслугам обоих ученых, Паллас указал, что один из
|них, Линней, благодаря своему систематическому уму ввел порядок и точность в науку, другой же, Бюффон, в сотрудничестве с Добантоном п «почти исчерпал естественную историю четвероногих, ввел в область науки философский дух и прелесть своего красноречия, заставил общество по¬любить науку» 12.
Вместе с тем противоречия между Линнеем и Бюффоном послужили, по мнению Палласа, на пользу науке, так как благодаря этим противоре¬чиям другим ученым легче удалось преодолеть крайности каждого из них. Таким образом, знакомясь с трудами классиков биологии, мы всюду видим, что не только в ботанике, но и в зоологии изучение дисциплин ве¬дется преимущественно от Линнея, независимо от того, берут ли его за основу и дополняют или критически отвергают, пользуясь качественно новыми методами познания.
ОПЫТ АНАЛИЗА „ФИЛОСОФИИ БОТАНИКИ»
Трактовка общих проблем
Основной замысел и композиция «Философии ботаники», состоящей из 12 глав и 365 канонов (видимо, по числу месяцев и дней года), определи¬лись уже в раннем произведении Линнея «Основы ботаники» (1736).
Семь глав этого труда составили фундамент «Философии ботаники». Это «Ботаническая библиотека» (гл. I); «Классы растений» (гл. II); «Браки
10 Цит. по: Райков Б. Е. [1952. С. 86—87].
11 Добантон (Daubenton G., 1716—1799) —французский сравнительный анатом, зо¬олог, директор Парижского ботанического сада, в котором работал Антуан Лоран Жюсье. Преемник Бюффона. Всеобщую олаву ученому принесла созданная им по¬рода овец, освободившая Францию от необходимости импортировать овец из Ис¬пании.
12 Цит. по; Райков В. Е. [1952. С. 87].
356
растений» (гл. VII, VIII, IX); «Критика ботаники» (гл. X); «Свойства рас¬тений» (гл. XII).
Они писались Линнеем в саду Клиффорта в период творческого обще¬ния с Бургавом до личного изучения состояния ботанической науки в Анг¬лии и Франции и знакомства с идеями Бернара Жюсье о «естественной си¬стеме», которую он скромно пытался воплотить на грядках Малого Три¬анона 1.
Проблемы «ботанической философии», интересовавшие Линнея уже в «Основах», были дополнительно изучены в главах «Плодоношения» (гл. IV); «Признаки» (гл. VI) и «Очерки» (гл. XI).
В процессе 15-летних исканий «Основы ботаники» были преобразованы в «Философию ботаники». В известной степени в ней синтезированы и дру¬гие труды Линнея за этот период.
Новое фундаментальное сочинение с частично измененными названи¬ями глав стало не только учебным руководством, но и теоретической осно¬вой реформы описательной ботаники, осуществленной в «Видах растений» (1753).
При знакомстве с текстом «Философии ботаники» легко разглядеть, что Линней создавал свой труд в двух планах, о чем он сообщает и в обра¬щении «К читателю ботаники».
«Первый план», достаточно четко очерченный, был сугубо педагоги¬ческим. Его локальная задача заключалась в том, чтобы воспроизвести «Основы ботаники» в обновленном и углубленном издании, утвердить в бо¬танической науке XVIII в. свою терминологию, дать новые основы систе¬матики и свод знаний о морфологии растений.
Этот педагогический план труда сыграл, как уже отмечалось в «После¬словии», основоположную роль в развитии ботанических знаний для мно¬гих поколений натуралистов всех стран мира.
Однако, рассматривая «Философию ботаники» сквозь призму столе¬тий, мы приходим к признанию значимости и ее второго — общебиоло¬гического плана, который раскрывает линнеевскую трактовку централь¬ных вопросов естествознания, поисков путей для преодоления противоре¬чий, возникавших в процессе исследований. Эти противоречия связаны с трудностями, вызванными универсальным толкованием многообразия и единства в природе; и с комбинациями признаков, не всегда укладывав¬шимися в искусственную систему; и с фактами, противоречащими идее постоянства видов; и с явлениями, противостоящими тезису об абсолют¬ной целесообразности.
Если Линней не находил путей к преодолению этих противоречий, его поиски создавали стимул для развернутого изучения этих проблем уче¬ными следующих поколений. Так было и с идеей постоянства видов, с тол¬кованием общности функциональных и органических «аналогий» и мно¬гими другими.
357
1 У Линнея идея «естественной системы», точнее «естественного метода», получила, как это видно из «Философии ботаники», принципиально иное, чем у Жюсье, преломление, вызвала много противоречивых раздумий и систематических поисков (§ 77, 78).
I
Отметим в качестве иллюстрации, что в процессе своих эмпирических исканий Линней обнаружил трещину в решении своего отправного тезиса «о постоянстве видов» (§ 157).
Это мнение, подтвержденное ученым в период его научной зрелости, являлось для него незыблемым. Но «опыт — глава вещей» обязывал при¬слушиваться к противоположным фактам. И в том же каноне мы, к изум¬лению, читаем о «сомнениях» по этому поводу, вызванных комплексом раз¬нообразных факторов, обнаруженных Маршаном (1719), самим Линнеем (1744) и Гмелиным (1749), противоречащих этому тезису ученого.
Со свойственной Линнею обстоятельностью он аргументирует свои «сомнения» (§ 158).
Но изложив рождающие «сомнение» факты, которые на уровне зна¬ний того времени действительно нельзя было расшифровать, Линней остался на своей основной позиции: «Виды весьма постоянны, так как их зарождение есть в сущности лишь продолжение» (§162).
Некоторая эволюция взглядов ученого в этом вопросе позднее все же произошла и ее начало, по-видимому, связано с возникшими у него в 1744 г. «сомнениями».
Линнею пришлось пережить значительные трудности и даже насмешки противников самого факта существования пола у растений, хотя, напри¬мер, опыление женских цветков финиковой пальмы пыльцой из мужских цветков было известно натуралистам с древнейших времен 2.
Даже после того, как различия в строении цветка, его тычинок и пестиков были положены Линнеем в основу «Системы природы» (1735), большинство ученых продолжало оспаривать факт существования пола у растений, по крайней мере до 1760 г., когда Петербургская Академия наук присудила Линнею премию за решение этого вопроса 3.
Общебиологическое значение утверждения Линнеем в науке факта существования полового размножения у растений привело к важному подтверждению единства растительного и животного мира, а тем самым и к признанию принципиальной общности процессов, обеспечивающих воспроизведение живой природы.
Вместе с тем идея о всеобщности полового размножения, позволившая ученому создать новую веху в развитии систематики растений и построить первую единую схему системы природы в целом, натолкнулась при ее раз¬работке на непреодолимые трудности. Они были связаны в первую очередь с морфофизиологической идентификацией полового размножения всех без исключения групп растительного мира без учета их качественного своеобразия.
2 Факты искусственного опыления финиковой пальмы (Phoenix dactylifera L.) запечат-лены на барельефах IX в. до н. э.
3 Исследования Я. Бобарта (1599—1680) и Р. Камерариуса (1665—1721) о наличии муж-ского и женского пола у растений Линнею, видимо, не были известны до середины XVIII в. Впервые, как отмечалось выше, он приобщился к этой проблеме при чте¬нии работы Вайяна («De sponsaliorum arborum», 1709) в 1729 г.
358
Преодоление этих трудностей и ошибок стало возможным лишь на последующих этапах развития ботаники и биологии благодаря примене¬нию новых методов исследования.
Спустя два с четвертью столетия следует удивляться не тому, что до¬стижения ученого не были свободны от ошибок, а тому, что несмотря на эти ошибки, им было сделано так много для решения многих исторических задач своей эпохи.
Небольшое по размеру «Введение» в «Философии ботаники» интересно прежде всего тем, что Линней определяет в нем некоторые аспекты орга¬низации природы и со свойственным ученому тяготением к четким клас¬сификационным граням формулирует следующие исходные постулаты.
«Все, что существует на земле, принадлежит Элементам и Натуралиям» (§ 1). «Элементы, — читаем мы далее, — просты; натуралии сложны [благодаря] божественному искусству».
В этой краткой философской преамбуле к исследованию Линнея по существу сформулированы два принципиально важных для понимания общетеоретических представлений ученого тезиса.
Первый: элементы природы материальны и несотворимы.
Второй: «натуралпи» также материальны, но они сотворены внеесте-ственным фактором.
Если первый тезис фактически перекликается с представлениями ан¬тичного мыслителя Демокрита о «мире извечном, не созданном никем из богов», то второй выражает господствовавшие креационистские пред¬ставления, принятые ученым как аксиомы.
Своеобразие выраженного здесь дуализма в том, что неорганический мир признан существующим без участия сверхъестественных сил, так как составляющие его элементы, по уровню знаний XVIII в., «просты» и их изучением занимается физика.
Сложность же и относительное совершенство растений и вообще ор¬ганизмов, недоступное пониманию века, и господствовавшее мировоззре¬ние приводили к надъестественному умозрительному символу, именуе¬мому Линнеем «божественным искусством».
Отдав таким образом дань деистическому началу, великий натура¬лист возвращается к своей основной задаче — изучить и классифициро¬вать, опираясь на естественные методы.
Общая классификация в «Философии ботаники» остается той же, что и в «Системе природы».
Естественные тела разделены на три царства: минеральное, раститель¬ное и животное, которые разграничены на основе предельно лаконичных функциональных характеристик: «Камни растут. Растения растут и жи¬вут. Животные растут, живут и чувствуют» 4.
4 Применение здесь точек
