исключения.
368
369
К сожалению, основные усилия, которые легли в самую основу его «Системы природы», опирались подчас на догматическое понимание един¬ства органического мира как извечного и неизменяемого. Так, например, в качестве основного критерия единства природы им избрано некоторое условное построение, опирающееся на принципиальную общность поло¬вого размножения растений и животных. Утвердившись в существовании полового размножения у растений, которое до него отвергалось, и приняв за аксиому, что оно осуществляется единственно посредством цветка, Лин¬ней, побуждаемый тысячами доказательств, верных для цветковых расте¬ний, отверг существование иных форм полового размножения (архе-гониальные и др.), принимая их за частичные отклонения от нормы.
Центральную задачу он видел в том, чтобы доказать, что функциональ¬ная общность является определяющей в морфологических соответствиях, т. е. в основу сравнительного анализа природы Линней положил крите¬рий аналогии вместо гомологии.
В серии своих трудов, в том числе в многочисленных изданиях «Си¬стемы природы» и «Философии ботаники», Линней раскрывает морфоло¬гические и по существу сравнительно-анатомические основы строения ком¬понентов цветка — чашечки, венчика, тычинок, пестиков; а также пло¬дов (§ 86).
Выдающийся знаток покрытосеменных растений, Линней, увлечен¬ный догмой, что цветок — основа размножения всех без исключения рас¬тений, настойчиво ищет компоненты цветка у мхов, папоротников и даже диатомовых водорослей — пиннулярии.
Увлеченный этой идеей всеобщности размножения растений посред¬ством цветка, он выискивает остатки чашечки у мхов, плаунов и других споровых растений, отказываясь признать их отсутствие у перечисленных растений (гл. III, § 78). Драма великого ученого, справедливо опиравше¬гося на положение «Опыт — глава вещей», выражается в том, что здесь он не волен прислушаться к требованию факта. То обстоятельство, что мы не видим у фукусовых водорослей, грибов и мхов, венчиков, тычинок и пестиков, Линней утешительно объясняет себе тем, что не все существую¬щее в природе нам дано видеть.
В предложенной Линнеем в «Системе природы» классификации рас¬тительный мир был разделен на 24 класса. При этом чистый числовой принцип, выраженный в различии количества тычинок, ему удалось осуществить лишь в первых 13 классах.
Начиная с 14-го класса количественная характеристика тычинок ока¬залась недостаточной и ученый вынужден был прибегнуть к дополнитель¬ным морфологическим показателям. Так, в 14-м и 15-м классах в качестве таких дополнительных показателей были учтены определенные различия в длине тычинок.
Для 16-го класса вводится новый морфологический признак — сра¬стание тычинок у их основания в один пучок или сросшиеся пыльники; в 17-м классе срастание в один пучок 9 нитей тычинок из 10 при свободной 10-й тычинке; в 18-м классе — срастание тычинок в несколько пучков; основной признак 19-го класса — тычиночные нити свободны, тогда как
1
пыльники срастаются в полую трубку; в 20-м — тычиночные нити сра¬щены со столбиком; в 21-м цветки, образующиеся на одном и том же расте¬нии, раздельнополые; в 22-м классе мужские и женские цветки, как пра¬вило, находятся на различных растениях: на одном растении в нормальных условиях можно встретить цветки только одного пола; к 23-му классу Линней отнес растения с цветками однополыми, отчасти раздельнополыми. Особые «систематические муки» принес ему 24-й класс, куда он вынужден был отнести «тайнобрачные» растения с непосредственно не наблюдаемыми органами размножения.
Здесь Линней при всем блеске его гения не мог не столкнуться с не¬преодолимыми противоречиями. Драматизм положения ученого заклю¬чался в том, что он абсолютизировал единство форм и способов полового размножения. Он ошибочно предположил и уверовал в то, что размноже¬ние при помощи цветков универсально для всех групп растительного мира, включая слоевцовые растения (водоросли, грибы), архегониальные (мхи, папоротники, плауны). Если мы не везде видим у растений цветки, зна¬чит они невидимы простым глазом, такие растения он относил к тайно¬брачным.
В отличие от покрытосеменных — цветковых растений — бесцветко¬вые, как удалось установить после Линнея, отличаются принципиально иными способами размножения, включающими спорообразование и га-метообразование.
Этим многообразие форм размножения не исчерпывается. Потребо¬вались усилия целых поколений ученых, чтобы выявить эти многообраз¬ные различия.
В основе этих различий тем не менее лежит принципиальное единство, обусловленное генетическими закономерностями воспроизведения.
В согласии со своей искусственной системой Линней искал такое ре¬шение, которое не противоречило бы фактам, всегда являвшимся для уче¬ного «главным судьей» — «опыт — глава вещей».
Чтобы не ломать окончательно своей искусственной системы, по су¬ществу подорванной, начиная с 14-го класса, он выделил 24-й класс, в ко¬тором соединено несоединимое, и выяснение оставлено им на разрешение потомству.
Возникло парадоксальное положение. Ученый, который больше чем кто-либо сделал для выявления многообразия растительного мира, ока¬зался в плену догмы, согласно которой единственным органом размноже¬ния растений являются цветки.
Поразительно то, что в орбите «ботанического зрения» ученого было гигантское число тончайших различий всех других органов растения, по¬мимо цветка, и, как это видно из «Философии ботаники», он в своей клас¬сификации их учитывал. Однако основным критерием полновластно оста¬вался цветок, так как его стабильность в преемственности поколений Лин¬ней считал определяющей. Именно поэтому ученый впервые особенно остро почувствовал непрочность своей системы.
Необходимо напомнить, что первая суровая критика «Системы природы» Линнея, высказанная Слоаном и Диллениусом в 1736 г., вызвала у Лин-24 Карл Линней
370
нея досадное чувство недоработанности и частных ошибок, допущенных в систематике низших растений, особенно в микологии, которую в ту пору изучал и даже создавал Диллениус.
С другой стороны, поездка во Францию и ознакомление с идеями Шюссье также оказали влияние на Линнея: перед ним встала проблема естественной системы (точнее естественного метода), фактически противо¬стоявшей его искусственному методу. Все это определило его последующие искания новых реформ и привело к построению двух дополнительных си¬стем (см. гл. II — «Системы» и гл. III — «Растения»). В первой из них Линней пытался распределить растительный мир по естественным поряд¬кам (68 порядков), во второй он привел 7 макросемейств (§ 78).
Преодолевая трудности первой искусственной системы, ставшей уже классической, Линней строит новую систему. Новое в ней заключается в том, что ученый разделил весь растительный мир, как мы уже упоминали, на 68 систематических групп (порядков). При этом он шел от покрытосемен¬ных к мхам п водорослям, т. е. от более сложных растительных групп, исторически позднее возникших, к относительно более простым и древним формам растений, существовавшим до кайнозойской эры.
Стремясь воспроизвести фрагмент «естественного метода», представляв¬шего по его мнению (отчасти справедливому) новый этап по сравнению с прежней искусственной системой, охватывающей 24 класса, Линней пишет: «Вот фрагменты, которые я предлагаю» п далее подробно характе¬ризует растения (§ 77).
В этой новой системе мы находим: в 1-й группе — перечные (аир, пе¬рец, повой и др.), во 2-й — пальмы (кокос, финик и др.), в 3-й — сцита-мнновые, в 4-й — ятрышниковые. В последующих группах Линней четко выделяет разнообразие в признаках строения цветка — трехлепестковые, беспокровные, покрывальные, венечные. Начиная с 10-й группы, он пере¬числяет различные покрытосеменные растения (лилейные, злаки), не дифференцируя их, перемежая с хвойными (ель, сосна, кипарис — 15-я группа). Далее перечисляются преимущественно покрытосеменные. В 64-й группе мы вновь обнаруживаем архегониаты (папоротники); в 65-й — мхп; в 66-й — водоросли, в 67-й — грибы, в 68-й — растения, неопределенные в систематическом порядке (§ 77).
Здесь выражены те трудные искания «естественной классификации», которые стали главной задачей его жизни как исследователя после кон¬тактов с Бернаром Жюсье.
Вызывает удивление, что несмотря на крайне слабую изученность мохообразных в середине XV11I в. (если не считать работ Диллениуса и Микели), Линней с неистребимой потребностью классифицировать дает их систематику, относя к ним плаунов и водный мох.
В группу водорослей (Algae) наряду с нитчатками (Conferva) и бурыми водорослями (Fucus) Линней относит маршанцию (низшие мхи) и низших животных — губок (Spongia), составляющих ныне особый тип (Porifera).
Если такой несравненный гений систематики, как Линней, обладав¬ший несметными богатствами знаний растительных и животных форм, минералов и даже почв, смешивал растения разных (современных) типов
371
между собой и даже в нескольких случаях относил к растениям животных (губки, гидры и др.), причины этого определяются уровнем знаний сере¬дины XVIII в.
Выдающееся значение имел для описательных наук, как и для дру¬гих областей биологии, микроскопический метод, которому положили начало микроскописты XVII в. Неемия Грю, Марчелло Мальпиги, Ян Сваммердам, Антони Левенгук.
Все сказанное отнюдь не умаляет гения Линнея и его великих сверше¬ний, а только представляет попытку понять границы возможностей уче¬ного, ставящего своей целью создать фрагменты «естественной система¬тики», пользуясь лишь «невооруженным» глазом и опираясь на уровень знаний своего времени (а подчас и XVI в.) и на один лишь описательный метод.
Поэтому устаревшие систематические построения Линнея, естественно, претерпели коренные преобразования. Еще глубже раскрываются кон¬трасты между систематикой XVIII в. и современной.
Наличие пробелов в этом методе Линней объяснял тем, что много растений еще не открыто. Нахождение еще неизвестных форм должно было восполнить пробел в ботанической карте, подобно тому как неоткрытые еще географические точки должны пополнять географическую карту.
Эта формулировка Линнея не оставляет никаких сомнений в том, какое содержание вкладывал ученый в понимание «естественной система¬тики».
Подтверждение истины станет еще выразительнее, если напомнить слова самого Линнея относительно недостаточности «естественного ме¬тода», которая заключена в том, что есть «еще много неоткрытых расте¬ний и что пробелы будут заполнены. . . поскольку природа не делает скач¬ков» (§ 77).
Если мы правильно понимаем эти высказывания исследователя, то речь идет о том, что «естественный метод» в терминологическом определении ученого на данном этапе, когда еще не раскрыто все многообразие расти¬тельного мира, недостаточен.
Поэтому в следующей III главе «Растения» (написанной, видимо, спустя некоторое время) Линней выявляет недовольство ранее предло¬женными им системами классификации и ищет пути интеграции классов в более крупную таксономическую категорию.
Вступительная часть этой главы при первом чтении может вызывать недоумение. «Растения, — сказано в ней, — включают семь семейств. . .» (§ 78), т. е. по существу весь растительный мир. Напомним, что Линней в своей ранее предложенной классификации таксономической категорией «семейство» 2 не пользовался и в пределах каждого царства довольство¬вался пятичленной иерархией: класс, порядок (в зоологии — отряд), род, вид, разновидность.
2 Таксономическую категорию «семейство», закрепившуюся в систематике, ввел Антуап Лоран Жюсье (1789), расположив ее между линнеевским порядком и родом.
372
Содержание, которое вкладывается Линнеем в таксономическое поня¬тие «семейство», раскрывается им вполне конкретно. Семь семейств расти¬тельного мира — это грибы, водоросли, мхи, папоротники, злаки, пальмы и собственно растения (§ 78).
Становится ясным, что у Линнея речь идет о таксономических катего¬риях, охватывающих по крайней мере несколько классов и даже типов в современном понимании. Что же касается седьмого «макросемейства», то оно включает почти всех покрытосеменных.
Несмотря на неудачи в размещении фактического материала, связан¬ные с тем, что злаки и пальмы рассматривались им в отрыве от остальных покрытосеменных растений, да и другие таксономические неточности, все же мы видим стремление автора объединить отдельные группы клас¬сов в категорию, соответствующую типам, а иногда даже подтипам. Так¬сономическая трактовка «макросемейств» у Линнея в известном смысле предвосхитила учение Кювье о
