и чувстве осознания собственной греховности, а также о внутреннем благородстве и соучастии в страдании другого человека. Всё это составляло для старца Паисия главные принципы духовной жизни и необходимые предпосылки для сердечной молитвы. «Возделывайте сердечную молитву, насколько можете, с любовью и смирением», — пишет он в одном своём письме. Также старец часто приводит примеры из собственной подвижнической жизни и рассказывает о божественных состояниях, которые сам пережил. Это также было своеобразной «духовной милостыней», которую он нам подавал по своей великой любви ради нашей пользы.
Сердечно благодарим тех, кто прочитал материалы этого тома на этапе его’Подготовки к изданию и поделился своими ценными мыслями и замечаниям.
Да возлюбим с помощью Божией молитву и будем возделывать её смиренно и в любочестии, «да Царствия Христова приобщимся, поюще Его яко Бога во веки». Аминь.
Пятница Светлой седмицы, 2012 год.
Праздник иконы Божией Матери «Живоносный Источник»
Игуменья монастыря Святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова монахиня Филофея со всеми во Христе сёстрами
ГЛАВА 1 Молитва есть разговор с Богом
Блаженны установившие связь с Небом
— Геронда, что значит для Вас молитва?
— Посылаю сигнал, прошу помощи. Постоянно прошу помощи у Христа, у Божией Матери, у святых для себя самого и для других. Если не буду просить, то и не получу.
Помню, во время гражданской войны нас окружили мятежники, тысяча шестьсот человек. Наших было только сто восемьдесят. Мы укрепились за горой. Если бы мятежники нас захватили, то поубивали бы всех. Я пытался установить антенну, чтобы связаться с центром. Но ничего не получалось: её сбивало огнём. Капитан кричит: «Бросай, давай сюда, помогай таскать гранаты». Иногда он отбегал к пулемётам, проверить как там дела. И только он уходил, я тут же бежал к рации. Пока он отдавал приказы, я пробовал установить антенну, а потом снова бежал помогать таскать ящики, чтобы командир не ругался. В конце концов, с помощью палки и сапёрной лопатки я смог поднять антенну и установить связь. Сказал всего два слова. И всё, этого было достаточно! Утром подоспела авиация, и нас спасли. Шутка, сто восемьдесят человек были в окружении у тысячи шестисот и смогли выбраться?
Тогда?то я понял великую миссию монаха — помогать молитвой. Мирские говорят: «Чем занимаются монахи? Почему не идут в мир помогать людям?» Это всё равно, что говорить радисту: «Ты чего возишься с рацией? Бросай её, бери винтовку и иди стреляй».
Даже если мы установим связь со всеми радиостанциями мира, не будет нам от этого никакой пользы, если не будем иметь небесного общения с Богом, просить и получать от Него помощь. Блаженны установившие связь с Небом и по благочестию пребывающие в общении с Богом.
Христос даёт нам возможность общения с Ним
— Геронда, мои боль и печаль — это молитва. Я сильно в ней отстаю. Что мне делать?
— Говори со Христом, Божией Матерью, ангелами и святыми просто и не задумываясь, на любом месте, и проси чего хочешь. Говори: «Господи, или, Матерь Божия, Ты знаешь мой настрой. Помоги мне!» Вот так просто и со смирением говори с Ними о том, что тебя беспокоит, а уже потом произноси молитву: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя».
— Геронда, я не молюсь со вниманием.
— Когда молишься, думай, с кем говоришь. Ты говоришь с Богом! Неужели это неважно? Когда кто?то говорит с каким?нибудь высокопоставленным чином, то с каким вниманием произносит каждое слово! Следит, чтобы не сказать какой глупости, порой даже дар речи теряет от смущения. Если с человеком мы с таким вниманием говорим, то с каким вниманием надо говорить с Богом? Малое дитя, когда идёт говорить с отцом или каким?либо взрослым человеком, испытывает смущение.
А когда собирается сказать что?то учителю, которого к тому же немного побаивается, то смущается ещё больше. А мы говорим с Самим Богом, Божией Матерью, святыми и этого не понимаем?
— До прихода в монастырь, геронда, я монашество связывала с молитвой. А теперь мне трудно молиться и я считаю, что молитва это самое тяжёлое и утомительное дело.
— Ты вроде филолог по образованию? Тебе нравится говорить и ты не устаёшь от разговоров с людьми. А со Христом, Который удостаивает тебя беседы, тебе говорить трудно. Это уж как?то слишком. Всё равно, что сказать: «Ох, нужно идти говорить с царём. Неохота, да делать нечего. Придётся идти». Христос даёт нам возможность общаться с Ним постоянно в молитве, а мы этого не хотим? Вот это да! И удивительно то, что Он Сам хочет нам помогать, лишь бы мы к Нему обращались, а нам лень!
— Геронда, я часто впадаю в пустословие, а потом огорчаюсь.
— Разве не лучше разговаривать со Христом? Кто говорит со Христом, никогда не раскаивается. Конечно, пустословие — страсть, но если пользоваться им в духовных целях, то оно может стать началом молитвы. Другим даже лень говорить. А в тебе есть сила и порыв к разговору. Если будешь использовать это в духовных целях, то твоя душа освятится. Постарайся с людьми говорить только о необходимом и всё врелля говорить со Христом. Стоит тебе завести с Ним смиренную беседу, как перестанешь замечать, что происходит вокруг: таким сладким и интересным будет это общение. Меня разговоры даже и на духовные темы утоллляют, а я в молитве по–настоящему отдыхаю.
Молитва — это разговор с Богом. Я иногда завидую людям, жившим во времена Христа, ведь они видели Его своими глазами и слышали своими ушами, даже могли с Ним говорить. Но думаю, что мы находимся в лучшем по сравнению с ними положении, потому что они не могли часто беспокоить Его своими нуждами, а мы можем в молитве постоянно общаться со Христом.
Желание молитвы
— Геронда, как нужно молиться?
— Себя ощущай маленьким ребёнком, а Бога своим Отцом и проси Его обо всём, в чём имеешь нужду. Беседуя таким образом с Богом, тебе не захочется потом от Него отходить, потому что только в Боге человек обретает безопасность, утешение, невыразимую любовь, соединённую с божественной нежностью.
Молитва означает поместить Христа к себе в сердце, возлюбить Его всем своим существом. «Возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца твоего, и от всея души твоея, и всею крепостию твоею, и всем помышлением твоим»[3], — говорит Священное Писание. Когда человек любит Бога и имеет общение с Ним, ничто земное его не прельщает. Он делается словно безумный. Поставь безумцу самую лучшую музыку: она его не трогает. Покажи самые прекрасные картины: он и внимания не обратит. Дай самые вкусные блюда, самую лучшую одежду, самые прекрасные ароматы: ему всё равно, он живёт в своём мире. Так и человек, имеющий общение с миром небесным: он весь там и ни за что не хочет с ним расстаться. Как нельзя ребёнка оторвать от объятий матери, так нельзя оторвать от молитвы человека, который понял её смысл. Что чувствует ребёнок в объятиях матери? Только тот, кто почувствует присутствие Бога, а себя почувствует маленьким дитём, может это понять.
Я знаю людей, которые, когда молятся, ощущают себя маленькими детьми. И если кто?то услышит, что они говорят во время молитвы, то скажет, что это маленькие дети. А если увидит, какие делают при этом движения, то скажет, что эти люди сошли с ума! Как дитя бежит к отцу, хватает его за рукав и говорит: «Не знаю как, но ты должен сделать, что я прошу». С такой же простотой и дерзновением эти люди просят Бога.
— Геронда, может ли наше желание молитвы родиться от некоей эмоциональной потребности в общении, в утешении?
— Даже если оно родится от какой?нибудь доброй эмоциональной потребности в Боге, разве это плохо? Однако, похоже, что ты всё пребываешь в забывчивости и только в нужде обращаешься к молитве. Ясно, что Бог для того попускает случаться у нас разным нуждам и затруднениям, чтобы мы прибегали к Нему, но лучше, когда по любви ребёнок бежит к своему отцу или матери. Возможно ли представить ребёнка, знающего, как его любят родители, которого приходилось бы силой заставлять идти на руки к матери или отцу?
Бог есть нежный Отец, и Он любит нас. Поэтому нужно с нетерпением ждать часа молитвы и никогда не насыщаться общением с Ним.
ГЛАВА 2 Потребность молитвы
Будем чувствовать потребность в молитве
— Геронда, у меня нет крепкой веры и я чувствую себя слабой.
— Знаешь, что сделай? Прилепись к Богу, как ребёнок хватается за шею отца, обними Его и не отпускай, чтобы Он не мог тебя от Себя отдалить. Тогда ты будешь чувствовать надёжность и силу.
— Геронда, я чувствую потребность опереться на Бога, но затрудняюсь.
— Тяни руки вверх, так они у тебя постепенно вырастут, и ухватишься за Бога.
— Геронда, когда мало времени, и я молюсь торопливо, может, ворую время, которое должна посвятить Христу?
— У Христа всего много, сколько ни воруй, Он ни в чём не имеет нужды, а ты вот не получаешь пользы. Не Христу нужна наша молитва, а нам нужна Его помощь. Мы молимся, потому что так общаемся с Богом, Который нас сотворил. Если не будем этого делать, то впадём в руки диавола, и тогда горе нам. Видишь, что говорит авва Исаак? «Бог не спросит с нас, почему мы не молились, но почему не пребывали с Ним в общении и таким образом дали право диаволу мучить нас»[4].
— Геронда, как мне полюбить молитву?
— Почувствуй потребность в молитве. Как телу, чтобы жить, нужна пища, так и душа, чтобы жить, должна питаться. Если она не будет питаться, то ослабеет, а потом наступит духовная смерть.
— Геронда, что нам мешает в молитве?
— Нам трудно молиться только тогда, когда мы не чувствуем в молитве потребности. Кто не понимает смысла молитвы, не ощущает потребности в ней, тот считает её повинностью, уподобляется неразумному дитю, которое отворачивается от материнской груди, материнской нежности и потому растёт слабым и болезненным.
— Геронда, как почувствовать в себе необходимость в молитве?
— Нужно было бы вам побывать на войне, чтобы мы могли понять друг друга! На фронте во время войны, если мы постоянно находились на связи с центром, то чувствовали себя в большей безопасности. Когда выходили на связь каждые два часа, чувствовали себя в безопасности. Если связывались всего два раза в день, утром и вечером, то чувствовали себя покинутыми. То же и с молитвой. Чем больше человек молится, тем больше чувствует духовной уверенности. Молитва — это защита.
Если мы постоянно находимся «на связи» с Богом, то будем предупреждать
