Бог, а может быть, заговорит снова и создаст другой, новый мир, которого ждет те же конец — замена новым, и так до бесконечности.
1) Epiph. h. 62 n. 1. ????????? ?? ??? ???? ????? ????, ????? ??????, ??? ??????????? ?? ????? ?? ?? ????? ?? ??? ?????????? ??? ???????????, ??? ???????? ??? ????????, ??????????? ?? ????? ??? ???????, ?? ??? ????? ?????????? ??????, ??? ????? ??? ??? ????? ????????????. Слова (с. ar. 4, 12): «??’ ???? ??????????, ??? ???’ ???? ?????????», в которых Куртц видит свидетельство в пользу мнения Неандера, что ??????? Сына имеет последовать лишь по достижении последней цели искупления, — относятся не к Сыну, а к Слову. Сам Неандер обосновывает свое мнение главным образом на слове «???????????» (Ath. с. ar. 4, 25. См. прим. 2 стр. 119), переводя его: nachdem der Zweck… ein Ende nehmen wird, а свидетельство Епифания отклоняет, предполагая, что он не совсем правильно понял Савеллия (er nicht ganz recht in dessen Sinne verstand). Дорнер (S. 722) согласен с Бауром.
2) Epiph h. 62 n. 1. ?? ?? ????? ?????? ????????? ??? ??? ??????, ??? ???????, ??? ???’ ?????? ??? ??????? ??? ????????????? ???????????? ?? ??? ????????… ??? ??????????…
3) Athan. с. ar. 4, 12. ????? ??? ??????????? ??? ????? ??????? ? ??????, ??? ??????? ???? ??????????????? ??? ?????, ??? ??????? ? ?????? (Ibid. 4, 14. ????? ?? ????? ???? ??? ?????????? ????? ??? ?????????’ ????????????? ??? ? ??????… ????????? ??? ?????????, ???????? ??? ? ??????)… ?? ?? ????? ?????, ??????. ? ??? ???????? ???, ? ????? ????????, ??? ?????? ?????? ?????????’ ?? ??? ??? ????? ???????’ ? ??? ?? ????????? ? ????????’ ???’ ??????. ????????? ?? ??? ?????? ??????, ??? ?????? ?????????, ??? ????? ??? ???????.
120
Главные пункты учения церковных писателей о Св. Троице (121). Задачи борьбы с монархианством и возможности дальнейшего раскрытия догмата (123).
Подведем краткий итог тому, что уясняла в догмате о Св. Троице христианская литература в дооригеновский период.
Все писатели этого периода говорят, главным образом, о Сыне–Слове Божием. Акт Его происхождения от Отца они обозначают различными названиями, например,»рождение», 1 «выступление», 2 «изречение», 3 «произнесение», 4 «показание», 5″послание», 6 «создание» 7 и даже»сотворение». 8
Никто не отрицал, некоторые (особенно св. Ириней) предполагали, а Тертуллиан прямо высказывал, что Сын рождается из существа Отца. Этим не исключалось и то, что Сын рождается по воле Отца. Отсюда можно понять, что и вопрос о принципе троичного самооткровения Божества не получил твердой постановки: он остался почти вовсе не затронутым.
Все, писавшие сколько?нибудь подробно, утверждают, что рождение Сына не имеет пространственного характера.
Не столь единогласно они отвечают на вопрос: когда рождается Сын? Правда, все они более или менее ясно приписывают Слову вечное бытие с Отцом; но только с точки зрения св. Иринея поставленный вопрос не имеет смысла. Все другие (за исключением Климента александрийского, который по данному пункту занимает неопределенное положение) более или менее увлечены идеей различия между ??????????????? и ????? ??????????, а потому предрасположены на поставленный вопрос отвечать вместе с Тертуллианом: не от вечности, а непосред-
1) ????????, наиболее употребительное (дано в формах ?????, ????????) особая форма «???????????» у св. Ипполита («????????»); «generatio», «nativitas» у св. Иринея и Тертуллиана.
2) ?????????? (в форме «???????» у Татиана; тот же смысл и в «????????»
Афинагора); processio («procedendo» у Тертуллиана).
3) ????????? (в очевидной связи с Пс. 44, 2 «?????????????» у Феофила).
4) prolatio у Тертуллиана.
5) ????????? у Ипполита.
6) missio («miserat» у Тертуллиана).
7) Это не ??????? только, которое получается, напр., из «??????» Татиана и Климента, но «conditio» («condita» у Тертуллиана); сравни ? ???????????? у Климента.
8) creatio («creatae» у Климента).
121
ственно пред сотворением мира (ответ Ипполита был бы еще своеобразнее).
В связи с этим учением о двойственном Слове стоят и некоторые другие своеобразные взгляды древних церковных писателей. На вопрос о цели рождения Слова они отвечают: Слово рождается для сотворения мира, так что принцип рождения полагается не в отношении Бога к Самому Себе, а в Его отношении к миру На вопрос о моменте, с которого Слово есть Сын Божий, — о том, не обусловливается ли сыновство Слова Его рождением от Отца, одни не дают определенного ответа, другие отвечают утвердительно. Наконец, по вопросу о действительном (ипостасном) различии Слова до Его рождения от Отца данные у рассматриваемых писателей настолько неопределенны, что нужно ограничиться тем отрицательным результатом, что они не говорят ничего такого, что уполномочивало бы решать этот вопрос в отрицательном смысле.
То отношение, по которому Отец, Сын и Св. Дух не одно, а три, рассматриваемые писатели обозначают неодинаково точными выражениями; таковы, например,»нечто другое по числу», 1 «число», 2 «порядок», 3 «вид», «предмет», 5″действительно существующее», 4 «лице». 5 Последнее слово, сделавшееся в посленикейский период техническим, встречается у западных писателей Тертуллиана и Ипполита. Слово»ипостась»в своем точном посленикейском смысле еще ни у кого не употребляется.
Для означения того отношения, по которому Отец, Сын и Св. Дух не три, а одно, употребляются различные названия, как, например,»дух», 6 «сила», 7 «власть», 8″состояние», 9 «расположение», 10 «направление воли», 11 «согласие», 12 «существо».13 Последнее слово применено к объяснению единства
1) ?????? ?? ?????? у Иустина. 2) numerus у Тертуллиана.
3) ????? у Афинагора; gradus у Тертуллиана.
4) species, forma, res, substantivum у Тертуллиана.
5) persona, ????????.
6) ?????? — особенно ясно у Афинагора.
7) ??????? у Афинагора и Ипполита.
8) potestas у Тертуллиана.
9) status у Тертуллиана.
10) ???????? у Ипполита.
11) ????? у Иустина.
12) ?????????, ???????? у Ипполита.
13) substantia у Тертуллиана.
122
Божества у Тертуллиана и притом в таком отношении к слову»лицо», какое установилось окончательно в посленикейскую эпоху Другие писатели или не употребляют никаких технических слов для выражения единства или же довольствуются менее точными, которые — строго говоря — дают мысль только о нравственном единении Отца и Сына, указывают на единство Их воли и деятельности.
Обыкновенная формула учения о едином Боге, встречающаяся у рассматриваемых писателей, усвояет это название одному Отцу; при этом предполагается бытие Сына и Св. Духа; но Их конкретное (нумерическое) единство не высказывается с достаточною полнотою. Для раскрытия этого учения более чем другие сделал Тертуллиан.
Сын есть Бог; но, утверждая это, некоторые допускают мысль, которая отзывается субординационизмом существенным и несколько ограничивает божественную природу Сына: именно возможность являться в мире приписывается только Сыну и ни в каком случае не Отцу Странным образом Тертуллиан и доводит эту мысль до высшего развития и дает наиболее решительное выражение равенства Отца и Сына.
О Св. Духе писатели дооригеновского времени говорят вообще мало и в выражениях не всегда отчетливых; но мысль, что Он исходит от Отца чрез Сына, уже имеет в Тертуллиане своего представителя.
Таково было состояние учения о Св. Троице в церковной литературе ко времени, в которое начиналась деятельность Оригена. Но не одна только эта литература должна была определять направление писателя того времени: борьба с монархианством в первой четверти III в. далеко не могла считаться оконченною, и писатель, способный живо отзываться на современные ему вопросы церковной жизни, всего естественнее мог поставить своей ближайшей практической задачей именно полемику с монархианами. Это отрицательное явление церковной жизни могло самым благотворным образом воздействовать на богословскую мысль того времени. Монархианство было явление сложной ироды: разветвившись в несколько систем, и в то же время, стоя в соприкосновении с богословием церковных писателей той эпохи, монархианство открывало возможность довольно
123
разнообразной полемики, совмещало в себе такие элементы, которые способны были вызвать энергическую деятельность богословствующей мысли едва ли не на всех пунктах церковного учения, в которых оно было недостаточно освещено в предшествующий период. Полемист мог посмотреть на монархианство с двух точек зрения: он мог обратить внимание преимущественно на наружную, очевидную сторону этого движения, на его результаты, выразившиеся в ряде богословских систем, несостоятельность которых следовало доказать всеми доступными полемисту средствами; он мог, с другой стороны, рассматривать эти системы как такие воззрения, которые, несмотря на их несогласие с церковным учением, возникли не без влияния последнего в той постановке, которую дали ему церковные писатели. В первом случае полемика получала прямой характер, во втором — косвенный; в первом случае полемист ставил своей задачей — подорвать ту или другую монархианскую доктрину, в последнем — он должен был обратить свое внимание на раскрытие положительного церковного учения, уяснять в нем те пункты, которые монархианство — так сказать — подчеркнуло самым фактом своего существования. С одной стороны, недостаточно отчетливое представление ипостасного различия в Божестве, с другой стороны, элементы субординационизма, не совсем ясное выражение существенного единства Отца и Сына и неполнота самой формулы учения о едином Боге, — вот те пункты, на которые могло опереться монархианство, которые составляли его сильную сторону как тогда, когда оно становилось под их защиту, так даже и тогда, когда оно отрицало их. Выяснить их, восполнить в научном богословии то, чего в нем недоставало, устранить то, что в нем было лишнего, и таким образом подорвать наиболее здоровые корни монархианства — такова должна была быть задача полемистов второго направления.
Во всяком случае, полемика должна была внести более или менее богатые вклады и в догматическое богословие. И при прямом и при косвенном направлении она не могла не привести к более полному раскрытию одного пункта в богословии — учения об ипостасном различии Отца и Сына. Этого требовало самое существо дела. Обе фракции монархианства имели одно общее слабое место: они исходили из предположения, что кроме
124
одного Лица единого Бога от вечности не было и нет второго божественного Лица; как ни далеко расходились динамисты и модалисты в своих воззрениях на Лице Иисуса Христа, но о Боге в Его предвечном, довременном бытии они мыслили одинаково. Поэтому доказать, что с Богом от вечности существует второе Лицо, значило лишить построения монархиан их основы. Этот прием был вполне целесообразен, уместен в борьбе со всякою монархианскою системою. На подробное раскрытие учения об ипостасном различии Отца и Сына вызывал и другой не менее важный практический интерес. Борьбу с монархианами нужно было вести не с целью только их обличения, но и потому, что она представляла лучшее охранительное средство по отношению к тем, которые оставались верными церковному учению. Ряды монархиан, без сомнения, в весьма значительной степени пополнялись бессознательными элементами — такими последователями, которые приставали к этому движению потому, что не видели в новом учении никакой заметной разности сравнительно с тем, в котором они были воспитаны: монархиане не думали выделяться из церкви; они хотели оставаться ее членами. Весьма важно было поэтому
