от аристократии — олигархию, отклонение от политии — демократию, отклонение от демократии — охлократию». При этом он различал пять подвидов демократии, но не будем закапываться в нюансы.
Древнейшая демократия по названию — это Афины, приблизительно с 500 по 330 гг. до н.э. — общеизвестно, что там все–все граждане могли принимать участие в политических решениях. Вот только реально граждане, обладающие избирательными правами, составляли хорошо, если четверть взрослого населения: в голосовании не участвовали женщины, рабы и рождённые в других греческих городах. Помните, у Стругацких в «Понедельнике начинается в субботу» был фрагмент про древнегреческого философа и предлагаемое им государство, устройство которого «было необычайно демократичным, ни о каком принуждении граждан не могло быть и речи (он несколько раз с особым ударением это подчеркнул), все были богаты и свободны от забот, и даже самый последний землепашец имел не менее трех рабов»? Но если про рабов и так понятно, про женщин тоже многие в курсе, то про другую группу свободнорожденных совершеннолетних эллинов, не допускавшихся к выборам, знают далеко не все: если полноправный гражданин по каким–либо причинам переезжал в другой полис из того, где он родился, то он терял все политические права и часть гражданских.
Кстати, к месту будет вспомнить Новгородское вече — сколько было славословий про «истинную демократию», которую–де изничтожили клятые тоталитарно–царские москали! Однако когда археологи добрались до вечевой площади, то определили, что её размер был всего лишь где–то 40×50 метров, при этом из летописей известно, что там даже не стояли, а сидели. Короче говоря, исследовав проблему (подробности опускаю), историки определили, что вече в Великом Новгороде составляли несколько десятков знатных человек, а вовсе не всё население.
Так что исторические варианты демократии сейчас очень вряд ли кто–либо назвал демократическими… Давайте теперь посмотрим на прошлое с точки зрения равноправности выборов — ведь демократия это подразумевает, не так ли?
Имущественный ценз. Здесь показателен фрагмент, который гуляет из статьи в статью и из реферата в реферат: «В литературе справедливо отмечалось, что люди, не имеющие имущества, не добившиеся определенного положения в государстве, не должны допускаться к управлению государством». Справедливость — понятие культурно зависимое, знаете ли. Вот такая «справедливость» — она либеральная, когда человек рассматривается не как личность, гражданин и т.д., а как собственник. Мне вот — у меня–то нет либеральной парадигмы в мозгах — как–то не понятно, почему умный и честный бедный человек избирательных прав иметь не должен, а богатый вор, мошенник и враг народа — должен. Исторический пример для иллюстрации количества избирателей: во Франции (очень и давно демократическая страна, не так ли?) в 1791 г. избиратели составляли 16% от взрослого населения; Конституция 1795 г. увеличила имущественный ценз — избирателей осталось 8%; революция 1830 г. уменьшила ценз с 300 до 200 франков, электорат восстановился до прежнего объёма; ну а когда революция 1848 г. по факту отменила имущественный ценз, то электорат составил целую треть взрослого населения! Демократично с современной точки зрения, как думаете?
Возрастной ценз. Ситуация очень показательна: во многих странах (англосаксонская традиция) активное избирательное право и остальные гражданские права возникали с 21 года. Когда США начали войну со Вьетнамом, то расхожим выражением стало «слишком молод для выборов, в самый раз — для войны». Избирательный возраст был снижен до 18-ти лет в Великобритании и ФРГ в 1970–м году, в США — в 1971–м, во Франции — в 1974–м, в Италии и Швеции — в 1975–м и т.д. Кстати говоря, в США и сейчас смешная ситуация: в армию и на выборы — с 18-ти лет, а вот спиртное можно всё ещё лишь с 21 годика. У нас в этом возрасте уже пить бросают…
Избирательное право для женщин. Первым (я сам не знал) всеобщее избирательное право для женщин ввели в Новой Зеландии в 1893–м году, затем — в Австралии (1902 г.) и России (на территории Финляндии, с 1906 г.; на остальной — только с 1917 года). Показательный пример: в Германии женщины получили право голоса в 1918–м году, но до 1926-го года на выборах использовали отдельно «женские» и «мужские» бюллетени. Нацисты отменили избирательные права женщин в 1933–м году, причём женщины получили их обратно не сразу после окончания войны, а лишь в 1948–49 гг. Ну и на десерт: в Швейцарии женщины получили всеобщие избирательные права 7 февраля 1971 г.
Расовый ценз. То, что в Америке угнетали негров — все в курсе. Но не все знают, когда это прекратили делать (ну а затем пошла т.н. обратная дискриминация, но это вопрос для отдельной статьи) — «Закон о гражданских правах» вступил в силу 2 июля 1964 г. А за десяток лет до этого ещё существовала расовая сегрегация даже в автобусах.
Ещё интересный факт: всемирно известный борец против рабства Линкольн отнюдь не был аболиционистом. «Честный Эйб» в «Прокламации об освобождении» (1862–63 г.) объявил свободными негров, проживающих на территории Конфедерации, но не на Севере. Государственный секретарь У.Г. Сьюард тогда метко выразился: «Мы выразили свою симпатию рабам, освободив их там, где мы не можем этого сделать, и продолжив держать их в рабстве там, где могли бы освободить их». Такой ход был сделан Линкольном исключительно с целью ослабления Юга, чтобы поднять там негритянскую «пятую колонну». Демократично?
Но давайте глянем на факты ближе к нашему времени: ещё в XX–м веке вполне обычным европейским развлечением были зоопарки, в которых содержались в том числе и люди (кто не верит — задайте поиск «human zoo»). Последние клетки с людьми были убраны лишь в середине 30-х гг. XX века, а в 1958–м году в Брюсселе на выставке была представлена «временная экспозиция», где в качестве экспоната демонстрировалась «конголезская деревня вместе с жителями». И даже в США, где негры жили уже пару сотен лет, в зоопарках содержали пигмеев, которых считали чем–то вида полуобезьян. Демократия XX-го века!
Впрочем, сейчас, в XXI веке, ситуация становится не менее интересной, только маятник устойчиво качают в противоположную сторону: либералы всеми силами проталкивают законы, позволяющие голосовать не–гражданам (мигрантам). Для чего это делается — понятно: если политик договорится с руководством диаспоры, то получит значительный пул голосов.
Показательно, что формально мигранты имеют право голоса в РФ на основании закона №67-ФЗ от 12 июня 2002 г. «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», и сигналы о том, что такой подход, возможно, будут продвигать на практике, появились в прошлом году. Не знаю, будет ли это использоваться (народу это точно не понравится), но показательно, что законопроект №401835–6 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации (по вопросу избирательных прав иностранных граждан)», который должен был блокировать эту коррупционную лазейку, был передан на рассмотрение Государственной Думы 20.03.2014. В результате официально сообщается:
«Рассмотрение законопроекта Государственной Думой:
● законопроект не рассматривался 21.03.2014 —
● отклонить законопроект 01.04.2014».
Таким образом, демократия — которая, как общеизвестно, «власть народа» — это очень, очень исторически разнообразное явление, включая не только древнюю, но и новую и даже новейшую историю.
Что же касается Западного мира, то там нормой является (в отличие от русской культуры) концепция «что законно — то и справедливо». В контексте разговора: что назовём демократией, то ей и является.
3. Выборные системы
Помните старый детский анекдот про крокодила в зоопарке? Эта притча как нельзя лучше подходит как описание методов демократического подсчёта голосов.
— Здесь у нас крокодил. Его длина от головы до хвоста — три метра, а от хвоста до головы — четыре метра.
— А почему длина разная получается?!
— Наш крокодил. Как хотим, так и измеряем.
Про математические парадоксы и о том, как понималась «всеобщность» избирателей, мы уже поговорили, а сейчас обсудим такую простую — на первый взгляд — тему, как определение победителя при голосовании.
Вот возьмём такое понятие, как большинство голосов. Что тут не понятного? — спросит человек, далёкий от политики. А вот разбирающийся в теме ему подскажет, что бывает большинство абсолютное (50% голосов плюс ещё один), относительное (Вася набрал больше голосов, чем Петя) и квалифицированное (не менее заранее заданного минимума). И какое большинство применять как критерий — дело тонкое и интимное. Ну, скажем, нельзя же требовать набрать 50% голосов от кандидата, которого терпеть не может 60% избирателей? Но вот если его соперника на дух не переносит 75% электората, и больше на выборы никого не пускать, то результат будет интересный — и при этом демократический.
А ещё есть две общепринятые системы подсчёта — мажоритарная и пропорциональная. Это не «взамен» большинства, а в дополнение, чтобы можно было ещё демократичней запутаться.
Мажоритарная система — это то самое большинство голосов (какое именно используется — дело вкуса). Как не трудно догадаться, такую систему должны любить очень крупные партии, которые хотят подгрести всё под себя. При партийных выборах, когда голосуют именно за партию, вполне возможна интересная ситуация, когда значительная часть избирателей вообще никем не будет представлена. Скажем, партия №1 набрала 51% голосов — и партия №2 с 49% голосов оказалась за бортом в полном составе. Но это — сферические избиратели с 100%-й явкой в вакуум. Гораздо реальнее ситуация, что на выборы пришла хорошо если половина избирателей, и тогда партия №1 представляет интересы лишь четверти населения — и то, если не учитывать наивность этих избирателей, которые почему–то считают, что в XXI веке политики исполняют свои предвыборные обязательства. Последним таким ещё в прошлом веке был, пожалуй, Адольф Гитлер — не с него же пример брать, в самом деле. А если учитывать распределение мандатов в парламент по партиям и избирательным округам — то вполне вероятна ситуация, что большинство населения голосовало за партию №2, но было сосредоточено в меньшей части округов — и по количеству мандатов большинство будет у партии №1. И это — не говоря о том, что при значительном количестве кандидатов, когда требовать абсолютного большинства не логично, может победить кандидат, который наберёт больше голосов, чем остальные — скажем, целых 10%! У остального–то десятка кандидатов — и того меньше. Конечно, можно потом делать тур между двумя кандидатами, набравшими больше остальных, но тут вступает в действие парадокс маркиза де Кондорсе, про который говорилось ещё в первой части работы. Соответственно, при желании можно подгонять избирательные округа под кандидата — «нарезать» их помельче или покрупнее, немного изменить территориально… И всё это — демократично. Впрочем, для честности отмечу, что мажоритарная система обычно применяется для политиков индивидуально, а не для партий.
