выступают в самом резком антагонизме к религиозности и далеко опережают искусство, литературу и философию жизни; этим объясняется то, что движение к
объективному миропознанию с сопутствующим ему
характером общеобязательности, которым отмечены
были великие системы древнего мира, проводится при
новых условиях еще более сознательно и методично.
Изменились также характер и понятие метафизики. Ее
32
отношение к миру из наивного отношения сомнения
развивается в сознательное отношение мышления; отныне она отмежевывается от отдельных наук сознанием
своего особого метода. И теперь, как и раньше, она
усматривает предмет своих исследований в бытии, —
обстоятельство, с которым мы не встречаемся ни в одной из отдельных наук. Но методическое требование
строгой общезначимости и развивающееся осознание
метафизического метода — таков отличительный момент ее нового развития. Требование строгой всеобщности роднит ее с математическими естественными
науками, между тем как методический принцип универсальности и последнего, итогового обоснования отделяет ее от них. Нам следует поэтому определить метод,
соответствующий этому новому методическому сознанию.
а) Новое понятие метафизики.
Философия как
универсальный^
конструктивный
метод.
Декарт, Гоббс,
Спиноза,
Лейбниц.
Немедленно после основания
механики Декарт приступил к ненового констпользованию своего
руктивного метода в целях определения сущности философии. Первый
признак этого метода, в его противоположении отдельным наукам,
заключался в предельно обобщенной формулировке
проблемы и в возвращении от первоначальных допущений, связанных с формулировкой проблемы, к высшему принципу. В этом пункте метод Декарта лишь
более полно, чем какая бы то ни было система до него,
выразил черты, заключающиеся в самой сущности философии. Гениальное же своеобразие этого метода со-
33
стояло именно в приемах его осуществления. Математические естественные науки содержат допущения,
которые лежат по ту сторону отдельных областей математики, механики или астрономии. Изложив эти допущения в ряде очевидных понятий и положений и поняв
законное основание их объективной общеобязательности, мы можем построить на них конструктивный метод, и только он придаст механическому исследованию
уверенность и возможность дальнейшего распространения. Декарт обратил это положение против Галилея,
усматривая в нем момент превосходства философа над
физиком. Тем же конструктивным методом пользовались затем Гоббс и Спиноза. Именно из применения
этого метода к действительности — при этом наличные
свойства последней повсюду предполагаются как предпосылка — вытекает новая пантеистическая система
тождества духа и природы у Спинозы: эта система —
не что иное, как интерпретация данной в опыте действительности на основании простых очевидных истин;
этой метафизикой тождества обосновывается и учение
о причинной связи душевных состояний, ведущей через
рабство страстей к свободе. В проведении этого нового
философского метода Лейбниц пошел дальше, чем кто
бы то ни было до него. До самой своей смерти он был
занят своим гигантским трудом — выработкой новой
общей логики как основания конструктивного метода.
Отграничение философии по признаку метода сохраняется’в метафизических системах С XVII века до сих
пор.
Конструктивный метод этих
Упразднение
мыслителей уступил затем место конструктивного
критике познания Локка, Юма и
метода Кантом.
Канта, хотя многие из основных по-
34
ложений, выставленных Лейбницем в теории познания,
были вполне поняты и оценены только в новейшее время. Заключение от очевидности простых понятий и
положений к их объективной обязательности оказалось
несостоятельным. Категории субстанции, причинности
и цели были сведены к условиям воспринимающего
сознания. Если уверенность математики гарантировала
правильность этого конструктивного философского
метода, то Кант в созерцании показал отличительные
основания математической очевидности. И в науках
гуманитарных конструктивный метод, как он применялся в праве и в естественной теологии, оказался недостаточным, чтобы охватить все многообразие исторического мира в мышлении и в политической деятельности. Оставалось если не совсем отказаться от всякого
особого метода для метафизики, то заново его преобразовать. И вот Кант, который разрушил конструктивный метод в философии, открыл и средство такого преобразования (Umgestaltung). Отличительную черту критического труда всей своей жизни он усматривал в методе, который назвал трансцендентальным. В основание здания, которое он полагал соорудить этими средствами, должны были лечь найденные таким путем истины, и в этом смысле Кант сохранил название метафизики. Он осмыслил также и ее новый содержательный принцип, на котором построили свои метафизические системы Шеллинг, Шлейермахер, Гегель, Шопенгауэр, Фехнер и Лотце.
Метафизический
Внешний мир, согласно велиметод
g
мысли
новой, построенной на
KO
немецкого
теории познания философии Локка,
умозрения.
ir\
v
Юма и 1\анта, существует для нас
лишь как феномен; реальность дана
35
(по мнению английских мыслителей — непосредственно, по Канту — при известных условиях сознания) в
фактах сознания; эта реальность — что и составляет
отличительно новое в точке зрения Канта — есть душевная связь (seelischer Zusammenhang), и к ней-то и
сводится всякая связь во внешней действительности.
Простые понятия и положения, положенные в основание конструктивной философией, являются таким образом лишь элементами этой связи, изолированными и
абстрактно сформулированными рассудком. Новая немецкая метафизика исходила из этой концепции Канта,
поэтому-то немецкие метафизики, от Шеллинга до
Шопенгауэра, с ненавистью и презрением смотрят на
рефлексии и разум, оперирующие этими абстрактными
элементами живого: субстанциями, причинными отношениями, целями. При помощи своего нового метода,
исходившего из душевной связи, они сумели вывести
из тупика и науки о духе, которые от оперирования
этими отвлеченными понятиями стали водянисты и
тривиальны. И это же допущение духовной связи претворило понятие эволюции, которое возникло при
опытном познании мира, в плодотворное воззрение на
развитие вообще. Эта была последняя и совершеннейшая попытка развить собственно философский метод.
Попытка гигантских размеров! Но и она должна была
потерпеть крушение. В самом деле: в сознании дана
возможность охватить связь мира. По крайней мере,
формальные операции, при помощи которых сознание
достигает этого, обладают характером необходимости.
Но дело в том, что и этот метафизический метод не
создает того моста, который ведет от необходимости
как факта нашего сознания к объективной значимости,
и напрасны его попытки найти путь, ведущий от связ-
36
ности сознания к убеждению, что в сознании нам дана
внутренняя связующая нить самой
Две основных
действительности,
разновидности
Ύ3Κ были в Германии один за
этого немецкого ДруJГИМ испробованы
всевозможные
г
метафизического
^
метода
метафизические методы, и все с тем
Шеллинг,
же отрицательным результатом.
Шлейермахер,
Среди них боролись за свое господГегель. Гербарт, ство в девятнадцатом столетии, собЛотце, Фехнер.
ственно говоря, два метода. Шеллинг, Шлейермахер, Гегель, Шопенгауэр исходили из связности сознания, и каждый из
них открывал по-своему принцип вселенной именно с
этой точки зрения. Лотце и Фехнер, опираясь на основания, заложенные Гербартом, исходили из данного в
сознании как воплощения опыта и пытались доказать,
что свободное от противоречий познание этого данного
возможно лишь при помощи сведения наличного чувственного мира к духовным фактам и процессам. Первые
исходили из Канта и Фихте, которые стремились поднять философию на уровень общеобязательной науки.
Вторые вернулись к Лейбницу, для которого объяснение мира — только хорошо обоснованная гипотеза.
Наиболее мощные мыслители первого течения, Шеллинг и Гегель, взяли своей исходной точкой положение
Фихте, что проявляющаяся в эмпирическом «я» общеобязательная связность сознания порождает связность
вселенной; уже это положение было ложной интерпретацией данных сознания; своей же попыткой превратить ими допущенную связь в сознании, являющуюся
условием отражения мира в сознании, в связь всей вселенной, а чистое «я» — в мировое начало, они удалились за пределы опытного. В беспокойной диалектике,
37
от интеллектуального созерцания Фихте и Шеллинга
до диалектического метода Гегеля, они тщетно искали
способ доказать тождество логической связи с природой вещей, тождество связи в сознании со связью во
вселенной. И в особенности убийственно было противоречие между объективной мировой связью, найденной ими, и порядком явлений по законам, установленным опытными науками. Второе же направление, вождями которого были Лотце и Фехнер, стоявшие на точке зрения Гербарта, и которое стремилось подвести при
помощи гипотезы духовной связи все опытно-данное
под непротиворечивое понятийное познание, стало
жертвой не менее разрушительной внутренней диалектики. По пути от многообразия данного в опыте к источникам всех вещей через понятия, не имеющие себе
никакого подтверждения ни в каком созерцании, они
пришли к мраку, в котором измышляющее глубокомыслие с одинаковым успехом могло находить как реальное, так и монады, как временное, так и вневременное, как всеобщее сознание, так и бессознательное.
Они нагромождали гипотезы, которые не находили в
недостижимом и непознаваемом никакого твердого
основания, но также и никакого противоречия. Один
комплекс гипотез был так же возможен, как и другой.
Могла ли подобная метафизика в эпоху великих кризисов того столетия привнести ясность и твердость в
жизнь личности и общества?
Так потерпела крушение последняя и грандиознейшая попытка человеческого духа найти философский, отличный от метода опытных наук метод, на котором могла бы быть основана метафизика. Опытный
мир, познание которого составляет задачу отдельных
38
наук, невозможно познать глубже при помощи метафизического метода, отличного от их методов.
Ь) Новые неметафизические
определения
сущности философии.
Внутренняя диалектика задачи обрести такое
понятие философии, в котором было бы подчеркнуто ее
самостоятельное значение в противовес к отдельным
наукам, ведет и к иным возможностям. Если не может
быть найден метод, обеспечивающий метафизике ее
право на существование наряду с отдельными науками,
то философии приходится искать новых путей для
удовлетворения потребности духа в универсальности, в
обоснованности, в постижении реальности. Точка зрения скептицизма должна быть преодолена и на новой
стадии исследования. Двигаясь ощупью, философия
ищет такого отношения сознания к данному, которое
удовлетворяло бы ситуации, созданной вновь возникшими опытными науками. И если не может быть найден метод, отводящий философии специально ей присущие предметы исследования вроде субстанции, Бога,
души, из которых затем можно было бы выводить результаты отдельных наук, то остается возможность,
исходя из предметного познания отдельных наук, искать их обоснования в теории познания.
Философия
Ибо одна область неоспоримо
как теория
принадлежит философии. Если отдельпознания.
ные на у КИ распределили между собой
царство наличной действительности и
каждая из них разрабатывает особую его часть, то тем
самым возникает новое царство: сами эти науки. Взор
обращается от действительного к знанию о нем и
39
встречается здесь с областью, лежащей по ту сторону
отдельных наук. С тех пор как это царство показалось
на горизонте человеческого размышления, оно постоянно признавалось твердыней философии — это теория теорий, логика, теория познания. Если взять эту
область во всем ее объеме, то философии должно быть
отведено все учение об обосновании знания в области
познания действительности, об определении ценностей,
об установлении целей и правил. Если, таким образом,
ее предметом служит целокупность знания, то, естественно, в нее входят и отношения отдельных наук друг к
другу, их внутренний порядок, по которому каждая
новая наука вытекает из предыдущих и возводит здание входящих в ее область фактов. В том же гносеологическом русле и
