Завтра празднование рождения Александра Герцена младшего.
87. Л. В. ЩЕПКИНОЙ
30 (18) июня 1857 г. Лондон.
Рукой H. М. Щепкина:
30 июля 1857 г. Лондон.
Вчера в 11 часов ночи я приехал в Putney к Герцену, где я поселился. Я жив и совершенно здоров. Герцен с детьми и Огаревы тоже здоровы. Ты, разумеется, можешь представить себе, как я рад видеть Герцена. А какие у него славные дети, какие хорошенькие и милые. От тебя поклон к Наталии Алексеевне передал. — Она жалеет, что ты не приехала. Дети Герцена ждали встретить по крайней мере Володю — русского мальчика. Приеду в Париж в четверг к ночи. Будь здорова, поцелуй детей и скажи Коке, что у Герцена есть девочка Оля, которую бы он непременно полюбил.
Ну прощай — будь здорова.
Позвольте вам поклониться, не имея чести лично вас знать.
88. М. МЕЙЗЕНБУГ
Конец июня 1857 г. Путней.
Chère amie,
Je vous remercie bien—cela ne va pas tout à fait bien. La nuit j’ai eu la fièvre — maintenant je suis lâche, abattu et stupide, un mal de tête dégoûtant.
Krajewski ist in Manchester, wird aber kommen — dennoch glaube ich, daß das Correspondance zu sozialistisch wird. Schikken Sie mir etwas.
Adieu. Warum kamen Sie nicht gestern mir ein Lebewohl zu sagen?
Adieu.
103
Дорогой друг, благодарю вас — со здоровьем не ладится. Ночью у меня была лихорадка — сейчас чувствую вялость, подавлен, отупел, отчаянно болит голова.
Краевский в Манчестере, но приедет — однако я полагаю, что «Корреспонденция» становится слишком социалистической. Пошлите мне что-нибудь.
Прощайте. Почему вы не зашли вчера попрощаться со мной?
Прощайте.
89. М. К. РЕЙХЕЛЬ
2 июля (20 июня) 1857 г. Путней.
2 июля. At M-r Tinkler’s.
Putney.
Вы, вероятно, сто лет тому назад прочли «Колокол» и получили письмо. Теперь у вас в Дрездене и Тургенев и Некрасов. Последний мне писал письмо, на которое ответ необходим, а адреса его нет. Не знаете ли вы?
Здесь гостит Щепкин, завтра он едет… а по прочем все тихо и недурно даже. Получаю бездну писем с симпатиями и Höfflichkeiten’aмиlxvii[67] от русских из Парижа и из Германии. Книги все продал до единой — даже и «Колокол».
Слышу новые подробности о русской жизни, я, кажется, писал к вам, что Алексей Алексеевич Тучков приехал, — большей частию новости хорошие.
Дети все вам кланяются, а Саша сам пишет.
Ну что ваши? и дела Рейхеля… Мне так странно, что вы не в Париже. Только не онемечьтесь вы там.
Прощайте.
90. А. А. КРАЕВСКОМУ
5 июля (23 июня) 1857 г. Путней.
5 июля. Воскресенье.
At M-r Tinkler’s.
Putney.
Андрей Александрович, мне чрезвычайно жаль, что я не мог принять вас вчера, вы были с Липертом, человеком невежливым и которого я принимать не хочу. Если вы желаете мне сделать истинное удовольствие — то приезжайте один, я всегда буду рад; может быть,
104
вам приятно будет отобедать с нами — назначьте день, обедаем мы в шесть часов; по железной дороге от Waterloo Station — третья станцияlxviii[68].
Итак, в ожидании вашего ответа остаюсь преданным вам
А. Г е р ц е н .
Г-н Тхоржевский будет так добр, что приедет с вами или в 3 часа или в 7 — хоть сегодня.
91. М. К. РЕЙХЕЛЬ
7 июля (25 июня) 1857 г. Путней.
7 июля. At M-r Tinkler’s. Putney.
Щепкин пишет, что на днях увидит вас, — а вот ему и комиссия с той стороны. Да и к вам — две; не знаете ли вы, где Тургенев, он должен быть в Дрездене. Мне нужно от него, и очень скоро, 2 вещи: 1-я. Его адрес или адрес к Некрасову — верный, иначе я мой ответ напечатаю. 2¬я. Чтоб он сказал, когда Головнин будет в Трувиле.
У нас все обстоит в вожделеннейшем здравии; от Марыхи получил письмо, она едет в Ирландию.
Тата была на свадьбе Саффи и тронута своим костюмом.
Получили ли вы «Колокол»?
Да вот еще: нет ли у вас «Капризы и раздумье» и русского «Кто виноват?». Можно, я думаю, переслать через Шнейдера в Берлин — Трюбнер разъярился меня издавать, даже контрофей мой печатает.
Мельгунов пишет, что вам в Дрезде оченно нравится… «Уозможно ли?»
92. Н. А. НЕКРАСОВУ
10 июля (28 июня) 1857 г. Путней.
10 июля 1857. Путней.
Милостивый государь, я получил письмо ваше от 27 июня; вероятно, вы не желали иметь ответа, потому что не дали адреса, — но мне кажется необходимым отвечать вам.
Мне очень жаль, что вы могли думать, что «доля неудовольствия моего против вас» была основана на такой мелкой причине,
105
как ваш долг мне. — Я так же забыл и о нем, и о записке, данной Тургеневу, как и сам Тургенев, — мне очень больно, что вы косвенно вините его в этом деле. — Видя по покупкам, которые он для вас делал, как вы далеки от нужды, я думал, что вам доставит удовольствие заплатить небольшой долг, из которого вы уже уплатили долю Белинскому, по моей просьбе, в весьма тяжкое время для него, — и потому просил Тургенева передать вам, что если вы желаете заплатить остальные деньги, около 1000 р. сер., то вы можете ее вручить Петру Александровичу Захарьину, в Петербурге (о желании вашем он придет узнать).
Причина, почему я отказал себе в удовольствии вас видеть, — единственно участие ваше в известном деле о требовании с Огарева денежных сумм, которые должны были быть пересланы, и потом, вероятно, по забывчивости, не были пересланы, не были даже и возвращены Огареву. — Я и так был уверен, что это дело было совершено «неумышленно», что, несмотря на два ваши письма к Марье Львовне, — ждал объяснения.
Вы оцените чувство деликатности, которое воспрещало мне видеться с вами до тех пор, пока я не имел доказательства, что вы были чужды этого дела и Что вся ответственность за него падает на третье лицо, как вы объясняете в письме к Тургеневу.
В ожидании этого объяснения позвольте мне остаться незнакомом) с вами.
93. М. К. РЕЙХЕЛЬ
17 (5) июля 1857 г. Путней.
17 июля. Putney.
Завтра едет в Париж, а оттуда через Дрезден домой Алексей Алексеевич, он будет у вас и привезет наисвежейшую весть. Третьего дня получил Рейхелево письмо и карточку Герты Stralsundbomarsundlind — быть у нее не успел, завтра поеду, я уж говорил с Мейзенбуг — она ее везет к Кинкелям и к какой-то Клингеман.
Русских все так же видимо-невидимо: и Краевский, и Зотов, и etc., — со всех концов весть одна — что успех «Полярной звезды» неимоверный. А вы так «Колокол»-то и не получили — вот вам и Германия—хотите, я пришлю, нарочно не франкируя?
У нас гостила Марихен, она едет в Ирландию, не сидится и ей на месте, а что-то уж начинает морщиться… К дальнейшим чудесам принадлежит и то, что я случайно встретился и познакомился… с кем?
Отгадайте, не поворачивая листа —
106
с русским священником — это курьезно. Он-таки струхнул — ну, да ничего.
Прощайте. Ну уж адрес, это стоит прошлогоднего — Grandbint… мне инда жаль стало, как это с Avenue Marbœuf в эдакой ужас.
Капшеров живет в Canoniergaße, а Шнейдер в Leuné Strasse.
Не будете ли писать в Москву, что Марья Федоровна — мы получили от Астраковых вчера — Татьяна Алексеев-на ничего не получала еще.
Петруша живет у Сергея Львовича, стало, и Поленова может передать письмо, — оно необходимо. Тургенев не пишет.
94. И. С. ТУРГЕНЕВУ
Рейхеля целую и детей.
At M-r Tinkler’s.
20 (8) июля 1857 г. Путней.
Сабуровых видел и оба письма получил. Трюбнер уже печатает «Прерванные рассказы» и I «Полярную звезду». Все книги до единой проданы — «Письма из Италии» и «С того берега» являются через несколько месяцев.
Три фун. % заплачу — прошу их прислать с 10, отданными Делаво.
Некрасов ко мне писал. Письмо гадкое — как он сам, он обвиняет тебя в том, что ты не объяснил мне, что он считал дело это (о 3500 фр.) конченным со мною и что ты мне их отдашь из твоего долга Некрасову. — Я совсем забыл о записке, которую тебе дал. Вот тебе, впрочем, совершенно заслуженная награда — за дружбу с негодяями.
Итак, первое дело он взвалил на Панаеву, второе на тебя. Но я с собой шуток не допускаю. Прилагаю письмо — которое отошли ему с первой оказией. Если же ты не имеешь средств, то я напечатаю его в «Колоколе» — а потому советую постараться.
Я, разумеется, оставил у себя копию.
Русских бывает бездна — военных и штатских, с усами и с бородой — но все являются с поклоном в Путней. Краевский — с видом полковника, перечисленного из гарнизона в действительные статские советники — по комиссариату — тоже был, и Зотов — Рафаил filioque проезжал.
Огарев кланяется. Прощай.
О доставке письма немедленно уведомь.
107
95. А. А. ТУЧКОВУ
21 (9) июля 1857 г. Путней.
Рукой Н. П. Огарева:
Вот и от тебя пришло письмо; спасибо тебе за него. — Я вчера провел полдня в музее и в СИу. Что в музее замечательно — это нужник, без малейшего запаха (…)
В СИу читал тариф.
Ключей твоих мы не отыскали.
Посылаю тебе записку, которую я получил от Сатина. — Что прикажешь делать? Ждать ли Ме11е Michel до августа? Или занять до августа у Эмилии? Что касается до моей 1000 руб., о которой говорит Сатин, то я, получив, уплачиваю прошлое и живу на заем до получения новых денег. Так это устроилось не нарочно. Как прикажешь, так и распоряжусь. — Эмилия тебя крепко обнимает. При сем письмо, которое ты хотел. — Жаль, что Тесье нет! Конечно, он не нарочно скрылся; да если б ты предъявил письмо — то он верно не скрылся бы.
Извести, куда когда к тебе писать. Как и куда ты поедешь.
Прощай! — Обнимаю тебя.
Впечатление, которое произвел на тебя Париж, легко было предугадать. Да! Ты не пожалеешь о Европе, возвращаясь домой, — только о нас и пожалеешь. Ну, да что говорить об этом! Главное в жизни — какая бы судьба ни была — вынести ее гармонически.
Сейчас нашли гувернантку отличную. Разумеется, что ее нашла ваша поклонница Мейзенбуг. Обнимаю вас, как в Путнее.
Весь ваш Ал. Г е р ц е н .
Рукой Н. А. Тучковой-Огаревой:
Папа, меня торопят — только могу вас поцеловать и сказать, что буду писать о гувернантке Елене. Она не боится ездить одна, я бы отправила ее с’ вами, да боюсь, что не то, что надо. Обнимаю вас крепко
вся ваша N.
96. М. МЕЙЗЕНБУГ
23 (11) июля 1857 г. Путней.
23 July. Putney.
Sie konnten nichts verstehen in der Sache des Porträts von Miß White, weil ich vergaß, dasselbe mitzulegen — das ist aus der Allgemeinen Zeitung.
