делает рейнский скульптор — Грасс, et grâce lui soit rendue.
7. У Наташи немного болит глаз. Ольга очень рада, что нашла товарища в Наталье Аполлоновие.
23 и 24 «Колокол» выходят вместе в понедельник, я тотчас к вам пришлю, — а вы, как будете писать, все-таки черкните.
Наконец доставили вам Огарева стихотворения или нет?
Если Анненков тут — потрепите ему руку и скажите, что с Чичериным у нас ежедневная травля — но, кажется, онеры
209
в партаже — каждый останется при своем — и ты, Евгений-Брут, туда же. Он говорит, что согласен в всем с Коршем — это значит, что Корш-то ни в чем с нами не согласен.
Прощайте.
Рейхелю старому и самому юному — поклоны сильные.
Еще скажите Анненкову и Марии Федоровне, чтоб они в Питере предупредили, что полковник генерального штаба Писаревский, бывший у меня, — очень дрянной человек. Avis au lecteur!cxxii[122] Он теперь возвращается.
А видели вы «Прерванные рассказы» на немецком языке?
Саша пишет из Женевы, что Mme Tessie сошла с ума.
210. М. МЕЙЗЕНБУГ
19 (7) сентября 1858 г. Путней.
19 September. Putney.
Also Sie bleiben allein mit dem Meere, wo sind denn die Hunnen und Madjaren? Ich habe bei Trübner Ihre Übersetzung der Unterbrochenen Erzählungen genommen. Was ich gelesen habe — ist besser übersetzt — als die Früheren.
Wir drucken jetzt die Memoiren der Kaiserin Catharina II. (v. 1744—1758) — das ist über alle Grenzen interessant.
Althaus wollte sie ins Deutsche übersetzen und ist jetzt an der Arbeit.
Die russische Regierung bewahrte diese Manuskripte außerordentlich — und dennoch haben wir’s.
Russen kommen immer haufenweise. Offiziere haben mir einen Stock geschickt — abgeschnitten in Balaklava zur Zeit des Krieges (bei uns, wie Sie sehen, man belohnt auch mit Stökken). Die Reaktion in Rußland ist groß — der Adel macht die hartnäckigste Opposition, Alexander ist wütend, aber schwach und ganz in den Händen von Halunken.
Die «Glocke» ist immer in der größten Mode in Rußland. Die Regierung hat sogar nach London einen wirklichen Staatsrat geschickt — um uns zu spionieren. Und mitten in dieser Tätigkeit — schreiben die Polen (die Centralisation des Packs von Bulevsky & C-nie) einen dummen Artikel gegen Ogareff und mich — weil wir zu moderiert sind.
Si vous n’avez pas lu mon article dans le journal de Mazzini je vous l’envoie.
Tout le monde se porte bien. Tata seulement avait un œil très inflammé — mais cela passe.
210
19 сентября. Путней.
Итак, вы остаетесь одна с морем, куда же девались гунны и мадьяры? Я достал у Трюбнера ваш перевод «Прерванных рассказов». То, что я прочитал, переведено лучше, чем прежние.
Мы печатаем теперь «Воспоминания императрицы Екатерины II» (1744 — 1758) — и это безмерно интересно.
Альтгауз пожелал перевести их на немецкий язык и теперь за работой.
Русское правительство чрезвычайно охраняло эту рукопись — и все-таки она в наших руках.
Русские по-прежнему прибывают толпами. Офицеры прислали мне трость, срезанную в Балаклаве во время войны (как видите, у нас и награждают палками). Реакция в России сильна — дворянство образует упорнейшую оппозицию, Александр в ярости, но слаб и всецело в руках негодяев.
«Колокол» по-прежнему исключительно популярен в России. Правительство даже прислало в Лондон какого-то действительного) статского советника — чтобы шпионить за нами. И при этих обстоятельствах написали поляки (из «Централизации» — шайки Булевского и К0) дурацкую статью против Огарева и меня — из-за того, что мы слишком умеренны.
На случай, если вы не читали моей статьи в газете Маццини, я вам ее посылаю.
Все здоровы. Только у Таты был сильно воспален глаз — но это проходит.
211. А. А. ГЕРЦЕНУ
21—25 (9—13) сентября 1858 г. Путней.
21 сентября. Putney.
Твое письмо из Domo d’Ossola я получил. Прогулка ваша хороша, — почти завидно, сидя в Путнее; у нас же совсем осень: холод и дождь мелкий. Я жду, чтоб ты, наконец, приехал на место, тогда переписка получит больше правильный ход и сделается серьезнее.
Насчет расходов ты запиши en groscxxiii[123] и пришли мне для того, чтоб я мог видеть, сколько стоило тебе. Я считаю, что 3000 фр. в год за глаза довольно студенту. Далее, ты, я думаю, для тону так много пишешь о вине: ты вина никогда не любил, с чего же вдруг понравилось?
Получил твое письмо из Ниццы. Догадался ли ты съездить на почту? Я одно письмо писал тебе в Ниццу. Итак, ты посетил нашу могилу… У нас мало святынь и мало религиозных традиций; великое воспоминание об ней, так рано скончавшейся и в таких страданиях…
В моей жизни я встретил две истинно великие и изящные личности: это наша покойница и Огарев. У них надобно учиться благородной шири и той грации, которая естественно, сама собой была присуща каждому действию.
Много, бесконечно много отнято у тебя, а особенно у Таты, тем, что нет этого примера перед вами и ее влияния, полного любви и кротости.
Но перед такими несчастиями человек остается нем и склоняет голову.
Прощай, друг мой. У нас все хорошо идет. Hubert— превосходный слуга. Нам предлагают дом, в котором жили Mario и Grisi, — вот судьба-то! — от Jenny Lind; это в Fulham’e, возле Parcel’s green.
Жду твоего письма.- 25 сентября.
Пиши о получении каждого письма.
212. А. А. ГЕРЦЕНУ
29—30 (17—18) сентября 1858 г. Путней.
29 сентября. Putney.
Сегодня утром получил я твое письмо из Женевы, и мне кажется, что ты вовсе не получил (т. е. не справлялся) письма моего, посланного в Ниццу, а, вероятно, мимо почты ходил часто. Напиши об этом к Рокке и письмо достань. А Рокке прибавь от меня, что я дружески его благодарю за попечение о могиле и очень желал бы ему послать что-нибудь посерьезнее. Не придумаешь ли ты умного подарка от 75 до 100 франк.? Тогда предложи мне.
Анненков, уехавший, наконец, в Россию, пишет тебе, чтобы ты непременно заехал в Мюнхен на художественную выставку, которую чрезвычайно хвалит; я советую тоже. Мария Каспаровна давно ожидает тебя.
Получил ли ты «Колокол» 23-24?
Пора узнать твою будущую и подробную программу занятий. Помни, что тебе в особенности недостает классического образования, т. е. того общего очеловечения, которое именно называется «humaniora». При специальных занятиях естественными науками тебе будет мудрено сделать многое, но, несколько образовав себя чтением и посещением какого-нибудь курса философского, можешь воспитать себя сколько-нибудь и в эту сторону. Без нее страшно то, что легко можно впасть в ремесленничество науки и за множеством фактов потерять общность дела.
Товарищи тебе помогут в отыскивании источников или средств по части философии. Напиши, кто читает в Вюрцбурге и что читает и чем руководствуется по части философии. Далее, не забывай, что самое колоссальное орудие многостороннего образования — чтение. Так как ты до сих пор не был большим начетчиком, то ты можешь ограничиться теми книгами, о которых записку мы раз составляли.
Не мешает ознакомиться и с древностью — не только по школьным книгам. Возьми Фоссов перевод Гомера, Софокл также хорошо переведен.
Исторические сочинения постоянно надобно читать. Шлецера «История XVIII столетия» очень полезна. Ты продолжай in extensocxxiv[124] Альтгаузовы уроки. Я здесь нашел огромное сочинение на немецком — Страль и Германа: «Geschichte des russischen Staates». Возьми-ка ее в библиотеке и прочти, например, с Петра I. A propos, когда будешь у Марии Каспаровны, возьми у нее присланную мне «Историю Петра». Ты себе отметь эти книги на записке и мало-помалу читай их. Дальнейшие замечания я сообщу тебе, когда ты мне напишешь подробно о твоих занятиях.
У нас все идет по-старому. Русских бездна бывает (я, кажется, писал тебе о палке, присланной мне?).
30 сентября.
Тата ведет себя мило; Ольга хотя и шалит, но все же ничего дурного нет. Она на тебя сердится, что ты ей не приложишь никогда особой записочки, — возьми какой-нибудь листок с цветком или видом и напиши. Тата тебя все так же любит и надеется теперь на твой зимний приезд. Если будет возможно, разумеется, приезжай, а то обрастешь немецким мясом.
В воскресенье я еду с Татой к Саффи, т. е. к его сыну Оттимию Марк-Авреличу.
Наконец, Боке и Мюллер явились в прошлое воскресенье. Мюллер взял ванну пива с собой, а Боке оставил две — самых подробных сведений о второй сестре отца своего, которая жила не в Камбрее, а недалеко, вблизи, примерно четыре километра… но, быть может, н 4 с 72. • • а нельзя ручаться, что и не три с И это все продолжение.
Фогта, как всегда, расцелуй. Что он, потолстел еще?
213. М. МЕЙЗЕНБУГ
2 октября (20 сентября) 1858 г. Путней.
2 octobre. Putney.
Mais êtes-vous donc à Londres ou à Ventnor, la masse de la Gazette d’Augsbourg s’accroît — je ne sais que faire.
Trübner est innocent du livre, j’ai été dans sa boutique et je l’ai pris.
Les mémoires de Catherine sont en français. Althaus était présent lorsque je les ai envoyés à Trübner — sans penser à autre traduction qu’une traduction russe — il me demande l’autorisation — et je la lui donnerai. Voilà l’histoire. Je pense bien que nous trouverons quelque chose genuine du russe.
J’ai perdu une lettre pour vous de Tata.
Pardonnez-moi.
Tout à vous
A. Herzen.
2 октября. Путней.
В Лондоне ли вы или в Вентноре? Поток «Аугсбургской газеты» увеличивается — я не знаю, что делать.
Трюбнер неповинен в книге; я был в его лавке и взял ее.
«Воспоминания Екатерины» написаны по-французски. Альтгауз присутствовал, когда я их посылал Трюбнеру, не думая ни о каком другом переводе, кроме русского, — он у меня просит разрешения — и я ему дам его. Вот и вся история. Я уверен, что мы найдем что-нибудь genuinecxxv[125] с русского.
Я потерял письмо Таты к вам. Простите меня.
Весь ваш
А. Герцен.
214. А. А. ГЕРЦЕНУ
Любезный друг, письмо твое от 4 пришло; я очень рад, что семейная жизнь Фогта так хорошо устроилась, а то я побаивался. Что за причина болезни Мте Тесье, и какие симптомы? кланяйся им обоим от меня. Если надо отслужить 5 недель, то отчего же их и не отслужить, хотя и досадно, если это тебе помешает приехать.
214
Из того, что лекции начинаются 3 ноября, ты видишь, как я был прав, говоря, что ты без нужды торопишься.
Есть ли «Колокол» и другие русские книги в продаже в Женеве? Ты спроси у Lauffer’a, к тому же у него было депо книг, — можно спросить отчет. Фогту я пришлю «Unterbrochene Erzählungen», Мейзенбуг перевод.
Ашерст приехал, но я его еще не видал. Вчера был у нас Саффи с сыном. Отчего же ты не пишешь насчет подарка Рокке?
Дом, кажется, за нами останется тот, в котором жил
