на похоронах — рассказанную в конце записок. Это ведь перл.
Дети еще так сбиты с головы, что не заарканите писать.
Так как черед теперь за вами — то и начинаю также поздравлять и вас.
К Луизе ответ Наташа пишетc1xviii[168].
На обороте: Germany. Madame Marie Reichel.
Albrechtsgasse N° 8. Eine Treppe. Dresden.
10 апреля (29 марта) 1859 г. Фулем.
10 апреля.
Я был очень…сЫх[169] послать письмо к 7 апреля и хорошо сделал, что прислал цветы, — их только так мало, что делить нельзя было.
Рождение прошло порядочно. Наташа тебе напишет целую диссертацию и хронику. Она играла порядочно, гораздо лучше, чем в Путнее.
Я от К. Фогта получил письмо; он пишет о деньгах, которые хотел мне послать. Я просил его послать их в Берн и оставить у отца, — это в счет твоего оклада; возьми из них 25 фр., заплаченные по моей просьбе, и 100 за подарок Рокке. Не забудь, сверх того, сторожу на кладбище дать что-нибудь. Письмо Фогта весело; он ждет войны.
…с1хх[170] Висконти — и при…с1хх1[171] Трюбнер говорит, что он ему не платит 80 фунт, за русские книги; что, разумеется, он после того ему посылать не будет. Мы будем принуждены искать в Турине или в Ницце другого книгопродавца и публиковать о причине.
В России «Колокол» перепечатывают с выпусками и до государя наш не допускают. Каковы пфифики!
Насчет твоего путешествия я одного не мог понять: потому, что одному студенту надобно было паспорт в Невшателе, все потеряли три дня лекций. Мне кажется, что можно было одним слушать спокойно лекции, а тому, кому надобно ходить к невшательскому квартальному, ходить к нему. Съехаться вы везде могли.
Помни мое вечное правило: наука, серьезная наука пуще всего и прежде всего, и за всеми практическими, прикладными занятиями, наблюдениями и опытами помни, что чтение, и одно чтение, может образовать мысль и форму. Практическая часть может сделать специалиста (и нужно быть специалистом), чтение и наука делают человека полного.
Кто из русских в Ницце? А здесь было последнее время довольно.
Прощай, друг мой, и возвращайся скорее к делу. Почему ты не пишешь, когда выезжаешь?
254
16 avril 1859. Park House, Percy Cross, Fulham.
257. Ж. МИШЛЕ
Cher Monsieur, je ne sais comment vous remercier pour la bonté que vous avez eue d’écrire la lettre pour Talandier, — soyez sûr que c’est un homme qui le mérite profondément, et permettez-moi de vous serrer la main de tout mon cœur.
Nos affaires vont bien — la propagande russe de Londres va toujours crescendo et nous sommes une force qui inquiète le gouvernement — mais qu’il n’ose plus nier. On a chassé des préfets et on a fait juger une douzaine d’employés sur nos articles.
En général la grande affaire de l’émancipation des paysans avec la terre — ne s’arrête pas. L’opposition de la noblesse est très grande, et c’est un suicide complet — car l’émancipation se fera quand même et la noblesse haïe par le peuple et brisée par le gouvernement perdra toute signification politique.
Bakounine s’est marié (il m’a écrit quelques lignes) — il demeure librement dans une grande ville de la Sibérie. On a voulu l’amnistier complètement — mais le gouvernement de Saxe a fait une présentation ou protestation, et on a eu la faiblesse de céder. Sa femme est la fille d’un polonais exilé.
Voilà nos nouvelles. Maintenant tout le monde ne parle que de la guerre. Je suis convaincu que pour la Russie cette guerre est un grand malheur. Pour l’accouchement il faut la tranquillité — la guerre fera oublier le travail à l’intérieur. Je vous remercie encore une fois et vous salue fraternellement.
A. Herzen.
16 апреля 1859.
Park House, Percy Cross, Фулем.
Дорогой господин Мишле, не знаю, как вас благодарить за ту любезность, с которой вы написали письмо для Таландье, — вы можете быть уверены, что это человек, глубоко заслуживающий ее. Позвольте от всего сердца пожать вашу руку.
Наши дела продвигаются — русская пропаганда растет crescendo, и мы представляем собою силу, которая внушает правительству беспокойство и которую оно не смеет более отрицать. После наших статей уже выгнали несколько губернаторов и отдали под суд с дюжину чиновников.
В целом великое дело освобождения крестьян с землей не останавливается. Оппозиция дворянства очень сильна, и это равносильно полному самоубийству, так как крестьяне будут освобождены во что бы то ни стало и дворянство, ненавидимое
255
народом и сокрушенное правительством, утратит какое бы то ни было политическое значение.
Бакунин женился (он мне написал несколько строк), он живет на свободе в одном из больших сибирских городов. Ему хотели дать полную амнистию, но саксонское правительство сделало представление или заявило протест, и имели слабость уступить. Его жена — дочь ссыльного поляка.
Вот наши новости. Теперь только и разговоров что о войне. Я уверен, что для России война была бы огромным бедствием. Для родов необходимо спокойствие, война же заставит нас забыть о нашей внутренней работе. Еще раз благодарю вас и братски приветствую.
А. Герцен.
258. М. К. РЕЙХЕЛЬ
19 (7) апреля 1859 г. Фулем.
19 апреля. Park House. Fulham.
Тата получила от Луизы письмо, в котором она зовет ее крестить. Мне невозможно на это согласиться. Мы слишком разошлись с христианством, чтоб дурачиться. Но к тому же Тата потеряла ее письмо — это предосадно, а ответ надобен. Отошлите ей прилагаемую записочку и доставьте ее адрес, я по нем хочу ей послать 5 фунт. — на зубок.
Вторая глупость: вчера я послал вам двойной № «Колокола» — 40, 41 — и все прописал как следует, а № дома забыл написать, — нельзя ли справиться, если не получали, а то я, пожалуй, пришлю и другой экземпляр.
«Исторический сборник» с портретом Павла готов, через неделю.
Знаете ли вы, что Ив. Тургенев писал к государю о заключении Огришки в Петропавловскую крепость — и его государь по письму Тургенева велел выпустить.
Если деньги вы не поместили, берите русский заем — разумеется, верен.
Прощайте. Я и Тата распростружены.
Обнимаю ваших.
259. Т. ПУЛЬСКОЙ
24 (12) апреля 1859 г. Фулем.
24 avril. Park House.
Fulham.
Chère madame Pulszky, Mes enfants et leur père seront enchantés de voir toute la famille de Ste- Albano… Venez à 3 heures si cela vous convient, ou à 2 V — nous dînerons à 3 et les enfants peuvent se promener
au jardin (en bateau s’il pleut comme aujourd’hui). Or donc, mardi nous vous attendons — et Mr Tanarky aussi. Nous parlerons des victoires possibles, nous boirons à la santé des braves qui tomberont, — je suis désolé d’avoir mes moustaches, je les aurais fait pousser maintenant pour me donner un air de Pelissier.
Tout à vous — tambour battant —
A. Herzen.
24 апреля. Park House.
Фулем.
Дорогая госпожа Пульская,
мои дети и их отец будут очень рады видеть все сент-албанское семейство… Приходите в 3 часа, если это вам удобно или в 2 V — мы пообедаем в 3, и дети могут погулять в саду (на лодке, если будет дождь, как сегодня). Итак, во вторник мы вас ждем — и г. Танарки также. Мы поговорим о возможных победах, мы выпьем за здоровье храбрецов, которые погибнут, — я в отчаянии от своих усов, я отрастил бы их теперь, чтобы придать себе вид Пелиссье.
Весь к вашим услугам — под барабанный бой —
А. Герцен.
260. А. А. ГЕРЦЕНУ
27 (15) апреля 1859 г. Фулем.
27 апреля 1859. Park House. Fulham.
Любезный друг, я очень рад, что с тобою ничего не случилось, и очень рад, что ты вполовину виноват, наделавши нам ужаснейших беспокойств… Хотя не могу сказать, чтоб я оправдывал небрежность в таких делах.
Когда ты ехал, я поставил тебе законом писать не меньше одного раза в неделю. Это остается неизменно.
Я начинаю думать, что одно из моих писем совсем не дошло до тебя. Я, после Берна, писал одно письмо в Ниццу, до рожденья, одно — после и третье — с вопросом, отчего ты не пишешь (о чем я даже писал к К. Фогту)… Ну, и довольно об том.
Вероятно, в Генуе и вообще по дороге все на военную ногу?
Не хочу задерживать письмо и потому посылаю.
«Полярную звезду» не стоит посылать в листах — она выйдет к 3 числу мая.
Прощай.
257
261. С. РОШУ
28 (16) апреля 1859 г. Фулем.
28 avril. Park House, Fulham. Mon cher monsieur Roche, Dites donc de grâce, il me semble que je vous dois 6 liv. 6 guinées? C’est une absurde distraction que j’ai oublié cela, excusez-moi et permettez-moi de vous envoyer — si cela vous est indifférent — un chèque sur Rothschild.
Il y a quelques mois je vous ai envoyé les mémoires de Catherine — mais il semble que vous n’avez pas reçu. Recevez mes salutations empressées
A. Herzen.
28 апреля. Park House. Фулем.
так скажите на милость — мне кажется, что я должен вам 6 фунтов 6 гиней? Какая же нелепая рассеянность — забыть об этом, — извините и позвольте отправить их вам — если это вам безразлично — чеком на Ротшильда.
Несколько месяцев тому назад я отправил вам «Воспоминания Екатерины» — но, как видно, вы их не получили.
А. Герцен.
262. М. МЕЙЗЕНБУГ
29 (17) апреля 1859 г. Фулем.
29 April. Park House. Fulham.
Et toi, Brutus?..
Sie auch fangen an zu fürchten, Sie auch haben nicht den Mut der letzten Konsequenz. Lassen Sie doch alle Politikanten — alle die Menschen der alten Welt — und nehmen Sie einen höhern Punkt; das wahrhaftig Tragische der Ereignisse — fordert einen andern Maßstab.
Wie kann so ein Gedanke in Kopf kommen, daß man Deutschland erobern will. Einen Artikel werde ich schreiben — aber der wird Sie nicht beruhigen. Glauben Sie, daß ich — jetzt ein Jota
258
ändern werde?.. Oder glauben Sie, daß ich als Mazzini — mich zum Heiligen und Widerspenstigen machen werde und damit der Bewegung schade. Ich bin sehr weit davon. Nie habe ich zum Kriege einen Rat gegeben — aber auch mit keinem Wort. Der Krieg ist da. Kein Mensch denkt an Deutschland. Österreich muß untergehen — Frankreich muß in einem Befreiungskrieg Freiheit wieder lernen oder ganz fallen ins Krasse des Despotismus. Dieser Krieg gegen Ostreich wird höchst populär in Rußland — und Sie glauben, daß ich den lebendigen Einfluß, den wir haben — vermindern werde — indem ich zur Beruhigung der Mecklenburger — gegen eine Tatsache schreiben werde?
Ich bin bereit, mit Ihnen über alle diese Sachen zu diskutieren —
