что следует поправил в моей статье сию минуту, и „Колокол» сегодня будет окончен». В письме Герцен вновь касался вопросов, связанных с воспитанием дочерей и организацией их жизни; в частности, обсуждался вопрос о приглашении на место воспитательницы к Тате Э. Рив (см. также письмо 105). По- видимому, по просьбе Герцена Огарев обсуждал этот проект с А. А. Герценом. Вероятно, в письме Герцен высказывал свои тревоги по поводу тех сложных коллизий в жизни Огарева (взаимоотношения с Тучковой-Огаревой и М. Сетерленд), которые тяжело отражались на его душевном состоянии.
29. А. САФФИ. Первая половина сентября 1860 г. Борнемут. О намерении А. А. Герцена приехать в Неаполь и вступить в ряды гарибальдийцев. См. ответное письмо А. Саффи от 20 (8) сентября 1860 г. (ЛН, т. 62, стр. 546).
30. Н. П. ОГАРЕВУ. Между 16 и 18 (4 и 6) сентября 1860 г. Борнемут. Содержание письма частично раскрыто в ответном письме Огарева, который писал Герцену 19 (7) сентября из Лондона: «Для меня теоретический штандпункт так дорог, что, мне кажется, я его только из всего и выжимаю. От этого кое в чем надо с тобой договориться. „Я больше резонер, чем ты», пишешь ты, „ты фаталист покорный, я — бунтующий». — Никак не могу согласиться с этим. Если ты приравниваешь резонера с фаталистом бунтующим, то ты злоупотребляешь словами. Резонер не может быть ни покорным, ни бунтующим фаталистом…» (РП, стр. 240—241). По-видимому, Герцен продолжал в своем письме обсуждать затронутую в предыдущем письме проблему «личного покоя», в связи с чем Огарев писал: «…я совершенно устраняю, как невозможность и потому ненужность, вопрос о личном покое и той воле, под которою ты, просто говоря, разумеешь независимость от неприятностей в жизни и трагических коллизий» (там же, стр. 242). В письме затрагивались вопросы об обостренных отношениях, сложившихся с Н. А. Тучковой-Огаревой в связи с ее нежеланием вернуться в дом Герцена. Говоря о своем намерении помочь Наталье Алексеевне («не отстану от Натали до конца»), Огарев сообщал Герцену: «После ее письма коротенького (о котором ты пишешь, что на него надо молчать, а с моей точки зрения молчание было бы преступлением, и следственно я писал) — получено другое, и видно, что то было писано второпях. Это другое меня не утешило; я и на него писал» (там же, стр. 244). Герцен касался в письме отношений Огарева с М. Сетерленд, в связи
902
с чем Огарев возражал Герцену: «Что же касается до того, что лучше было не принимать на себя обязанностей… что сказать? Может да, а может нет». И далее: «Но чтоб милосердие к лицам мешало учено-литературным трудам — это вздор и слабость» (там же, стр. 245).
31. Н. П. ОГАРЕВУ. Между 19 и 24 (7 и 12) сентября 1860 г. Борнемут. О получении двух писем от Герцена сообщал ему Огарев в письме от 24 (12) сентября 1860 г. (см. РП, стр. 247; письмо Огарева, помеченное в автографе понедельником, датируется по содержанию: письмо могло быть написано после того, как Э. Рив дала согласие стать воспитательницей Таты Герцен — см. письмо 105). В письме Герцен, видимо, говорил о тех задачах, которые стоят перед воспитательницей Таты, а также касался взаимоотношений с Тучковой- Огаревой. В связи с этим Огарев писал: «Ты пишешь, что нам осталась одна любовь — любовь к дочери Лизе, и пишешь как будто возражая мне; между тем как все мое построение ифики не выходит из этого чувства … А как не рассуждай — все на то же сводится: устроить обстоятельства так, чтоб можно было постоянно следить за Ыа1аНе и Лизой» (там же, стр. 247—248). В письме затрагивался вопрос о поездке Огарева в Борнемут, в связи с чем Огарев писал Герцену: «Ты говоришь, что я о поездке в Борнмус говорю как о рицин. масле. Оно для меня таким бы и было. Но мне кажется, что я подготовлю себе на столько матерьялу теперь, что, увезя его в Борнмус — могу продолжать там беспрепятственно. А поэтому поеду охотно» (там же, стр. 249). Герцен сообщал также, что В. И. Касаткин не приезжал к нему в Борнемут.
32. А. ДЕЛАВО. 23 (11) сентября 1860 г. Борнемут. Отправлено вместе с письмом к И. С. Тургеневу (см. письмо 106).
33. Н. А. ТУЧКОВОЙ-ОГАРЕВОЙ. Сентябрь. Лондон или Борнемут. О содержании письма можно судить по ответному письму Тучковой-Огаревой (без даты), в котором она писала:
«Я не могу не отвечать тебе на твои слова — как ты мог меня так обвинять?». И далее: «Что же ты можешь упрекать в отношенье Огарева? — Я любила его страстно, но я приехала измученная его себялюбивым одиночеством, его эгоистическим пьянством, которое избило его и унижало меня — и я бы этого не напомнила, но что же это за недостойные, пристрастные упреки? Разве я его обманывала? разве я не мучилась долго втихомолку, разве я не умоляла меня отпустить в Россию? — Разве вы не согласились? … Я ожесточена твоими обвинениями, в твоей записке одна горечь…» (РП, стр. 239).
34. Н. А. ТУЧКОВОЙ-ОГАРЕВОЙ. Вторая половина сентября 1860 г. Борнемут. Вероятно, ответ на письмо Тучковой-Огаревой от 12 сентября (31 августа) 1860 г. из Меца (получено Герценом, согласно почтовому штемпелю, 16 сентября), в котором Наталья Алексеевна просила: «Еще одна просьба: отошли к Ме11е Michel на мое имя мои письма к тебе и мой портрет, серьезно ты не уважаешь нашего союза и поэтому я не желаю, чтоб это было у тебя» (РП, стр. 238).
35. О. В. СКАРЯТИНОЙ. Конец сентября — начало октября 1860 г. Борнемут или Лондон. Ответ на письмо Скарятиной из Флоренции от 12 — 18 сентября 1860 г. (ЛН, т. 63, стр. 94—98), на котором рукой Герцена сделана помета: «Florence. Olga Skariatine. Via Moggio саго, Grazzini». О характере письма Герцена можно судить по ответному письму Скарятиной от 7—24 октября 1860 г. (там же, стр. 98—99).
36. И. С. ТУРГЕНЕВУ. Конец сентября — начало октября 1860 г. Лондон. Рекомендательное письмо, данное И. С. Борщову (см. письмо 113); по-видимому, адресату вручено не было.
903
37. Н. А. ТУЧКОВОЙ-ОГАРЕВОЙ. Сентябрь — октябрь 1860 г. Борнемут или Лондон. О характере письма можно судить по недатированному ответному письму Тучковой- Огаревой, которая писала: «Ты недоволен моим письмом, мне самой кажется, что ты прав, я писала под тяжелым впечатлением, я ожидала, что Огарев согласится, чтоб я воротилась в Лондон … Не знаю, что тебе не понравилось в записочке к Мейзенбуг. Она никогда не показывала мне симпатии» (РП, стр. 258). Герцен, видимо, писал также об отношениях Тучковой-Огаревой и Таты, на что Наталья Алексеевна отвечала: «Теперь об Тате, это самое трудное, это требует объяснения — я сама недовольна моим письмом к ней, мне не хотелось к ней писать, я уступила только вашему желанью — я не знаю, как мне начать, чтоб воротить ее сердце, она была всех ближе, а теперь напротив».
38. Н. А. ТУЧКОВОЙ-ОГАРЕВОЙ. Конец сентября — октябрь 1860 г Борнемут или Лондон. В письме Герцен объяснял, что не хотел возвращения Тучковой-Огаревой в Россию, так как ему тяжело расставаться с Лизой. См. ответное письмо Тучковой-Огаревой (без даты — РП, стр. 240).
39. Н. А. ТУЧКОВОЙ-ОГАРЕВОЙ. Конец сентября — октябрь 1860 г. Борнемут или Лондон. (Получено вместе с письмом Огарева.) О содержании письма можно отчасти судить по недатированному ответному письму Тучковой-Огаревой (см. РП, стр. 252—253). В письме
Герцен предлагал Тучковой-Огаревой поехать в Париж, куда должна была приехать М. Мейзенбуг с Ольгой Герцен. Герцен касался также отношения Огарева к Тучковой- Огаревой, в связи с чем она писала: «ты прав был, он Огарев не только нравственный источник моего бытия, но он и Лиза сила моей жизни».
40. Н. П. ОГАРЕВУ. 7 или 8 октября (25 или 26 сентября) 1860 г. Борнемут. О содержании письма можно судить по письму Огарева от 9 октября (27 сентября) 1860 г., который писал, отвечая Герцену: «С домом ты фантазируешь. Речь идет о поисках нового дома в Лондоне. Кто ж его наймет? … Тхоржевского не видал; думал, что он придет вечером; — но нет. — У Чернецкого был и статью отдал, будет напечатана. Приедешь ли ты к пятнице для свидания с этим Н. С.? Не понимаю, кто такой … Шинель послана … Статью об Овене жду» (ЛН, т. 39-40, стр. 387—388).
41. Н. П. ОГАРЕВУ. 9 или 10 октября (27 или 28 сентября) 1860 г. Борнемут. О материалах письма можно судить по ответному письму Огарева, помеченному четвергом (см. ЛН, т. 39-40, стр. 385—386). Между 6 и 18 октября 1860 г. четверг приходился на 11 октября. В письме от 8 октября 1860 г. Огарев сообщил Герцену о приезде в Лондон П. Л. Пикулина (см. ЛН, т. 39-40, стр. 386). В связи с этим известием Герцен в настоящем письме просил Огарева пригласить Пикулина приехать к нему в Борнемут (там же, стр. 385). В письме, очевидно, содержался также отзыв Герцена о письмах Н. А. Тучковой-Огаревой. Подробный отчет Огарева о составе готовившегося листа «Колокола» (л. 83 от 15 октября 1860 г.) позволяет предположить, что в своем письме Герцен давал отдельные распоряжения о материалах этого листа. Огарев писал: «Я уж кой-что вымарал из крестьянской статьи, чтоб сделать место, потому что ты цензуру предписывал поместить непременно» (там же, стр. 386; речь идет о заметке «Еще цель и еще стеснение слова» — XIV, 579).
42. Н. П. ОГАРЕВУ. 14 (2) октября 1860 г. Борнемут. Ответ на письмо Огарева, помеченное субботой, которая приходилась на 13 октября
904
1860 г. (см. предыдущий номер в списке) — ЛН, т. 39-40, стр. 388. О содержании письма можно частично судить по ответному письму Огарева, помеченному понедельником (см. ЛН, т. 39-40, стр. 391—392; письмо датируется по содержанию 15 октября 1860 г.). В письме Герцен снова писал о своих отношениях с Н. А. Тучковой-Огаревой, в связи с чем Огарев замечал: «От нее я еще не получал писем, но из твоего мне сдается, что между тобой и ей — лежит чувство ненависти, которое ты только иногда усиленно можешь победить, из чувства долга, гуманности etc.» (там же, стр. 391).
Вместе с письмом Герцен возвратил Огареву свой вариант заметки «Полицейские маскарады Игнатьева» (см. XIV, 335—336 и 581) и просил при этом найти для заметки какие-либо иллюстрации из Гоголя; на это Огарев отвечал: «Иллюстрации
