good-bay »176[176].
Тут пришла безумная мысль спасти ее операцией — и это она вынесла, принесли, положили в маленькую кроватку, надо было ее заставить пить, она отказывалась, я пришла и попросила, она узнала, выпила, просили ее показать язык, я сказала, она тотчас показала — на беду в камине сделался пожар; народ набежал, суета около нее, опять пришлось ее переносить, она…
5 декабря.
Я не знаю, получила ли ты мое письмо к Майзенбуг, писанное два дня тому назад, я, кажется, забыл написать адрес — справься на почте.
Да, Тата, смерть этого ребенка была потрясающим событием — я тебе напишу подробно, тебе и Ага, все, что было. Natalie сломилась.
Рукой Н. П. Огарева:
6 декабря. Вторник.
Я сейчас приехал, моя Тата, но уже ее не застал.
174[174] «Я боюсь, я боюсь» (англ.). — Ред.
175[175] «Я иду теперь спать» (англ.);
Пан меня проводил сюда. Я приехал здоров. Целую тебя и Олю. Бой, кажется, останется здоров. Лиза живет в гостях. Еще раз вас обнимаю и Мальвиду.
550. Н. А. ГЕРЦЕН
11 декабря (29 ноября) 1864 г. Париж.
11 декабря. Париж.
15, Rue du Сolisée.
Милая Тата, сегодня неделя, как я тебе писал о кончине Лели. Теперь мы сидим у скончавшегося Боя — т. е. Огарев, Тхоржевский и я. Natalie и Лизу перевезли в Hôtel на улице Castiglione. Natalie в ужасном положении. Я не знаю, как она переживет это несчастие.
Письма ваши пришли — не веселы были именины и рожденья. Огарев сильно расстроен. Прощайте. Берегите себя — мне становится страшно за всех.
Деньги пришлю.
Обнимаю Ольгу и жму руку Мальвиде. Бедный любимец ее, как он много страдал.
Пишите на адрес Сергея Львовича:
22, Rue de Choiseul.
544
551. А. А. ГЕРЦЕНУ
12 декабря (30 ноября) 1864 г. Париж.
12 декабря.
15, Rue du Colisée.
Сильно стала испытывать нас судьба. Вслед за Лелей — пошел и Бой. Вчера он умер, задушенный крупом. Страшно думать о Лизе. Natalie в ужасном положении, бедный Огарев тихо страдает — и разлагается. Он еще остается на несколько дней. Советуют спасать Лизу на юге Франции — она с Natalie теперь в отели.
Не знаю, застанет ли меня письмо от тебя, но пиши сейчас на адрес Левицкого.
Обнимаю тебя.
552. Н. А. ТУЧКОВОЙ-ОГАРЕВОЙ
13 (1) или 14 (2) декабря 1864 г. Париж.
8 часов вечера.
Мы телеграфировали час тому назад. Фреми рекомендует профессора Furster и профессора Dupré. Я многое обделал сегодня — буду ждать телеграмму и поеду, если можно, в 3 часа 30, а нельзя — в 8 вечером в четверг. Огарев остается ждать от меня телеграмму.
Часа два тому назад я послал 100 фр. в застрахованном пакете — полагаю, что это письмо придет раньше того.
Мишле писал к профессору Martins и еще будет писать René Talandier.
Итак, до свиданья.
553. Н. А. ГЕРЦЕН
15 (3) декабря 1864 г. Париж.
15 декабря. Paris.
Милая Тата,
я сейчас еду в Монпелье, Огарев будет ждать с Тхоржевским в Париже. Погода до того дурна, что мы все больны. Париж отвратителен. — Может, в Монпелье увижусь с Сашей в праздники.
Все lugubre177[177] и нехорошо.
Будьте здоровы, берегите себя — ввиду страшных ударов.
545
Посылаю 1000 франк., из них в хозяйство 800
тебе 175
Ольге 25
на СЬп51:та5178[178].
Мальвиде жму руку.
177[177] мрачно (франц.). — Ред.
Я остаюсь дня на 2 на 3 ждать телеграммы от патера из Монпелье. Думать не могу, чтоб Лиза была больна тем же, но телеграмму от Натали — оно вовсе не похоже. Получив телеграмму от патера из Монпелье, смотря по ее содержанию, отправлюсь в Лондон или в Монпелье. Вероятно, в Лондон. Вот тебе факты, моя милая Тата; а о том, что происходит в мозгу — говорить страшно. Одна Лиза осталась; а что Натали теперь, т. е. какое нравственное страдание… Писать мешают. Прощай, моя милая. Оле и Мейзенбуг жму руку. На днях напишу. Пиши мне на Тхоржевского, который тебе кланяется. Этот путь все же верней.
544
554. Н. П. ОГАРЕВУ
16 (4) декабря 1864 г. Монпелье.
Montpellier. Hôtel Nevet.
16 декабря.
Ужас, с которым я подъезжал к Montpellier, может равняться одной из средневековых пыток. Наконец я их нашел so und so — Лиза нездорова, распростужена, доктор говорит, что анжина прошла, велит ее беречь. Комнату они взяли невозможную — возле пустой, большой, которую я занял для того, чтоб передать им. Лиза капризна до невероятности. Натали с ней сердится и все исполняет, физически до сей минуты, кажется, опасности нет. Я буду телеграфировать завтра — часов в 12. Кажется, можешь ехать в Ричмонд.
Дорога очень проста и в купе ты бы доехал в два приема как ничего. Следует только взять колбасу и склянку вина. Но мне, кажется, ездить не придется.
Не могу найти твоего письма к Natalie — меня это приводит в бешенство. Остальное все привез. Посмотрите в 15, Colisée.
Левицкому скажи, чтоб он строго запретил открывать ящик. Там есть вещи, принадлежавшие малюткам и бывшие у них до конца.
Письмо нашел.
Сходи к Мишле (44, Rue de l’Ouest) и поблагодари его, представь себе, что Martins и его жена ходят, ухаживают, предлагают услуги.
Пиши — я пишу стоя. Жду от Тхоржевского рапорт из Лондона. Телеграфируйте, когда едете.
Я пришлю Долгорукову чеки на него:
Чернецкому — 20 ф.
Жилице его — 10 »
В распоряжение Огарева — 40 »
Сейчас был редактор здешнего журнала «Gauche», знакомый с Салиас. Весь город к услугам.
Пусть Тхоржевский скажет Жюлю, что с 1 января я его отпускаю. Да чтоб он фляжку дорожную сыскал.
Если все пойдет так, я через 5 дней поеду в Женеву.
Рукой Н. А. Тучковой-Огаревой:
Лиза лучше, я еще не прочла твоего письма — она не отпускает ни на минуту. Дай твою руку… писать нечего, обещаю говорить тебе всю правду об Лизе.
Твоя Натали.
555. Ж. МИШЛЕ
17 (5) декабря 1864 г. Монпелье.
17 décembre 1864.
Montpellier, Hôtel Nevet.
Cher et vénérable ami,
Je ne sais comment vous remercier pour votre amitié. La pauvre mère arrivant toute seule à Montpellier — sans connaître personne — s’est vue entourée des soins de Mme Martin. J’ai remis la lettre à Madame Martin — à Mme Ogareff. Elle a été dans une frayeur terrible — la dernière enfant âgée de 6 ans a pris le froid — et avait une simple angine. Il me semble qu’elle va très bien. Oh, la médecine… quel abîme de routine, d’ignorance, d’empirisme… et de divination athéistique.
Je vous serre la main de tout mon cœur et je présente mes hommages à Madame.
Votre tout dévoué
Alex. Herzen.
P. S. Je pars d’ici dans une semaine pour la Suisse.
547
17 декабря 1864.
Montpellier, Hôtel Nevet.
Дорогой и глубокоуважаемый друг,
не знаю, как вас благодарить за ваше дружеское участие. Несчастная мать, оказавшись в Монпелье совершенно одна, не зная там ни души — увидела себя окруженной заботами М1™ Мартен. Я передал письмо к М™ Мартен —М™ Огаревой. Она была в страшной тревоге — последний ребенок, шестилетняя девочка, заболела, но это была простая ангина. Как будто бы она поправляется. О медицина… что за бездна рутины, невежества, эмпиризма… и безбожного гадания.
Жму вам руку от всего сердца и свидетельствую свое почтение вашей супруге.
Искренно преданный вам
Алекс. Герцен.
P. S. Через неделю я уезжаю в Швейцарию.
556. К. ФОГТУ
17 (5) декабря 1864 г. Монпелье.
17 décembre. Montpellier.
Hôtel Nevet.
Cher ami,
Votre lettre m’a profondément touché, ainsi que Mme Ogareff. Oui — elle accepte avec plaisir Mselle Bosson — elle donnera 800 fr. et le voyage payé, elle attendra jusqu’au commencement de février. Lise est indisposée, elle a été fortement ébranlée par la mort des petits — Mme Ogareff est plus morte que vivante, Ogareff va aussi très mal. Moi seul je reste fort de corps — mais sans foi aucune dans la vie. Les grands docteurs de Paris — m’ont émerveillé très peu de progrès depuis Molière.
Je vous verrai bientôt.
Ecrivez un mot sur la réponse de Mselle Bosson.
Tout à vous
Al. Herzen.
17 декабря. Montpellier. Hôtel Nevet.
ваше письмо глубоко тронуло меня, так же как и Мте Огареву. Да, она с удовольствием берет Мйе11е Боссон — положит
548
ей 800 фр. и оплатит дорогу; она подождет до начала февраля. Лиза занемогла, она сильно потрясена смертью малюток. М^ Огарева едва жива, Огарев также очень плох. Только я еще физически креплюсь, но без всякой веры в жизнь. Прославленные парижские доктора поразили меня — как мало достижений со времен Мольера.
Скоро я вас увижу.
Черкните два слова об ответе Mselle Боссон.
Весь ваш
Ал. Герцен.
557. А. А. ГЕРЦЕНУ
18 (6) декабря 1864 г. Монпелье.
18 декабря.
Montpellier. Hôtel Nevet.
Любезный Саша,
кажется, Лиза спасена. У ней начиналась ангина, но быстрый отъезд, вскоре захваченная болезнь или легкое свойство ее — повернули дело к лучшему. Мне до сих пор все кажется каким-то диким сном… Гроб и еще гроб, Огарев едва живой, Natalie — в каком-то исступлении горести и отчаяния, толпа докторов, невежд, дураков, и потом Montpellier.
Огарев остался в Париже, он очень хотел ехать со мной, но 17 часов железной дороги остановили его — здоровье его в очень плохом состоянии.
Я останусь здесь, пока Лиза совсем оправится, — может, дождусь тебя. Когда ты совершенно свободен? И когда ставить памятник? Natalie оставила оба гробика в Париже для того, чтоб их схоронить у ее ног (я полагаю, это лучше оставить до марта месяца). Во всяком случае — пиши сюда Natalie; если я уеду, она перешлет в Женеву poste restante.
Ко всему прочему — денежные дела идут плохо. Ohio заплатило проценты бумажками. Это значит снова потеря страшная: вместо 5 фр. — 2. Ротшильд дал мне 10 000 взаймы.
Мальчик-teddingtonian здоров — так пишет Чернецкий, у него шли зубы, и ему было дурно, — но теперь совсем здоров.
Прощай.
Тебе не проще ли всего приехать в Марсель — из Ливурны? Напиши скорее свой план. Получил ли ты или тебе не посылали последний «Колокол»?
549
558. Н. А. ГЕРЦЕН и М. МЕЙЗЕНБУГ
19— 20 (7—8) декабря 1864 г. Монпелье.
Montpellier.
Chère Tata et chère Malvida, — quelle page funeste et horrible j’ai passée — nous tous nous avons passée — c’est difficile de vous le dire. J’ai assisté à ce terrible spectacle de la mort la plus atroce — la suffocation de ces deux enfants. J’ai tenu la petite — pendant l’opération de la trachéotomie — et j’ai fermé les yeux du boy… Tout cela d’emblée, coup sur coup… comme un rêve. — Ogareff — malade, pâle, tombant évanoui — lorsque le petit commençait l’agonie. — La mère effarée, hors de sens, renvoyée de la maison par les médecins pour sauver Lise — le brave Tkhorzevsky étonné, les larmes aux yeux.
Les petites misères du dernier temps se sont perdues dans ces coups de foudre,
