и мой сын тоже. Меня просили статей о России и Фогта.
Устоят ли два такие журнала? Вот вопрос, в силу которого я просил их приостановиться и просто посоветоваться с вами
125
и Литтре. Нельзя ли сделать fusionclxxx[180] или акцентуировать разницу? Идут они все из основ положительной философии.
Флоренцию я не считаю удобным центром, издавать можно а Лондонес1хххЦ181], Париже, Брюсселе и Женеве.
Я думал, что Monod поедет в Париж — а он уехал в Берлин и поручил очень милому и очень больному поляку Ваит-Ritter’y побывать у вас. Omni casuc1xxxii[182] прошу вас его ласково принять. Напишите мне ваше мнение. Думаете ли вы, что в Париже долго будут терпеть ваше «Revue»? Вы в вашей статье мастерски проехали между скалами. Это не всегда удается — особенно при полемике. Отчего вам не иметь редакцию в Париже, a издание в Женеве. Вы сделали бы этим большую пользу типографии нашей (т. е. Чернецкому). Подумайте — я бы вам привел всю эту молодежь. Вот вам задача.
Хорошо ли видеться в Лионе? — С тех пор как я писал Лугинину, много утекло воды. Что вам стоит приехать в Женеву— на сутки? Лугинину просто грех уехать так; я же ему писал вопрос о комиссии — и не имел ответа.
Чтоб вы никогда не читали «Колокол» через 15 дней, я вчера послал новый (от 15 июня) sous bande. Прошу вас написать, получили ли его, — мне это нужно знать.
Как я отнесся к делу Березовского — вы видите. Милого нашего Фальстафа я осмеял в конце №. Очень хотелось бы знать, как эти статьи подействовали на русских, ехетрН gratia, на графиню Салиас и на не-графа Утина. Скажите, что я жду также отзыва от Лугинина.
Вы мне должны сказать ваше мнение без пощады.
У нас одна новость — это мой Кучук-Кайнарджи с И. С. Тургеневым, примирение и ein zarter Briefwechsel clxxxiii [183].
Прощайте. А мне жаль, что вы отняли свои силы от России. Такой уж у меня нрав. Огарев разделяет мое мнение.
Я до 1-го июля и не думаю ехать, мне надобно съездить дни на два в Берн. Если бы вы или Лугинин хотели забежать в Genf, напишите два дня прежде — и подождите ответа.
Еще раз прощайте и будьте здоровы.
Ал. Герцен.
Если Лугинин не хочет в Женеву — можно выбрать возле Женевы, да я и здесь берусь спрятать от дурного глаза.
117. H. П. ОГАРЕВУ
17 (5) июня 1867 s. Женева.
17 июня.
Memorandum
по финансовой части.
Я еду между 1 и 5 июлем и, вероятно, до половины сентября не приеду. В сентябре приеду дней на десять. Отъезжая, я оставлю тебе:
деньгами — 400 два чека — 800
1200
К этому должен буду присовокупить от Саши по 50 фр. за три месяца — 150, totalclxxxiv[184] — 1350. Этого должно хватить до 1 октября. 1-го октября ты снова получишь:
чеками — 1200 } 1350
и снова — 150
до Нового года.
Если Сатин вышлет больше 2400, то половина excédentclxxxv[185] тебе и половина в amortissementclxxxvi[186]; например, если он пришлет 3400, то, сверх сказанного, 500 за дом, 500 на хозяйство,
Я ему писал, т. е. через Ниццу etc.
За 1-ую половину 1867 ты истратил 3500
за 2-ую — если 2400
5900
118. Н. А. ТУЧКОВОЙ-ОГАРЕВОЙ
18 (6) июня 1867 г. Женева.
18 июня. Вторник.
Сначала о кухарке. Она совершенно согласна ехать, и даже раньше сказанного, т. е. в начале июля. Жалованье 30 фр. она получает, кажется, 6 фр. на стирку. Она тиха до того, что ее не слыхать, глупа, честна, трезва и готовит изрядно, некоторые вещи прекрасно. У нас, впрочем, теперь удивительный мясник. Итак, приказывайте— для гуверны я взял у Георга, книгу, о которой ты говорила: «L’amie de la maison».
127
Милейшие tracasseriesclxxxvii[187] продолжаются. Вдруг Трюбнер тарировал на меня вексель в 800 фр. Я падаю в обморок и велю себя нести к Тхоржевскому. «Как, я должен Трюбнеру?» — «Никогда. Трюбнервам должен 50 фр». Что же этот разбойник сделал — весь хлам книг, данных им на комиссию Баксту и Тхоржевскому, — он поставил на мой счет. Но сделал мастерски свое дело. Вексель а l’ordreclxxxviii[l88] Чернецкого. Так мне приходится морить Чернецкого голодом. Я написал фульминантное письмо и жду… О деньги… деньги — что за темная сила, что за цепь! Откуда достать бы?
Жду твоего письма, чтоб тотчас идти к Прогер.
Вчера застал в кабачке княгиню Мещерскую (похудела ужасно) с Серебрян. — она «кутила», выдержавши экзамен в консерватории. Тебе кланяется, немного сконфузилась — но ratherclxxxix[189] добродушно.
Ты пишешь, что я мало пишу подробностей, — я их делю на твое письмо и Татино. Да их мало, Natalie, однообразие жизни поразительно.
В 6 ровно встаю.
В 9 кофе.
В 1 — котлета или холодное мясо,
газеты, сода, абсент, пиво, прогулка.
В 6 V суп и мясо. Огарев.
В 10 Огар(ев) уходит — мы провожаем до театра.
В 11 все в постелях.
Вариации: в 8 — Долгоруков с сыном или Мерчинский.
В 2 иногда Pierre Leroux.
Les «Sloutchainosti» ne sont pas comptéescxcf190]. Огарева здоровье очень недурно. Припадки реже. Не вино его победило — а он вино. Его безденежье меня огорчает — но свыше сил.
Прощай — я много думал о тебе, о себе, о Лизе, об нас. И все хорошо. О друг мой — уверься в одном: всё … всё внутри нас. Ты никогда не принимала этого. Верь же — и не вызывай только тех страшных сил, которые так много сгубили … Ты пишешь о твоей любви — да ведь она-то и спасла… в ней я никогда не сомневался — ее я чувствовал, видел, осязал — от нее я отворачивался, когда она соединялась с тем злым началом, которое мне враждебно, противно — и тогда ты не умела победить себя. Я вынес-то все… невозможное, унижение, угрызение — из-за того, что верил в твою любовь. Спаси ее будущее… но уж без судорожных rechutescxci[191]. И не только себя — всех надобно спасти — не мешай — я берусь за все.
Не эабудь к приезду порядочно одеться. Княгиня Мещерская вчера напомнила мне.
128
119. M. МЕЙЗЕНБУГ 19 (7) июня 1861 г. Женева.
19 juin 18о7. Genève.
Chère Malvida — cela serait plus juste de dire Benvida — mais je crains le calembour — comme vous savez. Ce changement de mal en bien m’est venu après avoir lu votre lettre. J’étais maussade et même triste — et vos lignes ont dissipé le brouillard. Une chose m’a frappé. Vous avez écrit à Tata—parfaitement la même chose, presque en mêmes termes. Vous dites «elle ne peut par rien s’éduquer elle-même, autant que par l’éducation d’aut-rui»… j’ai développé ce thème dans ma dernière lettre.
Je déteste cordialement Genève — et certainement ce n’est pas par égoïsme que j’ai proposé la chose. Il n’y a que Genève et Bruxellescxciif192j. Au reste, attendons la réponse de Vyrouboff. Je lui ai écrit une longue lettre sur la fusion. Moi, je ne pense pas que Florence — soit le vrai centre (le vrai serait Paris). Si Monod trouvera les moyens pour la revue, je recommencerai sous sa ré¬daction — le «Kolokol» — en français.
Maintenant il faut vous expliquer— pourquoi j’ai été maussade. Sans le moindre désir je suis presque sûr qu’il faudra aller à Paris. Toute la dette américaine UnitedStates à 6% — est remboursable le 1 Janvier 1868. Volens nolens — je dois recevoir le capital —et cela serait très heureux. Mais comment? Serait-ce une partie en or et une en billets — ou tout en billets ou tout en or? That is the question. Si je retarde — je perds les intérêts. Or il faut acheter quelque chose en Amérique — dans le cas où le payement n’est pas fait en or. (Les Green-backs auront toujours la perte de 25% — c’est exorbitant — 75 au lieu de 100). Lisez cette poésie financière à Alexandre pour ne pas lui répéter. S’il était homme pratique je l’aurais envoyé à New York. Ma… ma — à la Haug.
Vous recevrez après le 1 juillet — l’argent d’Avigdor — il y en aura pour vous et Olga 3000 — faites vos comptes avec Alexandre.
Figurez-vousjque le vieux coquin de Trübner, sans me dire un mot, a tiré f sur moi une lettre de change de 800 fr. pour des livres qu’il a donnés en commission — à Genève et qui ne se sont pas vendus. J’ai refuséjde payer en lui disant: «Vous êtes trop Bismark» — mais comme véritable Bismark — il a tiré la lettre de change — à l’ordre de Czernietzky de manière que je dois l’affamer — ou payer … c’est artistique.
Adieu.
129
Chère Malvida. Lisez ce que j’écris à Olga sur la lecture. Pourquoi ce fatras inutile et qui ne peut être digéré de poèmes hindous.
Avez-vous lu ma description du voyage d’Alexandre dans le «Kolokol»?
19 июня 1867. Женева.
Дорогая Мальвида — справедливее было бы сказать Бенвида — но я опасаюсь каламбуров, как вам известно. Эта замена зла добром пришла мне в голову после прочтения вашего письма. Я был не в духе и даже в унынии грустил — но ваши строки рассеяли мглу. Одно поразило меня. Вы написали Тате — совершенно то же самое, почти в тех же выражениях. Вы говорите: «Ничто так не может воспитать ее самое, как воспитание друго¬го»… я развил ту же тему в своем последнем письме.
Я всем сердцем ненавижу Женеву — и, конечно, не из эгоизма сделал это предложение. Подходящими являются только Женева и Брюссельсхсш[193]. Впрочем, подождем ответа Вырубова. Я ему написал пространное письмо о слиянии. Я не думаю, чтобы Флоренция была настоящим центром (настоящим был бы Париж). Если Моно добудет средства для журнала, то я примусь за издание под его редакцией — «Колокола» по-французски.
Теперь надо вам объяснить, почему я был не в духе. Не имея ни малейшего желания ехать в Париж, я почти уверен, что придется побывать там. Весь 6% американский заем подлежит уплате 1 января 1868. Volens nolenscxciv[194] — мне придется получить свой капитал — и это было бы очень удачно. Но как? Получу ли я часть золотом, а остальное ценными бумагами — или все бумагами, или все золотом? That is the question. Если я опоз¬даю — то потеряю проценты. Итак, придется купить кое-что в Америке — если уплата не будет произведена в золоте (Green backscxcv[195] всегда приносят
