сильная холера.
Ницца пуста и хороша. Напишите строку, и — horribile dictuccli[251], — я беру на себя квартирмейстерскую должность, и найду вам близко гостиницу.
Здесь Наталья Александровна, моя старшая дочь, и Лиза. Все занимаются плаванием в море.
Зачем вы едете к туркам? А ведь критян и болгар не надо бы было подбивать, если нет силенок помочь.
Весь ваш А. Г.
Если уведомите о получении письма, я буду очень благодарен.
Nice (Alpes maritimes).
13 августа 1867 г.
7, Promenade des Anglais, au 2.
173
157. Н. П. ОГАРЁВУ
14 (2) августа 1867 г. .Ницца.
14 августа. Середа.
Что глаз болит — предосудительно, что он болит на другой день после отъезда Ньютеля — неосторожно. У нас здоровье à l’ordre du jourcclii[252]. Жара страшная и притом штиль, море не колыхнется, вода в море 20° (100° тер.) — и ничего, только работать трудно. Праздность итальянцев понятнее в такое время. Я встаю в V 6-го и в 6 купаюсь. В 7 или в V 8 жар уже невыносимый, и до 7 вечера — и вечером воздух только охлаждается близ моря. В V 12-го мы ложимся. Мяса почти никто не ест, фрукты, мороженое и рыба в неистовом количестве. Лиза пожирает персики, ренклоды и землянику, как слон. Она здорова очень — но жар разваривает ее. И при всем эта полоса изящнейшая. Я никогда не чувствовал это больше. (Старость) — и Женевой не прельстишь меня. Даже я прощаю
Zanzari die Komarvollen Nächte
Die ich auf meinem Lager weinend saß.
Домик близ Генуи… и покой. Но это все еще за горами.
Погодину писал любезности и послал в Париж через попа Васильева.
Тхоржевский прав насчет объявления о типографии. Его следует сделать вместе с другими анонсами — но как же у вас не нашлось ни одного человека, чтоб в «Колоколе» (который, наконец, получил) — напечатать о перемещении типографии на французский язык? Ведь это ясно как день. Ясно и то, почему твоя статья не может взойти в специальный сборник. Я, помнится, тебе писал, и не раз, что моя мысль издать по-французски сборник статей новых и старых о России под заглавием «Encore une fois le vieux monde et la Russie — Rec. rédigé par Herzen et Ogareff »… Теперь положим, что Александр Македонский великий человек, но его история Квинта Курция сюда не идет. А уж русские стихи еще меньше (об русском сборнике и речи нет). Стихи пусть попреют — к ужину (1 января 1868) поспеют. Досадно очень, что я отрезан от журналов. Я дивлюсь, как ты можешь жить без них.
Я свое предисловие почти кончил. Можно из «La Cloche» взять статей десять. Не печатать ли все это просто французским «Колоколом»? Я отвечаю за 10 первых листов.
Как только Погодина журнал придет — прочти, что это за статья обо мне, и пришли ее, если не велика, пожалуй, в пакетеccliii[253]. Меня очень интересует она. Я звал Погодина заехать— по дороге (он едет в Константинополь и Иерусалим!)
Прощай.
Рукой Лизы Герцен:
Милый Ага ззалую тебя.
Это написано стоя и, по-моему, скверно.
А что роман Чернышевского? Брошюру твою получил.
Скажи Тхоржевскому, что письмо его получил от 12. Все очень хорошо. «Голос» следует выписывать — но не платить же за прошлое, — видно, до октября побиться. Да не может ли важные статьи отмечать Мерчинский? Со стороны Долгорукова я считаю неприсылку «Голоса» за разрыв. Если он имел что против меня, он мог бы сказать мне, а не звать на прощальные обеды — хорошо было бы внушить ему это. «Московские ведомости» и «Весть» — с куроной.
У Висконти теперь ничего нет, должно быть, он подписался до 1 июля — говорит, что получит.
Об объявлении я с Тхоржевским согласен. Может, и следует предупредить Трюбнера в перепечатывании с переделкой брошюры Огарева и ему дать 50 экземпляров за это — если попросит.
Отчего о «Голосе» просто не написать в редакцию от имени Тхоржевского и не послать за месяц деньги — будет опыт.
«Пунш» не пришел.
158. А. А. ГЕРЦЕНУ
17 (5) августа 1867 г. Ницца.
17 августа 1867. Nizza.
Пишу несколько строк. Письмо твое к Тате, т. е. финансовая часть его, меня привела в смущение — и я перебрал еще все записки. Когда я писал тебе, что денег после авигдоровских — в нынешнем году не будет, не помню. Если считать уроки Панофки, то вы получили все, и с хвостиком. Но видя, что вы как-то запутались, я их не считаю. Затем вот последний расчет.
К 1 ноябрю (или в конце октября) я пришлю 1000 фр. — отдам Огареву 150 и Тате 400. 150 Огареву я не ставлю ни в какой счет, их я дарю тебе, — Виргиния заплатила 2200 фр. (с 1860 года в первый раз), из них тебе этот барыш. Если крайность, то я пришлю еще в декабре 1000 фр., но их зачту в будущий год. Я еще раз скажу, что считаю 14 000 совершенно
175
достаточными (с прибылью выйдет до 15 тысяч, как нынешний год) — умейте распорядиться.
Мне советуют мой долг 6% United-States променять на их же новый заем, может, я так и сделаю, за этим к зиме поеду в Париж.
Теперь два пункта. 1-ое. В Сицилии и в Ломбардии — т. е. в Комо, сильная холера. Кто отвечает за какое-нибудь Rimini? Полагаю, что Мейзенбуг и Ольге возвратиться в Флоренцию— а если и там сильная холера, то ехать сюда. Обдумай это.
2- ое. Насчет Таты — я совершенно отдаю на ее волю. Полагаю, что пока я здесь — ездить ей незачем, у вас же нет ни дома, ни заведенья. Все это время шло довольно тихо — и я думаю, что Тата вряд потеряла ли много, что не была в Флоренции. Ваш круг очень односторонен и далек от другой кипучей жизни — и от России. У нас всё время шло чтение — преподавание. Теперь что делать с ее апатией (поддерживаемой твоими размышлениями, когда следовало послать ноты — что не может стоить дорого) в живописи и музыке — я не знаю и думаю, что в 22 года — нечего усиливаться. Лиза идет в ученье хорошо, у нее яркие способности, и особенно логические. Учители хороши, и очень. Плавает она au large — очень храбро. Главное баловство — в грубости. Присутствие Таты много помогает всей атмосфере. Вот и всё. К Мейзенбуг напишу сегодня.
Еще от тебя письмо. Тата, пока холера, не поедет. Я сам собираюсь — коли очень — двинуться внутрь Франции. А коли очень сильно кургуз возьмет — можешь и ты приехать.
159. М. МЕЙЗЕНБУГ
17 (5) августа 1867 г. Ницца.
17 août 1867. Nice’.
Quoique je ne voudrais pas gâter la formation de vos Rimini-scences, mais je vous écris un peu dans ce but. La Sicile est envahie de choléra, on parle de la Lombardie (à Como par exemple elle . est très forte). Dans ce cas la maladie peut se jeter à Rimini. Dans ces petites villes d’Italie iln’y a ni méde-oin, ni moyens de se préserver. Or je pense que vous devez au premier bruit aller à Florence. Si Florence serait envahie— (à Livourne, à Gênes — il y a beaucoup de cas) — je vous inviterai très sérieusement de venir passer un mois ou deux ici — peut-être même il faudra quitter Nice. — Dans ces cas il faut se .concentrer — et non s’éparpiller.
Pensez-y. Les frais de voyage ne doivent pas vous inquiéter— à propos Alexandre) ne sais pas compter et confond tout. Vous
176
avez encore 1000 frs. à recevoir pour cette année, et je pourrais faire une petite avance pour l’année 1868.
Maintenant encore un mot — tâchez avec Alexandre d’arranger les choses de manière à ne pas dépenser plus de 14 mille francs avec Tata, par an. La 15-me mille ira en cadeaux et extra. Et c’est mon maximum. Je jure devant Dieu et Francesca da Rimini — c’est suffisant.
Ne regrettez non plus les leçons de Panofka. L’éducation aristo doit aussi enfin subir un changement radical (nous en parlons beaucoup et nous ne faisons rien) — à quoi bon cette perte énorme d’argent est-ce que Tata est devenue chanteuse? Olga ne la sera non plus — donc, ce sont des talents d’agrément — ces distractions esthétiques du «dolce far mente». Baser une éducation moderne — sur les demi-talents et la philologie est selon moi une faute. Certainement il vaut mieux d’apprendre la médecine, et quelque chose de positif. Laissez — cara mia — tomber la vieille Eve — comme nous tâchons de nous défaire du vieil Adam.
L’amour ne doit pas aveugler, j’aime Ogareff , mais vraiment je ne dirai pas qu’il a une voix comme Linda et qu’il touche le piano comme Wilhelmina Claus. Je voudrais voir tous les talents possibles dans mes enfants — je me borne au petit nombre de ceux qu’ils ont.
J’écris un article de polémique — et je continue d’être agressif — pour ne pas sortir de la verve.
Or — je conseille au premier bruit de choléra — d’andar via.
J’écrirai une autre fois à Olga — je l’embrasse.
Rebus. Отгадать:
1-ый. Chacun court vers sa patrie
Dès qu’elle est en danger.
Tata devina vite.
17 августа 1867. Ницца.
Хотя мне и не хотелось бы мешать наслоению ваших Риминисценций, тем не менее пишу вам, имея в виду отчасти и эту цель. Сицилия охвачена холерой, поговаривают и о Ломбардии (на Комо, например, она свирепствует). При этих обстоятельствах болезнь может переброситься и в Римини. В маленьких итальянских городках нет ни врачей, ни предохранительных средств. Поэтому я полагаю, что при первых же слухах вам следует ехать во Флоренцию. Если и Флоренция подвергнется
177
вторжению (в Ливорно и Генуе — много случаев), я вполне серьезно приглашаю вас приехать на месяц-другой сюда — возможно, что и Ниццу придется покинуть. — В подобных Случаях следует собираться вместе — а не рассеиваться.
Подумайте об этом. Пусть вас не тревожат путевые расходы. Кстати, Александр не умеет считать и все путает. Вам остается получить еще 1000 франков за этот год, и я мог бы дать небольшую сумму в счет 1868.
Теперь еще словечко — постарайтесь устроиться с Александром таким образом, чтобы тратить, вместе с Татой, не более 14 тысяч франков в год. 15-ю тысячу я дам в подарок и на Чрезвычайные расходы. Это мой максимум. Клянусь богом и Франческой да Римини
