свидетельство нового сотрудника.
hasarda à une nouvelle batoille?
¿Есть река Ферек? Или это Терек?
В твоей статье — речь о принципах министерства внутренних дел — да там взятки, палки и тому подобные ягоды только — как-то неловко.
Макарон гадит в таз, т. е. в Каткова. — Это льзя.
Получил из Альзаса письмо от d-r Куфа — неутешительно… вероятно, и там клерикалы пакостят в воспитании. Он завел вольную гимназию близ Страсбурга — но все бросил.
Программа Бакунина здесь очень нравится в «Демокрации».
Прощай.
339
320. Н. П. ОГАРЕВУ
Твои консултации и Тхоржевского рапорты получил. Хотя Prangins и дорог — но один месяц villegiat’ypbi куда ни шло. Только во всем этом нет салона. Я писал Тхоржевскому, что за салон можно уступить luncheoncdxc[490]. Потолкуй с ним о еде.
Тебе решительно нечего прятаться от Алексея Алексеевича (хотя ты его, кажется, напрасно ждешь скоро — я этого не писал) — ты безусловно прав. Да и я боюсь в нем только скучной болтовни его и бессонницы. Вопрос не тут — а все-таки в безумной фантазии и постоянном метанье из одной крайности в другую Natalie. Я знаю, например, во всяком случае, как ты поступишь, даже как Тата — ас Natalie не знаю. Ты поставил какую-то схоластику, чье право инициативы, кто спрашивает, кто только отвечает, — эта казуистика не идет к капризам. Насчет официальности Natalie решительно не знает, чего хочет. Если б была сила — надобно passer outrecdxci[491] — и деспотически идти и вести своей дорогой.
Мое присутствие решительно полезно для Лизы — при мне они живут в другой атмосфере. До какой степени она умна — ты увидишь, только ее надобно разговорить. Одна — она глохнет. Об ней я представлял все резоны — не Соловецкий монастырь страшен — а Смольный. На первый случай опять победил. Что дальше, и гадать не умею.
Запрятавши грузинские когти, Николадзе в предисловии к Чернышевскому зацепил нас, и совершенно с той точки зрения, с которой Писарев в Базарове (видно, я не ошибся). Тебе бог попрыскал очи такой водой, что ты розы видишь — а шипов не можешь видеть. Заметь, что, как истые подлецы, они об нас не упоминают и бьют намеками, от которых отпереться легко, а нападать на которые трудно.
Вероятно, больше месяца в Альзасе не застрянем и к июлю можем и приехать. Я тебя приглашаю на месяц — с правом уехать на другой или третий день.
Насчет отзыва поляка-аристократа — не полагайся. «Колокол» в России не идет, и одна причина и есть для издания — удержать вживе орган. Теперь, может, пошел бы еже¬дневный лист — такой, как предлагал Панаев. (В Брюсселе воскресло «Эхо» под именем «Poliglott» — плохо.) Сделаем вызов — печатно — и посмотрим.
В «Голосе» — много путного и резкого. Читаешь ли ты его хоть изредка? Между новыми книгами в Петербурге вышла:
340
«Радищев и его путешествие из Петербурга в Москву». — Если ты не читал статью из Смоленска о голоде — я пришлю.
321. Н. П. ОГАРЕВУ
15-16 (3—4) мая 1868 г. Ницца.
Видел ли ты речь Чарторижского в Лондоне и послание парижских поляков к пражским славянам по поводу приглашения на открытие славянского университета? И там и тут — вовсе не одно правительство — en jeucdxcii[492], а народ, мы все — и опять мы туранцы, а они рыцари, хранящие просвещенье, — что же Бакунин имеет с ними общего (кроме стола, квартиры etc.)? Гнусно наше правительство — особенно деталями гонений, местей. Но хороши и эти гуси.
О смерти Сазонова всего лучше должен знать Резин — к нему приходила утром жена Сазонова в испуге сказать о его смерти (если он не сморозил). Да не достанет ли справку Тхоржевский франков за 10 от какого-нибудь писаришки?
Не давай призу Долгорукову, чтоб он стал дерзок, — обделай тихо и отклони его «благомудро»; если нужно, напиши учтиво, что ведь общего у нас нет с ним, что ряд размол¬вок должен был привести к охлажденью — и что бакунинская история довершила. Наконец — что ни ты, ни я ничего не хотим, кроме тихой рюптюры.
А впрочем, — видя и тех и других, право, не беда, если он забежит к тебе, — прими его как лед Неву. И к черту. А все-таки подробности напиши — I like to knowcdxciii[493].
К следующему) «La Cloche» готов Якушкинидве колонны «Смеси». Якушкин, 50 страниц (с лишком) моих — можно разделить на два №. — Ты Мечникова от меня поблагодари за устойку, спроси о комплоте против нас, о Вевейской Вольнице и о атамане Михаиле. Пусть порасскажет. Тебе, вероятно, не житье — а патока в пти-неверах — а философах, чай с утра до ночи жужжат Гулевичи, Псевичи и пр. — А гранитная скала — одна беспристрастная к добру и злу — Мерчинский — «виноват!»
План у нас вот уже какой идет: из Альзаса в Пранжи — из Пранжей тянуть к Комо, — ну а оттуда и Генуя и Ницца — два шага. Вероятно, Тата приедет прямо в Прапжи. (Из Фло¬ренции) через месяц едут Фрика с Африканкой, Сомье с дочерью — стало, оказий много.)
Засим здравия желаем.
Следовало бы Туца показать Лизе.
341
322. Н. П. ОГАРЕВУ
17 — 18 (5—6) мая 1868 г. Ницца.
17. Воскресенье, afternooncdxciv[494].
Досадно, что Чернецкий помешал армяшке высказаться. Жду с нетерпением, но они теперь сгладят его aspéritécdxcv[495]. Честь инициативы будет принадлежать им. Я рад и всегда готов с милосердием за зуб — вышибить два. Пока эта сыпь, этот сап не сойдет с России — ничего не будет. Теперь и мой Базаров пойдет в ход. Экая досада, что им помешали.
К чему печатать письмо Шувалова и Вольтера? Cui prodest?cdxcvi[496] Разве Фрерону, заклятому врагу Вольтера, над которым ты поставил вопросительный знак. Этим путем не попадешь в лёвство на Сене.
18. Понедельник.
Письмо Коста d-r получил. Эк он за Робеспьера меня расчел, а все же милейший из докторов Монпелье. Что Спиридов— там или нет?
И прощай.
Чернышевского 2-ой том одолел (кроме диссертации), одна первая статья хороша — да и то вздор о науке как о дойной корове. Корова доит — но помимо еще она корова an sich. Ведь это скудный утилитаризм. Остальное плохо.
Пишу в маленьком кабачке на Corso в 1/2 7 утра. В 5 я отправился в Шато (т. е. кладбище) — что это за чудо — и море и деревья — но теперь жар солнца так велик, что идти невозможно и я ем холодную телятину. Вот последняя новость.
323. Н. П. ОГАРЕВУ
Я посылаю первую часть Якушкина и часть «Смеси» Чернецкому. Лучше было бы тебе прочесть прежде набора, главная небрежность в том, что имена собственные не все, т. е. не всякий раз одинаким образом писаны и печатаны. Вторая часть готова. Но для Мечникова надобно больше места. Если увидишь его, то попроси, чтоб он не забыл о рыбном промысле на Урале — из офицерской книги. За 500 экземпляров пусть он рассчитывается с Чернецким — а я готов по его приказу Чернецкому отдать деньги. Я считаю, что июнь-
342
ский лист готов, — пусть же Чернецкий доставит mise en pages не позже 10 июня.
А мы посылали манускрипты как письма — в то время как их позволено посылать sous bande. — О получении рукописи премного прошу уведомить.
Жду вестей о прибытии Перда Владимировича.
Обрати особенное внимание на «Смесь»— выбрось все «то не нравится, добавь все что нравится, — но не переписываясь об этом и не совещаясь с деспотизмом негуса Теодороса. А видел ли ты, как казнили японского полковника (невиноватого) — по требованию европейцев? Народ роптал. А после казни жепонский Шувалов подносил ко всем представителям западных держав — голову на блюде и спрашивал кланяясь: «Довольны ли вы?»
«Колокол» получен — но статьи польской еще не получил. Читал ты ответ Бамбергера? — Министр юстиции сказал секретарю Бисмарка Kendel’ro, что никакого затруднения нет и что картеля насчет политических преступлений теперь вовсе нет (что я знал, впрочем). Ну вот, дорога открыта. Бамбергер советует спросить официально у посланника — сослав¬шись на его письмо.
Вторую Мазадницу (15 мая «Revue des Deux Mondes») читал? Начало недурно.
Мерчинскому 1 + 1 + 1 + 1 + n 1— благодарности.
324. Н. А. ГЕРЦЕН
20 (8) мая 1868 г. Ницца.
20 мая. Середа.
Переписка с вами трудна. Вы так заняты, что ответ приходит на 10-й и 11-й день, в то время как в б дней мог бы быть Мы едем 1-го июня. Расчесть нехитро, что письмо, брошен¬ное 27, придет.
Нога Огарева что-то не клеится — опять в лубках. В Prangins в июле — не ехать ли потом в Лугано и Комо?
Бамбергер спрашивал министерию — в Пруссию можно.
С Серафином Бассо побоялся послать Гарибальди. Все посылать по почте с grande vitessecdxcvii[497] трудно. Не знаю, что делать.
Прощай.
Саше поклон.
325. Н. П. ОГАРЕВУ
Зачем Левье высылает последнюю практику и шлет Долгорукова!
Вероятно, ты учитал статью Щенковича. Я удивился после наших поросят — ее учтивости, хотя она и дерзка. Отвечать нечего — для них существуют только личные вопросы — поэтому Щенкович и удивляется, чем я обиделся, — а то, что у меня на душе было сказать, в каком мы отношении были к польскому вопросу, об этом он и не помянул. Досадно, что он выехал на Бакунине— хотя и это межевание чересполосицы было необходимо. Ему хочется мне за то (не без вашего архипастырского благословения) поднести конфект. Я желал бы перепечатать 3/4 его статьи в «La Démocratie» с приятною in¬troduction. Вероятно, место найдется — да и можно пробрать бревьером.
Корректуру) «Полярной звезды» я еще не получал. А «Якушкина» третьего дня рукопись отправил — жду вести о получении.
Здесь до такой степени хорошо, несмотря на жар (одна Лиза посягает днем выходить), что следовало бы не очень торопиться в разные Кольмары. Но пусть идет как идет.
Плетнева не забыли, как вы супонуете по поводу старика в «Колоколе», а вспомнили и оставили для наказания «каторжных и беглых из Сибири»— а несчастный богослов именно в ефтом положении и был.
Если у тебя малейший скрупул насчет бакуниады — то оставь и не печатай.
Мысль-с?
Можно написать ряд драматических сцен, начинающихся в Париже в 1814 году и кончающихся в1 Петербурге в 1826 на гласисе крепости. Где надобно стихнуть — стихни, где надобно прозить — постараюсь. Кадры — кадры. Will you?cdxcviii[498] Да что же Устинов роман Толстого — спроси Пана.
6 часов вечера.
Сейчас получил корректуру «Полярной звезды» и письмо с ничем. О какой статье речь? «Гранклемана»— что это — из Абиссинии?
326. Н. А. ГЕРЦЕН 23
