издания «Колокола», а также «строк» в «Temps», заметив при этом, что они вызвали у него «вторичный припадок бешенства». По нашей просьбе, внук Герцена, Эдуард Моно-Герцен, просмотрел в Bibliothèque Nationale комплект газеты «Temps» за август 1867 г., однако письма он в ней не обнаружил. Не исключено, что Герцен мог здесь иметь в виду чью-нибудь беглую хроникальную заметку в «Temps» (ср. XXIX, 166).

*168. <О РОМАНЕ «ЧТО ДЕЛАТЬ?» Н. Г. ЧЕРНЫШЕВСКОГО>

Свидетельство о том, что Герцен собирался написать статью по поводу «Что делать?», но тотчас же отказался от этого, опасаясь раздражить

891

последователей Чернышевского, — см. в его письме к Н. П. Огареву от 27 августа 1867 г. (XXIX, 185). О характере и основных положениях задуманной статьи можно составить некоторое представление по отзывам, сохранившимся в переписке Герцена за этот период — в связи с чтением романа, незадолго до того переизданного женевской типографией М. К. Элпидина. Герцен очень резко осудил стиль «Что делать?», находя, что произведение Чернышевского «гнусно написано» (XXIX, 157), «писано языком ученой передней» (159), «форма скверная, язык отвратительный» (160), видел в нем «кривлянье» и т. п. Отрицательно высказывался Герцен, в частности, о стиле тех глав романа, которые посвящены описанию снов Веры Павловны («что за слог, что за проза в поэзии!» — 167). В то же время Герцен пришел к выводу, что в произведении Чернышевского «мысли есть прекрасные, даже положения» (157), что в нем «бездна хорошего», «поучительного — особенно в манере ставить житейские вопросы» (160), что «это очень замечательная вещь». В романе Чернышевского, находил Герцен, «бездна отгадок и хорошей и дурной стороны ультранигилистов. Их жаргон, их аляповатость, грубость, презрение форм, натянутость, комедия простоты и — с другой стороны — много хорошего, здорового, воспитательного. Он оканчивает фаланстером, борделью — смело» (167). Герцен считал «Что делать?» «удивительной комментарией ко всему, что было» в 1860 — 1867 гг. «И зачатки зла также тут», — добавлял он (185). Полагая, что Чернышевский намеренно «льстит нигилистам», Герцен замечал, что роман этот — «урод и мил» и должен был «вред принести немалый» (163). «Да и это, как гебертизм в 1794 году, — фаза, но и она должна пройти» (168).

*169. <ОБ ЭМИЛЕ ЖИРАРДЕНЕ>

5 сентября 1867 г. Герцен писал Н. П. Огареву: «А ты напрасно меня остановил от Эмиля Жирард<ена>» (XXIX, 193), т. е., по-видимому, от намерения написать полемическую статью о французском публицисте, редакторе газеты «Liberté».

*170. <ВТОРОЕ ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ЖЮЛЮ БАРНИ>

В письме к Н. П. Огареву от 5 сентября 1867 г. Герцен заявил: «Я рад, что послал Барни письмо, и если б он отвечал, я рад писать второе — и даже для печати. Нам надобно себя поставить в противуположность с глупыми обвинителями» (XXIX, 193). Ср. стр. 511 и 652—654 наст. тома.

*171. <О «ДОРОЖНЫХ ЗАПИСКАХ 1865 ГОДА» М. П. ПОГОДИНА>

Еще до прочтения «Дорожных записок 1865 года» М. П. Погодина, появившихся в газете «Русский» 10 апреля 1867 г., Герцен высказал желание непременно написать о них (Погодин рассказывал в своей статье о встрече с Герценом, состоявшейся в Монтре — XXIX, 178). Ознакомившись со статьей Погодина, Герцен, по-видимому, потерял к ней всякий интерес. В письме к Н. П. Огареву от 8 сентября 1867 г. он отметил, что Погодин «рассказал встречу верно, хотя и есть пропуски преднамеренные». Здесь же Герцен выразил отвращение к газете «Русский», печатающей «бред» в духе «холопской демократии», заявив, что не хочет в руки брать подобное издание (XXIX, 195). Высказанное Герценом в печати намерение сотрудничать в «Русском» (XIX, 243) имело, несомненно, иронический характер.

892

172. LETTRE A M. BAKOUNINE

11 сентября 1867 г. Герцен писал H. П. Огареву: «Я пишу теперь „Lettre à M. Bakounine». В нем-то я хочу на свой манер бросить перчатку, шитую жемчугом по бархату, — Западу. Благословите, отцы-святители, — у меня накипела такая злоба, что я пишу с мягкостью млека и меда. Там я скажу in extenso, что сказал в письме к Барни» (XXIX, 197). 16 сентября Герцен упомянул о судьбе этого открытого письма к М. А. Бакунину: «Письмо к нему (француз<ское>) я изодрал» (XXIX, 200).

*173. <СТАТЬИ ДЛЯ «РУССКОГО СБОРНИКА» Г. БРОКГАУЗА>

Осенью 1867 г. Герцен вел письменные переговоры с лейпцигским издателем Г. Брокгаузом, собиравшимся издать «Русский сборник» на немецком языке. О своем согласии «давать статьи Брокгаузу» Герцен упомянул в письме к Н. П. Огареву от 24 сентября 1867 г. (XXIX, 203).

*174. <СТАТЬЯ ДЛЯ «ГОЛОСА» ИЛИ «ОТЕЧЕСТВЕННЫХ ЗАПИСОК»>

8 октября 1867 г. Герцен писал А. О. Бауману: «Пробу сделать я готов, т. е. прислать какую- нибудь небольшую рукопись, если Кр<аевский> напечатает ее, не исказив, и пришлет гонорар книгопродавцу Георгу <...> Когда и кому ее доставить? и как?» (XXIX, 208).

*175. <ПРОДОЛЖЕНИЕ ЦИКЛА «КОНЦЫ И НАЧАЛА»>

22 декабря 1867 г. Герцен писал Н. П. Огареву: «Может, я шутки ради и напишу по поводу письма Тург<енева> еще „Концы и начала», одно письмо, но и в нем будет тоже репетиция <повторение>» (XXIX, 245). Следует отметить, что двумя днями ранее в письме к самому Тургеневу Герцен решительно заявил, что не станет больше с ним полемизировать по вопросу о России и Западе (XXIX, 242).

1867 (?) *176. <ФЕЛЬЕТОН>

План этой задуманной Герценом статьи сохранился в его архиве: «Граница потеряла свой характер. Девон в 1860. Да и Париж потерял. Речь Гаусмана. Нрав<ственная> стертость Парижа — лучшая децентрализация. Провинции не понимают еще этого. Апельсины и яблоки — то же в Пиэмонте. Опять все идет своим чередом, даже в Константинополе. Выжиданье — леченье, внутренними средств<ами> или хирургия. — Сила мира сего — величайшая глупость и вздорные интересы». Здесь же Герценом выписаны эпиграфы — диалог Карно и Фуше и цитата из Буало (XX, 617). Вопросы, упоминаемые в плане, были частично затронуты в главе «La Belle France» «Былого и дум», писавшейся в 1867 г. (XI, 484— 496). Вследствие этого можно предположить, что именно к тому времени и относится намерение Герцена написать свой фельетон. — Об «апельсинах и яблоках» см.: XX, 618—619.

893

1868 *177. <О РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ>

Упоминание о намерении Герцена «переделать что-нибудь о русской литературе» для «Kolokol» см. в его письме к Н. П. Огареву от 9 января 1868 г. (XXIX, 257).

*178. «ПИСЬМО К И. С. АКСАКОВУ» (ПЕРЕВОД И КОММЕНТАРИИ)

Свое открытое «Письмо к И. С. Аксакову», напечатанное в «Колоколе» (XIX, 238—240), Герцен в январе 1868 г. предполагал перевести на французский язык для «Kolokol» и снабдить комментариями — с тем, чтобы со статьей могли ознакомиться и иностранные читатели (XXIX, 257).

*179. <СТАТЬЯ ПРОТИВ РУССКОЙ «МОЛОДОЙ ЭМИГРАЦИИ»» О намерении Герцена «выставить к позорному столбу во всей наготе, во всем холуйстве и наглости, в невежестве и трусости, в воровстве и доносничестве» ряд враждебных ему представителей так называемой «молодой эмиграции» см. в его письме к Н. П. Огареву от 29 апреля 1868 г. «И, может, если силы не ослабеют, — добавлял Герцен, — я еще и буду их палачом и положу им клеймо глупости на лоб» (XXIX, 326). 2 мая того же года в связи с новым инцидентом Герцен писал: «Что они меня потащили бы на виселицу — в этом я убежден. Что они еще сделают засаду — это ты увидишь. Поэтому надобно предупредить их и стать на военную ногу — статьей — или убить на дуэли...» (XXIX, 330, см. также 332—333). *180. <ОБ ИЗДАНИИ ЕЖЕДНЕВНОЙ ГАЗЕТЫ>

15 мая 1868 г. Герцен писал Н. П. Огареву: «„Кол<окол>» в России не идет, и одна причина и есть для издания — удержать вживе орган. Теперь, может, пошел бы ежедневный лист <...> Сделаем вызов — печатно — и посмотрим» (XXIX, 339).

*181. <ДРАМАТИЧЕСКИЕ СЦЕНЫ>

23 мая 1868 г. Герцен предложил H. П. Огареву написать совместно «ряд драматических сцен, начинающихся в Париже в 1814 году и кончающихся в Петербурге в 1826 на гласисе крепости». — «Где надобно стихнуть, — замечал Герцен, — стихни’ — где надобно прозить — постараюсь. Кадры — кадры <Планы — планы>» (XXIX, 343).

*182. <О Н. И. НОВИКОВЕ>

В статье «Nos grands morts commencent à revenir», напечатанной в «Kolokol» № 9 от 15 июня 1868 г., Герцен назвал Н. И. Новикова «великой и святой личностью конца XVIII века» и обещал поговорить о нем в одном из следующих номеров газеты (XX, 320).

894

*183. <РАЗБОР КНИГИ В. И. КЕЛЬСИЕВА «ПЕРЕЖИТОЕ И ПЕРЕДУМАННОЕ»» Еще до получения из России книги В. И. Кельсиева «Пережитое и передуманное» Герцен принял решение (в июне 1868 г.) писать на нее рецензию — «всенепременно, безотлагательно, неумытно» (XXIX, 371, 416). Однако, убедившись в том, что прямого предательства в мемуарах Кельсиева не оказалось («в книге есть много слабого, его ошеломило освобождение, он мало видит гнусной стороны, он падал до религиозных припадков — но где же преступление?»), Герцен решил воздержаться от обличительной статьи, задуманной им ранее: «А коли с него не шкуру снимать — так мне и рук нечего марать» (письмо к Н. П. Огареву от 30 июля 1868 г. — XXIX, 423). Свое нежелание писать о «Пережитом и передуманном» Герцен подтвердил также в письмах от 3 и 4 августа (XXIX, 428, 429), ограничившись краткой информационной заметкой, помещенной в № 11 «Ко1око1» (ХХ, 364). *184. <ПРОДОЛЖЕНИЕ ЦИКЛА «ЕЩЕ РАЗ БАЗАРОВ»» Второе письмо из цикла «Еще раз Базаров» (конец июня 1868 г.) Герцен закончил утверждением, что нигилизм «новых начал, принципов» не внес. «Или где же они? — писал он, обращаясь к „адресату" — Н. П. Огареву. — На это я жду ответа от тебя или, пожалуй, от кого-нибудь другого и тогда буду продолжать» (XX, 350). *185. <О «СОВРЕМЕННОСТИ»» 7 июля 1868 г. Герцен писал Н. П. Огареву по поводу эмигрантского журнала, издававшегося в Женеве: «Я затерял „Современность", а она мне нужна, хочу писать разбор и похвалить серьезно эти Грузины, — я думаю, что похвала наша должна их окончательно рассорить» (XXIX, 405). *186. <СМЕРТЬ П. В. ДОЛГОРУКОВА>

В июле 1868 г., незадолго до смерти П. В. Долгорукова, по его просьбе, в Берн был вызван Герцен. «Ряд виденных мною сцен просится в печальный роман русской безобразной жизни», — писал он Н. П. Огареву 15 июля 1868 г. (XXIX, 409). Впоследствии, 5 марта 1869 г., Герцен сообщал И. С. Тургеневу о П. В. Долгорукове: «Я был с ним в ссоре, но на его требования и просьбы приехал к нему в Берн и видел его агонию (при самой смерти я не был — а за несколько дней). Ничего ужаснее не