Мыслители Востока. Идрис Шах
Идрис Шах родился в 1924 г. в семье, чья родословная восходит к
Пророку Мухаммаду и Персидской династии Сасанидов и, далее, к 122 г. до
Рождества Христова — являясь, возможно, древнейшей зафиксированной на
земле. Шах — автор шестнадцати .книг, изданных на пяти языках и в сорока
пяти изданиях по всему миру. Тематический материал этих книг охватываем
путешествия, библиографию, литературу, юмор философию и историю, но их
автор наиболее известен своими работами в области суфийской мысли, в форме,
применяемой в культурах как Востока, так и Запада. Несмотря на необычайный
успех этих книг, Шах отказывается давать газетные интервью и уклоняется от
роли «гуру», предпочитая интенсивную и молчаливую работу в избранном кругу
мыслителей и художников. Он награжден Удостоверением Заслуг Международного
Биографического Словаря за Выдающееся Служение Человеческой Мысли.
Права других на вас — помните. Ваши права на других — забудьте.
Сеидна(наш принц) Али
КАК бы то ни было, вплоть до настоящего времени было невозможно
опубликовать эту книгу, несмотря на то, что содержащиеся в ней материалы
являются органичной частью восточного практическо-философского учения на
протяжении бесчисленных столетий. Причина заключается в том, что высшее
звено общества как на Востоке, так и на Западе, находится обычно в оковах
убеждения — для учения пригоден только определенный тип организованного
мышления. В действительности же, все прецеденты, все книги, все традиции,
давшие в прошлом на Востоке великих мыслителей, не проявляют почти и следа
того, что сейчас принято считать системой.
Если бы вы спросили традиционного восточного мудреца о его «системе»,
он посмотрел бы на вас так же, как современный врач смотрит на человека,
спросившего его о лекарстве от всех болезней. Он, вероятно, посоветовал бы
вам пойти на рыночную площадь и поискать торговца «лекарствами от всех
болезней» там. И, конечно же, он бы диагностировал вас как примитивного
субъекта, которому еще надо выучить первый урок о знании.
Беглый просмотр работ «специалистов» по восточным мыслителям и их
школам обнаружит нелепую ситуацию: материалы, имеющие ценность, тщательно
изучаются, тщательно классифицируются — с нарастающей механичностью, не без
сопровождения невнятным бормотанием, — а результатов становится все меньше
и меньше. Факт этот тотчас устанавливается теми, кто замечает, что ученые
желают изучать мистиков, но у мистиков никогда не бывает нужды изучать
ученых.
К счастью, в местах и кругах, где избежали модного требования на
сверхупрощение или жесткую систему (где понимают, что насущной
необходимостью является поиск, сохранение и передача знания), непрерывно
поддерживается способ «предписывания» обучения индивидуумам и группам
только в соответствии с требованиями учения. Вместе с вымирающим сегодня
наименее полезным типом узколобых педантов, преуспевших лишь в придании
схоластике незаслуженно дурного запаха, маятник качнулся в обратную
сторону.
Эта книга содержит относящиеся к суфийскому учению материалы,
выбранные в соответствии с требованиями времени и упорядоченные способом,
указанным традицией, а не чьими-то навязчивыми идеями. Все это может быть
названо прикладным специальным эмпиризмом.
Чрезвычайно широкий положительный отклик на предыдущие книги
аналогичного содержания как в академических, так и других кругах,
показывает, что материал притягателен и, возможно, от него есть польза.
ИДРИС ШАХ
Темы, затронутые в «Мыслителях Востока»
СХЕМЫ изучения; «суфийская тайна», решение проблем с помощью
нелинейного мышления; методы выбора учеников; специальное группирование для
внутренней учебы; правильное и неправильное использование литературы;
различные планы мысли; причины для изгнания учеников; роль более высокого
учения; различные типы учителей; «Учитель Века»; рассеивание ложных
предположений; парадоксальное поведение; «удивительные события и чудеса»;
специальное обучение; богатство и бедность; постижение объективности; как
люди учатся путем «параллельного обучения»; проверка желающих стать
искателями; книги и обряды; специальные молитвенные формулы; способ
изучения жизни мудрецов прошлого; причины для столь большого числа внешних
форм учения; как отличить имитаторов от истинных руководителей; сравнения
между различными измерениями знания; наблюдение основных побудительных
мотивов; обучение демонстрацией; определение общего знаменателя в учебе;
иллюстрации внутренних состояний; знание в отличие от мнения;
самонаблюдение; почему используются аналогии; притча о работе людей,
именуемых Создателями Узоров; система косвенного обучения; средства,
используемые для передачи «эквивалентного мышления»; примеры поясняющих
действий; эффекты от посещения «мистических церемоний»; «быть полезным не
внешне, а в действительности»; причины для «продажи знания»; как ученики
обучаются посредством специально разработанных процедур; влияние эмоций и
интеллекта на изучение; астрологические исследования; внушенные советы; как
высшие мудрецы воздействуют на события; учебные обмены в мистических
школах; эффективное использование отрицательных характеристик;
внутреннее значение внешнего служения; изменение надежд; создание атмосферы
таинственности; публикация абсурдной литературы; материалы, спланированные
в соответствии с возможностью благоприятных случаев; показ ошибочных
впечатлений; гнев; удерживание цели и методов в соответствии; навлечение
критики и реакция на нее; мирской успех и его ценность; способы и выгоды
общественной деятельности; доктрина преждевременной «оплаты» усилий;
аллегория задач человека; символизм и цель финансовых дел; легенда о
распространении Учения; реальность, в которой «человек» — аллегория;
степень способности воспринимать «тайные учения»; обучение с помощью слов и
с помощью символов; вытеснение внешних систем обучения; накопление и
передача трудноощутимых сообщений; исправление позиции, лишающей человека
возможностей; скрытые действия; необходимость усвоения материалов с
определенной скоростью; аллегория техники и положения учителя; истинное и
воображаемое желание.
Смерть указана
Жил некогда дервиш и было у него шестьдесят учеников. Он обучил их
насколько мог, и вот настало время пройти через новый опыт.
Он созвал своих учеников и сказал:
«Теперь мы должны отправиться в длительное путешествие. Что-то — я не
знаю что именно — случится в пути. Те из вас, кто усвоил достаточно, чтобы
вступить на эту стадию, могут меня сопровождать.
«Но сначала вы все должны запомнить такую фразу: «Я должен умереть
вместо дервиша». Будьте готовы выкрикнуть ее в любой момент, когда бы я ни
поднял обе руки.»
Некоторые из его учеников начали шептаться между собой, вдруг
усомнившись в намерениях дервиша. Пятьдесят девять из шестидесяти учеников
оставили его, говоря: «Он знает, что его ждет опасность, и готовится
пожертвовать нами вместо себя!»
Они сказали ему: «Возможно, вы намереваетесь совершить какое-то
преступление, может быть, даже убийство; мы никогда не сможем следовать за
вами на подобных условиях».
Дервиш и его единственный оставшийся спутник отправились в путь.
В это время ужасный и несправедливый тиран захватил город, лежавший на
их пути, незадолго до того, как они вошли в него. Он хотел укрепить свое
правление драматическим актом насилия и призвал своих солдат.
Он сказал им:
«Схватите какого-нибудь кроткого на вид путника и приведите его для
суда на городскую площадь. Я собираюсь осудить его как злодея.
Солдаты ответили: «Слушаем и повинуемся!» Они вышли на улицы и
схватили первого же чужестранца, которого встретили. Им оказался ученик
дервиша.
Дервиш последовал за солдатами к месту, где восседал король, тогда как
все горожане, уже трепеща от страха, собрались вокруг под звуки барабанов
смерти.
Ученика бросили перед троном, и король сказал:
«Я решил примерно наказать бродягу, чтобы показать всем, что мы не
потерпим несогласия или попыток бегства. Сейчас ты умрешь.»
В этот момент дервиш закричал громким голосом:
«Возьми мою жизнь, о могучий монарх, вместо жизни этого бесполезного
юнца! Я более заслуживаю наказания, чем он, ибо это я склонил его к
бродяжничеству!»
При этом он поднял обе руки над головой, и ученик воскликнул:
«Могущественный повелитель! Прошу, позволь умереть мне, я должен
Король был крайне изумлен. Он сказал своим советникам:
«Что это за люди, соперничающие друг с другом за право на смерть? Если
это героизм, не воспламенит ли он народ на борьбу против меня? Посоветуйте,
что мне делать.»
Посовещавшись несколько секунд, они сказали:
«Павлин Века! Если это героизм, мы мало что можем сделать, кроме более
жестоких действий, пока народ не лишится мужества. Но мы ничего не
потеряем, если спросим этого дервиша, почему он так жаждет умереть.»
Дервиш, когда его спросили, ответил:
«Ваше королевское Величество! Было предсказано, что в этот день на
этом месте умрет человек, и что он воскреснет и станет бессмертным.
Естественно, и я и мой ученик хотим быть этим человеком.»
Король подумал: «Я должен делать других бессмертными, когда сам не
бессмертен?»
После минутного размышления он отдал приказ немедленно казнить себя
вместо путешественников. Затем худшие из королевских приспешников, в погоне
за бессмертием, убили себя.
Никто из них не воскрес, и дервиш со своим учеником, воспользовавшись
замешательством, продолжили путь.
Обыденное
РАШИД СИТАРАЗАД принял группу желающих учиться, чьи головы были
наполнены слухами о его чудесах и возбуждением от того, что они
приблизились к источнику Учения.
Он сказал:
«Пусть один из вас будет вашим представителем и расскажет мне о ваших
чувствах.»
Один из пришедших выступил вперед и произнес:
«Мы в возбуждении от Высокого Присутствия, мы страстно стремимся к
Знанию, прикосновение к Традиции возвышает нас.»
Рашид сказал:
«Это верное описание ваших чувств. Поскольку вы все любите
возбуждающее, мне придется дать вам банальное. Вы должны учиться у жизни. А
жизнь — ключ к знанию — это самая банальная вещь на свете. Вам придется
пройти через жизненные ситуации, которые заставят вас понять жизнь, а не
сделают ее более интересной.»
Один из присутствующих воскликнул:
«Человек, которого вы просили представить нас, говорил только за себя,
и, что же, все мы должны быть осуждены за его поведение!»
Рашид ответил:
«Он может думать, что говорит за всех. Вы можете думать, что он
говорит только за себя. Однако, есть еще я, согласный с тем, что он говорит
за всех. Вы уже подвергаете сомнению мой авторитет? То, что вы так
поступаете, показывает, что вы жаждете возбуждения, и подтверждает слова,
которые вы пытаетесь опровергнуть!»
НЕКИЙ широко образованный энергичный человек пришел к хакиму Хуссейни
и сказал:
«Я не прошу за себя, но я уверен, что если бы вы были на моем месте и
встретились с моим другом Дилаваром, вы бы поняли, что он ни кто иной, как
суфий, и радостно приняли его и сделали участником в ваших исследованиях и
партнером в занятиях, и наслаждались бы его восхитительным обществом.»
Хаким сказал: «Я действительно восхищен вашей смелостью, ибо сам я
никогда не был в состоянии распознать суфия таким образом, как распознали
вы.»
«Поскольку мой круг основывается на иных принципах, принятие Дилавара
вряд ли может быть восхитительным; кроме того, мне пришлось бы иметь дело
исключительно с ним одним, ибо никто из моих спутников не в состоянии
общаться с таким человеком. Путешествие в зрелость начинается с детства, и
если у вас есть группа детей и вы знаете, докуда они доберутся, это не
означает, что вы можете взять единственного выдающегося ученика, который в
любом случае нуждался бы в общении с целой группой своих сверстников, что
давало бы ему возможность для необходимого развития.
Ученик Хайдара
ХАЙДАР слышал, как ученик сказал:
«Я рад, что не купил такую-то книгу, ибо теперь достиг Источника
содержащегося в ней знания, тем самым я сэкономил силы и не потратился
зря».
Через год Хайдар вручил ему книгу, сказав при этом:
«Ты служил мне двенадцать месяцев. Цена твоего труда — сотня дирхемов.
Это — стоимость книги.
Ты бы не заплатил сотню серебряных монет за такую скучную вещь, как
книга, и немногие заплатили бы. Однако я сделал так, что тобой уплачено за
нее, и вот она перед тобой.
Верблюд не стоит и гроша, если ты не нуждаешься в нем.
Единственное слово дороже тысячи золотых монет, если оно жизненно
важно для тебя.
Если ты хочешь вернуться к Источнику Бытия, тебе всегда надо будет
делать первый шаг, даже если ты, возможно, испрашиваешь позволения сделать
сотый шаг.»
Величайшее Имя
Один факир в Индии спросил суфия, не сообщит ли он ему Величайшее Имя:
Сотое Имя Аллаха. Те, кто знает его, могут совершать чудеса, изменяя ход
жизни и истории. Никто на может знать его, пока не достоин.
Суфий сказал:
«В соответствии с традицией, я должен сначала подвергнуть тебя
испытанию, которое покажет твои
