абсолютно убежден, что все мои ученики изучают книгу по астрологии.
Таким образом они смогут понять, что астрология не работает. Когда они
вполне овладеют этим искусством, я заставлю их интерпретировать гороскопы.
Сравнив эти интерпретации, мы, когда как следует проверим их, во всех
случаях обнаружим такие противоречия, что со всей очевидностью станет ясно
— система полезна лишь для фантазеров.»
Посетитель сказал:
«Вы не могли сказать им просто, что астрология не является наукой, как
это делают другие?»
«Во-первых, — сказал мудрец, — если бы сказанное другими было
эффективным, кто бы еще верил в астрологию? Когда это разъяснение равнялось
пониманию? Во-вторых, когда вы тщательно изучили одно суеверие, вряд ли вы
будете поддерживать или признавать другое.
«Разве не с астрологией, главным образом, вы стремились разделаться?»
«Нет. Для изучения, астрология — одна из самых доступных нелепостей,
так как занимающиеся ею позволили связать себя правилами.»
Я заставлю тебя помнить
ОДНАЖДЫ Латиф Вор устроил засаду на командира королевской гвардии,
взял его в плен и отвел в пещеру.
«Я собираюсь сказать тебе нечто такое, что ты не сможешь забыть, как
бы ни старался,» — сказал он разъяренному офицеру.
Латиф заставил пленника снять всю одежду. Затем привязал его к ослу,
усадив задом наперед.
«Ты можешь сделать из меня посмешище, — выкрикнул офицер, — но ты
никогда не заставишь меня думать о том, о чем я не желаю думать.»
«Ты еще не слышал фразы, которую я хочу, чтобы ты запомнил, — сказал
Латиф. — Теперь я возвращаю тебе свободу, чтобы вернуть осла в город. А
фраза такая:
«Я поймаю и убью Латифа Вора, даже если для этого потребуется вся моя
оставшаяся жизнь!»
Следующее поколение
Жил-был философ, который отстаивал свое право собственности на некий
водоем. Он был также непреклонен относительно своего права на владение
пальмовой рощей. В третьем случае он стал печально известен, настойчиво
утверждая, что он единственный владелец некоего прямоугольного дома.
Он выиграл во всех случаях, однако люди сказали ему: «Как может
человек непривязанности придавать такое значение вещам столь преходящим?»
Он ответил:
«Этот вопрос, заданный с подозрением и враждебностью, отправил ответ
следующему поколению.»
Никто не смог понять этого, и люди решили, что он умышленно пытается
их запутать.
Однако, в следующем поколении, вероломные советчики сказали одному
набожному юноше, пытаясь отобрать у него имущество:
«Отдай нам свое имущество, ибо ты религиозный человек — а вещи этого
мира не имеют значения.»
«А что является моим имуществом?» — спросил он.
«Прямоугольный дом, пальмовые деревья и водоем.»
«Тогда я буду следовать примеру Мудрого. Обратитесь к писаниям и делам
такого-то признанного мудреца,» — сказал он и назвал имя и процитировал
сборник, где были описаны действия философа.
Если он выглядит хорошим, он хороший
ЧЕЛОВЕК пришел к имаму Зайнулабидину и сказал:
«Я распознал в вас моего руководителя и учителя и прошу позволить мне
учиться у вас.
Имам спросил:
«Почему вы полагаете, что я являюсь руководителем учителем?»
Пришедший ответил:
«Я провел в поисках всю свою жизнь и никогда не встречал человека,
имеющего такую репутацию доброго и сердечного и столь благочестивой
наружности.»
Имам горько вздохнул и сказал:
«Дорогой друг, сколь бренное создание человек и каким опасностям
подвержен! Ту же самую репутацию и деяния, что вы приписываете мне, имели и
некоторые из самых худших людей в мире. Если всех людей судить только по их
внешним качествам, то каждого проходимца будут причислять к святым, а
каждого достойного человека могут представить врагом человечества.»
Одного ДЕРВИША спросили:
«Что лучше, быть управляющим или управляемым?»
Он ответил:
«Быть управляемым. Человек, которым управляют, постоянно информируется
руководителем, что он неправ, независимо от того, так это или нет. Это дает
ему шанс развиваться, изучая себя — ибо иногда он, и в самом деле, неправ.
Человек же, который управляет, почти всегда воображает, что он сам или
его установления справедливы; поэтому у него мало возможностей видеть свое
Вот почему, в конце концов, управляемый становится управляющим, и
управляющий оказывается в положении управляемого».
Его спросили:
«Тогда какова цель возвышения управляемого и падения управляющего,
которые повторяются снова и снова?»
Он сказал:
«Чтобы управляющие могли научиться тому, что руководство в
действительности означает, а управляемые — тому, что в них реально хорошего
и плохого.»
«Но, — сказал спрашивающий, — есть ли у человека шанс извлечь из этого
пользу, если требуются поколения для того, чтобы господин стал подчиненным,
а подчиненный — господином?»
«Не требуется поколений. Это случается множество раз в каждом
человеке, мужчине или женщине. Развитие, которое вы видите на протяжении
поколений — просто иллюстрация этого.»
ХАРИРИ всегда старался вести себя примерно настолько, насколько это
было возможно. Благодаря своему достойному поведению он приобрел такую
репутацию, что некий купец, вынужденный отправиться в путешествие,
предпочел доверить ему, как человеку безупречному, благополучие своей
прекрасной рабыни.
Однако Харири страстно влюбился в девушку. Он отправился к Хаддату,
своему суфийскому наставнику, и попросил совета. Хаддат сказал:
«Ступай к Юсуфу, сыну Хуссейна.»
Когда Харири подошел к тому месту, где проживал Юсуф, ему сказали:
«Не приближайся к сыну Хуссейна, благочестивый человек, ибо он имеет
скверную репутацию еретика и пьяницы.»
Не поверив этому, Харири подошел к дверям его дома, за которыми он
действительно увидел Юсуфа, сидящего с юношей и бутылью вина.
Харири тут же спросил Юсуфа:
«Что означает это поведение?»
Прочитав его мысли, Юсуф ответил:
«Внешне я веду себя так, потому что это препятствует людям оставлять
своих прекрасных рабынь на мое попечение.»
ОЧЕНЬ честный и чрезвычайно умный человек под дервишским именем факир
Хамлет прибыл в Самарканд. В переводе на русский Хамлет — это вид сукна,
Как было принято, он говорил на различные темы перед публикой на
пятничном базаре. Факир Хамлет быстро приобрел репутацию ученого человека,
и несколько признанных ученых города отправились посетить его в скромный
Один из них сказал: «Нам хотелось бы знать школу мысли, к которой вы
принадлежите, и имя вашего учителя».
Он ответил: «Я принадлежу к Асманийской школе, и мой учитель — никто
иной, как факих Кавкаб, сын эль-Утарида из Фалака, Высокий Достоинствами».
Ученые никогда не слышали об этом выдающемся человеке, но по его имени
поняли, что он — законовед, может быть, юрист, и несомненно человек
Они сказали:
«Хотя и нельзя сказать, что слава законоведа Кавкаба совсем не
достигла наших отдаленных краев, все же здесь нет его книг и учеников в
достаточном количестве. Поэтому мы восхищены вашей преданностью его имени и
вашей скромностью, выразившимися в признании вашего учителя и в том, что вы
не претендуете здесь на то, что вы — единственный хозяин ваших мыслей.»
Итак, факир Хамлет был причислен к этой традиции мысли.
Однако, через несколько лет, из Йемена в Самарканд прибыл путник,
который говорил:
«Я ищу факиха Кавкаба, сына эль-Утарида из Фалака. Не видел ли
кто-нибудь его в Самарканде? Он — величайший из наших учителей, и иногда
называет себя факиром Хамлетом, родом из Асмана.»
Эль-АМУДИ позволял принимать своих гостей кухонному мальчику. Сосуды
для воды в доме для приезжих часто бывали пусты. Когда именитые посетители
приходили к нему, мудрец поначалу редко говорил с ними на серьезные темы.
Однажды он обрызгал грязной водой одеяния нескольких известных религиозных
деятелей.
Некоторым нравилось такое обращение, и обычно Эль-Амуди прогонял их
как можно скорее.
Другие часто говорили:
«С нами никогда не обращались так неуважительно.»
Обычно, таким людям, Эль-Амуди говорил:
«Вы забыли сообщить мне, что пришли за уважением. Я никогда не
предлагал его, поскольку был полностью занят тем, что предлагал знание.
Уважение — вам придется это выучить — можно получить от каждого лавочника и
от того, кто ждет от вас чего-либо.»
Легенда о троих
ДАВНЫМ-ДАВНО жили три человека, которые отправились
На обочине дороги они нашли монетку. Других денег у них не было, и они
стали спорить друг с другом о том, что же на нее купить.
Первый человек сказал: «Я хочу сладкого!»
«Нет, — сказал второй, — я хочу сразу несколько сладких вещей.»
«Нет, — сказал третий, — мне хочется утолить жажду.»
Проходивший мимо мудрый человек остановился, и они попросили его
рассудить их.
«Решите, — сказали они, — чье желание следует исполнить.»
«Я сделаю лучше, — сказал мудрец, — ибо готов поручиться, что вы все
будете удовлетворены.»
Он направился в ближайшую лавку, купил на эту монетку гроздь винограда
и разделил ее между ними.
«Однако, это и есть сладкое,» — сказал первый.
«Однако, это сразу несколько сладких вещей,» — сказал второй человек.
«Однако, это как раз то, что утолит мою жажду, — сказал третий.»
Таинственность
ТАЛИБ сказал:
«Люди, которые ничего не знают или знают очень мало, и которым надо
учиться, а не учить, любят создавать атмосферу таинственности. Они могут
поощрять распространение слухов о самих себе и делают вид, что действуют по
неким тайным причинам. Они всегда стараются усилить ощущение
таинственности.
Но это таинственность ради таинственности, а не внешнее проявление
скрытого знания.
Те, кто действительно обладает скрытыми тайнами, как правило, выглядят
и ведут себя подобно обычным людям.
Поэтому, те, кто усиленно создает атмосферу таинственности, могут быть
уподоблены паутине, они только ловят мошек. Являетесь ли вы, подобно мухам,
пищей паука?»
Торговец тайнами
ДОСТИГНУВ тайного знания Сокровенной Истины, которое находят немногие,
один мистический Мастер обосновался в Басре.
Там он занялся коммерцией, и в течение ряда лет его дела процветали.
Дервиш, знавший его ранее и еще находившийся на пути Искателей,
однажды обратился к нему.
«Как печально, что вы оставили Поиск и Мистический Путь,» — сказал
дервиш. Мудрец-торговец улыбнулся, но ничего не ответил.
Дервиш продолжил свой путь, и часто впоследствии говорил на своих
лекциях об одном бывшем суфии, который прекратил странствия с низкой целью
занятия коммерцией, не обладая, по-видимому, необходимой решимостью для
завершения путешествия.
Наконец этот странник встретился с Кхидром, тайным Руководителем, и
попросил направить его к Мудрецу Эпохи, от которого он мог бы получить
Кхидр сказал:
«Пойди и сядь у ног такого-то торговца, выполняй любую черную работу,
которую нужно сделать для него.»
Дервиш был изумлен. «Как он может быть одним из Избранных, не говоря
уж о Великом Учителе Века?» -пробормотал он запинаясь.
«Причина такова, — сказал Кхидр, — что когда он достиг просветления,
он также достиг объективного знания мира. Он сразу же ясно увидел, что
благочестивое поведение привлекает жадного, представляющегося духовным, и
отталкивает искреннего, не имеющего пристрастия к внешнему. Я показал ему,
как религиозные учителя могут быть погублены своими последователями.
Поэтому он учит втайне и внешне выглядит как простой торговец.»
РАССКАЗЫВАЮТ, что один купец однажды совершил шестимесячное
путешествие из Африки, чтобы учиться у Джалаледина Руми.
Он снял комнату в караван-сарае в Конье, послал слугу известить о
своем прибытии и стал ждать вызова от Мауляны.
Однако, прежде чем слуга добрался до дома Руми, дервиш, служивший на
кухне караван-сарая, спросил купца:
«Что привело вас сюда?»
«Я здесь, — сказал купец, — чтобы увидеть благословенный облик нашего
Мастера, Джалаледина из Балха.»
«А сколько вам стоило преодолеть столь большое расстояние, друг?»
«Более тысячи золотых монет.»
«Как удивительно, — сказал дервиш, — ибо вчера вечером у Мауляны я
слышал, как он говорил нечто, что могло касаться вас.»
Купца охватило волнение, и он попросил:
«Пожалуйста, расскажите мне все сейчас же, не пропуская ни одной
подробности.»
«Он сказал следующее, — сказал дервиш. — «Если бы только у меня была
тысяча золотых монет, из тех, что растрачивают некоторые на тщету
путешествий, чтобы дать ее достойному, я смог бы уделить усилие и послать
мистическую силу одному купцу из Африки, который нуждается в ней. Но я
всецело занят заботой о благосостоянии нуждающихся. Если бы даже этот купец
