должно случиться; и разве они не живут от мгновения к мгновению? Именно мы, люди, всегда беспокоимся по поводу смерти, потому что мы не живем. В этом-то и беда: мы умираем, мы не живем. Старые люди уже находятся на краю могилы, но и молодые стоят лишь немного дальше от нее.

Видите ли, такая озабоченность по поводу смерти существует потому, что мы боимся утратить известное, то, что собрали. Мы боимся потерять жену или мужа, ребенка или друга; нам страшно потерять то, что мы накопили, то, что мы узнали. Если бы нам можно было унести с собой все собранное нами: друзей, имущество, добродетели, характер, – разве стали бы мы тогда опасаться смерти? Вот почему мы изобретаем теории о смерти и посмертных состояниях. Но факт заключается в том, что смерть – это конец; и большинство из нас не желает глядеть прямо в лицо этому факту. Мы не хотим расстаться с известным, и вот именно эта наша привязанность к известному порождает в нас страх, а вовсе не неизвестное. Неизвестное не может быть постигнуто известным. Но ум, сделанный из известного, говорит: «Я движусь к концу» – и потому испытываете страх.

И вот если вы сможете жить от мгновения к мгновению и не беспокоиться о будущем; если вы сможете жить без мыслей о будущем, – что не означает поверхностного отношения, жизни лишь в сегодняшнем дне, – если, осознавая весь процесс известного, вы сумеете отказаться от известного, целиком оставить его, – тогда вы обнаружите, что произошло нечто удивительное. Попробуйте это в течение хотя бы одного дня – отбросьте все, что вы знаете, забудьте обо всем известном, – и просто посмотрите, что случится. Не переносите свои тревоги из одного дня в другой, из одного часа в другой, из одного мгновения в другое, пусть они уйдут, – и вы увидите, что из этой свободы придет необыкновенная жизнь, которая включает в себя и жизнь, и смерть. Смерть – только конец чего-то, и в самом этом умирании заключается обновление.

Вопрос: Говорят, что в каждом из нас заключена вечная и вневременная истина; но, поскольку наша жизнь преходяща, как же может истина пребывать внутри нас?

Кришнамурти: Видите ли, мы сделали из истины нечто вечное. А вечна ли истина? Если да, то она находится в поле времени. Сказать, что нечто является вечным, – значит утверждать его непрерывность; а то, что непрерывно, – не истина. В этом-то и состоит красота истины: ее нужно не сохранять в памяти, а открывать от мгновения к мгновению. Истина, которую вы запомнили, есть мертвая вещь. Истину необходимо открывать от мгновения к мгновению потому, что она жива, она никогда не бывает одной и той же; и все же каждый раз, когда вы ее открываете, она оказывается той же самой.

То, что важно, – это не придумывать теории об истине, не говорить, что она вечно пребывает внутри нас и тому подобное, – все это изобретение старых людей, которые боятся как смерти, так и жизни. Эти чудесные теории о том, что истина вечна, что вам не нужно бояться, ибо вы – бессмертная душа, и так далее, изобретены людьми, охваченными страхом. Их умы находятся в состоянии распада, их философия лишена какой бы то ни было ценности. Факт заключается в том, что истина есть жизнь, а в жизни нет постоянства. Жизнь должна быть открыта от момента к моменту, от дня ко дню; ее необходимо открывать, ее нельзя считать самоочевидной. Если вы убеждены в том, что знаете жизнь, значит вы не живете. Прием пищи три раза в день, одежда, жилье, половая деятельность, работа, развлечения, мышление, – этот тусклый, повторяющийся процесс не есть жизнь. Жизнь – это нечто такое, что необходимо открывать заново; и вы не можете ее открыть, пока вы не утратили, не отбросили все, что нашли. Проделайте опыт с тем, о чем я говорю: отбросьте ваши философские системы, религии, обычаи, расовые запреты и все прочее, ибо в них нет жизни; и, конечно, функция образования и воспитания состоит в том, чтобы помогать вам все время открывать истину.

Человек, который утверждает, что он знает, уже мертв. А человек, который говорит: «Я не знаю», который открывает, находит, который не ищет конца, не мыслит в категориях достижения или становления – такой человек живет, и жизнь его есть истина.

Вопрос: Могу ли я постичь идею совершенства?

Кришнамурти: Вероятно, можете. При помощи спекуляций, придумывания, проецирования, утверждений: «Это безобразно, а это совершенно», вы можете составить идею совершенства. Но ваша идея совершенства, как и ваша вера в Бога, не имеет смысла. Совершенство есть нечто, переживаемое в непредвиденный момент, и этот момент лишен длительности; поэтому совершенство невозможно измыслить; нет способа сделать его постоянным. Только очень спокойный ум, лишенный преднамеренности, который не изобретает, не проецирует, может знать мгновенье совершенства, то мгновение, которое является полным.

Вопрос: Почему нам хочется отомстить, причинить боль тому, кто причинил боль нам?

Кришнамурти: Разве это не является инстинктивной, защитной реакцией? Она необходима для сохранения жизни. А вот интеллигентный ум, который пробужден, который глубоко обдумал весь этот вопрос, – такой ум не чувствует желания возвратить удар; и не потому, что он старается быть добродетельным или воспитывать в себе всепрощение, а потому, что постигает всю глупость ответного удара, полную его бессмысленность.

Но, видите ли, чтобы понять это, нужна медитация.

Вопрос: Мне нравится дразнить других, а сам я сержусь, когда меня дразнят.

Кришнамурти: Боюсь, что и старшие испытывают то же самое чувство. Большинство из нас любит эксплуатировать других; но нам не нравится, когда нас, в свою очередь, кто-то эксплуатирует. Желание обидеть кого-то, раздразнить, – наиболее бездумное состояние, не правда ли? Оно возникает из эгоцентрической жизни; ведь ни вы, ни ваш товарищ не любите, когда вас дразнят, – так почему же обоим не перестать дразнить друг друга? Это означает быть вдумчивым.

Вопрос: В чем состоит человеческий труд?

Кришнамурти: А что думаете вы? Состоит ли он в том, чтобы учиться, сдавать экзамены, получить работу и заниматься ею до конца жизни? В том ли он, чтобы ходить в храм, вступать в различные общества, проводить какие-то реформы? В том ли, чтобы убивать животных для своего питания? Или в том, чтобы строить железнодорожные мосты, рыть колодцы в засушливых местах, находить нефть, взбираться на горы, завоевывать землю и воздух, писать стихи и картины, любить и ненавидеть? В этом ли всем заключается человеческий труд? Создавать цивилизации, которые через несколько столетий приходят в упадок, вызывать войны, создавать Бога по своему подобию, убивать людей во имя религии или государства, говорить о мире и братстве, захватывая власть и безжалостно относясь к другим, – разве не так поступают люди повсюду вокруг нас? И разве в этом состоит истинный труд человека?

Вы можете увидеть, что весь этот труд ведет к разрушению и несчастьям, к хаосу и отчаянью. Неслыханная роскошь соседствует с крайней нищетой; голод и болезни – с холодильниками и реактивными самолетами.

Во всем этом виден труд человека, но, видя такую картину, разве не спрашиваете вы себя: «Все ли здесь? Не проявляется ли истинный труд человека в чем-то еще? «И если мы сможем выяснить, что такое подлинный труд человека, тогда реактивные самолеты, стиральные машины, мосты, отели – все это будет иметь совершенно иной смысл; но, выяснив, что представляет собой истинный труд человека, заниматься лишь реформами, перекраиванием того, что уже сделано, никуда нас не приведет.

Итак, что же такое – истинный труд человека? Несомненно, он заключается в том, чтобы открыть истину, Бога; в том, чтобы любить и не оказаться захваченным своей собственной самоизолирующей деятельностью.

В самом открытии того, что истинно, существует любовь; и эта любовь во взаимоотношениях между людьми создаст иную цивилизацию, новый мир.

Вопрос: Почему мы поклоняемся Богу?

Кришнамурти: Боюсь, что мы поклоняемся не Богу. Не смейтесь! Поймите, мы любим не Бога; если бы мы действительно любили Бога, тогда не существовало бы того, что мы называем поклонением. Мы поклоняемся Богу потому, что боимся Его; в наших сердцах страх, а не любовь. Храм, пуджа, священные шнуры – все эти вещи не от Бога, они порождены человеческим тщеславием и страхом. Только несчастные, объятые мученьями, погрузившиеся в отчаянье – именно они ползут на коленях к храму; но если они отбросят так называемое поклонение и поймут свое ничтожество, тогда они станут счастливыми мужчинами и женщинами, ибо откроют, что такое истина, что такое Бог.

18. Внимательный ум

Обращали вы хоть раз внимание на звон храмовых колоколов? И вот к чему вы тогда прислушивались: к звукам или к периодам безмолвия между звонками? Если бы не существовало безмолвия, раздавались бы тогда звуки? И когда вы прислушиваетесь к безмолвию, разве тогда звуки не приобретают некоторое новое качество, не оказываются более проникновенными? Но, видите ли, мы редко по-настоящему обращаем внимание на чтонибудь; и мне думается, важно выяснить, что это значит – быть внимательным. Когда учитель объясняет вам математическую задачу, или когда вы читаете учебник истории, или слушаете слова своего товарища, который что-то вам рассказывает, или когда вы сидите на берегу реки, слушая плеск воды у берега, вы обычно очень мало пользуетесь вниманием; и если бы мы могли выяснить, что это такое – быть внимательным, тогда, пожалуй, ученье приобрело бы совершенно иное значение и сделалось бы гораздо более легким.

Когда учитель в классе велит вам быть внимательными, что он хочет этим сказать? Он имеет в виду то, что вы должны не глядеть в окно, отвлечь свое внимание от всего постороннего и целиком сосредоточиться на том, чем, как предполагается, вы заняты. Или когда вы поглощены чтением какого-то романа, весь ваш ум так на нем сосредоточен, что в данный момент вы утрачиваете интерес ко всему остальному. Это другая форма внимания. Итак, внимательность в обычном смысле слова – это процесс сужения, не так ли?

Но вот я думаю, что существует совершенно иной род внимания. Обычно рекомендуют, практикуют и используют такое внимание. Обычно рекомендуют, практикуют и используют такое внимание, которое представляет собой процесс сужения ума к одному пункту, процесс исключения. Когда вы совершаете усилия для того, чтобы оказаться внимательным, вы в действительности чему-то противитесь – желанию выглянуть из окна, посмотреть, как кто-то входит в двери и так далее. Часть вашей энергии уже израсходована на сопротивление. Вы стремитесь исключить из ума всякую мысль, кроме той, на которой только и желаете целиком его сосредоточить. Именно это подразумевают в