деловые люди». Правда, первый наш разговор не вышел, ибо мы не имели возможности согласиться на его предложение по политическим мотивам. Мы должны были ответить ему отказом. Пока англичане не признавали возможности нашего участия в вопросе о проливах, о Дарданеллах, мы должны были ответить отказом, но сейчас же после этого отказа мы должны были приняться за рассмотрение этого вопроса по существу. Мы обсуждали, выгодно нам это или нет, выгодно ли нам заключать эту концессию, и если выгодно, то при каких обстоятельствах. Мы должны были поговорить о цене. Вот то, что вам, товарищи, ясно показывает, до какой степени мы теперь должны подходить к вопросам не так, как мы подходили к ним раньше. Раньше коммунист говорил: «Я отдаю жизнь», и это казалось ему очень просто, хотя это не всякий раз было так просто. Теперь же перед нами, коммунистами, стоит совершенно другая задача. Мы теперь должны все рассчитывать, и каждый из вас должен научиться быть расчетливым. Мы должны рассчитать в обстановке капиталистической, как мы свое существование обеспечим, как мы получим выгоду от наших противников, которые, конечно, будут торговаться, которые торговаться никогда и не разучивались и которые будут торговаться за наш счет. Этого мы тоже не забываем и вовсе не представляем себе, чтобы где-нибудь представители торговли превратились в агнцев и, превратившись в агнцев, предоставили нам всяческие блага задаром. Этого не бывает, и мы на это не надеемся, а рассчитываем на то, что мы, привыкши оказывать отпор, и тут, вывернувшись, окажемся способными и торговать, и наживаться, и выходить из трудных экономических положений. Вот эта задача очень трудная. Вот над этой задачей мы работаем.
307
РЕЧЬ НА ПЛЕНУМЕ МОСКОВСКОГО СОВЕТА 20 НОЯБРЯ 1922 г.
Я хотел бы, чтобы мы отдавали и отдали себе ясный отчет в том, насколько велика пропасть между задачами старой и новой. Как бы эта пропасть велика ни была, мы на войне научились маневрировать и должны понять, что маневр, который нам предстоит теперь, в котором мы теперь находимся, — самый трудный, но зато маневр этот, видимо, последний. Мы должны испытать тут свою силу и доказать, что мы не только зазубрили вчерашние наши науки и повторяем зады. Извините, пожалуйста, мы начали переучиваться и будем переучиваться так, что достигнем определенного и всем очевидного успеха. Вот во имя этого переучивания, я думаю, теперь и следует нам еще раз дать друг другу твердое обещание, что мы под названием новой экономической политики повернули назад, и повернули назад так, чтобы ничего нового не отдать, и в то же время, чтобы капиталистам дать такие выгоды, которые заставят любое государство, как бы оно враждебно ни было по отношению к нам, пойти на сделки и сношения с нами. Тов. Красин, который много раз беседовал с Уркартом, этим главой и опорой всей интервенции, говорил, что Уркарт, после всех попыток навязать нам старый строй во что бы то ни стало, по всей России, садится за стол вместе с ним, Красиным, и начинает говорить: «А почем? А сколько? А на сколько лет?». (Аплодисменты.) От этого еще довольно далеко к тому, чтобы мы ряд концессионных сделок заключили и вступили, таким образом, в совершенно точные, непоколебимые — с точки зрения буржуазного общества — договорные отношения, но мы уже видим теперь, что мы к этому подходим, почти подошли, но еще не пришли. Это, товарищи, надо признать и не зазнаваться. Еще далеко не достигнуто в полной мере то, что сделает нас сильными, самостоятельными, спокойно уверенными в том, что никаких капиталистических сделок мы не боимся, спокойно уверенными в том, что как бы сделка ни была трудна, а мы ее заключим, вникнем в существо и ее разрешим. Поэтому работа в этой области, — и политическая и партийная, — которая нами начата, должна быть продолжена,
308
поэтому нужно, чтобы от старых приемов мы перешли к приемам совершенно новым.
Аппарат остался у нас старый, и наша задача теперь заключается в том, чтобы его переделать на новый лад. Мы переделать этого сразу не можем, но нам нужно поставить дело так, чтобы те коммунисты, которые у нас есть, были правильно размещены. Нужно, чтобы они, эти коммунисты, владели теми аппаратами, у которых они поставлены, а не так, как у нас это часто делается, когда этот аппарат ими владеет. Нечего греха таить, и надо говорить об этом прямо. Вот какие задачи перед нами стоят и какие трудности перед нами, и это как раз в то время, когда мы выступили на нашу деловую дорогу, когда мы должны были подойти к социализму не как к иконе, расписанной торжественными красками. Нам надо взять правильное направление, нам надо, чтобы все было проверено, чтобы все массы и все население проверяли наш путь и сказали бы: «Да, это лучше, чем старый строй». Вот задача, которую мы себе поставили. Наша партия, маленькая группа людей по сравнению со всем населением страны, за это взялась. Это зернышко поставило себе задачей переделать все, и оно переделает. Что это не утопия, а что это дело, которым живут люди, мы это доказали. Это мы все видели — это уже сделано. Нужно переделать так, чтобы все большинство трудящихся масс, крестьянских и рабочих, сказало: «Не вы себя хвалите, а мы вас хвалим, мы говорим, что вы достигли результатов лучших, после которых ни один разумный человек никогда не подумает вернуться к старому». А этого еще нет. Поэтому нэп продолжает быть главным, очередным, все исчерпывающим лозунгом сегодняшнего дня. Ни одного лозунга, которым мы вчера выучились, мы не забудем. Это можем совершенно спокойно, без всякой тени колебания, сказать кому угодно, и наш каждый шаг это говорит. Но мы должны еще приспособиться к новой экономической политике. Все ее отрицательные стороны, которых не нужно перечислять, которые вы прекрасно знаете, нужно уметь перегнуть, уметь сводить к определенному минимуму, уметь
309
РЕЧЬ НА ПЛЕНУМЕ МОСКОВСКОГО СОВЕТА 20 НОЯБРЯ 1922 г.
устраивать все расчетливо. Законодательство наше дает полную возможность этому. Сумеем ли мы дело поставить? Это еще далеко не решено. Мы его изучаем. Каждый номер нашей партийной газеты дает вам десяток статей, которые говорят: на такой-то фабрике, у такого-то фабриканта такие-то условия аренды, а вот где директор — наш товарищ-коммунист, условия такие-то. Дает это доход или нет, оправдывает или нет? Мы перешли к самой сердцевине будничных вопросов, и в этом состоит громадное завоевание. Социализм уже теперь не есть вопрос отдаленного будущего, или какой-либо отвлеченной картины, или какой-либо иконы. Насчет икон мы остались мнения старого, весьма плохого. Мы социализм протащили в повседневную жизнь и тут должны разобраться. Вот что составляет задачу нашего дня, вот что составляет задачу нашей эпохи. Позвольте мне закончить выражением уверенности, что, как эта задача ни трудна, как она ни нова по сравнению с прежней нашей задачей и как много трудностей она нам ни причиняет, — все мы вместе, не завтра, а в несколько лет, все мы вместе решим эту задачу во что бы то ни стало, так что из России нэповской будет Россия социалистическая. (Бурные и продолжительные аплодисменты.)
«Правда» № 263, 21 ноября 1922 г. Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному со стенограммой
310
ПРЕЗИДИУМУ V ВСЕРОССИЙСКОГО СЪЕЗДА ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО СОЮЗА СОВРАБОТНИКОВ 179
22. XI. 1922 г. Дорогие товарищи!
Главнейшей очередной задачей настоящего времени, и на ближайшие годы — важнейшей, является систематическое уменьшение и удешевление советского аппарата путем сокращения его, более совершенной организации, уничтожения волокиты, бюрократизма и уменьшения непроизводительных расходов. Вашему союзу предстоит в этом направлении большая работа.
Желая V Всероссийскому съезду профсоюза совработников успеха и плодотворной работы, я выражаю надежду, что он специально обсудит вопрос о советском аппарате.
Председатель Совета Народных Комиссаров
В. Ульянов (Ленин)
«Известия ВЦИК» № 267, 25 ноября 1922 г. Печатается по машинописному экземпляру, правленному и подписанному ым
311
О СОКРАЩЕНИИ ПРОГРАММЫ РЕМОНТА И СТРОИТЕЛЬСТВА ВОЕННО-МОРСКИХ СУДОВ
(ПИСЬМА И. В. СТАЛИНУ)
1
т. Сталину
(Пока в порядке только частного совещания, с просьбой посоветоваться с другими цекистами 180)
Посылаю Вам сводную ведомость по вопросу о судоремонтной программе. Надо решать поскорее, думаю даже сегодня. Я вчера подробно беседовал со Склянским и несколько заколебался, но расход 10 миллионов так безобразно велик, что я все-таки не могу не предложить следующего:
Утвердить достройку крейсера «Нахимов», затем уменьшить на 1/3 остальные большие суда (эсминцы, линейные корабли и т. п.) и поручить ведомству соответственно сократить все остальные расходы. Думаю, что в целом можно тогда достигнуть 7 миллионов, а из остального гораздо правильнее будет повысить расходы на школы. Прилагаю строго секретную сводную ведомость и затем результаты работы комиссии Пятакова 181, которая, по словам т. Склянского, сократила уже чуть ли не на 16 миллионов.
Я думаю, что флот в теперешних размерах хотя и является флотишкой, по справедливому замечанию т. Склянского, все же для нас непомерная роскошь. Крейсер «Нахимов» надо достроить, ибо мы его продадим с выгодой, а в остальном я убежден, что наши
312
морские спецы все же увлекаются непомерно. Флот нам не нужен, а увеличение расхо-дов на школы нужно до зарезу 182.
Продиктовано по телефону 25 ноября 1922 г., в 11 часов утра
Впервые напечатано в 1959 г.
в Ленинском сборнике XXXVI
Печатается по записи секретаря (машинописный экземпляр)
2
тов. Сталину
По поводу обвинения в том, что я сокращаю судоремонтную программу «на глаз» 183, я должен объяснить следующее:
Весь размер судоремонтной программы должен быть сообразован (и это в состоянии сделать, конечно, только спецы) с размером того флота, который мы по политическим и экономическим причинам решаем держать у себя. Меня убедили вполне в том, что крейсер «Нахимов» должен быть в числе нашего флота, ибо на худой конец мы должны получить возможность продать его с выгодой. Далее, в нашей судоремонтной программе идет целый ряд эскадренных миноносцев, часть линейных кораблей, затем подводных лодок и т. д. Общее число этих судов представляется мне излишним, не оправдываемым условиями нашей военно-морской силы вообще и непосильным нашему бюджету. Насколько именно можно сократить эту часть судов, я не знаю и думаю, что комиссия Пятакова и Сокольникова тоже не имела возможности определить это на основании рациональных, экономических и, в особенности, политических соображений.
Для меня несомненно одно, что общая сумма, 10 миллионов, для нас непосильна. Поэтому я предлагаю определить таковую сумму в 7 миллионов, обязав военных специалистов рассчитать, какое общее число эскадренных миноносцев, линейных кораблей, подводных лодок и прочего флота получится при таком рас-
313
О СОКРАЩЕНИИ ПРОГРАММЫ СТРОИТЕЛЬСТВА ВОЕННЫХ СУДОВ
чете, если взять добавочные цифры применительно к количеству судов нашего флота. Я
