тебе, опять и всегда – никто не займет моего места.
Вера. Это обман неслыханный, – пусти, пусти мне руку… я к тебе чувствую отвращение!..
Александр. Знаю, знаю всё – но ты не уйдешь отсюда – и ты подумала, что я не останусь верен своей клятве… да, я здесь – а твой страстный любовник теперь сидит крепко за двумя замками… видишь эту дверь, за нею еще дверь… они обе заперты… он должен сломать замки… может быть, это ему и удастся… но тогда он увидит тебя в моих объятиях…
Вера. Боже мой, боже мой! я должна была знать, что он на всё способен!
Александр. Ха, ха, ха – разве ты этого прежде не знала! разве год тому назад, когда ты в упоении страсти лежала в моих объятиях, когда твои поцелуи горели на губах моих, разве тогда еще я не предварял тебя? Разве я не говорил: Вера, ты любишь человека ужасного, который не имеет ничего святого, кроме тебя, и то пока он любим, человека с душой испорченной, который не боится ничего, потому что ничем не дорожит, – разве я не говорил: берегись, ты будешь раскаиваться… но ты не верила, ты улыбалась, ты думала, что я шучу – мне шутить в такие минуты! – ты думала, что я всё это говорил, чтоб показаться интересным, удивить тебя, что я, следуя моде, фанфарон порока и эгоисма, ты даже хотела меня уверить, что я почти ангел доброты… потому что тогда кровь волновалась в твоих жилах, тебе нужны были ласки, чьи-нибудь ласки, чья-нибудь нежность, покуда, на время, до появления другого достойнейшего… не дрожи, не поднимай глаза к небу… наказание упало тебе оттуда… ты не мученица добродетели, не жертва страсти и обмана… ты просто слабая, ветреная, непостоянная женщина… ты вздумала по прихоти своей располагать судьбою трех человек, одному назначила покорность, другому вздохи и признания, третьему, самому послушному, ты назначила мучения ревности, пытки презрения, муки любви отверженной, обманутой – и этот последний теперь мстит за себя.
Вера (упадая на колени). Не подходи, не подходи…
Александр (подымая ее за руку). Встаньте, не унижайтесь, княгиня – до такой степени… после вашей надменности, это уж слишком смешно… На коленях, и перед кем? Одумайтесь – что это! страх! чего же вы боитесь? времена кинжалов прошли – разве я вам угрожаю?
Вера (почти без чувств). Я не переживу этого.
Александр. Через два года, Вера, назначаю тебе свидание где-нибудь на бале, на лице твоем будет играть улыбка, волосах будут блистать жемчуг и бриллианты, а в сердце воем будет пусто и светло…
(Слышен стук отломанного замка.)
Вера. Это Юрий – он идет сюда.
Александр. Наконец!
Постой!.. мне пришла мысль, – зачем оставлять дело неконченным – я хочу, чтоб он нашел тебя в моих объятиях, чтоб он насладился приятной картиной – это было бы божественно, как ты думаешь!.. (Обнимает ее.)
Вера. Мне всё равно – делай, что хочешь – у меня нет сил противиться.
Александр. Слышишь – вот его шаги… последний замок сейчас разлетится… бешенство удвоивает его силы.
(Молчание.)
Нет, я вижу – это уж слишком много для тебя – обморок? – пустое. Я хочу, чтоб ты с ним говорила – останься здесь – скажи ему, что ты его не любишь – не любишь нисколько… я отойду в сторону… слышишь ли, отвергни его ласки так же холодно, как мои – иначе я стану между вами, и тогда горе вам обоим.
(Отходит и прячется – дверь с треском отворилась, и входит Юрий.)
Юрий. А! меня заперли – это не даром – это с умыслом сделано – но кто же? брат? – зачем ему… о, если я опоздал… Вера!.. ничего не слышно… чу! шорох платья… она здесь – здесь, Вера! (подходит и видит). О, как я счастлив (берет ее за руку). Вера, княгиня – простите меня.
Вера (слабо). Вас… я прощаю…
Юрий. Это был миг сумасшествия… но я хотел вас видеть перед тем, чтоб расстаться снова – и может быть навсегда – я хотел… о, я сам не знаю чего… да, только вас видеть, только… я надеялся, я полагал – что вы не можете любить вашего мужа потому что он не стоит вас… я хотел найти вам в уме своем извинение… я даже… мечтал, что вы меня еще любите.
Вера. Вы совершенно ошиблись.
Юрий. Однако вы здесь, – вы не хотели огорчить меня – вы здесь – ваша рука горит в руке моей – женщина не любя не сделает этой жертвы…
Вера. Вы правы, я пожертвовала собой из любви – но не к вам.
Юрий. Вы хотели спасти мужа.
Вера. Да…
Юрий (обидясь). Если так, то прошу от меня его поздравить.
Вера (после молчания). Забудьте меня.
Юрий. Я не ожидал такого приветствия.
Юрий. В вас нет и тени той женщины, которая некогда любила меня так нежно, которой обязан я лучшими минутами в жизни… отчего ж бы, кажется, им не воскреснуть – зачем дарить сокровище тому, кто ему не знает цены, – а я, я так долго живший одной надеждой обладать им – я брошен в сторону – со мной поступают, как с игрушкой, то кидают огненный взор, то ледяное слово…
Вера. Лучше бы вы старались не понять ни того, ни другого.
Юрий. Боже! как вы переменились – бывало вам стоило подумать, и я уж знал эту мысль – пожелать – и я невольно желал того же – бывало нам почти не нужно было слов для разговора… Теперь, признаюсь, теперь я вас не понимаю.
Юрий. Слава богу… ужель вы хитростью хотели избавиться от моей любви – обманом испугать меня – этому не бывать… вы теперь в моей власти… я не упущу этого случая… теперь или никогда – вы моя, вы будете моею… судьба этого хочет…
Вера. Юрий, Юрий! – одна минута восторга и веки раскаяния.
Юрий. Я не буду раскаиваться.
Вера. А я?
Юрий. Вы меня любите.
Вера. Я слабая женщина… я имею обязанности… я знаю, что такое раскаянье.
Юрий. Ты об нем забудешь в моих объятиях.
Вера. Пощадите…
Юрий. Не доводи меня до крайности… я за себя не ручаюсь.
Вера. Шорох… нас подслушивают… здесь кто-то есть…
Юрий. Шорох… кто же смеет… (Осматривается.)
Вера (убегает). Прощай, Юрий… прощай.
Юрий (бежит за нею). Нет, я вас не пущу… невозможно… я не хочу так расстаться.
(В двери хватает ее за руку и упадает на колени; Александр является.)
Вера (указывая пальцем на Александра). Уйдите – уйдите! это он… опять он!.. (Убегает.)
Юрий (оборачивается). А! – что такое!..
Александр. Свидетель твоих глупостей!..
Юрий. Этого свидетеля можно достойно наградить за труды.
Александр. Его награждение… здесь. (Указывает на сердце)
Юрий. Брат… с этой минуты – я разрываю узы родства и дружбы – ты мне сделал зло – невозвратимое зло – и я отомщу!..
Александр (холодно). Каким образом?
Юрий. Ты мне заплотишь.
Александр (улыбаясь). С удовольствием – только чем?
Юрий (в бешенстве). Ценою крови…
Александр. В наших жилах течет одна кровь.
Юрий. Подслушивать – так коварно отравлять чужое счастие… знаешь ли, что это дело подлецов…
Александр. А обольщать жену другого…
Юрий. Она меня любит.
Александр. Неправда… разве это видно из ее поступков…
Юрий. Я знаю, что она меня любит… любила меня одного…
Александр. А я знаю кое-что другое.
Юрий. Что ты знаешь? Говори, сейчас говори!..
Александр. Я знаю, что в твоем отсутствии она имела любовника.
Юрий. Клевета – низкая клевета.
Александр. Я тебе покажу письма…
Юрий. Кто же он… назови его мне…
Александр (подумав). Изволь, я тебе его назову.
Юрий. Сейчас – сию минуту.
Александр. Завтра… когда она уедет. (Уходит.)
Юрий (задумчиво). Что если он говорит правду!..
Конец 4 акта
Действие пятое
Сцена первая
(Комната князя. Он сидит. Перед ним управитель с бумагами.)
Управитель. Ваше сиятельство, честь имею рабски донести, что всё в подмосковной готово для принятия вашего сиятельства – и дом отоплен – и обоз должен сегодня туда приехать.
Князь. Хорошо… ты останешься здесь и сдашь квартиру… нынче, часа через два мы едем – вели укладывать карету…
Управитель. Слушаю-с – да что ваше сиятельство изволили так на Москву прогневаться…
Князь. Не твое дело рассуждать – дурачина.
Управитель. Слушаю-с, ваше сиятельство.
(Вера входит.)
Княгиня изволила пожаловать.
Князь. Пошел вон.
(Управитель уходит.) (Жене)
Я очень рад, сударыня, что вы пришли – сделали мне эту честь – очень рад, в восторге… я должен с вами поговорить – сделайте милость, садитесь.
Вера. Что вам угодно?
Князь. Если б вы всегда мне делали этот вопрос, то было б лучше.
Вера. Вы этого не требовали…
Князь. Тогда было другое – тогда я был ваш покорный слуга, ваш прислужник, ваша постельная собачка, – только вы не умели ценить этого, сударыня… чего я не делал?.. надобны бриллианты – и бриллианты являются, – бал? – и бал готов, – коляски, кареты, шали, шляпы – я для вас разорялся, сударыня.
Вера. Я всегда была благодарна.
Князь. И из благодарности сами хотели мне подарить головной убор, в новом вкусе.
Сидите – останьтесь… Я ваш муж, и теперь попробую приказывать – одним словом, мы нынче едем в подмосковную – а как только будет можно, то оттуда в Симбирскую деревню…
Вера. Я пришла вас просить не откладывать отъезда.
Князь. Сами просите!.. вот новость!.. знаете ли, что это очень хитро – тут что-нибудь кроется… и я, право – из любопытства в состоянии остаться.
Вера. Нет – вы этого не сделаете – это невозможно… мы должны ехать – сегодня же – сейчас… – Я вас умоляю.
Князь (про себя). Хоть убей не понимаю! (ей) я хочу знать, сударыня, отчего вы желаете ехать так скоро…
Вера. Я не могу вам этого объяснить…
Князь. Не можете – и не надо – я сам догадываюсь… вы желаете доказать мне, что вы добродетельная супруга, которая избегает своего любовника – а мне, сударыня, известно, что вы любите сами Юрия Дмитрича – мне известно…
Вера. Нет, нет – я его не люблю… но боюсь…
Вера. Женское сердце так слабо…
Князь. И так обманчиво. Вы моя жена, сударыня, и не должны любить никого, кроме меня…
Вера. Я всегда старалась не подать вам повода думать…
Князь. Теперь я буду стараться… запру вас в степной деревне, и там извольте себе вздыхать, глядя на пруд, сад, поле и прочие сельские красоты, а подобных франтиков за версту от дому буду встречать плетьми и собаками… ваша любовь мне не нужна, сударыня – я, слава богу, не так глуп, но ваша честь – моя честь! о, я отныне буду ее стеречь неусыпно.
Вера. Я решилась искупить вину свою – беспредельной покорностью.
Князь. Образумиться надо было немного раньше.
Вера. Конечно, это было не в моей власти.
Князь. Что же! –
