Олег. Михаил Юрьевич Лермонтов

I

1

Во мгле языческой дубравы

В года забытой старины,

Когда-то жертвенник кровавый

Дымился божеству войны.

Там возносился дуб высокой,

Священный древностью глубокой.

Как неподвижный царь лесов,

Чело до самых облаков

Он подымал. На нем висели

Кольчуги, сабли и щиты,

Вокруг сожженные кусты

И черепа убитых тлели…

И песня Лады никогда

Не приносилася сюда!..

2

Поставлен веры теплым чувством,

Блестел кумир в тени ветвей,

И лик, расписанный искусством,

Был смыт усилием дождей.

Вдали лесистые равнины

И неприступные вершины

Гранитных скал туман одел,

И Волхов за лесом шумел.

Склонен невольно к удивленью,

Пришелец чуждый, в наши дни

Не презирай сих мест: они

Знакомы были вдохновенью!..

И скальдов северных не раз

Здесь раздавался смелый глас…

II

Утихло озеро. С стремниной

Молчат туманные скалы,

И вьются дикие орлы,

Крича над зеркальной пучиной.

Уж челнока с давнишних пор

Волна глухая не лелеет,

Кольцом вокруг угрюмый бор,

Подняв вершины, зеленеет,

Скрываясь за хребтами гор.

Давно ни пес, ни всадник смелый

Страны глухой и опустелой

Не посещал. Окрестный зверь

Забыл знакомый шум ловитвы.

Но кто и для какой молитвы

На берегу стоит теперь?..

С какою здесь он мыслью странной?

С мечом, в кольчуге, за спиной

Колчан и лук. Шишак стальной

Блестит насечкой иностранной…

Он тихо красный плащ рукой

На землю бросил, не спуская

Недвижных с озера очей,

И кольцы русые кудрей

Бегут, на плечи ниспадая.

В герое повести моей

Следы являлись кратких дней,

Но не приметно впечатлений:

Ни удовольствий, ни волнений,

Ни упоительных страстей.

И став у пенистого брега,

Он к духу озера воззвал:

«Стрибог! я вновь к тебе предстал.

Не мог ты позабыть Олега.

Он приносил к тебе врагов,

Сверша опасные набеги.

Он в честь тебе их пролил кровь.

И тот опять средь сих лесов,

Пред кем дрожали печенеги.

Как в день разлуки роковой

Явись опять передо мной!»

И шумно взволновались воды,

Растут свинцовые валы,

Как в час суровой непогоды

Покрылись пеною скалы.

Восстал в средине столб туманный…

Тихонько вид меняя странный,

Ясней, ясней, ясней… и вот

Стрибог по озеру идет.

Глаза открытые сияли,

Подъялась влажная рука,

И мокрые власы бежали

По голым персям старика.

III

Ах, было время, время боев

На милой нашей стороне.

Где ж те года? прошли оне

С мгновенной славою героев.

Но тени сильных я видал

И громкий голос их слыхал:

В часы суровой непогоды,

Когда бушуя плещут воды,

И вихрь, клубя седую пыль,

Волнует по полям ковыль,

Они на темносизых тучах

Разнообразною толпой

Летят. Щиты в руках могучих,

Их тешит бурь знакомый вой.

Сплетаясь цепию воздушной,

Они вступают в грозный бой.

Я зрел их смутною душой,

Я им внимал неравнодушно.

На мне была тоски печать,

Бездействием терзалась совесть,

И я решился начертать

Времен былых простую повесть.

Жил-был когда-то князь Олег,

Владетель русского народа,

Варяг, боец (тогда свобода

Не начинала свой побег).

Его рушительный набег

Почти от Пскова до Онеги

Поля и веси покорил…

Он всем соседям страшен был:

Пред ним дрожали печенеги,

С ним от Каспийских берегов

Казары дружества искали,

Его дружины побеждали

Свирепых жителей дубров;

И он искал на греков мести,

Презреньем гордых раздражен…

Царь Византии был смущен

Молвой ужасной этой вести…

Но что замедлил князь Олег

Свой разрушительный набег?..

Примечания

Печатается по беловому автографу – ИРЛИ, оп. 1, № 3 (тетрадь III), лл. 15–19.

Текст автографа представляет собой три самостоятельных варианта начала поэмы. Ни один из них не имеет законченного характера. I вариант написан «онегинской» строфой, два других – вольной рифмовкой четырехстопного ямба. В I варианте две строфы помечены цифрами 1 и 2; после второй строфы стоит номер 3 следующей строфы, но вместо этого проведена черта и начат новый вариант, причем повторено название «Олег».

Имеется копия – ИРЛИ, оп. 2, № 34, лл. 36 об. – 39 (текст тождествен автографу, но без черновых разночтений и с рядом описок).

Впервые опубликован III вариант с пропуском стихов «Вокруг сожженные кусты… И неприступные вершины» и мелкими опечатками в «Отеч. записках» (1859, т. 125, № 7, отд. I, стр. 34, статья С. С. Дудышкина «Ученические тетради Лермонтова»). Отрывок из второй части I варианта (стихи «Поставлен веры теплым чувством… И Волхов за лесом шумел») впервые напечатан в «Русск. мысли» (1881, № 12, стр. 23) с опечаткой в стихе «Поставлен веры теплым чувством»: вместо «теплым» напечатано «темным».

Полностью все три варианта опубликованы в Соч. под ред. Висковатова (т. 1, 1889, стр. 17–20).

Датируется 1829 годом по нахождению в тетради III.

Возможно, что замысел поэмы возник осенью 1829 года в связи с приближением русских войск к Константинополю во время русско-турецкой войны 1828–1829 годов.

Во II варианте и в III варианте допущена историческая неточность: набеги печенегов начались только при Игоре, после смерти Олега.

Трактовка образа Олега как мстителя совпадает с пушкинской (см. «Песнь о вещем Олеге»).