возник у Лермонтова в связи с тем, что в 1829 г. ареной войны России против Турции стал Балканский полуостров (осенью русские войска начали приближаться к Константинополю). Героем поэмы сделан киевский князь Олег (ум. 912), который, согласно летописи, правил с 879 г. в Новгороде, а в 882 г. овладел Киевом. Укрепляя границы Киевской Руси, Олег покорил многие племена. В 907 г. он совершил победоносный поход на Царьград (Константинополь), после чего заключил выгодный для Руси письменный договор с греками (в 911 г.).

Трактовка образа Олега как мстителя (отрывок III) совпадает с изображением его в стихотворении Пушкина «Песнь о Вещем Олеге». Несомненно, знал Лермонтов и думу К. Ф. Рылеева «Олег Вещий».

Два брата

Отрывок из поэмы впервые опубликован в 1859 г. в «Отечественных записках» (т. 125, № 7, с. 35), полностью – в 1881 г. в «Русской мысли» (кн. 12, с. 30–32).

Написана в 1829 г.

В русской романтической поэзии Финляндия, так же как и Кавказ, нередко избиралась в качестве места действия. Следует отметить, что в 10–20-е гг. XIX в. шло интенсивное освоение Финляндии как в административном, так и в культурном отношениях.

Поэма осталась незаконченной.

Две невольницы

Впервые опубликована в 1910 г. в газете «Русское слово» (21 марта, № 66) и одновременно в собрании сочинений под редакцией Абрамовича (т. 1, с. 186–188).

Датируется предположительно 1830 годом.

На замысле поэмы сказалось воздействие «Бахчисарайского фонтана» Пушкина. (По свидетельству Е. А. Сушковой, Лермонтов в 1830 г. цитировал эту поэму наизусть. – См.: Е. А. Сушкова-Хвостова. Записки. Л., 1928, с. 122).

Имена Заира, Гюльнара часто встречались Лермонтову в художественной литературе, посвященной Востоку (имя Заиры носит героиня одноименной трагедии Вольтера; Гюльнара – героиня поэмы Байрона «Корсар»).

Эпиграф – из «Отелло» Шекспира (акт 3, сцена 3; слова Яго).

Джюлио

Отрывок из поэмы впервые опубликован в 1860 г. в собрании сочинений под редакцией Дудышкина (т. 2, с. 91–92), полностью – в 1891 г. в собрании сочинений под редакцией Висковатова (т. 3, с. 184–199).

В автографе рукой Лермонтова написано: «Вступление (1830 года)», рядом запись: «(великим постом и после). Я слышал этот рассказ от одного путешественника». На следующем листе, после вступления, написано название поэмы: «Джюлио (повесть, 1830 год)». Предпоследний лист рукописи утерян, поэтому после стиха «Отдохшие под свежею росой» (с. 73) строка точек.

Некоторые стихи из «Джюлио» целиком или с небольшими изменениями перенесены в поэмы «Литвинка» и «Иамаил-Бей», а также в стихотворение «1831-го июня 11 дня» (см. наст. изд., т. 1, с.167).

Последний сын вольности

Впервые опубликована в 1910 г. в газете «Русское слово», (20 марта, № 65) и одновременно в собрании сочинений под редакцией Абрамовича (т. 1, с. 225–253).

Датируется предположительно второй половиной 1830 – первой половиной 1831 года.

Поэма не могла быть написана ранее 1830 г. ввиду того, что в ней имеется стих («С руками, сжатыми крестом», с. 77), взятый из VII главы «Евгения Онегина», которая вышла в свет в марте 1830 г. С другой стороны, «Последний сын вольности» не мог быть создан позднее первой половины 1831 г., так как в той же тетради, вслед за текстом поэмы, расположена авторизованная копия стихотворения «Романс к И…», вошедшего с некоторыми разночтениями в драму «Странный человек», датированную самим Лермонтовым 17 июля 1831 г.

Герой поэмы Вадим Храбрый – полулегендарный предводитель движения новгородцев в 864 г. против князя Рюрика и его дружины, основавшихся в Новгороде. По летописи, Рюрик подавил это восстание: «…уби Рюрик Вадима храброго и иных многих изби новгородцев советников его» (Русская летопись по Никонову списку, изд. имп. Акад. наук, ч. 1. СПб., 1767, с. 16).

К образу Вадима неоднократно обращались многие русские писатели и драматурги второй половины XVIII – начала XIX в., давая ему различное толкование. Так, М. М. Херасков в стихотворной повести «Царь, или Спасенный Новгород» (1800) изобразил Вадима под именем Ратмира злобным и развращенным юношей, от которого отступается весь народ. Иную оценку Вадима дал Я. Б. Княжнин в трагедии «Вадим Новгородский». Его герой стал первым в русской литературе образом революционера-республиканца. В творчестве писателей-декабристов тема древнего Новгорода и новгородской вольности также нашла широкое отражение.

Пользуясь историческими фактами, декабристы проводили соответствующие параллели с современностью. Так, символом борьбы за политическую свободу является образ Вадима в одноименной думе Рылеева. Упоминается имя Вадима и в стихотворении В. Ф. Раевского «Певец в темнице». Наконец, его же собирался сделать героем поэмы и трагедии Пушкин, написавший, однако, лишь отрывки этих произведений и план одного из них.

Тема новгородской вольности заинтересовала и Лермонтова, творчество которого было в 30-е гг. «последним и глубоко искренним эхом декабрьских настроений» (А. В. Луначарский. М. Ю. Лермонтов. – В кн.: М. Ю. Лермонтов в русской критике. М., 1951, с. 271). Подобно тому как это было у декабристов и Пушкина, обращение Лермонтова к образу Вадима и его борьбе за свободу древнего Новгорода носило злободневный характер. Сама постановка темы новгородской вольности напоминала о свободе, за которую боролись декабристы. Говоря об изгнанниках, патриотах Древней Руси и защитниках новгородской свободы, поэт, по-видимому, вспоминал о декабристах, находившихся в то время в Сибири (см. комментарий Б. М. Эйхенбаума в кн.: М. Ю. Лермонтов. Поэмы и драмы в стихах, т. 2. Л., 1941, с. 520–521).

Поэма «Последний сын вольности» посвящена Николаю Семеновичу Шеншину (1813–1835) – близкому другу Лермонтова, товарищу по Московскому университету и Школе юнкеров.

Эпиграф взят из поэмы Байрона «Гяур», стих 6.

Стихи «Он всё любил, он всё страдал», «Но память, слезы многих лет!.. Кто устоит противу них?» (с. 82) были перенесены в поэму в несколько измененном виде из стихотворения «Ночь» («Один я в тишине ночной», см. наст. изд., т. 1, с. 153). Заключительная цитата взята из поэмы Оссиана «Картон» (ее же приводит Пушкин в поэме «Руслан и Людмила»: «Дела давно минувших дней, Преданья старины глубокой»).

Каллы́

Начало поэмы впервые опубликовано в 1860 г. в собрании сочинений под редакцией Дудышкина (т. 2, с. 292–293), полностью – в 1882 г. в «Русской мысли» (кн. 11, с. 3–8) и более исправная редакция в «Русской старине» (1882, № 12, с. 697–700).

В авторизованной копии (ИРЛИ) рукой Лермонтова написаны подзаголовок («Черкесская повесть»), примечание к названию поэмы и эпиграф. Последний лист отсутствует: текст обрывается на стихе «И женщин он ласкать не мог». Заключительные строки печатаются по копии со списка В. Х. Хохрякова (ГПБ). В этом списке оторван угол листа и выпали десять строк между стихами: «И женщин он ласкать не мог» и «Хранил он вечное молчанье». В настоящем издании это место отмечено строкой точек. Есть еще одна копия (ИРЛИ) с исправлениями Висковатова «по рукописи Верещагиной». Здесь имеются стихи заключительной части (VI раздел), отсутствующие в других источниках:

Быть может, совести упрек

В ее чертах найти страшился…

Следы страданья и тревог

Не укрывались от вниманья,

Под башлыком упорный взор

Внушал лишь страх… Ни состраданья,

Ни сожаленья – лишь укор

Судьбы читался в нем… Никто

Не признавал в абреке друга.

Он поражал как бич недуга…

Встречал ли ночью он кого,

Встречал ли днем – всегда его

Все сторонились, избегали,

Как дней проклятья иль печали.

Ему открыт был всюду путь.

«Каллы́» датируется предположительно 1830–1831 годами. Поэма основана на черкесском предании (см.: С. А. Андреев-Кривич. Лермонтов. Вопросы творчества и биографии. М., 1954, с. 62).

Слово «каллы́» происходит от тюркского «канлы» – «кровавый». «Между убийцею и родственниками убитого с момента убийства до момента примирения за кровь устанавливаются особые отношения, называемые кровными. Сам убийца весь этот промежуток времени носит название канлы, что значит кровник», – пишет Н. Семенов в книге «Туземцы северо-восточного Кавказа (Рассказы, очерки, исследования, заметки о чеченцах, кумыках и ногайцах и образцы поэзии этих народцев)» (СПб., 1895, с. 280).

В глубоко драматичной по сюжету поэме «Каллы́» ярко выражен протест против устаревших жестоких обычаев, поддерживаемых муллами.

<Азраил>

Впервые опубликована в 1876 г. в «Саратовском справочном листке», 26 февраля, № 43, с. 1–2.

Датируется 1831 годом. Приятель Лермонтова А. Д. Закревский вписал отрывки из «Азраила» в альбом Ю. Н. Бартенева с пометой: «15-го августа 1831 г.».

Поэма своеобразна по форме: стихи чередуются с прозой, точнее с драматизированным диалогом между героем и героиней. Лермонтов вводит ремарки, рисующие место действия, внешний облик, одежду героев и пр. На замысел «Азраила» оказали воздействие «Каин» (1821) и «Небо и земля» (1822) Байрона. Образная и стиховая структура песни Девы построена на контрастном развитии фольклорных параллелизмов.

Лермонтов изобразил Азраила падшим ангелом (хотя у мусульман – это ангел смерти). Обращенные к героине слова Азраила о законе Моисея, т. е. о еврейской религии, и то, что действие поэмы происходит, по-видимому, в Палестине (Лермонтов рисует пустынный пейзаж) до разрушения Иудейского царства (жених девы – воин), говорит о некоторой локализации, но ремарка «крест на груди у нее» (с. 104) противоречит этому.

Тематически поэма «Азраил» связана с ранними редакциями «Демона» и «Ангелом смерти».

Ангел смерти

Впервые опубликована отдельным изданием в 1857 г. в Карлсруэ.

В беловом автографе «Ангел смерти» датирован: «1831 года сентября 4-го дня». Известен предшествующий тексту план поэмы: «Ангел смерти при смерти девы влетает в ее тело из сожаления к любезному и раскаивается, ибо это был человек мрачный и кровожадный, начальник греков. – Он ранен в сражении и должен умереть; ангел уже не ангел, а только дева, и его поцелуй не облегчает смерти юноши, как бывало прежде. Ангел покидает тело девы, но с тех пор его поцелуи мучительны умирающим» (см. заметку «Написать поэму „Ангел смерти“» – наст. изд., т. 4).

Поэма «Ангел смерти» связана с традицией европейской романтической поэмы Байрона («Каин», «Небо и земля») и А. де Виньи («Элоа»). Сюжет ее восходит к новелле Ж.-П. Рихтера «Смерть ангела». Сохранив некоторые общие моменты, Лермонтов заменил рихтеровскую тему небесного милосердия темой противостояния добра и зла (Т. А. Недосекина. Ранние поэмы М. Ю. Лермонтова (1828–1832). Автореф. канд. дис. Л., 1973, с. 8, 12–14). Проблематика «Ангела смерти» непосредственно связана со сходными проблемами в поэме «Демон», над которой Лермонтов тогда работал.

Поэма посвящена Александре Михайловне Верещагиной (1810–1873), впоследствии баронессе Хюгель, родственнице и приятельнице Лермонтова (к ней же обращена «Баллада» («До рассвета поднявшись, перо очинил…»), см. наст. изд., т. 1, с. 521).

Исповедь

Впервые опубликована в 1887 г. в «Русской старине» (№ 10, с. 112–119). Датируется предположительно второй половиной 1831 г. Есть мнение, что поэма является первым осуществлением плана поэта: «Написать записки молодого монаха 17-ти лет. – С детства он в монастыре…» (см. наст. изд., т. 4). Набросок этот находится в тетради после текста драмы «Странный человек», которую сам Лермонтов датировал 17 июля 1831 г. (см. наст. изд., т. 3).

Моряк

Впервые в сокращенной редакции опубликована в литературном сборнике «Раут» (М.,