устранена в буржуазно-капиталистическом периоде раз-
вития. Он связывает этот период с законами товарного
обращения?0: культура становится товаром и подчиняет-
ся абстрактным законам эквивалентного товарного обра-
щения. На основе этой новой реальности Маркузе форму-
лирует свое понятие аффирмативной культуры.
«Под аффирмативной культурой следует понимать ту,
относящуюся к буржуазной эпохе, культуру, которая в хо-
де своего собственного развития достигает такой стадии,
что отделяет умственно-духовный мир, в качестве само-
стоятельной всемирной области, от цивилизации и возвы-
45
тает ее над ней. Ее решающий признак состоит в утверж-
дении всеобще обязательного, вечно лучшего, требующего
неукоснительного одобрения, более ценного мира, сущест-
венно отличающегося от действительного мира повседнев-
ной борьбы за существование, который, однако, может
быть реализован «внутренне» каждым индивидуумом для
себя, без изменения фактического положения» ?!. Это за-
тем обосновывается материалистически. Превращение
идеального в самостоятельный фактор, злоупотребление
им в качестве интеграционного средства, подвергается
критике. Эта аффирмативная буржуазная культура одоб-
ряет и маскирует классовые интересы капитализма. Путь
к счастью в этом обществе открыт для каждого. Однако
эта абстрактная идеальная общность устраняется кон-
кретными условиями достижения счастья. На обвинитель-
ную критику обманутых обещанием счастья масс буржуа-
зия отвечает аффирмативной культурой: «На нужду изо-
лированного индивидуума она отвечает проповедью все-
общей человечности, на телесную нужду—красотой души,
на внешнее рабство — внутренней свободой, на грубый
эгоизм — добродетелью долга. Если во время боевого
подъема нового общества все эти идеи имели прогрессив-
ный характер, выводящий за рамки достигнутой организа-
ции существования, то при стабилизирующемся господст-
ве буржуазии они во все возрастающей мере использу-
ются для подавления недовольных масс и лишь для оп-
равдания собственного возвышения: они маскируют фи-
зический и психический упадок индивидуума» 22.
Эта культура направлена на то, чтобы продлить суще-
ствование капиталистических отношений и ограничить
изменения изменениями в душе индивидуума. Вместо ре-
волюционного переустройства бытия — эрзап-реформа со-
знания. Тем самым Маркузе, без сомнения, метко крити-
кует исключительно важную сторону буржуазного куль-
турного процесса.
«Культура должна, пронизывая существующее, обла-
гораживать его, а не заменять его новым. Таким образом,
она возвышает индивидуум, не освобождая его от дейст-
вительного унижения. Она говорит о достоинстве «челове-
ка вообще», не заботясь о действительно достойных усло-
виях жизни людей. Красота культуры — это прежде всего
внутренняя красота, и она может осветить внешность
лишь изнутри. Ее сфера —это в значительной степени
сфера души» 23.
76
Ограничение сферы действия культуры душой ти-
‚ пично для аффирмативной культуры. При этом «душа»
исключается из рациональной области сознания. Маркузе
дает блестящее объяснение общественных корней этого
положения дел, которое одновременно обнажает объек-
тивные причины распространения иррационализма “4. «От-
чужденность философии разума в отношении души указы-
вает на одно важнейшее обстоятельство. Душа фактиче-
ски не участвует в общественном процессе труда. Кон-
кретный труд сведен к абстрактному, который создает
возможность обмена продуктов труда в виде товаров.
Идея души, по-видимому, указывает на те области жиз-
ни, с которыми не справляется абстрактный разум буржу-
азной практики. Обработка материи производится как бы
лишь частью гез сосЙапз: техническим разумом. Начиная
с мануфактурного разделения труда и завершения этого
пронесса в машинной индустрии, «духовные потенпии ма-
териального ‘процесса производства» противостоят не-
посредственным производителям «как чужая собствен-
ность и господствующая над ними власть». В той мере,
в какой мышление не является непосредственно техниче-
ским разумом, оно со времени Декарта все более отходит
от своей осознанной связи с общественной практикой и
забывает о том самом овеществлении, которому оно само
способствовало. Если в ходе этой практики человеческие
отношения сами выступают как вещественные отношения,
как законы вещей, то философия оставляет индивидууму
эту видимость, а сама уходит к трансцендентной консти-
туции мира в чистой субъективности. Трансценденталь-
ная философия не подходит к овеществлению: она иссле-
дует процесс познания уже овеществленного мира» *5.
В этой связи Маркузе ссылается на проблему, к реше-
нию которой якобы стремился — в борьбе против Гегеля и
Маркса — старый и новый экзистенциализм, — на овладе-
ние проблемами именно этой индивидуальной сферы ду-
ши. Она не подчиняется законам товарных отношений и
представляет собой единственное человеческое явление,
не лишенное гуманизма. Что бы ни происходило с телом,
душа остается чистой. «Свобода души использовалась
для того, чтобы оправдать нищету, страдание и рабство
тела. Она служила цели идеологического подчинения су-
ществования экономике капитализма» 28. Путем «оду-
шевления» буржуазия хочет замаскировать свои неблаго-
видные деяния. `
77
В душе нашли прибежище в извращенной форме под-
линные человеческие потребности, не удовлетворенные
капитализмом. В этом отношении душа действительно
приобретает решающее значение 77.
Но извращенная форма приводит к аффирмации.
Эту тенденцию буржуазной культуры — «душевно» пре-
одолевать противоречия капитализма — Маркузе вскры-
вает еще в классической буржуазной культуре. В искусст-
ве допускается осуществление гуманных идеалов, ибо то,
«что происходит в искусстве, не обязывает ни к чему» 28.
Но в своем, казалось бы материалистическом, подходе к
этим проблемам Маркузе приходит к механической недо-
оценке идей и эмоций. Здесь мы имеем дело с ошибочной
абсолютизацией правильного опыта. Как мало соответ-
ствует истине этот тезис, показывает классовая борьба в
области культуры и борьба также за возможность воз-
действовать эстетически на возникновение эмоций и ра-
циональных убеждений. Однако Маркузе считает, что как
раз благодаря своей неэффективности искусство может
стать «предвестником возможной истины» 79.
Почему аффирмативная культура может это сделать?
Потому, что она превозносит счастье «прекрасного мгно-
вения», увековечивает «бренное». «Одна из решающих об-
щественных задач аффирмативной культуры основывает-
ся на этом противоречии между несчастной бренностью
плохого существования и необходимостью счастья, кото-
рое делает сносным это существование» 30. В рамках этого
существования возможна лишь видимость решения этого
противоречия. Счастье как видимость допустимо. Катего-
рический императив Канта — требование осознания лич-
ностью своих обязанностей — является таким образом
«лишь соединением всех аффирмативных тенденций куль-
туры» 3″.
Именно на примере высших ступеней буржуазной
культуры Маркузе доказывает ее «аффирмативный ха-
рактер»: «Аффирмативная культура была той историче-
ской формой, в которой сохранялись потребности челове-
ка, выходящие за рамки материального воспроизводства
существования… Хотя она и освободила внешние условия
от ответственности за назначение человека, стабилизируя
таким образом их несправедливость, она, тем не менее,
демонстрирует им картину лучшего строя, которого нет
в существующих условиях. Картина искажена, и искаже-
ние преподносит в неверном свете все культурные цен-
78
ности буржуазии. И тем не менее, это — картина счастья:
это — островок земной радости в произведениях великого
буржуазного искусства, даже если оно изображало мо-
лочные реки и кисельные берега» 32. Самое плохое у Мар-
кузе заключается всегда в том, что он, применяя схемати-
ческий и механический метод, постоянно ставил на одну
доску диалектические полюса, абсолютизировал большую
долю истины, неисторически интерпретировал правильное
сегодня в возможное вчерашнее, противоположный полюс
которого еще не отжил. При такой позиции в отношении
к классике от нее действительно не остается ничего заслу-
живающего сохранения. Маркузе готовит свою форму не-
гативной диалектики. Она представляет собой результат
абстрактного идеологического метода. Согласно этому
методу, такие реакционеры, как Платон и Ницше, высту-
пают благодаря их критике существующего «справа» в ро-
ли прогрессивных, в то время как защитники прогрессив-
ного в существующем строе выступают как реакционеры
из-за репрессивного момента в существующем! Если бы
Маркузе исходил из реального общества и его классовых
отношений, он бы спросил, какое конкретное обществен-
ное содержание, при каких условиях и каким классом
одобряется или отрицается и что это означает в связи
с всеохватывающим общественным развитием, то он по-
лучил бы дифференцированный подход как к проблеме
критики, так и аффирмации. Неопосредованная противо-
положность как противоположность аффирмации (как
позитивности) — к отрицанию становится у него абстракт-
ным критерием, при этом абстрактное отрицание одобря-
ется как прогрессивное явление. Это — очень схематиче-
ская диалектика!
«Бунтарская идея становится рычагом оправдания.
То, что существует высший, чем материальное сушество-
вание, мир, высшее благо,— это скрывает ту истину, что
может быть создано более лучшее материальное сущест-
вование, в котором такое счастье стало бы действитель-
ностью. В аффирмативной культуре даже счастье стано-
вится средством подчинения порядку н примирения с ним.
Подобно тому как искусство показывает прекрасное как
бы существующим в настоящее время, она усмиряет мя-
тежные стремления. Вместе с другими сферами культуры
оно содействовало великой воспитательной задаче этой
культуры — так дисциплинировать освобожденного инди-
видуума, которому новая свобода принесла новую форму
79
рабства, чтобы он переносил отсутствие свободы общест-
венного бытия!» 33,
Маркузе разрушил непрерывность процесса освобож-
дения в угоду псевдорадикальной прерывности. Тем са-
мым он устраняет реально возможную, подлинно ради-
кальную прерывность. Из-за аффирмативного харак-
тера традиционной культуры он одобряет, подобно
Адорно, нереалистические формы культуры: аффирматив-
ная цель традиционной культуры может быть достигнута
при условии, что эта культура поставит себе на службу
натуралистические и реалистические средства. Иначе
как она могла бы достичь глаз и ушей масс, которых было
необходимо и необходимо сейчас убаюкивать? Критиче-
ское содержание спасается поэтому в ненатуралистиче-
ские и нереалистические формы культуры. Эти формы со-
храняют реальные надежды на освобождение.
Этот тезис Маркузе защищает до сих пор (см. «Эрос
и цивилизация» и «Одномерный человек»). В его книге о
«советском марксизме» на этом тезисе основано требова-
‚ ние оппозиционного искусства при социализме, которое
не должно быть реалистичным.
И опять он исходит из правильной посылки о том, что
действующая в реакционном направлении культура, по-
скольку она призвана сковывать массы, должна пользо-
ваться такими средствами, которые были бы «понятных
массам. Фашистская политика в области культуры была
показательна в этом плане. Но из этого не следует ни
обратный вывод (или правильность чисто формально-ло-
гического отрицания этого тезиса}, ни истинность того
обратного вывода, будто понятность для широких масс
является синонимом реакционного. Революционное искус-
ство также должно находить понимание масс. В против-
ном случае оно будет носить аффирмативный характер
в силу того, что хотя оно и может иметь критическое со-
держание, однако это содержание будет облечено в такую
форму, которая лишит движущие историю массы возмож-
ности усвоить это искусство. В таком случае оно не спо-
собствует изменению сознания масс — творцов историн.
Поэтому когда Маркузе в «современной» форме культуры
уже видит освободительный эстетический момент, то это,
несомненно, является признаком того, что он продолжает
оставаться в плену аффирмативной культуры. Централь-
ным вопросом в оценке общественной значимости культу-
ры является ее идеологическое содержание, которое долж-
80
но выражаться в формах, понятных для субъекта рево-
люции. Поэтому причисление к разряду прогрессивных
только лишь абстрактно-негативных форм культуры яв-
ляется совершенно очевидным признаком нереволюцион-
ного, недиалектического отрицания. «Ошибается тот, кто
принимает за критику характеристику отчужденно-нега-
тивного только из-за того, что она носит открытый и бес-
пощадный характер. В этом смысле нигилизм всегда был
уже «критическим». Старая истина говорит о том, что
критиком является лишь тот, кто выступает с принципи-
ально положительной позиции (являясь оптимистом),
ибо он обладает масштабом, в то время как тот, кто прин-
ципиально лишь отрицает, всегда на деле примиряется со
всем» 34.
Насколько противоречива критическая теория Марку-
зе, свидетельствует его ссылка на Ницше, к которому он
постоянно обращается именно в своей критике культуры,
о чем еще будет сказано дальше.
В условиях фашизма, говорит Маркузе, начинается
«самоупразднение аффирмативной культуры». Под этим
подразумевается то же самое, что и самоупразднение
экзистенциализма при фашизме, в то время когда подвер-
гается угрозе даже псевдосвобода абстрактного индиви-
дуума. Это является, однако, «реорганизацией внутри су-
ществующего строя», так что и культурная реорганиза-
ция происходит внутри аффирмативной культуры:
«Основная функция культуры остается прежней; изменя-
ются лишь методы выполнения ею этой функции» 35,
Аффирмативная культура «в значительной мере» спо-
` собствовала тому, что «освобожденные вот уже более че-
тырехсот лет тому назад индивидуумы прекрасно марши-
руют в общих колоннах авторитарного государства… 35.
Воспитание со времен Лютера приносит свои плоды.
Справедлива ли такая оценка буржуазной гуманисти-
ческой культуры или же она носит слишком односторон-
ний характер?
Маркузе, несомненно, хорошо, зачастую очень хорошо
и глубоко, вскрыл факты злоупотребления буржуазией
империалистического периода в своих интересах также и
классической. культурой. Несомненно, что возможности
для такого злоупотребления были бы исключены,
