перь взваливает на Гегеля и Маркса ответственность за
свое разочарование, за «отступление свободы». Маркузе
утверждает, что рациональность и критицизм Гегеля и
Маркса являются недостаточно радикальными.
И Маркузе пускается в поиски более радикального ре-
шения проблемы свободы. Если прежние понятия разума
205
были еще аффирмативными и недостаточно критическими,
то надо дать другую редакцию понятия разума. Маркузе
уже попытался сделать это, опираясь на Фрейда, в работе
«Структура инстинктов и общество».
Материальные недостатки обусловливают подавление
нашего принципа наслаждения в пользу принципа произ-
водительности (это — историческая форма проявления
фрейдистского принципа реальности в рамках маркузиан-
ской «критической теории»). Подобное подавление накла-
дывает свой отпечаток на нашу культуру, процессы мыш-
ления, этику. Из этого «подавления» произошло разделе-
ние людей на господствующих и угнетенных. Классиче-
ское понятие разума тоже образовано согласно внутрен-
ней логике принципа производительности и в силу этого
отражает господство и подчинение. Поэтому связанная
с этим понятием разума борьба за свободу неизбежно со-
пряжена с сохранением несвободы. Правда, достигнутый
ныне под эгидой принципа производительности уровень
производительных сил обеспечивает преодоление матери-
альной нужды, а тем самым и самого принципа произво-
дительности, делая, таким образом, возможным существо-
вание иной рациональности и иного вида своболы. Проб-
лему господства и свободы нельзя более рассматривать и
решать с точки зрения снятия в гегелевском смысле. Бо-
лее того. становится возможным совершенно новое реше-
ние. Итогом является умиротворенный мир.
Квига «Советский марксизм» явилась лишь частич-
ным, большей частью еше преждевременным конкретным
применением полученных таким образом понятий новой
«критической теории» к фальсификации развития Совет-
ского Союза.
А «Одномерный человек» пытается теперь дать общую
картину «одномерной культуры», ее внутренних тенден-
ций и маркузианской терапии.
О СОДЕРЖАНИИ КНИГИ «ОДНОМЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК»
Маркузе отталкивается от вопроса, используется ли
имеющееся изобилие материальных и духовных средств
для оптимального удовлетворения индивидуальных по-
требностей и задатков ?. При ответе на этот вопрос следу-
ет абстрагироваться от существующего положения. иначе
существующее будет рассматриваться как неприкосновен-
ное. Анализ должен тогда осуществляться в свете реаль-
206
ных возможностей, которые обнаруживаются в существу-
ющем как реальная тенденция — как потребность данных
людей в изменении существующего 3.
Здесь мы сталкиваемся с дилеммой: в развитом инду-
стриальном обществе сам базис такой критики уничто-
жается 4. Технический прогресс порождает целую систему
факторов, обладающих интегрирующим эффектом. «Пред-
отвращение социальных изменений является, возможно,
наиболее выдающимся достижением развитого индустри-
ального общества» 5. Антагонизмы интегрируются. Прав-
да, буржуазия и пролетариат еще ‘остаются основными
классами капитализма. Но почему они ими являются —
этого Маркузе не говорит. Более того, он, в конце концов,
сам снимает этот тезис, когда одновременно утверждает,
что эти классы не являются более носителями историче-
ского развития 8. «Всепобеждающая заинтересованность
в сохранении и улучшении индустриального статус-кво
объединяет прежних антагонистов…» 7. Вместе с победо-
носным шествием техники и в коммунистических странах
стремление к качественным изменениям и к революции
уступает место стремлению к лишенным взрыва эволю-
циям 8. Следовательно, нет видимых субъектов обществен-
ного прогресса.
Итак, теория «одномерности» служит обоснованием
«конвергенции капитализма и социализма» и необходи-
мости «третьего пути».
Тем не менее, революция «столь настоятельно необхо-
дима.., как и ранее» °. Об этом свидетельствуют такие про-
тиворечия, как гигантская продуктивность и деструктив-
ность техники, богатство и нищета, рациональность и ир-
рациональность в условиях господства иррациональности.
Все еще имеет силу различие между истинным и лож-
ным сознанием. Интегрированные в систему массы, не
сознающие более факта своего отчуждения, обладают
ложным сознанием. Его надо разложить. Но развившееся
общество с помощью растущего удовлетворения потреб-
ностей создает возможность воспрепятствовать этому.
Научное покорение природы (техника) используется для
научного покорения человека !0.
Перед лицом этого развитого индустриального общест-
ва марксизм теряет рациональные средства трансценди-
рования. Понятия марксизма были развиты в период, ког-
да «потребность в отказе и ниспровержении была вопло-
щена в действиях эффективных социальных сил» !!. Поэ-
207
тому эти категории были по существу своему негативны-
ми, оппозиционными понятиями, они отражали уровень
развития Х[Х века. «С растущей интеграцией индустри-
ального общества эти категории теряют свое критическое
содержание и проявляют тенденцию к превращению в
описательные, вводящие в заблуждение и операционные
термины» 12.
Маркузе оправдывает необходимость новой «критиче-
ской теории» тем, что желание обновить критическую силу
марксистских терминов {3 было бы спекулятивным, ибо,
чтобы осуществить это, надо исходить из позиций ХХ ве-
ка, а не с точки зрения современных позитивных и нега-
тивных факторов. Но «критическая теория» не может воз-
никнуть на такой снекулятивной идеологической почве,
ибо она должна иметь корни в современных данных.
Вследствие растущей интеграции в этом обществе воз-
никает проблема одномерности. Человек развитого инду-
стриального общества вследствие технически возможных
манипуляций отождествляет себя с существующим строем
и теряет способность «трансцендировать» его 4. Этот од-
номерный человек постоянно находится перед дилеммой:
с одной стороны, развитое индустриальное общество спо-
собно не допустить любое качественное изменение (рево-
люцию)}, с другой стороны, существуют силы, которые мо-
гут взорвать эту систему. Первая тенденция является гос-
подствующей. Возможно, ситуацию изменит несчастье,
«но пока признание того, что делается и что предотвраща-
ется, не перевернет сознание и поведение человека, то да-
же катастрофа не приведет к этому изменению» !5.
В центре конкретного анализа Маркузе стоит техниче-
ская система производства и распределения одномернос-
ти. Необходимо правильно понять: речь идет не о том, что
Маркузе исследует современные производительные силы
в их отношении к производственным отношениям. Имен-
но этого он не делает. Напротив, после описания техноло-
гической и операциональной системы манипуляций он об-
ращается к анализу идеологических процессов.
Исходя из этой системы теорий и анализов, он делает
вывод о том, что нельзя более видеть в технике лишь ней-
тральный инструмент. «Техника как таковая не может
быть оторвана от того, как она используется; технологи-
ческое общество есть такая система господства, которая
уже закладывается в само понятие и построение техни-
ки» !6. Это якобы делает необходимым революционизиро-
208
вание техники. Но Маркузе зачастую предлагает осущест
вить не революцию техники, а «лишь» революцию крите-
риев ее использования ‘7. Тогда бы проблема преврати-
лась опять в общественную проблему, а техника не была
бы более субъектом вырождающегося развития, и нега-
тивные черты исходили бы из критериев применения тех-
ники. Тем самым Маркузе вновь приближается к марк-
систским взглядам.
Но подобные тезисы являются редкими проблесками
в его общей теории. Они лишь показывают, что Маркузе
не всегда последователен в своих собственных взглядах.
Такое исправление самого себя во второстепенных вопро-
сах еще куда ни шло, но когда речь идет об основных
положениях теории, то несовместимые высказывания раз-
рушают остов всей теории.
Итак, главная идея Маркузе состоит в следующем,
Способ, каким общество организует свою жизнь, предпо-
лагает первоначальный выбор 18 между реальными исто-
рическими альтерпативами. Последние определяются
унаследованным уровнем материальной и духовной куль-
туры. Сам выбор соответствует определенным интересам.
Но он также антиципирует особые способы отношений
между человеком и природой и между человеком и чело-
веком. В этом смысле он является «проектом» в духе
Сартра, то есть он подчинен свободе выбора. Но далее
все происходит в соответствии с прямо-таки механиче-
ским детерминизмом. Результатом осуществленного еще
в греческий период «проекта» является, в конце концов,
наш технологический универсум, который как таковой яв-
ляется также политическим универсумом. Это — поздняя
ступень раннего проекта, в котором природа воспринима-
ется как простой материал господства, и с нею так и
поступают !9. Развертываясь, этот проект переделывает
все наше материальное и идеальное бытие. «В медиуме
техники культура, политика, экономика сливаются во все-
охватывающую систему, которая поглощает или отверга-
ет все альтернативы» 20. Чем больше эта система развер-
тывается, благодаря своей собственной продуктивности,
тем больше она стабилизируется. Так, технический про-
гресс закосневает по мере того, как господство технологи-
ческой рациональности становится господством политиче-
ским 71,
Некритически используя итоги исследований тех пози-
тивистских и эмпиристских социологов 22, методы иссле-
209
дования которых он столь резко критикует, Маркузе с по-
мощью психологических, культурно-социологических и
идеологически критических материалов обосновывает
свой тезис об отмирании революционного потенциала,
Здесь мы имеем дело с парафразами на тему абсорбции
и унификации оппозиции, пролетариата, искусства, рели-
гии и философии.
Мы напоминаем в этой связи о наших высказываниях
о книге Маркузе «Структура инстинктов и общество».
Аналогия анализов в обоих произведениях налицо.
Все явления идеологического порядка теряют свою
прежнюю, по крайней мере утопическо-идеалистическую, _
дистанцию к обществу, становясь просто одномерными
элементами репрессивного управления. Маркузе пытается
вскрыть более глубокие причины этого процесса и, тем не
менее, доказать также «правомерность» революции, а
также указать революционные силы и пути.
«Тоталитарная совокупность технологической рацио-
нальности есть последнее преобразование идеи разума» 23.
Маркузе отверг свое прежнее рационалистическое поня-
тие разума. Уже в самом разуме заключено зло. Совре-
менный, операциональный универсум проистекает из этой
идеи разума. Эта идея разума есть основополагающий
исторический проект, который был избран уже древними
греками. Для них разум являлся способностью различать
истинное и ложное 24. Это означало «отождествлять с ис-
тиной действительное, или актуальность (позитивность).
Следовательно, неактуальное, потенциальность, представ-
ляет собой угрозу существующему. Потенциальность раз-
рушительна. Борьба за истину является для этих древних
греков борьбой против разрушения» 25.
Эта концепция истины, замечает Маркузе, отражает
антагонизмы реальности. Поэтому философские катего-
рии, отображающие эту реальность, являются двумерны-
ми: «Явление и действительность, неистина и истина (и,
как мы увидим, несвобода и свобода) являются онтоло-
гическими отношениями» 26.
Каковы критерии этого различия? Почему для древних
греков истина являлась качеством существующего, а не
грядущего? Наконец, у позднего Платона и Аристотеля
преходящее трактуется как несовершенное, случайное,
проникнутое негативностью и, следовательно, не подлин-
но истинное. Истина присуща только тому, что свободно
от отрицания, неподвижному, вечному. То, что не осуще-
210
ствило свою потенциальность и не достигло покоя, не яв-
_ ляется истинным.
В обществе это относится к непосредственным произ-
водителям классового общества. В этом обществе позна-
ние истины и подлинная свобода возможны лишь для гос-
подствующих классов. Где же проходит разграничение
между технической и дотехнической цивилизацией? Ведь
в обеих непосредственные производители не свободны.
Следовательно, граница проходит не между свободой и
несвободой. «Демаркационная линия между дотехниче-
ским и техническим проектом существует больше в спо-
собе, каким организовано подчинение жизненным необ-
ходимостям («зарабатывать себе на жизнь»), а также в
новых видах свободы и несвободы, истины и ложности,
соответствующих этой организации» 77.
Маркузе поясняет это так. У Платона господином яв-
ляется тот, кто может концентрироваться на своем созер-
цании (теории) и производной из нее практике, — фило-
соф-государственный деятель, носитель истины. Но в
принципе это, однако, доступно каждому, в том числе и
рабу 28. Однако истина является качеством бытия и мыш-
ления. Поэтому доступ к ней является лишь потенциаль-
ным для того, кто не живет в истине и с нею: для раба.
«В силу этого истина и подлинно человеческое существо-
вание были бы в строгом и реальном смысле всеобщими,
если бы люди не были больше вынуждены проводить свою
жизнь в царстве необходимости» 29. Философия (разум)
имеет целью равенство людей, но одновременно подчиня-
ется фактическому отказу от равенства: ибо в «реально-
сти» большинство должно работать всю свою жизнь, с
тем чтобы для меньшинства была осуществлена истина,
то есть свобода от материальных необходимостей 30. Это
противоречит всеобщему характеру истины.
Для философии это противоречие неразрешимо. Что
же она предпринимает? Она поднимает истину над исто-
рией. И тогда она там действует, ибо «всем своим поняти-
ем она выражает понимание того, что те, кто всю свою
жизнь вынужден зарабатывать себе на пропитание, ли-
шены возможности жить по-человечески» 31.
Здесь существенно то, что понятие истины в дотехни-
ческую эпоху является двумерным, в отличие от техниче-
ской эпохи 32. Как это проявляется? Диалектика Платона
содержит понятие истины лотехнической эпохи, является,
следовательно, двумерной. Такие основные понятия, как
21
бытие, небытие, движение, отдельное, многое, тождество,
противоречие, остаются открытыми, «двусмысленными».
Они не могут быть полностью дефинированными, имеют
открытый горизонт, «целую вселенную значений, которая
в процессе коммуникации сама постепенно приобретает
структуру, но никогда не закрывается» 33. Она развивает-
ся в диалоге. Логическое развитие понятий соответствует
здесь реальному
