в медных доспехах, с мечом и огромным копьем, лишь один наконечник которого весил больше шести килограмм. Он подходит ближе, чтобы израильтяне лучше разглядели его. Возглас изумления проносится по рядам солдат. Любой взрослый мужчина ростом будет чуть выше пояса Голиафа и по силе не сравнится с ужасным гигантом.
«И стал [он] и кричал к полкам Израильским, говоря им: зачем вышли вы воевать? […] Выберите у себя человека, и пусть сойдет ко мне; если он может сразиться со мною и убьет меня, то мы будем вашими рабами; если же я одолею его и убью его, то вы будете нашими рабами и будете служить нам».
1-я книга Царств 17:8–9
Никогда не видели раньше страшного воина израильтяне, ужаснулись от мощи его и оробели. Некому сражаться с Голиафом, но эту битву нельзя проиграть.
«И говорили Израильтяне: видите этого выступающего человека? Он выступает, чтобы поносить Израиля. Если бы кто убил его, одарил бы того царь великим богатством и дочь свою выдал бы за него, и дом отца его сделал бы свободным в Израиле».
1-я книга Царств 17:25
Но даже щедрое вознаграждение не вызывало ни у кого желания выйти один на один против грозного Голиафа. Сорок дней держал он в страхе Израиль. Только пастух Давид, следуя настоянию отца своего пришедший на бой, имел твердую веру и не испугался великана. Так пламенна была речь его, что передали предводителю войска Израилева слова Давида, и призвал он к себе молодого пастуха. И тот сказал ему, что сразится с Голиафом.
«Раб твой пас овец у отца своего, и когда, бывало, приходил лев или медведь и уносил овцу из стада, то я гнался за ним и нападал на него и отнимал из пасти его; а если он бросался на меня, то я брал его за космы и поражал его и умерщвлял его; и льва и медведя убивал раб твой, и с этим Филистимлянином необрезанным будет то же, что с ними, потому что так поносит воинство Бога живаго. И сказал Давид: Господь, Который избавлял меня от льва и медведя, избавит меня и от руки этого Филистимлянина».
1-я книга Царств 17:34–36
Белокурый Давид набрал пять камней из ручья в пастушью сумку, взял свой посох, пращу и пошел навстречу Голиафу. Надменный гигант с презрением взглянул на своего соперника.
«Что ты идешь на меня с палкою? Разве я собака? И проклял Филистимлянин Давида своими богами. И сказал Филистимлянин Давиду: подойди ко мне, и я отдам тело твое птицам небесным и зверям полевым. А Давид отвечал Филистимлянину: ты идешь против меня с мечом и копьем и щитом, а я иду против тебя во имя Господа Саваофа, Бога воинств Израильских, которые ты поносил; ныне предаст тебя Господь в руку мою, и я убью тебя, и сниму с тебя голову твою, и отдам трупы войска Филистимского птицам небесным и зверям земным, и узнает вся земля, что есть Бог в Израиле; и узнает весь этот сонм, что не мечом и копьем спасает Господь, ибо это война Господа, и Он предаст вас в руки наши».
1-я книга Царств 17:43–47
Так препирались два соперника перед неравным боем. И когда они стали приближаться, прежде чем Голиаф настиг пастуха, тот метким ударом из пращи поразил его в голову. Упал гигант, как скошенный, лицом на землю. Мечом противника Давид отсек голову врага, и обратились в бегство филистимляне. Так бедный пастух из простого рода стал великим человеком, военачальником царя Израилева, о котором сочиняли легенды.
***
— Очень поучительно, Геннадий Викторович, но все-таки не до конца понятно, что вы имеете в виду…
— Если рассуждать с точки зрения того, что подход имеет значение, пастушок, ставший легендой, достиг успеха нечестным способом, потому что его оружие куда действенней меча и копья. Он не герой, а подлец, если следовать этой логике. Но какая разница, как именно Давид победил Голиафа? Силы были изначально неравные. В поединке против великана все средства хороши, так же, как в поединке против разрешительной и налоговой системы, давящих на корню любую попытку наших граждан работать на себя и зарабатывать при этом приличные деньги.
— А первым примером что вы хотели сказать?
— Охота — это бизнес, добыча — это деньги, а государство — враг. Не имеет значения, как именно убивать мамонта, если речь идет о выживании всего племени, а на кону благополучие семьи.
Глава 29. Каким может быть мэр
Граждане! — сказал Остап, открывая заседание. — Жизнь диктует свои законы, свои жестокие законы. Я не стану говорить вам о цели нашего собрания — она вам известна. Цель святая. Отовсюду мы слышим стоны. Со всех концов нашей обширной страны взывают о помощи. Мы должны протянуть руку помощи, и мы ее протянем
«12 стульев» И. Ильф и Е. Петров
В кабинете шефа, кресла которого в последнее время забыли, что такое пустые места, на несколько минут установилась тишина — до следующего посетителя. Отвлекаю его от монитора.
— Геннадий Викторович, вы читали отзывы в социальных сетях о том, чем вы занимаетесь? — интересно послушать неординарную точку зрения.
— Это там, где меня с Остапом Бендером сравнивают? Видел.
Подобные сравнения то и дело появлялись после очередной авантюры или заявления шефа. Когда Геннадий Викторович посвящал свои выступления забюрократизированной государственной машине, публика говорила о сходстве со Жванецким. В любом случае слушать и наблюдать за бизнес-философом было увлекательно.
— Как ваш PR-специалист должна задать вопрос. Вас не смущает впечатление, которое вы производите?
— Нет, — беззаботно ответил он. — Меня обсуждают, обо мне рассказывают, это главное. И, кстати говоря, не вижу ничего обидного в том, что меня сравнивают с персонажем Ильфа и Петрова. Вдумайся, что было бы с Нью-Васюками, если бы Остап поставил перед собой другую цель — не уехать в Рио-де-Жанейро, а стать мэром этого уездного городка.
— При его талантах, нахрапистости и железной хватке, вполне возможно, что его бы избрали.
— Правильно, потому что Бендер — не худший вариант политического лидера. Представь… — и Геннадий Викторович стал рассказывать…
***
Высокий человек в белой фуражке и штиблетах на босу ногу смекнул — наступил подходящий момент для пламенной речи. Шатающиеся по базару нью-васюковцы как раз располагали свободным временем и, сами того не зная, отчаянно хотели, чтобы кто-то внушил им надежду на лучшее будущее. Он взял в правую руку случайно попавшийся обрывок газеты, очевидно из-под рыбы, взобрался на ящик, оставленный уличным торговцем, и закричал:
— Господа! Сограждане! Товарищи! Друзья! Хватит играть в шахматы, давайте наконец обратимся к первичным потребностям. Посмотрим правде в глаза, ведь вы же недоедаете, недопиваете, недосыпаете! Вы же трудитесь, не жалея сил, изо дня в день, а деньги есть только на самое необходимое! И это награда за все ваши старания?! — турецкий верноподданный выставил перед собой мятую бумажку с немым вопросом в глазах. — Да это самое настоящее рабство!
Ропот пронесся по торговым рядам.
— У Киева есть одна проблема, общая для каждой семьи, каждого рабочего, служащего, врача, бизнесмена, пожарника и милиционера. Эта проблема разрушила ваши дороги, покосила ваши дома, испортила водопровод и канализацию. Это — проблема вашей нищеты!
— Да, — застонали люди с сумками и кульками, обступая говорящего. — Не хватает на жизнь…
— А что нужно сделать, чтобы денег стало вдоволь?
— Что? — отозвалась эхом толпа.
— Сделать так, чтобы сюда поехали люди со всего мира!
И тут Остапа понесло. Умелой мастерской кистью он стал рисовать перед воображением граждан их возможное альтернативное будущее.
— Нам с вами необходимо отменить налоги, и тогда Киев станет Меккой мирового бизнеса! К нам поедут делать бизнес из России, Китая, Европы и Америки. И наверняка здесь, где все вы сейчас стоите, вместо старой базарной площади возникнет самый большой в мире аэропорт. Вообразите, на этом самом месте приземляются пузатые «Боинги», пассажиры рассаживаются по «Мерседесам» и катят по хайвею среди высоток и торговых центров. Киев — Duty Free, страна без налогов и пошлин, а значит, без взяток и поборов. Страна, где живут самые экономически свободные граждане мира, где за пять минут можно открыть предприятие, где ходит любая валюта, где люди честно платят друг другу…
Публика с разинутыми ртами стоит у его ног и завороженно внимает мечте. Предложения одно «революционнее» другого сыпятся из уст реформатора.
— Приехав в ваш город, сначала я хотел бежать отсюда со всех ног. Поверьте, сделать это было несложно, вы очень доверчивы из-за своей бедности. Но я не стал пользоваться вашей наивностью. Мне захотелось, чтобы вы поняли — деньги всего мира действительно могут хлынуть сюда.
Лицо мужчины изобразило высшую степень откровенности, брови изогнулись домиком, правая кисть легла на сердце в доверительном жесте:
— Господа! Сограждане! Товарищи! Друзья! Изберите меня мэром! Я честно говорю о том, что хочу разбогатеть. И так же честно заявляю вам, что вы можете разбогатеть вместе со мной! Протянем же руку помощи друг другу…
1999 год. Политика убивает бизнес
Ворвавшись в парламент Украины со всей своей свитой (со мной из Днепропетровска в Киев переехал почти весь состав избирательного штаба), я начал лихорадочно искать союзников. Удивительную фразу мне тогда сказал один из депутатов Верховной Рады, будущий министр: «Ты хочешь отменить НДС? Ты с ума сошел! Это же наш доход!» Тогда я не сразу понял весь смысл этих слов. Оказывается, в парламенте не было предпринимателей, чьей поддержкой я планировал заручиться. И хотя среди депутатов встречались генеральные директора, учредители, то есть люди, связанные с бизнесом, они не были предпринимателями. Их заботили квоты, лицензии, НДС, таможня, а идея создать для самих же себя комфортные условия экономической деятельности в голову никому не приходила.
Единственным человеком, который заинтересовался партией «За красивую Украину», был Леонид Черновецкий, одинокий банкир в парламенте, который вносил законопроекты о морали и был богат, как шейх. Ему понравилась программа моей партии, мы ударили по рукам и договорились об участии в президентских выборах.
Согласно нашему соглашению на 100 тысяч долларов в месяц я разверну избирательную кампанию, лично проповедуя единый 10%-ный налог. В то время это была громадная сумма для днепропетровского бизнесмена.
Пропаганду мы развернули потрясающую и сумели обратить на себя внимание. Три автобуса, снабженных аудиоаппаратурой, огромный штаб, в котором, как в рейхстаге, стояли знамена, регулярные проплаченные интервью в парламенте, в конце концов я съездил в тур по 10 городам Украины, повторяя один и тот же тезис: «10%. Украина должна быть красивой». Не заметить нашу кампанию в 1999 году было просто невозможно. В штаб ко мне начали заходить и некоторые олигархи.
