месяцев появились новые, не зависящие от нас и очень влиятельные обстоятельства, из-за которых мы вынужденно свернули свою деятельность. И тут я поступил не как политик. Я поругался с Черновецким, финансирование было прекращено, а так как партия была записана на двух сопредседателей (на меня и Черновецкого) и печать находилась у него, я потерял и партию… Политика начала убивать бизнес.
В тот год я не смог принять участие в избирательной кампании. Познакомился в Киеве с кучей бизнесменов от власти и создал другую партию. Она называлась «Красивая Украина». Но это уже ничего не дало.
К концу года у меня не было ни денег, ни политических перспектив. Еще вчера стоявшие за меня горой директора моих предприятий взбунтовались. На дворе был очередной кризис, а я, увлекшись политикой, пропустил этот экономический спад и в результате потерял власть даже над собственным бизнесом.
Дело в том, что подземные переходы Днепропетровска мне никогда и не принадлежали, фактически находясь в коммунальной собственности города. А чтобы защититься от возможных нападок проверяющих органов, чтобы быть чистым кандидатом в президенты, я вышел из учредителей. По 25% акций я записал на родственников, а 50% — на генерального директора. Арендный ручеек, который поступал мне в Киев по нашей устной договоренности, становился все уже и уже. Не знаю как, но он заставил моих родственников переоформить свои доли на него. Но об этом я узнаю только в 2000 году, когда он откажется платить совсем. Так я потерял практически все свои универмаги в родном городе. У меня остался только магазин «Москва», кинотеатр, первый коммерческий магазин и несколько мелких торговых точек, но по меркам Киева это было каплей в море.
Кризис гулял по стране.
2000 год. На мели
Даже будучи депутатом парламента Украины, без финансовых поступлений в Киеве жить тяжело. У меня по-прежнему был в распоряжении гостиничный номер, выделенный государством, но я арендовал квартиру, чтобы жить вместе со своей семьей. Тогда я уже не пытался спасать свой днепропетровский бизнес, от которого мне поступало все меньше и меньше денег, а попытался организовать новый. Всем нравилось, что я предлагаю, я дошел даже до мэра Киева, но невозможно было оформить предприятие как сеть. На каждое помещение (даже площадью всего 20 метров) нам требовалось документов на согласование, как будто это 20-этажный дом. Тогда я столкнулся с киевской бюрократией во всей ее красе: вам все улыбаются и посылают дальше, вы идете, там вам тоже улыбаются и посылают еще дальше.
Мой замысел заключался в запуске сети небольших кафе «Чашка» по всему Киеву и Днепропетровску. Вот тогда я и вляпался в кредит. На заемные средства было открыто пять суперсовременных кафе в Днепропетровске, но через какое-то время я понял, что не смогу управлять процессом из столицы. Бизнес-проект споткнулся на недостаточном финансировании. Открытые ресторанчики не давали почти никакой прибыли и нуждались в дополнительных денежных вливаниях, но инвесторов я не нашел. Поскольку кредит я взял под залог моего основного финансового ресурса — кинотеатра с дискотекой и ролл-катком, мне пришлось продать фойе, чтобы закрыть долг перед банком. А через время чтобы расплатиться, я расстался и с кинотеатром на левом берегу (он оставался в моей собственности после того, как мы с держателем контрольного пакета акций киносети Днепропетровской области поделили имущество). Тогда я понял для себя, что продажа дешевого товара обходится очень дорого. Это заставило меня сосредоточиться на дорогой недвижимости и ее приумножении.
В нулевом году я стремился к нулю. Но долг перед банком все-таки был закрыт, оставшуюся часть моего кинотеатра арендовали крупные инвесторы. Помещение было сдано по заниженной цене в 5 тысяч долларов за месяц сроком на пять лет. Арендаторы открыли там боулинг-клуб и исправно платили каждый месяц. Через время я предложил им купить помещение полностью.
Что касается моего основного места работы — парламента, то государство на тот момент для меня умерло. Я понял, что у всех этих депутатов главная задача — попасть во власть, а менять на самом деле никто и ничего не хочет. В Днепропетровске я видел мелких чиновников, которые трудились над решением исключительно своих вопросов, в Киеве я увидел крупных чиновников, которые занимались только своим бизнесом. И не увидел никого, кто занимался бы государством. Парламент и Кабинет Министров, Администрация Президента оказались бутафорией. Но хуже всего было то, что я не мог на это повлиять. У меня просто не было столько денег, в отличие от парламентских обладателей несметных сокровищ.
Так для меня заканчивался 2000 год. Я получал небольшие средства из Днепропетровска, что могло в любой момент прекратиться, ходил в парламент, где у меня ничего не получалось, и лихорадочно думал, что делать.
Глава 30. Люди хотят быть обманутыми
— Вы хотите сказать, Остап Бендер стал в итоге мэром Киева?
— Мог бы, но из его затеи скорее всего ничего не получилось, — Балашов пожал плечами. — Я бы закончил эту историю так:
«На какое-то время воцарилась тишина, но уже через минуту большая часть толпы заорала:
— Это невозможно! Деньги не главное! Если отменить налоги, как мы будем жить? Даешь бесплатную медицину, образование! Долой коррупцию! За Януковича! Выпустите Тимошенко!
Пока киевляне выкрикивали фамилию старого мэра, Остап с сожалением смотрел на сброд, ловя себя на мысли о белых штанах и Бразилии. «Безнадежно. Схожу-ка я сегодня в шахматный клуб», — подумал он. А вечером состоялась та самая знаменитая игра, в которой великий комбинатор знал только один ход — E2–E4. Он достал мобильный телефон и отправил СМС: «Киса, берите лодку и ждите меня у причала. Ровно в 22:00».
Самое интересное, Полина, почти так все и было, когда я избирался мэром в Днепропетровске в 1994 году. Я когда-нибудь рассказывал тебе о своей политической карьере?..
Как Геннадий Балашов захотел стать депутатом
Я понятия не имел, что такое вообще политика и как стать депутатом. Я толком не знал ни структуры государства, ни как оно управляется, меня интересовал в основном мой бизнес и то, как он работает. К 1992 году, к своему 32-летию, я был уже достаточно состоятельным и знаменитым человеком в своем родном городе. Практически во всех подземных переходах Днепропетровска работали мои магазины. Меня узнавали горожане, когда я шел по улице. И это за пять лет моего предпринимательства.
И вот по счастливому стечению обстоятельств я еду в Ялту отдыхать на даче депутата Верховной Рады Украины. Нужно объяснить, что в теплое время года дачи занимали слуги народа, а зимой путевку могли купить простые смертные кооператоры, такие же, как я. Верховная Рада уже тогда начала испытывать финансовые трудности и пыталась таким образом заработать. И хоть поездка стоила кучу денег, любопытство перевесило прагматизм.
Конечно же, роскошь, в которую я окунулся, произвела на меня неизгладимое впечатление. Дорогая мебель и предметы декора, великолепное и точное, как часы, обслуживание. Но когда я пошел в ванную, мое восхищение достигло апогея — на стене я увидел скромную маленькую кнопочку. Это была система вызова персонала… Может быть, в наши дни это и не способно вызвать сильные эмоции, но в голодные 90-е дистанционное управление обслуживанием восторг вызвало дичайший. В тот самый момент я подумал: «А почему бы и мне не стать депутатом».
Я начал всем своим знакомым рассказывать об этой идее, и, конечно, все смотрели на меня, как на сумасшедшего. Как и на заре моей карьеры, когда все вокруг говорили, что мне не удастся пробиться в торговлю, окружающие с завидным упорством повторяли: «Ну какой из тебя депутат? Ты носишь кожаную куртку, блестящие штаны и обувь на босу ногу!» Но я не прекращал своих попыток, стал интересоваться всем, что связано с выборами и политикой. Когда я вернулся в Днепропетровск, нанял несколько политологов, которые мне разъясняли, что к чему, куда идти и с кем общаться в дремучем политическом лесу Украины. Кстати, поменял свои золотые зубы, изменил прическу и стал ходить в костюме.
Вот такую кардинальную роль в моей судьбе сыграла кнопочка в ванной.
Как Геннадий Балашов баллотировался ?в мэры Днепропетровска
В 1994 году я провел три избирательные кампании и умудрился проиграть их все. Это были выборы в Верховную Раду и городскую администрацию. Я баллотировался в депутаты районного и верховного совета (это две кампании), а через три месяца стартовала третья, мэрская, кампания.
Депутатом не удалось стать по нескольким причинам — по моему округу выборы признали несостоявшимися, я не набрал необходимое количество голосов из-за вброса пустых бюллетеней. Но эти поражения меня не остановили.
На кресло мэра Днепропетровска кроме меня претендовало еще 9 человек, в числе которых были влиятельные люди, приближенные к властным кругам. И тут какой-то авантюрист Балашов согласно опросам набирает около 30%… Тогда меня пригласил к себе губернатор и, мягко выражаясь, «попросил», чтобы я снял свою кандидатуру с выборов. За это мне предложили стать председателем райсовета, но я отказался, заявив, что я уже практически мэр и опережаю свох соперников процентов на 20.
И это была единственная, но роковая ошибка, которую я допустил — мне не стоило говорить ему, что я одержу победу, потому что 9 кандидатов не смогут набрать больше моего рейтинга в 30%, их слишком много. Он ответил: «Ты никогда не выиграешь выборы, я их сниму». И позже кандидаты по одному стали исчезать из предвыборной гонки. Голосование длилось целую неделю. Огласили результаты выборов — мои 30% остались на месте и более 50% набрал мой единственный соперник.
Это был серьезный жизненный урок, ведь я проиграл не только предвыборную кампанию, но и почти все свои средства. И тогда я понял, что играть с властью честно — значит, потерпеть поражение. Уровень сознания граждан настолько низкий, что приходится опускаться до его уровня и врать электорату о чем угодно, раздавать гречку, петь песни, проводить бездумные акции. Потому что красивые сказки всегда производят больше впечатления, чем реальные действия.
Я превратил практически все заброшенные переходы Днепропетровска, где было страшно ходить даже днем, в хорошо освещенные торговые улицы. Я открыл лучшую в городе детскую площадку задолго до предвыборной гонки. Но избиратели не посчитали, что это доказывает мою состоятельность как управленца и хозяйственника. Люди воспринимали все, что я делал, как само собой разумеющееся, как дары природы, и проголосовали соответствующим образом. Когда говорят, что политики обманывают людей, это значит, что люди хотят быть обманутыми и заслуживают этого.
Как Геннадий Балашов стал депутатом
Все 1995, 1996 и 1997 годы я восстанавливал свои финансы и ждал закона о выборах. И вот в 1998-м, когда грянула избирательная кампания, я был уже не новичком, а
