и я пред любовыо мал.
Деревцо ты, я — ветвь твоя,
Небо ты, я — дож дя струя,
Слезы лью, зарю серебря.
Я скитаний ночь, ты — заря.
От распущ енны х кос твоих
Счастья хватит нам на двоих.
Возле лучш ей я лучш им стал.
В сад моей поэзии ты
П ринесла весну красоты.
77
Засиял любви моей свет,
Словно в зеркале самоцвет.
К соверш енству иду, любя.
Сад мой зелен из-за тебя.
К араван мой обрел привал.
БУТОН
Еле вспы хнет заря блеском розовых щ ек —
Рвет одежду бутон, превращ аясь в цветок,
Пьет сиянье зари, как вино на пиру,
Будто он в кабачке, что открыт поутру.
Разорвав свою грудь, сердце он достает,
Перед солнцем кладет, словно сорванный плод.
Солнце ж изни моей, ты — тверды ня твердынь,
Но когда-нибудь все ж покрывало откинь!
Поселилась бы ты в сердце верном моем —
О траж алась бы век, словно в зеркале, в нем.
Будь твоя красота не бесцельной — моей,
Будь твоя доброта колыбельной моей —
Каждой частью душ и снова ожил бы я,
Пылкой мыслью проник в тайны й смысл бытия.
Я б на солнце мое глян ул издалека —
Стал бы тотчас бутон лепестками цветка.
Вот когда б я раскры л сущность ж изни земной,
Пред людьми обнаж ил чувства, скрытые мной!
79
Л У Н А И З В Е З Д Ы
Перед яркой зарей земною
Говорили звезды с луною:
«Ночь одна, после ночь другая…
Ах, устали мы плыть, мигая.
Все1 идем по дорогам ночи —
Не становится путь короче.
Беспокойство кругом такое,
Будто нет на свете покоя.
Утомились все от движ енья:
Звезды, люди, леса, каменья.
Н у когда же, на самом деле,
Мы дойдем до конечной цели?»
И луна ответила: «Полно,
Вы жнецы, ваш а пива полночь.
Мир движ еньем жив бесконечным,
Подчинитесь законам вечным.
Мчится времени конь бессонный,
Чует кнут, мечтой занесенный.
80
Нет привала на полдороге,
Смерть в покое, а не в тревоге.
Свет вперед идущ ем у явлен,
Ч уть зам еш кавш ийся раздавлен.
Ключ любви — источник движ енья,
К расота — п ути заверш енье».
G Икбал 81
НЕВЕРНЫЙ ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ
I
Весь ты из противоречий со сто и т г,, Икба л!
Ты и всех видней на людях, ты и одинок.
Сладкозвучием певучим щедро одарен,
Ты и сада украш енье, и пустынь песок.
Высотой полета близок звездам и луне,
Сам ж е по земле ш агаеш ь, от небес далек.
С наклонивш имся кувш ином схож поэт, когда
Л ьет из глубины душ и нам струи добрых строк.
У ж ивается безумье с мудростью в тебе,
П ахнущ ий садовой розой полевой цветок!
К ак волна, не оставляеш ь на бегу следов
И о берег разбиваеш ь буйный свой поток.
У язвлен бываеш ь часто ж енской красотой,
И не диво, что недолог увлечений срок.
Ветреником назы ваю т ж енщ ины тебя,
Редко ты ступаеш ь дваж ды на один порог.
Видно, ты на свет родился трепетным, к ак ртуть.
Если б трепет прекратился хоть когда-нибудь!
82
II
Горстка праха под одеждой — вот моя душа,
Горстку превратил в пустыню смерч любви земной.
Л и ш ь о д и н алмаз гранены й в сердце я таю,
Но у кам н я сотни граней, цвет у всех иной.
Чувств и дум столпотворенье в сердце у меня,
Но никто и знать не знает, что сокрыто мной.
Пусть хоть каж ды й миг влекусь я к новой красоте
Истинной не изменяю , предан лиш ь одной!
К временному равнодуш ен, вечного ищ у.
Н аш и увлеченья — искры в темноте ночной.
Искры вспыхивают, гаснут… Ну, а я хочу
Блеска молнии, разящ ей, как клинок стальной;
Греж у я о совершенной, цельной красоте,
А частицы собираю, к ак цветы весной.
К расота так беспредельна, как тоска по ней,
Боль меня отгородила ото всех стеной.
Нет законов для высокой истинной любви:
Часто верность — бедность духа, деш ева ценой.
Виночерпий предлагает мне глоток вина,
А душ е ж еланна чаш а — в море глубиной.
Брош ен я в костер исканий, окруж ен огнем,
Бы ть судьей творца я вправе — он всему виной.
Я — картина, мой худож ник не по вкусу мне,
Я иным хотел бы видеть мира холст цветной.
Меж волной и человеком очевидна связь:
Разбиваю тся о берег, к берегу стремясь.
6*
ЧЕЛОВЕК
Природа так несправедлива!..
От человека тайны скрыла,
А ж аж ду и х открыть внуш ила.
Растет ж елание познанья,
Но непостижно мирозданье.
Н ачало знаний — удивленье,
Конец — его ж е повторенье.
Вот волн бегущ их вереница,—
Река стремится в море влиться;
Куда-то гонит ветер тучи,
Несет их на плечах, летучий.
В тюрьме небес, в цепях неволи
П ривыкли звезды к звездной доле.
Вот ранний богомолец-солнце
Велит проснуться дали сонной,
Укрывш ись за горами где-то,
П ьет алое вино рассвета.
Все сущее собой довольно,
И в радости своей невольной
Природа разделить не может
Тоски, что человека гложет.
84
БЛЕСК КРАСОТЫ
Мы ж аж дем красоты, рождаю щ ей волненье,
И молодости пыл, и высш ие стремленья,—
Той, от которой мир становится бессмертным,
И краски яркими, и сердце милосердным.
Той, что мышлению научит человека
И уведет его от суетности века,
И покорится ей незрелый, скудный разум
И станет чувств рабом, послуш ен их наказам.
Скаяот мне, о творец, всей правды не скры вая:
Есть в перстне времени ж ем чуж ина такая?
85
ВЕЧЕР
(Г1а берегу реки Н еккар)
Безмолвен лунны й свет, безмолвны
Деревья, и трава, и волны,
Не слышно птиц в долине сонной,
Безмолвен гор покров зеленый.
Природа в отрешенъе кратком,
В забвении блаженно-сладком.
К ак будто в тиш ине вечерней
Н еккар остановил теченье,
И звездный караван усталы й
Беззвучно тянется к привалу.
Безмолвны чащ и, горы, воды:
Сосредоточенность природы…
Будь, сердце, на нее похоже,
Умолкни в тихой грусти тоже.
86
ОДИНОЧЕСТВО
Разве ночь одинока твоя?
Разве звезды тебе не друзья?
Видишь неба безмолвную высь,
Видишь спящую землю? Вглядись
В эти горы, селенья, поля,—
Словно розовый сад вся земля.
Звезды слез твоих тихо горят,
К ак ж емчуж ин мерцаю щ их ряд.
Разомкни одиночества круг,
Видишь, сердце? Природа — твой друг.
87
С Т И Х И 1 9 0 9 — 1 9 2 4 гг.
ЗВЕЗДА
Ты страш иш ься зари или света луны , о звезда?
Что известно тебе о кончине весны, о звезда?
Ты боишься, что ночи твои сочтены, о звезда?
Что лучи твои тоже погибнуть должны, о звезда?
Ты ж ивеш ь на границе небесной страны, о звезда,
И ж ем чуж ины в кудри твои вплетены, о звезда,
Но душ а твоя гаснет и смерти испуганно ждет,
Но душ а твоя искрой трепещ ет всю ночь напролет,
Но душ е твоей страш ен миров дерзновенный полет,
Там, где власть одного не считается с властью других,
Там, где с гибелью звезд заверш ается солнца восход,
Где, рож дая цветок, на заре ум ирает бутон,
Где мгновенная смерть — это ж изни стремительный взлет,
Где мгновенная ж изн ь — это смерти стремительный сон…
В мастерской бы тия есть один непрелож ны й закон:
Л иш ь река перемен постоянна в потоке времен.
88
JI У II Л
О Луна, украш ая природу, сияние лей —
О плываеш ь ты Землю с начала вселенских ночей.
Это, может быть, раны видны у тебя па груди,
Не глубокие ль раны любви безответной твоей?
На Земле я покоя не знаю, а ты — в небесах,
Оба ищ ем чего-то, и поиски все тяж елей.
Человек — мне светильник, ты в этом согласна со мной,
Мы, быть может, с тобой устремляемся к цели одной.
Ты в безмолвии звездном любимого ищ еш ь — он скрыт…
Где? Бы ть может, где ш ум ная ж изнь беспокойно бурлит,
Ом взнесен в кипарисе, он дремлет в душ истой траве,
Он поет в соловье, он в набухш ем бутоне молчит.
Я в речных зеркалах и в росинках тебе покаж у —
Л иш ь последуй за мною — огонь его свеж их ланит.
Воплощен твой любимый в долину, и в гору, и в дом,
Он в душ е человека, он в ясном сиянье твоем.
80
н о ч ь и п о э т
Ночь
Зачем в моем лунном сиянье ты бродишь, волненьем объятый,
Безмолвный, как пы ш ная роза, тревожный, как трав ароматы?
Б ы ть может, ты стал ювелиром, ж емчуж ны е звезды чеканя?
А может быть, плаваеш ь рыбой в морях золотого сверканья?
Б ы ть может, ты яркой звездою горел у м еня на челе,
Но пал с лучезарного неба и бродишь по темной земле?
Замолкли дневные напевы и звоп оборвался струны.
В моих зеркалах отразились вселенной туманны е сны.
И сходит на нет, замирает на дне моем водоворот.
Уснула волна безмятежно, не плещ ется и не поет.
В беспамятство всё погрузилось, как будто над целой землей
Простер неподвижные кры лья холодный и вечный покой.
Лиш ь сердце поэта, как прежде, исполнено бурь и борьбы,
Но как ты сумел, непокорный, моей избеж ать ворожбы?
Поэт
Я сею ж емчуга, о ночь, в твоем просторе, —
Не так ж е ли траву росой оплачут зори?
Я в суете дневной стыж усь тоски моей,
Но жадно плачу я в безлюдии ночей.
90
Всю боль и скорбь мою кому бы я раскрыл,
Ж еланий огненных неутоленный пыл?
Синай с ры даньями припал ко мне на грудь,
Никто не чтит его, не хочет и взглянуть…
Иль я над мертвыми во тьме свечой пылаю?
О ночь, несбыточна мечта моя святая.
Безумцы не берут добра, что им даю, —
Они, несчастные, торопят смерть свою.
Людьми непонятый, отвергнут, нелюбим —
Я всё поведаю созвездиям твоим.
ЧЕЛОВЕКУ
П рекрасен или нет сегодня этот сад —
Н арцисс не чувствует, он ничему не рад.
Не зная прелести свободного движенья,
Деревья ничего не ж дут и не хотят,
И вся вселенная бессильна и покорна.
И только человек сквозь ты сячи преград,
П есчинка малая, стремится к правде вечной,
В песчинке, может быть, весь мир огромный сжат…
В зглянув на сад, ты все преобразуеш ь в нем,
Ты властен, человек, стать богом и творцом.
92
поэт
Песни громко распевая, с гор беж ит поток,
В кабачке весны он, видно, пропустил глоток.
Ты послуш ай, как поет он, пьяны й и шальной:
«Всем, кто неж ится в покое, дан природой срок!»
Посмотри, как он резвится, туч веселый сын,
К ак игриво он ласкает каж ды й корешок.
Похищает пенный кубок в кабачке верш ин
И поит поля в долине, туч веселый сын.
Если к истинному слову путь поэт найдет,
Н ива дней зазеленеет от его щедрот.
Он восславит Ибрахима в трудный, горький час,
В час, когда на путь А зара встанет весь народ.
Только с песней, кровью сердца вписанной в века,
Светлая заря бессмертья над землей взойдет.
Если вдруг иссякнет в мире песенный ручей,
Л истья из садов исчезнут и цветы — с полей.
93
РАЗГОВОР
Дикой птице заявила курица одна:
«Разве только ты на свет кры латой рождена?
Небо покоряеш ь ты, но я не отстаю, —
Разве в небо за тобой лететь я не вольна?
Я крылата, как и ты, свободна, как и ты,
П очему ж е ты всегда надменности полна?»
Дикой птице эта речь обидна и смешна,
Т ак спесивой курице ответила она:
«Ты кры лата, как и я, свободна, как и я,
Только на пути твоем всегда стоит стена.
Что победа и отвага значат дл я