— сказала она.- Если бы женщина и захотела изменить своему мужу, вероятно она избрала бы для того человека, отличающегося красотою или по крайней мере умом, любезностью… Ну а вы…»
– — Не угодно ли продолжать! — прервал я ее, вне себя от стыда и смущения, и сел на прежнее место.- Шах королеве! — продолжал я, сам не зная, что говорю.
– — Мат королю! — отвечала она с тою же самою улыбкою, которая околдовала меня…
В это время вошел полковник. «Что мило, то мило,- сказал он, подходя к жене и целуя ее в лоб,- благодарю за исправность!.. Эге, да, видно, женщины лучше нас, мужчин, умеют занимать,- продолжал он, смеясь и трепля меня по плечу,- пришел в чем душа: бледный, угрюмый; а теперь что твой маков цвет,- браво, браво!»
Я был ни жив ни мертв! но уйти не было никакой возможности; в голову не приходило никакого предлога, который я мог бы представить… Я просидел с ними весь вечер,- бесконечный, адский вечер, о котором и теперь не могу вспомнить без содрогания. Катерина Ивановна была мила и обходительна со мною, как и прежде, и это усиливало еще более мои мучения. Наконец, хвала аллаху, пытка кончилась; я вырвался на свободу с твердою решимостью никогда уже не переступать за порог этого дома. Но исполнить это намерение было не совсем-то легко; после различных попыток должен был я прибегнуть к последнему и единственному средству: рассориться с полковником. Скоро нашел я к тому удобный случай; и как но найти случая поссориться, когда того желаешь?.. Раздосадованный моим ослушанием в каком-то его распоряжении по службе, он арестовал меня. Я с радостью ухватился за этот предлог к разрыву, и ни просьбы, ни убеждения полковника не могли помирить нас… Я перепросился в другой полк и с тех пор не видал ни полковника, ни жены его.
V
Рассказывать ли вам последнее мое несчастие? Я и то уж смешон в глазах ваших, а после его… Но я отрекся от всех высоких чувств души, отрекся от самолюбия, от гордости, любви и чести; я прикрыл свою седую голову дурацким колпаком Грациозо, и все лучшие воспоминания, все священнейшие движения души отдал на потеху людей. Мне ли после того бояться показаться смешным в глазах читателей?
Я проклинал женщин с их мишурною образованностию, с их гибельным кокетством; но сердце, неудовлетворенное взаимностью, требовало любви, и я решился искать ее в ауле мирных черкесов; я решился, в отмщение свету, не понявшему меня, не воздавшему должной справедливости моим талантам, полюбить дикарку без образования, без кокетства, но с сердцем, способным любить искреннее, бескорыстнее, пламеннее, чем сердце, принадлежащее ароматным существам большого света. Я решился полюбить, я искал любви, и потому не удивительно, что скоро желание мое увенчалось успехом: кошелек золота и несколько слов склонили на мою сторону одну старуху, мать той, на которую пал мой выбор. Излишне говорить, что она была красавица; во-первых, потому, что я выбрал ее из числа многих; во-вторых, что между черкешенками дурные лица такая же редкость, как между нашими дамами… как между нами, хотел я сказать, истинные красавцы. Я намеревался увезти ее, и старуха дала мне слово уговорить дочку и привести ее на условленное место, когда смеркнется. Я являюсь на место свидания, оставив н недальнем от себя расстоянии повозку, в которой намеревался увезти ее. Старуха не заставила себя долго дожидаться, и я уж заранее восхищался при мысли, что буду обладать сокровищем, которое она предательски передавала мне с рук на руки, как внезапный шум за соседнею скалою обратил на себя мое внимание. Не успел я еще собраться с духом, как увидел в нескольких шагах от себя брата красавицы и за ним несколько человек его товарищей, которые с громким гиком и ругательствами бросились на меня. Чувство самохранения заставило меня бросить свою добычу и прибегнуть к помощи ног.
За мной раздалось несколько выстрелов, и я ясно слышал шаги бегущих. Вне себя от страха, бежал я сломя голову и, благодаря темноте, успел благополучно добраться до своей повозки, прыгнул в нее с легкостью, какую придает нам близкая опасность, и погнал лошадей в хвост и в гриву. Впоследствии узнал я, что старуха обманула меня и, притворяясь, что согласна на мои предложения, уведомила обо всем своего сына.
Вот мои похождения — не правда ли, очень смешные? Я сам смеюсь, рассказывая их; смеюсь, по обязанности тута, хоть часто и сквозь слезы, но все-таки смеюсь. Пожалейте, добрые люди, жалкого Грациозо.
Комментарии
Печатается по тексту первой публикации.
Впервые опубликовано: П, 1841, кн. 5, с. 69-82, без подписи, в оглавлении: «Рассказ ***».
В собрание сочинений впервые включено: ПСС, т. V.
Автограф не найден.
Авторство Некрасова установлено на основании его письма от 18 июля 1841 г. к Ф. А. Кони, где он сообщал: «Оригинал для пятой книжки мною подобран и приготовлен. Сверх того, в нем пойдет моя повесть, которая будет более печатного листа…» (ПСС, т. IX, с. 22). Единственная повесть, напечатанная в No 5 «Пантеона», — «Несчастливец в любви…», объем ее соответствует указанному в письме.
В. Е. Евгеньев-Максимов, анализируя этот рассказ в ряду произведений Некрасова о неудачниках, отмечал, однако, что он «…почти лишен социальной тенденции. Только первая неудача героя в любви явилась следствием его бедности…» (Евгеньев-Максимов, т. I, с. 272).
Нарочито ироническая интонация «Несчастливца в любви…», громоздкое заглавие, композиция, представляющая собой цепь отдельных новелл, позволяют рассматривать это произведение как пародийное по отношению к жанру авантюрной повести XVIII — начала XIX в.
С. 195. Грациозо (Gracioso) — прозвище комического персонажа испанской комедия, хитрого, забавного, притворно наивного (в нарицательном употреблении — шут, весельчак).
С. 195. Панар — Шарль Франсуа Панар (1694-1765) — французский лирик, автор многочисленных песен, а также эпиграмм, комедий, водевилей и комических опер.
С. 198. … губернский секретарь…- чиновник двенадцатого класса.
С. 198. …люби меня идеально и не теряй надежды на соединение если не тут, то там!..- См. комментарий на с. 558.
С. 199. …перед брачным налоем…- Налой (или аналой)-в православной церкви высокий покатый столик для книг и икон, перед которым совершался свадебный обряд.
С. 199. Томский (имя моего друга)…- Вероятно, имя друга главного героя выбрано не без влияния повести Пушкина «Пиковая дама».
С. 200. …он был ~ рыцарем зеленого поля…- т. е. игроком в карты.
С. 208. …я был уже прикован к ней неразрывной цепью страсти…- автопародийная реминисценция из стихотворения «Признание» (МиЗ): «Я навек к тебе прикован Цепью страсти роковой,) (наст. изд., т. I, с. 266; указано в статье: Вацуро В. Э. Некрасов и К. А. Данненберг.- РЛ, 1976, No 1, с. 140).
С. 209. Вы не поверите, если я скажу вам, что платок был причиною нового и едва ли не величайшего несчастия в моей жизни…- Вероятно, в пародийно-сниженном тоне Некрасов обыгрывает здесь деталь (платок), давшую развитие трагическому сюжету в драме Шекспира «Отелло».
С. 211. …стремглав кидался на своем бегуне с утесов в ярящиеся волны Терека…- травестирование сцены, популярной в романтической литературе 1830-х гг.: прыжок всадника на коне со скалы в бурную реку (Вацуро В. Э. Некрасов и К. А. Данненберг, с. 139).
С. 215. …я решился ~ полюбить дикарку…- В последней главке рассказа дается как бы ироническая вариация сюжета повести М. Ю. Лермонтова «Бэла».
