Собрание сочинений в пятнадцати томах. Том 6. Драматические произведения 1840-1859. Николай Алексеевич Некрасов
Юность Ломоносова*
Драматическая фантазия в стихах в одном действии с эпилогом
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Михаил, сын их.
Сцена 1
Простая крестьянская изба; посередине деревянный стол. Старик починивает сеть; пожилая женщина сидит за самопрялкой; вдали в задумчивости сидит мальчик с книгой.
Плохие времена; прогневался на нас
Правдивый бог; хлеба, покосы плохи:
Того гляди, придется голодать,
Придется продавать последние лаптишки;
На ту еще беду ни щука, ни карась,
Ни сельди, ни треска не ловятся изрядно.
Ась?
Кажись, ворчишь недоброе ты что-то,
Господь даст день и пищу, — не тужи!
Да, хороша пословица, а знаешь
Пословицу другую: на бога надейся,
Да не плошай и сам? и эта хороша;
Вздохнешь и нехотя, как нету ни гроша;
А силы всё слабее да слабей,
Ох! что-то мы с тобой, старуха,
Тогда начнем, как выбьемся из сил!
Зато наш сын войдет в то время в силу:
На старости призрит, прокормит нас.
Поди сюда, Михайло, о тебе,
Ты слышишь, речь идет, поди скорее!
Михаил
Что, матушка? Я книжки зачитался;
Я не был так доволен: как-то сердцу
Приятно, как начну читать псалтырь.
Послушай-ка! прочту тебе страничку!
Ох, дитятко, ох, горе-богатырь!
На горе выучил письму отец Никифор!
Доподлинно на горе: малец взрослой,
А нет, чтобы отцу в работе помогать.
Чтоб матери горшки переставлял…
Чтоб иногда развесил мне хоть сети
Для сушки…
Михаил (огорченный)
Всё с книгою сидит, читает; дети, дети!
Для вас трудись руками и спиной,
А вы ленитесь…
Рвете рубашонки
Да дрянные читаете книжонки!
Михаил
Помилуй, матушка, отменнейшие книги,
И даже есть картиночки в иных…
Опять свое!
Михаил (жалобно)
Да не сердись, родимой;
Что мне велишь, всё сделаю тотчас;
Рад помогать тебе, что силы станет,
Как дело кончу…
Ну, родимой, ладно!
Михаил (ласкаясь к нему)
Прости, коли сердит!
Старик (целует его)
Ну, будь вперед умнее!
Да, да! умнее будь!
Михаил
Да, буду я умнее!
Я, батюшка, теперь уж не дитя,
Пройдет пять лет, — как ты, я взрослый буду
И стану работать за всех вас; вам
Покойно будет; всем займусь исправно,
Лишь вы зато читать мне не мешайте,
Как дело кончу…
Да скажи на милость,
Что к чтенью вдруг тебя так пристрастило
И что, скажи, хорошего есть в книгах?
Михаил
Да что же?
Михаил
Не знаю, как сказать, а только хорошо;
Когда я в первый раз взял книгу
И начал буквы разбирать —
Почувствовал я в сердце радость,
Готов был с книгой умереть!
Глаза мои к словам прильнули,
Душа их смыслом увлеклась;
Я дальше, дальше — всё другое,
И всё так чудно, хорошо!
Куда, я сам не знаю, мысли
Меня манили за собой,
И вот с тех пор люблю я книги
Да что же толку? Ты ведь будешь
Крестьянином таким же, как и я,
А я не знаю в книгах ни бельмеса,
Да прожил век не хуже грамотея.
Ась?
Михаил
Я слышал, батюшка, и в книгах
Который знает всё на свете:
Считает звезды в небесах,
Всё, на чем свет стоит, изведал
И, как вертится свет, постиг…
Таких, слышь, в Питере немало,
И всем им там большой почет,
Какого немцам не бывало:
Сама царица их блюдет!
Так что же в том? не хочешь ли и ты
Таким же быть заморским колдунишкой!
Михаил
Признаться, батюшка, я думал,
Когда бы ты позволил мне,
Об этом мысль не оставляет
Меня; попробовал бы сам
Писать такие же я книги…
Вот что затеял, вот те раз!
Еще он смеет озорничать!
Пусти его, вишь, в Питер: хочет он
Не годится, Миша,
Такие думы замышлять; и что
С них проку? Лучше хлеб насущный
Ты честно добывай, крестьянином живи,
Куда уж нам до мудрости столичной!
Ты там себе пристанища не сыщешь,
Умрешь там с голоду…
Михаил
Я рад
Всё претерпеть, лишь можно б было
О, как бы я учиться начал!
Всё б для науки я забыл!
На ум идет, что без науки
Могу я умереть со скуки;
Давно уж я грущу душой.
Все книги, что отец Никифор
Оставил мне, уж я прочел,
А жить без книг я не могу…
Свези же в Питер, мой родимый,
Меня и в школу там отдай!
Я скоро выучусь: приеду
Старик (строго)
Откуда ты набрался этой дичи?
Не смей об этом больше говорить:
Мальчишка, ты не понимаешь дела…
Знать, этого ты духу набрался
Из книг; подай — я их все спрячу;
Отдам тогда, как будешь поумней!
Михаил (умоляющим голосом)
Пусти учиться!
Ась!
Михаил
Хоть книги-то оставь!
Подай сюда, иль сам возьму их, ну!
Михаил с отчаянием подходит к углу, в котором образа, берет книги и дрожащими руками подает отцу.
Михаил (в слезах)
Оставь хоть две!
Нет, ты избаловался:
Работать не работаешь, шалишь
Да дичь еще такую замышляешь!
Знать, правда, что недобр тот человек,
Который возится с нечистой силой книжной!
Я, грешная, отроду не читала,
Да и читать не приведет господь,
Хоть до седых волос уж дожила я…
А он, молокосос!..
Михаил
Ах, матушка! за что
Все на меня? Как я теперь несчастен!..
Из головы дурь выкинь, помогай
Работать мне прилежно; приучайся
Хлеб добывать трудом, и помни век,
Что не бывать тебе, пока живу я,
В столице, не видать поганых книг!..
Иди же, спи спокойно…
Михаил
Ах, родимой,
Могу ли спать спокойно? Хоть одну
Исполни просьбу: я…
Старик (строго)
Не смей и говорить!
Михаил заливается слезами и долго горько рыдает.
Сцена 2
Поле. Вдали лес. Вправо большая дорога.
Михаил (один)
День ото дня мне тяжелей:
До вечера от утра за работой,
Которая не по сердцу, сижу;
Отец за мной так строго смотрит,
Все книги спрятал, а без них
Мне тяжко, скучно, я страдаю…
Бывало, так легко душе,
Когда я чтеньем занимаюсь,
И почему написано в ней то-то
Или другое? Время так летит,
Не замечаю я его теченья…
Бывало, мысль надеждой занята,
Что я учиться буду, буду сам писать,
Что не простым я буду человеком
И, может быть, других перегоню…
Что и отца и мать утешу я
Собою, облегчу их участь….
И всё-то вдруг пропало, разлетелось:
Крестьянин я, крестьянином умру!
Отец не понимает польз своих
И отпустить меня не хочет в Питер…
К тому назначен я судьбой и знаю,
Что говорил мне тот небесный вестник,
Во сне который посетил меня]
Он мне сказал: «Высок удел,
Который для тебя назначен
Иди лишь не кривым путем,
Будь честен, добр, покорен, прямодушен,
К чужому зависти не знай:
И своего довольно будет!
Учись прилежно; силы все
Употреби ты на науку,
Иначе будешь мужиком!»
И вдруг пропал; тут на меня
Сначала я не понимал,
Что делать; после догадался,
За книгу взялся в тот же час
И с той поры всё думал, думал,
Как бы учиться, как бы мне
Моей судьбины не прогневать!..
Читал прилежно и порой
Стихи сам пробовал писать я,
И как тогда я весел был!
Теперь надежды я лишился;
Что делать мне?
По дороге проезжают несколько путешественников.
Они, быть может, едут в Питер!
Того, что сон мне предсказал!
О, что мне делать! я просил
Отца раз пять — не отпускает
И не отпустит; бредом он
Зовет мои предположенья…
А доказать я не могу,
Что он ошибся! Как же быть?
Как в Питер мне попасть? не знаю!
Когда б не гневался отец,
Тихонько б я ушел отсюда!
Но как? дороги не найду!
По дороге проходят несколько пешеходцев.
Они идут… а что же я,
Ходить тож, кажется, умею.
Спрошу, где, как?., язык ведь есть!..
(В ужасе.)
На сокрушенье, на рыданья?
Они меня балуют так,
Лишь на меня у них надежда…
Уйду… покоя их лишу,
Они почтут меня погибшим!..
(Решительно.)
Пусть так… но я им докажу,
Что не погиб я, ворочусь я
Ученый, умный, ото всех
Почтен, с чинами и с богатством,
И пусть бранят тогда меня
За то, что я от них укрылся!
Иду… о господи, прости,
Что я родителей оставлю;
Что не послушался я их!
Иду, иду!..
По дороге проезжают извозчики с кладью.
Михаил идет к ним.
Спрошу, где Питер,
(Обращается к извозчику.)
Где в Питер мне пройти поближе,
Скажи, старинушка?
Что, свет?
Да ты зачем идти туда намерен?
Ведь Питер-то — отсюда не видать!
Михаил (в замешательстве)
Да так, мне надобно… Скажи,
Пожалуйста, скорей!
Так ты не шутишь?
Михаил
До шуток ли?
Да как же ты пойдешь,
Михаил (в сторону)
Ах, боже мой! что ж я ему скажу?
(Вслух.)
Пожалуйста, скажи; там у меня родные,
Теперь я понимаю…
Да только всё того мне не понять,
Как ты дойдешь? Ведь ты и мал и беден!
Михаил
Дойду, дойду…
Пристанешь, захвораешь!
Михаил
Нужды нет!
Жалко мне тебя…
Садись на воз, я подвезу покуда.
Михаил (садится с веселой улыбкой)
Вот видишь: ты тужил,
Как я дойду, а первый сам помог мне,
На свете не без добрых, знать…
И не без злых!
(Ударяет кнутом по лошади и уезжает вместе с Михаилом.)
Входит старик, отец Михаила, и за ним жена его.
Да где же наш Михайло? Что за пропасть,
День целый я ищу его напрасно,
Помилуй бог, уж не пропал ли он?
Искал, искал, ну так, что утомился!
Где он? Не в Питер ли ушел, шалун,
Не утонул ли, не упал ли в яму?..
О господи! как сердцу тяжело!
Как будто должен я его лишиться!
Женщина (входит)
Ах, горе, горе! мы его лишились.
Искала я везде, и у соседей
Я спрашивала — нет… О, боже мой!
Да где же он? да что же с ним случилось!
Везде искала — нет! О, страшное сомненье
Исчезло! Новою бедой господь
Карает нас: его святая воля!
Одна была надежда — миновалась…
Женщина (плачет)
Пропала наша лучшая надежда.
Один был сын — и тот недолго был!
Плачут отчаянно.
Действие происходит через пятнадцать лет. Кабинет, великолепно убранный.
Ломоносов сидит в задумчивости, сочиняя стихи.
Ломоносов
Ну, это будет хорошо… Что ж дальше?
Додумаю, так что-нибудь придет…
(Думает.)
Нет ничего… На мысль воспоминанья
Приходят, я их разбудил стихом.
«Как прошлое для нас заманчиво и ново!»
Давно ль еще я был совсем не то!
Я помню, был когда-то я в деревне,
Читал псалтырь и сказку о Бове
И приходил в восторг от разной дряни,
Я помню, как отец меня бранил
За леность, за любовь к науке. Он
Не верил ни учению, ни людям
И был уверен, что ученье вздор!
Покойный сон страдальческому праху —
Тяжелый крест он до могилы нес,
И жаль, что весть отрадная о сыне
Не усладила дней его последних.
А мать моя, — она меня любила,
Хоть тоже от нее за книги доставалось!
А как я их ужасно огорчил,
Когда вдруг скрылся из дому… Как много
С тех пор со мной случилось перемен!
Трудов немало перенес я;
Нередко даже голодал,
С людьми боролся и с судьбою,
Дороги сам себе искал.
Сам шел всегда без руководства,
Век делал то, что честь велит,
И не имел хоть благородства,
А благородней был других…
Зато достиг своих желаний,
Учиться дали средства мне —
Я быстро шел путем познаний
И на хорошем был счету…
И вот я шел да шел, трудился,
И этим кой-чего добился:
Теперь я тот же дворянин!
Но это всё еще ничтожно,
Совсем не этим я горжусь,
Такое титло всем возможно.
Горжусь я тем, что первый я
Певец Российского Парнаса,
Что для бессмертья я тружусь…
Горжуся тем, что, сын крестьянской,
Известен я царице стал
И от нее почтен вниманьем
И ей известен как пиит.
Горжуся тем, что сердце Россов
Умел я пеньем восхитить,
Что сын крестьянской Ломоносов
Детский водевиль в одном действии
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Г-н Миллер, содержатель мужского пансиона.
Г-н Шпринк, учитель немецкого языка.
Ваня, 14 лет, Митя, 12 лет } пансионеры.
Слуга и пансионеры.
Явление 1
Театр представляет учебную комнату, по правую руку рядом несколько скамеек для учеников, напротив стол и
